Война
Джетт открыла дверь, проходя внутрь. Пол под ее ногами скрипел, а вещи остались не тронутыми. Все ее фигурки остались на месте, никто ничего не трогал. Может, после ее уезда никто сюда и не приходил.
– Добро пожаловать домой, Джетт, – шепнула сама себе девушка, положив рюкзак на пол и закрыв дверь. – Тебе здесь рады, – она легла на кровать, смотря в потолок. Прядь упала на лицо. Где-то там все еще велись бои, но одно было ясно точно – совсем скоро все закончится, и по новостным форумам будет расхаживать мысль о их победе. Это то, чего добивалась их команда. Так долго, что ветер уже и не помнит, когда это все началось. Помнит одно – Сейдж все время была с ней, с ними, и она стала ей ближе, чем родная мать. А одна мысль о том, что она теперь может спокойно спать и ничего не бояться, была очень сладкой. И не было больше армии. Не было крови. Ничего не было.
Это все было похоже лишь на короткий сон. Все слишком быстро началось и так же быстро кончилось.
– Джетт, – выдернул из головы знакомый голос, – я вижу, ты уже освоилась, – Сейдж присела рядом с подругой, поглаживая ее по лицу и убирая пряди волос со лба.
– Ты была права, все закончилось хорошо… Никто не умер. И я тоже… не умерла.
– Чтобы я без тебя делала, если бы ты лежала сейчас в могиле? Может, выкопала бы могилу для нас двоих…
ДЛЯ НАС ДВОИХ?
Джетт вдруг дергается, вскакивает с кровати, нервно дышит и оглядывается. И никого вокруг. Ее комната, все те же фигурки, стол, зашторенное окно. Одного нет – Сейдж. Вдруг к горлу подкатил ком, застревая внутри, не давая дышать. Джетт понимает – ее подруги нет. Она ушла. Ушла навсегда. Больше не вернется. И кого стоит винить в этом? Компанию Kingdom? Может, врагов? Нет, она винит себя, ведь это она должна была ее защитить. Это она должна была остаться с ней до конца. Это она должна была прикрывать ее спину. И была же рядом, совсем, просто не успела. Ветер не настолько быстрая, какой могла бы быть.
– Прости меня, Сейдж, – шепчет дева, сжимая в руках одеяло. – Прости меня, – сколько раз она уже извинилась? Возможно сотню, может две, даже больше, чем должна была. Тело сковывает, скручивает изнутри. Давит на голову, на легкие. Она словно в клетке, из которой уже никогда не выберется. Она здесь навсегда. Ей нечем дышать. На шее словно железное кольцо, что давит, душит, мучает и медленно, но верно убивает. Ветер подскакивает с кровати, распахивает окно и вдыхает полной грудью. Пытается вдохнуть. Тело бьет сильной дрожью, а руки не могут держать вещи – все падает. Ей страшно. Хочется выть и кричать. Она словно умирает.
– Единственное, о чем я мечтала - это мы с тобой, Джетт, – слышит голос в голове, ветер дергается, оборачивается и оглядывается. Никого. – Пожалуйста, дай мне запомнить тебя такой, – Сейдж где-то здесь, она рядом, и Джетт медленно сползает по стене на пол, плачет, трясется и хнычет, ведь на самом деле здесь никого нет.
– Все, о чем я мечтала, закружилось в танце… Засохли краски, Сейдж… – Ветер откидывает голову назад, чувствует, как ее скручивает изнутри, выворачивает, а в животе появляется давящее чувство, что словно груз тянет ее на дно. Она пытается держать себя в руках, удержать голову, но это невозможно. – Прошу... прости меня, Сейдж… – Джетт зарывается пальцами в волосы и сжимает их, дергает, впивается ногтями в кожу, тушит крик где-то внутри, не дает выйти. Она должна быть сильной. Сейдж никогда не любила, чтобы кто-то плакал. Она всегда готова была помочь и успокоить, но никому не нравятся плаксы. Ей тоже. Это неправильно. Джетт должна быть сильной.
– Джетт? – окрикивает ее Неон, что подходит ближе, падает на коленки и прижимает подругу к себе. – Что случилось? – Джетт не отвечает, молчит и хнычет, сжимает кофту подруги между пальцами и жмется сильнее, как только может. Неон гладит ее по голове, пытаясь найти слова утешения, но они все неправильные, плохие, поэтому просто обнимает, ничего не говорит и лишь тихо вздыхает.
– Прости меня, Сейдж… – шепчет Джетт, глотая воздух. – Все неправильно… Я… я очень плохая… просто… просто я столько раз просила у тебя помощи… Так много… Прошу… Прости.
– Ты не виновата, Джетт. Ты не виновата, – отвечает Неон, взяв подругу за плечи. – Она не считала бы тебя виновной, – в серых глазах ветра нет ничего, кроме печали и слез. И нет тех бликов в зрачках. Нет ничего от прошлой Джетт. Она уже другая. И это пугает.
– Отнеси меня в ванную, пожалуйста, – просит Ветер, цепляясь за подругу. Неон не отвечает, просто берет деву на руки, несет к ванной. – Оставь меня одну, – девушка ничего не отвечает, усаживает подругу на стиральную машинку и уходит, как и просили, оставляя одну.
Джетт всхлипывает, утирает слезы руками и спрыгивает на пол, подходя к ванной и набирая ее. Почти кипяток. Она ложится в воду, откидывая голову назад и смотря на потолок. Смотреть некуда, и Джетт закрывает глаза. А в темноте лица людей. Сотни, тысячи, и все они хотят забрать ее с собой. И они все – те, кого она убила. Те, кто по ее воле теперь в могиле. Потому что она - убийца.
– Прости меня, Сейдж, – шепчет дева снова, похоже, в последний раз.
Джетт распахивает глаза, вздрагивает и резко поднимается. Сердце стучит в бешенном темпе, а глаза бегают из стороны в сторону. Ловят блеснувшее лезвие, на полке, совсем рядом. Не думает – хватает его, сжимает в руке и чувствует алую кровь на ладони. Уже неважно, что там, на ладонях. Алая кровь теперь не только там. Ею залиты ее руки. От локтя до кистей. И вокруг. Кровь течет по ее пальцам, и рана на ладони жжет, как раскаленная железка. Но она уже ничего не чувствует. Она уже с Сейдж. И Сейдж ее простит.
Уже простила
