Чёртов дождь!

Дождь. Несильный, конечно, но всё же неприятно. Эти мелкие капли, падающие на одежду и волосы, за пару минут ничего не сделают, но когда ты несколько часов бегаешь по разным делам без зонта, который забыл захватить, легко вымокнуть до нитки. Конечно, люди, которые в это время сидят дома у камина и пьют горячий чай скажут, что любая погода хороша, дождь — это же так красиво! Он успокаивающе стучит по крыше, воздух после него такой чистый и свежий! Но им-то легко говорить, они в тепле и уюте. Шан Цинхуа, которого уже загоняли по разным поручениям, совсем так не считал. Он ненавидел дождливые дни, потому что каждый раз, как назло, именно в такие дни ему доставалось больше всего работы. И мало того, что он глава самого неуважаемого ордена, при этом пашущий как лошадь, так поручения приходится выполнять ещё и от демона, у которого он состоит на службе. «Ну за что ж мне такое счастье? Почему я не мог переродиться каким-нибудь обычным торговцем и жить себе припеваючи, не зная забот?» — обычно такие мысли возникали именно в подобные дни, когда этот мерзкий дождь заставал его врасплох, но делать нечего, планы отменить нельзя. Особенно связанные с Мобэй-Цзюнем. В очередной раз горестно вздохнув, продолжая сетовать на судьбу, он почувствовал, что капли стали ощутимо тяжелее. Спустя полчаса он стоял посреди леса и с ужасом наблюдал за тем, как ветер сгибает деревья чуть ли не пополам. «Да вы издеваетесь?!» — мысленно взвыл мужчина про себя, потирая руками плечи, пытаясь хоть немного согреться, но это не очень помогало. Проведя ещё час под этим дождём, прилежно выполняя свою работу, он закончил с последним поручением и отправился во дворец Мобэй-Цзюня. Когда он вошёл внутрь, с его одежды и волос начала стекать вода, и было её так много, что тут же образовалось несколько больших лужиц. И так как дворец был сделан изо льда, стало только холоднее, и Шан Цинхуа раздражённо подумал: «Вот братец Огурец наверняка сидит себе в тепле и попивает чаёк, приготовленный его заботливым учеником, а я мокну под грёбаным дождём, так ещё и получать сейчас буду от Мобэй-Цзюня за опоздание». Итак, собравшись с мыслями, которые стремительно путались, он на ватных ногах отправился в кабинет своего короля. Постучав в дверь и услышав разрешение войти, он неуверенно ступил в комнату. Мобэй-Цзюнь сидел за столом, разглядывая какие-то документы. Он осуждающе взглянул на Цинхуа. — Мой король, понимаю, я припозднился, но там такой дождь. Да и, тем более, у меня ещё были дела на своём пике — сами понимаете, я же, в конце концов, его глава. Но я всё сделал! Вчера утром вы просили зайти… — он продолжал болтать, но спустя пару минут у него начал заплетаться язык и, предприняв ещё пару попыток объяснить демону, что он не виноват и вообще всё сделал так как надо, он замолчал. — Хватит оправдываться. — произнёс Мобэй-Цзюнь, вставая из-за стола. Тон был таким же холодным, как и всегда, и Шан Цинхуа попытался сделать шаг назад, но споткнулся и начал падать. Мобэй-Цзюнь успел подхватить его, и теперь чувствовал, как сильно дрожит тело в его руках. Более того, из-за слабого освещения в кабинете раньше он этого не заметил, но теперь он увидел лихорадочный румянец на лице подчинённого. Тело Мобэй-Цзюня было слишком холодным, поэтому Шан Цинхуа содрогнулся и судорожно вздохнул. Кинув на своего короля взгляд из-под опущенных ресниц, он тихо чихнул. Пару секунд мужчина пытался сфокусировать взгляд, но в итоге всё поглотила тьма. Очнулся Шан Цинхуа на пике Аньдин, из-за чего был несказанно удивлён. Не то, чтобы проснуться в своём кабинете для него было в новинку, но он ясно помнил, что был во дворце Мобэй-Цзюня. К слову о нём, ещё раз оглядев комнату, Шан Цинхуа увидел, что этот демон без особого интереса смотрит в окно. Мужчина хотел ещё немного тихо понаблюдать за ним, но тут он внезапно сильно закашлялся. Он кашлял так, что горло у него заболело ещё сильнее, настолько, что захотелось его вырвать, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Конечно, Мобэй-Цзюнь это без внимания не оставил и тут же поспешил к нему. Цинхуа кое-как справился с кашлем и сквозь пелену слёз взглянул на него. — Мой король… — хрипло начал он и, откашлявшись, продолжил, — Вам… Вам не следует здесь находиться. Что если Вас кто-нибудь у-увидит… — И что они могут мне сделать? — с вызовом, но всё так же холодно парировал Мобэй-Цзюнь. Он медленно подошёл к циновке, на которой лежал Шан Цинхуа и поправил одеяло, которое тот сбил во время сна. — я не мог оставить тебя там, если ты заболеешь ещё сильнее, не сможешь справляться с обязанностями. — И-извините — только и мог ответить Шан Цинхуа. Он прекрасно понимал, что Мобэй-Цзюню то ничего не будет, если кто-то его увидит, но вот если увидят самого Цинхуа рядом с демоном, потом проблем не оберёшься. Но он ничего не мог с этим сделать, поэтому оставалось только молиться, чтобы не нашлось особо наглых адептов, которые могут войти в кабинет главы без стука. Шан Цинхуа решил просто промолчать. Он попытался подняться с циновки, но в голову тут же ударила резкая боль, поэтому он с тихим стоном лёг обратно. «Тебе нельзя вставать» — послышалось из другого конца комнаты, и, повернув голову, заклинатель увидел, как Мобэй-Цзюнь достаёт из мешочка Цянькунь несколько баночек. Когда он достал всё, что ему было нужно, он положил мешочек на стол и подошёл к циновке. Протянув Цинхуа лекарства, он произнёс: — От температуры, боли в горле и голове. Запивать не надо. — М-мой король, не стоило… — хотел было отказаться заклинатель, но его заткнули грозным взглядом, поэтому оставалось только покорно забрать баночки из рук демона. — Мне нужно уйти. Не вздумай вставать — сказал Мобэй-Цзюнь, после чего вышел из помещения, оставив Шан Цинхуа наедине с его беспорядочными мыслями. Внезапно раздался стук, после чего глава пика услышал голос одного из адептов: «Глава, Вам пришло письмо, позвольте этому ученику войти и отдать его Вам». Цинхуа, лёжа всё так же неподвижно, ответил ученику за дверью: «Положи его на столик рядом с дверью. Я сейчас занят важным делом, так что передай всем остальным, чтобы меня не беспокоили». Услышав тихое «слушаюсь», мужчина вздохнул с облегчением. Теперь было на одну проблему меньше. Он лежал так ещё несколько минут, уже успев заскучать. Прикрыв глаза, он услышал прямо над собой холодный голос: — Съешь это. Я слышал, от этого полегчает. — Мой король? — неуверенно произнёс Шан Цинхуа, открыв глаза и взглянув на Мобэй-Цзюня. В руках у него он увидел небольшую белую чашку. — это что… Куриный суп?.. — Ешь. — отрезал Мобэй-Цзюнь, и после этого Цинхуа уже не мог препираться. Он послушно принял чашку из рук демона, после чего присел, что далось ему уже легче из-за лекарства, и быстро выпил содержимое. Вопросы «откуда Мобэй-Цзюнь достал суп, будучи демоном» и «где он услышал, что при простуде помогает суп» мужчина решил оставить на потом. Забрав чашку из рук Шан Цинхуа и поставив её на стол, Мобэй-Цзюнь отдал новый «приказ»: «Спи». Цинхуа решил, что смысла отказываться нет, тем более, он устал за день, поэтому он тут же закрыл глаза и провалился в сон. Проснулся он на той же циновке, и, приподнявшись, понял, что ничего уже не болит: ни горло, ни голова, мысли пришли в порядок, осталась лишь небольшая слабость. Он облегчённо выдохнул и подумал: «Что ж, есть плюсы и в том, чтобы быть заклинателем… Хотя было бы у меня побольше духовных сил, я бы и не заболел в первую очередь». — Мой король… — он оглядел комнату, но так и не увидел Мобэй-Цзюня, — видимо, уже ушёл. Ладно, поблагодарю его, когда пойду докладывать о проделанной работе. День был ясный и солнечный, было тепло, облаков почти не было, поэтому Шан Цинхуа обрадовался и тут же принялся за работу. Позже он всё-таки поблагодарил Мобэй-Цзюня, на что тот ничего не ответил, но Цинхуа показалось, будто на его лице появился лёгкий румянец. Хотя возможно это был просто обман зрения. Спустя месяц всё было как обычно, у Шан Цинхуа было много планов на день, и он начал собираться, чтобы приняться за работу. Весь этот месяц не было дождей, чему мужчина радовался как ребёнок. Но стоило ему об этом подумать, и тут же небо заволокло тучами, и на землю обрушились тысячи крупных капель. Улыбка так и застыла на лице Шан Цинхуа, когда он взглянул в окно. Он громко возмущался и думал, можно ли как-нибудь отменить этот чёртов дождь. И всё же, жизнь его ничему не учила, поэтому, поворчав ещё немного, он собрался с мыслями и намеревался уже выйти за порог, но тут его окликнули. — Цинхуа. Решил опять заболеть? — от этого холодного тона у Шан Цинхуа чуть сердце не замерло, но он всё же нашёл в себе силы обернуться. — Мой король… Я постараюсь не простудиться. Да и дождь не такой сильный, как в прошлый раз, поэтому… — Мобэй-Цзюнь оценивающе взглянул на мужчину перед собой и, не говоря ни слова, подошёл к нему, поднял на руки и направился в сторону своего дворца. Шан Цинхуа ошеломлённо смотрел на него, не понимая, что происходит. Добравшись до дворца, Мобэй-Цзюнь вошёл внутрь. Несколько демонов-подчинённых занимались делами, кто-то сортировал документы, кто-то раскладывал по местам вещи. Все они замерли, когда вошёл Мобэй-Цзюнь, и, как только они увидели у него на руках человека, на их лицах отразился шок. Мобэй-Цзюнь проигнорировал их и направился в свою спальню. Когда они дошли до нужной комнаты, Шан Цинхуа нашёл в себе силы сказать: — Мой король… Что происходит? — Я не хочу, чтобы ты снова не мог выполнять свои обязанности. Ты останешься здесь, пока дождь не закончится. От осознания того, что Мобэй-Цзюнь, пусть и ради своих целей, заботится о нём, лицо Шан Цинхуа вспыхнуло, а в груди зародилось незнакомое раньше чувство. Мобэй-Цзюнь донёс его до кровати и, опустив его на неё и достав из шкафа обычное одеяло, накрыл его. Постояв ещё мгновение рядом с кроватью, он уже развернулся, чтобы уйти, но Шан Цинхуа внезапно обнял его со спины. — Мой король… Останьтесь… — прекрасно понимая, что получит отказ, мужчина всё же не смог удержаться. Пару секунд они оба молчали, после чего Мобэй-Цзюнь тихо сказал: — Мгм… Хорошо. Шан Цинхуа застыл от удивления. Он никак не думал, что Мобэй-Цзюнь мало того, не осудит его, так ещё и согласится остаться. Пока он об этом думал, Мобэй-Цзюнь сел перед ним на кровати и обнял в ответ. Пусть температура во дворце была всё такой же холодной, а кожа демона ледяной, Цинхуа стало очень жарко. Его с головой захватило чувство нежности, и он, прикрыв глаза, обнял Мобэй-Цзюня за плечи и прижался к нему. — Спасибо… — послышался мягкий голос, после чего наступила тишина.