***
День начался с раннего пробуждения из-за того, что Алине нужно было идти устраиваться на работу к Лизе. Подумать только, демон менеджер и ангел еë подчинëнная. Загитову воротило от мысли, что ей придëтся на виду мило улыбаться демонице и слушаться еë, ведь будет странно смотреться со стороны если у них начнëтся ссора похожая на переполох между старыми знакомыми, кеми они и являлись с учëтом сложного совместного прошлого. Но тут нечего поделать, согласилась на подобное — нужно и вести себя теперь подобающе. Утро началось с того, что еë разбудил будильник и не тот, что на телефоне, а старый, советский, звучащий настолько мерзко и бесяще, что игнорировать его было невозможной мукой. Заги встала с кровати и принялась выключать никак не поддающийся ей будильник. От злости она швырнула его в угол комнаты, после чего тот замолчал. Тишина полная — удовольствие для еë ушей. Только потом Загитова вспомнила, что она просто могла наложить заклинание на эту вещь, чтобы она прекратила работать. Вздохнув, подумав о том, какая она дура, ангел посмотрела в сторону сломанной штуки ещë раз. Среди осколков она приметила какой-то листочек, который находился внутри устройства. Подойдя и спустившись на пол, она аккуратно высунула из неë записку. Потрëпанная бумажка, края которой были в ржавчине выглядела знакомо, если внимательно рассмотреть почерк.«Пернатая, с нежным пробуждением тебя. Извиняюсь за сие ужасный способ поднять тебя с кровати, хотя нет, не извиняюсь, это было весело. Встречаемся около лифта, где находится переплетение рая и ада. Там вместе спустимся и полетим показывать тебе твоë место работы. Целую в плечи, Императрица»
— Я даже не удивлена, — сказала себе под нос Алина. Ебучая Лиза. Ну а кто ещë мог до такого додуматься, как не демоница, любимое заклинание которой было «Телепортация», с помощью которого она могла любой предмет переселить в то место, в которое она пожелает. Нервно вздохнув, Заги решила первым делом переодеться во что-то приличное и удобное. О погоде на Земле она и малейшего понятия не имела, да и разузнавать не так сильно хотелось, поэтому Алина взяла привычные ей водолазку и джинсы, которые она часто надевала, спускаясь к смертным. Так как она спешила, то сломанный будильник остался лежать в углу, всë равно потом вечером уберëт, если его Лиза не вернëт к себе, конечно. Надежды на то, что старшая могла поломку оставить себе, не было особо, не в еë репертуаре это. Первое, что смогла найти у себя дома поесть под рукой была обычная булочка с маком, которую она может и по дороге дожевать. Выбрав из обуви белые кроссовки, ангел выскочила из квартиры. Вспоминая, в какой стороне находилось переплетение ада и рая, девушка полетела вправо. Там и находился тот самый лифт, который через множество метров ответ их к планете. Аля продолжала лететь и лететь, здороваясь по дороге со своими подругами и просто знакомыми ангелами. Можно было бы щëлкнуть пальцами и переместиться в нужное место, но хотелось растянуть этот момент, чтобы специально побесить торопящуюся Лизу. Это можно назвать так называемой ответочкой, от которой на самом деле Елизавете было ни холодно, ни жарко, но хранительница об этом пока не знала да и врят ли узнает. Туктамышева всë равно бы не призналась. Алина пыталась ориентироваться по местности, всматриваясь, где мир начинал темнеть и приобретать красноватую окраску. За горизонтом виднелись проблески тëмных тонов и вместе с ними наблюдать можно было высокую будку, больше похожую на телефонную, чем на лифт. Она была золотой и просторной, поэтому еë было заметно издалека. Приближаясь к ней ближе, смотря сверху, доедая хлебобулочное изделие, Аля смогла рассмотреть знакомую фигуру взрослой женщины в чëрном брючном костюме, которая рассматривала свои ногти. Такое ощущение было, что ей совершенно всë равно на то, что они могут опоздать. Для чего тогда было будить младшую? Ради того, чтобы над ней посмеяться? Это было бы неудивительно, так что стоило бы смириться с желанием старшей поиздеваться над кем-то, кто бы еë стал терпеть. Приземлившись на землю, она направилась маленькими шажками к Лизе, которая увидела еë и сразу начала смеяться с того, какой сонной выглядела еë коллега по работе. Невыносимая демоница. — Смотришь на меня так будто убить хочешь. Ну разбудила один разок, с кем не бывает. Дрыхнуть меньше надо, — кинула смешок на последней фразе Туктамышева. — Могла бы — убила. Лучше бы просто сказала, во сколько мне вставать, — тëрла глаза сонно младшая. — Так не интересно. Зато теперь точно запомнишь, во сколько выходить, — находила в этом плюс Елизавета. Заги хотела возразить, но всë же она и вправду теперь начнëт вставать в одно и то же время, иначе она не вытерпит каждый раз просыпаться от визга будильника. Как только лифт открылся, старшая первым делом пропустила Загитову. Вежливость? Странно. Алина воспользовалась моментом, когда над ней не решили подшутить ради того, чтобы повеселиться и зашла первой, подождав когда за ней в закрытое пространство зайдëт старшая. Как только они обе оказались на месте, Туктамышева начала по буквам вводить страну и город, в который из должны были доставить. Стоило дверям закрыться, как тут же они резко понеслись вниз. Несколько раз железяка с девушками успела повернуть направление то вправо, то влево, ускориться или наоборот резко уменьшить скорость, от чего и Лиза, и Аля ударились пару раз о стенки помещения, в котором они находились. Впервые и ангел, и демон согласились в чëм-то друг с другом, сказав, что можно было бы поработать над способом перемещения на Землю иначе так и перелом себе легко заработать будет. В один момент он остановился. Они обе подумали, что уже прибыли на землю, но, как оказалось, пространство зависло в воздухе, от чего Лиза мысленно прокляла тех, кто придумал эти лифты. Прочитав заклинание, которое помогало ей вернуть крылья и стать снова демоном, она уже была готова выходить, пока не вспомнила, что нужно было стать невидимкой. Притворившись вместе с младшей «Да будет это тело незримо для человеческих глаз», они выпрыгнули из этой железяки, распахнув крылья в воздухе. Поток ветра был настолько сильным вместе с дождëм, что впервые направляться вперëд казалось неимоверно сложной работой. Неожиданно поток ветра усилился и снëс Алину с одной точки в стену старого здания, на что быстро отреагировала Лиза, крикнувшая имя ангела. Загитова резко вдолбилась в стену, из-за чего она почувствовала дикую боль в крыле, которое чуть ли не сложилось на две части. Кажется, это был перелом, от которого становилось болезненно двигать крылом. Именно в месте, где производился изгиб, хлестнула кровь, окрасившая некоторые крылья в красный оттенок. От этого девушка полетела вниз, не имея способности пошевелить крылом в полную силу, способную противостоять ужасной погоде. За пару мгновений до столкновения с асфальтом еë подхватывает Туктамышева на руки, которая сама в полëте пару раз столкнулась с препятствиями. Приземлившись неприятно на колени от бессилия, Лиза постаралась встать и помочь младшей сдержать равновесие. Колкое чувство в крыле поражало его полностью и любое лëгкое прикосновение приносило ужасное чувство того, что кости друг об друга тëрлись. Демоница не знала заклинаний исцеления в совершенстве, потому что им не учат рогатых, говоря, что это магия только для врачей и ангелов. Старое мышление, несмотря на которое любой практически демон в домашних условиях изучает тонкости излечения. «Пусть кости срастутся и не останется и следа от сломанного крыла» — проговорила Туктамышева, используя все свои силы на то, чтобы выжить всë возможное из своего тела, что помогало исцелить девушку. Потихоньку на месте ушиба вырастали перья по новой, которые выпали несколько штук при столкновении с кирпичом, а на месте разорванной кожи образовывалась корочка, которая в быстром темпе заменялась оставшимся шрамом, а за ним и полностью крыло приходило в норму. Загитова чувствовала сильное тепло от руки Лизы, находящейся вокруг проблемного места. С особой скоростью от прежней неприятности не осталось и следа. — Спасибо, — коротко поблагодарила Алина демоницу. — Не за что. Не оставлять же мне тебя тут страдать. Ты мне целой нужна. Летать можешь или понести как принцессу на ручках? Опасное дело сейчас в небо подниматься, — непринуждённо проговорила она. — Я справлюсь. Спасибо за заботу, — ещë раз поблагодарила девушку она. Алина посмотрела на крыло, на то место, где теперь ни осталось ни единой вмятины. Из-за ливня, под который они попали, не смывалась только запечëная кровь с крыльев. Перед тем, как подняться в небо снова, Загитова глянула на руку Туктамышевой. Там красовался свежий шрам. Для того, чтобы ускорить быстроту исцеления нужно пролить свою кровь, так будут силы для лечения из тела лечащего выходить быстрее. Когда она только успела это сделать? Об свою кольцо поранилась что ли? Было немного жалко, что демоница пожертвовала своим здоровьем ради того, чтобы у Али больше не было проблем потом с дорогой до места работы. Всë же товарищеская забота и желание честно конкурировать с одинаковым уровнем здоровья и состоянием присутствовали в старшей. Думать о том, что она неравнодушна к проблемам других хотелось с учëтом того, что искусительница была искренне обеспокоена тем, что еë коллега пострадала. Она этого не признает, будет находить отговорки, но факт того, что она помогла своей сопернице останется с ней навсегда. Добравшись до той самой кофейни, к которой девушек привела Лиза, обе встали под козырëк. — Погода сегодня паршивая, все мои драгоценные крылья мокрые, — ныла демоница. — Впервые я с тобой соглашусь, не погода, а говно полное, — Аля попыталась отряхнуть крылья. — Не ну спасибо, ещë и меня обмочила в придачу. Высохнуть успеешь, — пожаловалась Лиза, на которую попали капли воды от того, что Аля потрясла крыльями. Поняв, что они полностью мокрые, девушки проговорили «Да появится здесь огонь, способный нас согреть». Почти сразу появилось перед ними парящее в воздухе пламя, неспособное им навредить физически. Через пару минут на них не осталось почти не единой капли воды. Затем они прошептали заклинание превращения их в людей и превращения их в видимых. У них оставался ещë час до открытия, поэтому можно было открыть дверь и погреться внутри вместо того, чтобы стоять снаружи. Войдя внутрь, ангел обнаружила, что никого не виднелось поблизости, хотя до них кто-то точно успел зайти. Возможно, это был администратор, отошедший по делам. Алина осмотрелась. Вокруг были приятные на вид и удобные столики с мягкими креслами и стульями, рабочее место баристы было прибрано и всë идеально разложил кто-то по местам. Сразу видно, что тут соблюдают чистоту и порядок. Значит, Лиза тоже мотивирует своих работников чем-то, что помогает им доводить всë до блеска каждого прибора. — Тебе правила рассказать? — спросила Лиза. — И без тебя их знаю. Не грубить клиентам, не… — хотела продолжить Алина. — Это базовые. Тебе и про другие нужно узнать. Их знают все сотрудники, — женщина показала два пальца, намекая, что правил ещë 2. — Не тяни кота за хвост, говори уже, — вздохнула Алина. — Первое — не звать меня без причины. Попалось хамло — на выход ему, мне свои нервы на быдло тратить не хочется, если только там не совсем всë плохо. И второе — если клиент захотел что-то выпить с несовместимыми по вкусу ингридиентами, то сделай, как он хочет. Ошибку осознает свою — больше не будет заказывать дерьмо всякое, — продиктовала Лиза. В принципе эти правила были нормальными и ничего зазорного в них не присутствовало. Загитова коротко кивнула, показывая, что она поняла всю суть и готова приступать к представлению себя сотрудникам, но еë остановила Лиза, предупредив, что еë для начала нужно показать администратору первым делом и добавив ещë кое-что. — И ещë одно для тебя — никаких заклинаний на людях кроме безобидных. Наводить порчу на них могу только я, — объяснила Туктамышева. — Но нам нельзя использовать проклятья на людях в этой форме вообще, — ангел решила напомнить об уставе хранителей и искусителей. — Знаешь, солнце, мне как-то ну поебать. Если какое-то чмо тронет моих ребят — он получит по щам, — сказала Лиза. — Даже если заденут меня? Вот это да, поразительно, в тебе есть капля человечности, — удивилась наигранно Алина. Ангелу хотелось подстебнуть девушку в ответ за все остальные шутки и прочее, но на самом деле она была полностью довольна тем, что Лиза была хоть и ленивой, но она не терпела несправедливости и в случае чего говорила «до свидания» любому, кто перешагнëт границу дозволенного. Загитова не желала встревать в конфликты и прочее, ругаться с посетителями, но мнение Туктамышевой на этот счëт для неë тоже имело вес. Всë же Алю учили тому, чтобы находить выход из ситуации и в случае чего принимать удар на себя, а Елизавете говорили стоять на своëм, быть уверенной в своей правоте и посылать человека, когда это будет единственным, что можно сказать ему, если диалог с ним был всë равно что беседой со стеной. — Ну что, птичка, в прямой полëт тебя, удачи, — прошептала на ухо девушке Елизавета, увидев, что из-за угла выходит их админ. — Удачи неудачникам желают, а я в себе уверена, — самодовольно улыбнулась ангел-хранитель. — Так я знаю. Поэтому и сказала, — ухмыльнулась искусительница. Алина лишь натянула на себя улыбку насколько это было возможно. С этой язвительной особой ей ещë работать и работать, придëтся сближаться, находить общий язык и компромисс. Будучи стажëром нужно будет еë терпеть, а потом уже и в роли бариста полноценного. Пока Загитова только размышляла, как ей находить с ней общие темы для разговора, чтобы в ответ не прозвучало ни одной двусмысленной шутки или колкой фразы. Нужно как-то ей научиться отвечать и не давать себя в обиду иначе так и сойти с ума можно. Ты же теперь не та маленькая девочка, которой была раньше, Алин, отвечай ей тем же, будь хитрее, находить различные способы и пути даже если они будут скользкими. Иначе с этой чертихой работа станет пыткой. Так что направляйся в новый путь и устраивайся на новое рабочее место.***
Сегодня был первый рабочий день Алины спустя несколько курсов обучения. Надежды были на то, что день пройдëт гладко и без происшествий. Не было и мысли о том, что кто-то сможет потревожить еë или испортить настроение, не считая Лизы, которая действует на нервы с самого начала их знакомства, говоря, что она просто хочет поднять девушке настроение, изменить еë настрой. Иногда это не к месту, но, честно, чаще всего ей это даже помогает, чего она не скрывает, потому что врать — не в духе ангелов. Не заложено в них умение быть искусными врунами. Загитова пыталась научиться этому у Туктамышевой, которая выпивала перед рабочим днëм и выглядела так, будто в неë и капли алкоголя не попало. Сколько раз Аля хотела ей донести, что так поступать не стоит даже если по словам Лизы «Алкоголь для меня уже как вода», но старшая продолжала твердить, что она по статусу выше и ей не указ никто, в том числе и администратор, хотя перед ним она отчитывалась и не раз, не спаливаясь. Ох уж эта жвачка у неë в кармане, заглушающая запах алкашки и сигарет, хотя там ещë заклинания временные помогали. — Здравствуйте, добро пожаловать. Какие лица знакомые, Анечка, Сашка. Как тренировка проходит? У вас перерыв? — поприветствовала девушек Туктамышева. — Привет, Лиз. Нет, она только через полчаса. Забежать решили по пути, — объяснила Аня. — Меня заставили, — сделала жалостливый вид Трусова, которая раньше только за компанию приходила сюда. — Ты добровольно пошла со мной! — Щербакова толкнула в бок рыжеволосую. А вот и зашли первые клиенты. Погодите… Аня и Саша? На последнем имени у Загитовой участилось сердцебиение. Она несколько недель не виделась с рыжеволосой. Было хотелось подбежать к ней, обнять еë, пожаловаться на Туктамышеву той, сказать, как сложно работать с старшей и что она была еë первой коллегой после смерти по работе. Но дело было в другом. Они всегда общались в основном только в сплетении и во время того, как они были в форме ангела и демона. Даже когда они вместе работали на кухне какого-то ресторанчика в 00-х у них половина разговоров проходили в голове, общаясь телепатически и они затрагивали тему их подопечной. Все разговоры не о ней были на том свете, на небесах, а вся память о том, что происходило там — исчезла. Но может ли Саша просто иметь чувство, что они раньше были знакомы? Во время работы в общепите они же виделись и болтали хотя бы немного не по теме их соперничества. Были же некоторые моменты, которые касались только их человеческой формы тела. Хотя может и этого Трусова не помнила? Ведь ей могли удалить все воспоминания об общении с Заги. Столько вопросов и ни одного чëртового ответа. Одни догадки, домыслить и суждения по поведению зеленоглазой. Спокойно, Алин, делай вид, что ты их не знаешь и они обычные посетители. Забудь о том, что когда-то ты дружила с Сашей и считала еë одной из своих подруг по духу. Не вспоминай о том что ты когда-то с крыши здания будучи невидимой для Ани наблюдала за тем, как Александра ходила на свидание с фигуристкой, что они держались за ручки, что они целовались и мило болтали о том, как они дальше будут вместе жить. Не смей существовать одной лишь мыслью о том, что ты наблюдала за тем, как они только начинали общаться, как они взрослели, как менялись, совершенствовались, не живи прошлым, пожалуйста. Только ведь хуже себе сделаешь, пока будешь рассуждать о том, какого будет жить без шуток от рыжеволосой, без еë рыданий о том, какая Щербакова потрясающая и ласковая с ней, о том, как она ей заклеивает раны пластырями, как целует еë в щëки, как они обмениваются подарками, как гуляют вместе, как задаривают друг друга комплиментами. Просто возьми, сотри себе память и прими их заказ. Сделай вид, что всë хорошо. Включай актрису. — Здравствуйте, нам пожалуйста два капучино, оплата наличными, — уверенна сказала Александра, запомнившая, какой напиток попросила заказать Аня. — Хорошо. Будете здесь пить? — спросила для уточнения Алина. — Да, здесь, — ответила Саша, протянув заранее деньги, посмотрев на цены на меню сзади. — Будет готово в скором времени. Присаживайтесь на свободный столик, — вежливо пробормотала Загитова. Девушки довольно мило улыбнулись незнакомой им бариста, как они думали, и сели недалеко на один из ближайших столиков к месту работы Загитовой. Пока Алина замешивала им один и тот же напиток, старалась сделать всë идеально, как у неë получилось недавно сделать в домашних условиях, она параллельно поглядывала на сладкую парочку, которые обсуждали, как им влетит, если они опоздают на тренировку Этери Георгиевны. А ведь Трусова теперь не помнила и про то, что эта женщина являлась Высшим демоном, что она была еë наставницей ещë 100 лет назад, что она еë ругала по причине того, что у неë не получалось перегнать Алину два месяца подряд. Интересно, как себя сейчас чувствовала Тутберидзе, что она думала на этот счëт? С ней же связаться не получится в человеческом обличии, причина должна быть, ведь она тренером является для фигуристок в человеческой жизни, а в сплетении ада и рая встретиться было бы слишком неловким моментом. Да какой ангел станет узнавать о чувствах демона, у которого работы больше, чем количества человек на Земле? Даже если брать в счëт то, что они общались, когда Саша возвращалась вместе с Алей на небеса и их там ждала Этери Георгиевна, забирающая девушку домой. Так, всë, Алина, мысли прочь, время отдавать заказ девочкам. — Ваш заказ готов, девочки, — позвала фигуристок Алина. — Спасибо большое. Извините, можно задать вам вопрос? — с стеснением пробормотала Анна. — Конечно можно. — Вы недавно устроились на работу, верно? Просто мы тут всех знаем, они нам как друзья уже, а вас видем впервые, — замешкалась на месте Аня. — Всë верно, я не так давно здесь начала работать. Если хотите, можем сразу перейти на ты, я готова тоже стать вашей подругой, если вы не против, — мило улыбнулась Заги спортсменкам. Туктамышева со стороны наблюдала за тем, как спортсменки заговорились с новой баристой, которая с интересом вслушивалась в рассказы девушек о том, какие сложные у них только недавно были тренировки и какого им от мысли о том, что скоро им нужно лететь на соревнования. Алина замечала на себе иногда подозрительный и любопытный взгляд в еë сторону. Загитовой хотелось незаметным заклинанием влезть в голову рыжеволосой, чтобы узнать, осталось ли в памяти у той хотя бы один момент, связанный с их партнëрством. По энергии считать получились только то, что у Александры было больше всего любопытства, но никак не чувства того, что они были знакомы. Даже немного печально стало от осознания того, что это уже совершенно не та демоница, каждый день возмущающаяся на счëт того, что она вместе с Аней не могут прогуляться по переплетению, уверяя Алину в том, что Щербакова может стать только ангелочком. — Понравились девочки тебе? — вдëрнула бровью Лиза. — Не в том плане, что ты подумала. А так они славные, особенно Аня. Только вот кажется… Саша совсем меня не помнит, — с ноткой грусти прошептала Аля. — Не удивительно. Ей мозги промыли. Не расстраивайся только сильно и улыбку нацепить на себе. Не идëт тебе грустная мордаха, мелюзга, — Туктамышева протянула руку к лицу младшей. Елизавета пощекотала младшую по подбородку, посмеявшись звонко, после чего вслед за ней Загитова начала хохотать. Всë же она умела поднимать настроение и уходить дальше встречать гостей, что было еë изюминкой — дарить хорошее настроение каждому, хотя на самого деле еë бесили все эти утром недовольные рожи, не желающие с ней даже здороваться. Так как утром совсем рано не было почти посетителей, то Алина позволила себе открыто болтать с фигуристками, ожидая, когда кто-то ещë зайдëт заказать кофе. И лучше бы новый посетитель не заходил. Громко хлопая дверью ворвался в уютное местечко мужчина лет 50 с длинной бородой, в порванной одежде и с ужасным запахом от него. Скорее всего, бездомный или пьющий несколько дней на улице мужчина. Счастливой жизнью от него и не пахло. Загитова думала посмотреть в его прошлое с помощью свитки воспоминаний и у неë получилось это сделать, пока он ходил с места на место и что-то искал. Она увидела лишь фрагментами то, что он с женой развëлся по причине того, что он перестал зарабатывать столько же денег, как и раньше и стал мало внимания уделять детям, о чëм позже пожалел и начал пить из-за понимания, что дети видели его дай бог раз в месяц, а жена нашла того, кто сможет еë обеспечить с малышами. В какой-то степени она даже успела посочувствовать ему. — Здравствуйте, доброго дня вам, — поприветствовала мужчину Лиза. — Здарова… А где тут у вас это, как его, попить, — бубнил мужик. — Прямо перед вами. Вот тут можете делать заказ, — демоница указала ему на место, где сейчас стояла Аля. По взгляду Лизы тоже было понятно, что она увидела его прошлое, но сожалением от неë не веяло. Скорее всего она мыслила в контексте «Правильно жена сделала, что бросила его. Не может приносить в дом достаточно денег и забывает о детях, которые желают внимания и любви — так можешь сразу в гроб ложиться». Может она увидела какие-то нюансы, которые считать не успела Аля, но с ней на эту тему они точно бы смогли поругаться. Слишком разные фрагменты они обе увидели, странные, недосказанные. Ну не может Алина начать думать о человеке плохо до того момента, пока он не совершит что-то, из-за чего желание общаться с человеком пропадëт на веки. В то время как Лизы критично и сразу делала выводы, пытаясь найти эти самые плохие моменты, за которые тебя даже демоны уважать не будут. Она категорична и упряма, смотрит на факты, а не домыслы о том, что кто-то может жалеть о содеянном. Сделал — значит тебе от этого не отмыться до конца жизни. Демоница чувствовала, что сейчас что-то пойдёт не так и она подготовилась к тому, что придëтся защищать младшую, чего делать не особо хотелось, так как лень была выше еë остальных чувств. — Здравствуйте, что будете заказывать? — Загитова натянула на себя улыбку. — Привет, дочур… Есть у вас тут игристое? Мне вот его, — мямлил он. — У нас такого нет в меню, — держалась Алина. — Чë так… Плохо дело. Водочки тогда нальëшь мне? — предложил новый вариант тот. — У нас в продаже нет алкогольных напитков. Это кофейня, здесь, как можно догадаться, только кофе из напитков делается. За алкоголем можете сходить в соседний магазин, — выкручивалась из ситуации девушка. — Да всмысле? Ну не бреди ты, найду же я у вас чего выпить. Что ж ты старику не даëшь похмелиться? Как только Алина хотела сказать ему одну и ту же фразу ещë раз, не желая выходить на конфликт из-за того, что она узнала об этом бедном мужчине, как тут он схватил еë за футболку у шеи, приближая к себе двумя руками. Девушка запаниковала, но продолжила слушать о том, как сильно он хочет заглушить свои чувства алкоголем и насколько мы отвратительные, что не продаëм ему ничего. Он начала жаловаться на то, какие девушки ужасные и неблагодарные, ведь сам великий он соизволил зайти в их забегаловку. Она продолжала слушать мат в еë стороны и кивать, стараясь убрать его руки, от чего он только сильнее хватал еë. Сзади на мужчину орала возмущëнная Лиза, которая уже явно что-то замыслила и смотрела с огнëм в глазах от понимания, что кто-то так по-свински отнëсся к персоналу. Не выдержав видеть этот жалостливый чуть ли не плачущий взгляд Алины на себе, она встала с своего места и использовала нечеловеческую силу для того, чтобы убрать руки мужчины от Загитовой. — Мужчина, извините, но у нас не имеется в меню того, что вы ищите. Думаю, вам стоит обратится в другое место за спиртными напитками, — вмешалась в ситуацию Елизавета. — Хватит меня отсюда выгонять… Менеджера позовите, — злился пьяница. — Вы сейчас разговариваете с менеджером. Чтобы не причинять неудобства посетителям, советую покинуть помещение и найти других людей, которые вам смогут предоставить то, что вы желаете употребить, — продолжала пытаться изменить ситуацию старшая. — Да я на вас эту… Жалобу напишу, вот, — повысил голос он. — Пишите. Вам скажут, что вы ебанутый, когда увидят, что вы в кофейне жалуетесь на то, что тут нет водяры, — сорвалась девушка. Старик пулей вылетел из кофейни. Девушки обе сидели, не проронив и слова до того момента, когда не вернулся администратор, попросивший доложить, что случилось. Шло время, Лиза поправляла одежду Алине, приговаривала, каким он был придурком и иродом раз так поступил с девушкой и ухмылялась, говоря о том, что скоро ему это вернëтся бумерангом, что пугало пострадавшую Алю. Темноволосая начала отсчитывать секунды до чего-то. И она не соврала, через полчаса примерно этот же мужик залетел к ним и стал искать туалет. Алина посмотрела на довольную искусительницу, которая посмотрела на настенные часы. — Ты что сделала? — спросила хранительница. — Навела порчу на него. Из туалета не выйдет ближайший час. Бедные уборщики и его жопа, но оно того стоило, — самодовольно улыбнулась искусительница. — Не стоило. Ушëл бы и всë. Не обязательно было лезть. Может ему плохо было, — испытала стыд Аля. — А тебе что ли приятно когда тебя бомжи пьяные трогают? Я бы не стала терпеть такого отношения к девушке. Никогда я вас белокрылых не пойму. За себя постоять уметь надо, — указала Туктамышева девушке на то, что ей не нравилось в ней. Елизавета чувствовала, что сейчас начнëтся их очередное разногласие, из-за которого они весь завтрашний день не смогут друг другу в глаза смотреть, но общаться нужно будет. Вот бы поскорее в голову к подопечной пришла спорная мысль, чтобы они смогли на нее внимание обратить, а не на то, что их жизненные принципы отличаются друг от друга. Лиза вроде и осознавала, что из ангелов буквально тряпок делают, которые лишь духом сильны и словом, но не умением ставить себя выше всех остальных. У ангелов чувство совести обострëнное, а у демонов — справедливости, хотя и не всегда так получается, но старые методы воспитания на это и рассчитывали. Аля прекрасно знала это, но найти так быстро общий язык с Лизой не получалось как раз за счëт того, что они совершенно не похожи были и тем более сложно было понять желание Туктамышевой то ли вину загладить, то ли заставить младшую забыть о том, что было раньше. Поговорить у них точно не получится сейчас. Позже, но не в данный момент. Этот разговор может разорваться на несколько больших частей, но в нëм по итогу будет смысл. — Легко говорить. «Если тебя ударили в одну щëку, не отвечай этим же, а подставь другую», слышала о таком? Вот этому нас и учили. Сложно забыть об этих словах, даже если ты хочешь меняться, — вздохнула Загитова. — Будешь всю жизнь терпилой — так и останешься никем, ноги об тебя вытерать только так будут. «Не буду как они, отвечу добром на зло». Относись к людям как они к тебе относятся, — давала старшая уроки Але. — И без твоих наставлений это знаю. С какого перепугу мне вообще слушать сатанье подобие? Ваше учение для меня — сплошное сборище грехов, — возмутилась Алина. — Это сатанье подобие тебе место работы дала и исцелила. В Саше ты не видела только демона, как в случае со мной. Так и скажи, что просто ненавидишь меня за то, что я еë заменила вот и придираешься. Будто я этого хотела… — надавила на больное Елизавета. Лиза не желала этого говорить, но оно само вырвалось из неë. Ей не нравилось, как Алина мысленно вечно еë сравнивала с Сашей, что шло положительно только в сторону девушки, которая уже стала человеком окончательно. Демон не плачет, потому что умеет это контролировать и она уходит в туалет, где выплеснется еë гнев, а слëзы останутся на вечер в кровати дома, где еë никто не ждëт. Ей не нравится совершенно осознавать, что в ней видят только худшее и только демона, не того, с кем можно наравне болтать, общаться, разговаривать. Она хотела отказаться от своего прошлого и стереть память Алине, чтобы этих вечных упрëков к еë поведению не было, потому что Саша была видите ли лучше при том, что рыжеволосой был предназначен изначально рай, пока к ней не начали попросту придираться из-за ошибок прошлого на суде. Когда-то они найдут способ разговаривать спокойно, но не сейчас. Не когда Алине больно даже думать о том, что еë любимой коллеги по работе духовно с ней не будет никогда рядом больше. Хранительница желает плакать, выть, метать, но не та обстановка, не то время, не тот момент, не то место. Ей и самой не хочется видеть в каждом движении девушки Трусову, представлять еë на месте Лизы, делать параллели, но отвыкнуть слишком сложно, особенно когда ты морально совсем другой человек.***
Был вечер этого же дня. Лиза вышла покурить в первый раз за день. Настроения общаться с Алиной практически не было, поэтому всë, что она делала — это пропускала людей, которые соизволили зайти к ним за кофе за эти сутки. Дым постепенно заполнял лëгкие демоницы. Ей было совершенно всë равно, она бессмертна, в случае чего сможет заплатить за исцеление внутренних органов, потому что в таком количестве употребляя табачное изделие можно и сжечь всë внутри. В какой-то степени вдыхание и выдыхание никотинового дыма давало чувство спокойствия, она забывала о том, что случилось ранним утром. Собственная гордыня не давала шанса пойти и извиниться, тем более Елизавета не считала себя неправой в этой ситуации, может только упоминание Саши было лишним, а так она сегодня ничего плохого не сделала, только пошутила утром над коллегой с помощью будильника. Как она думала, всë остальное было лишь поддержкой и помощью в той форме, которой она умела выражать их. Какое-то паршивое чувство не уходило от неë ещë долгое время. Почему-то с ней долго ещë присутствовала какая-то нужда пойти и разобраться, извиниться или найти выход из ситуации с Алиной. Не бегать же им друг от друга теперь по любому мелкому поводу. Сколько таких ещë ссор будет из-за разногласий. Уверенность в собственной правоте всë же держали дьяволицы в цепях весь день. На улице начинало темнеть, а за этим и холоднее становилось, зябко настолько, что до костей пробивало, а она вышла без верхней одежды и пришла без неë. Как только надумала она войти в помещений, выкинув на землю сигарету, дверь резко открылась перед еë лицом, ударив еë по лбу. Стеклом по лицу получить было не из приятных, но шрама, вроде как, не должно остаться. Возможно, синяк образуется, но и его легко самостоятельно убрать. Тут же она услышала, как над еë ухом начал кто-то суетиться. Огни ещë горели на улице, поэтому, держась за лоб, она смогла рассмотреть, кто это был. Обычная посетительница. Внешность у неë была ангельская, вся она была светленькая, в пальто и водолазке, закрывающей шею полностью. До жути знакомое лицо. — Извините, пожалуйста, я не увидела вас, вы в порядке?! — запаниковала женщина. — Не переживайте, всë хорошо, всë хорошо. Ух ты… — Лиза заворожилась, увидев перед глазами, кто это был. — Слава богу. Ещë раз простите. Что ж я так оплошалась… — винила себя женщина. Туктамышева всмотрелась в черты лица девушки, в руках у которой был кофе на вынос. С помощью чуткого обоняния она поняла, что это было американо. Она казалась такой изящной и красивой, привлекательной, милой, от неë так и веяло ангельской энергией, хотя было понятно что это человек, их отличить легко. Лиза раньше воротила нос от всего светлого и яркого, как солнышко, но тут она впала в дикий ступор, не имея понятия о том, как ей сейчас себя вести. Лишний вздох или действие сейчас она посчитала бы своим провалом, но в чëм, она и сама не могла понять. Демоница пыталась подобрать слова, но их у неë не хватало и она процедила первое, что пришло в голову из адекватных ответов на данную ситуацию. Она не понимала, почему сдержалась и в первый же момент не обматерила раньше времени того, кто открыл дверь прямо у неë перед носом. Это так на неë не было похоже, что Елизавета начала нервничать, думая, что на неë чары кто-то наложил. С каких пор она так реагирует на человека? — Не волнуйтесь, лëгкий ушиб будет, не более. А вы… Евгения Тарасова, если я не ошибаюсь, — сказала Туктамышева, указав пальцем на девушку. — Да, это я. Вы здесь работаете? О боже, мне теперь ещë стыднее, — не успокаивалась фигуристка. — Ну вы что, не стоит беспокоиться. Меня Елизавета Туктамышева зовут, можно просто Лиза, раз уж познакомились, — пыталась поменять тему демоница. — Странно конечно у нас встреча прошла первая, — улыбнулась неловко девушка. — Бывает и хуже, а это так, происшествие обычное. А вы в жизни такая же потрясающая, как и на фотографиях. Невероятно выглядите, вам такие нежные оттенки в одежде подходят, — сделала комплимент спортсменке она, чтобы сменить обстановку. — Смущаете. Вы тоже выглядите очень… Статно, элегантно. У вас глаза красивые, как небо утреннее, — ответила тем же блондинка ей. Лиза незаметно покраснела. В последний раз еë лицо заливалось такой краской лет 20 назад, когда еë очаровал один милый мужчина из рода людей, который был очень мил с ней и проявлял внимание к ней с помощью подарков, а в этот раз еë заставила смущаться миловидная взрослая девушка с очаровательной улыбкой и тëплой светлой энергией, от которой в животе появлялись так называемые бабочки, как назвали их люди. Внутри всë переворачивалось вверх дном, превращалось в кашу из различных чувств, которые она не могла описать, смотря на блондинку, которая проявляла интерес к еë личности и при этом старалась быть вежливой и приветливой. Ну что это, что это такое? Туктамышева начинала сходить с ума от того, что она не могла даже пары слов связать, глядя прямо в эти светлые глаза, в которых, она уверяет вас, она видела будто поле их цветов. Собравшись с мыслями, когда сердце перестало биться так быстро, а лицо закончило быть похожим на помидор, она собралась с силой, чтобы поинтересоваться на счëт безопасности Евгении. — Время уже позднее, вы сможете сами добраться домой? — побеспокоилась искусительница. — Всë в порядке, меня друг подвезëт, подъедет он в место чуть подальше отсюда. И ещë раз простите за случившееся. До свидания! Хорошего вечера вам, — пожелала девушка и направилась в другую сторону. — Вам тоже хорошего! Заходите ещë за кофе, вам тут рады будут! Особенно я… — последнюю фразу девушка прошептала максимально неслышно. Положив себе руки на щëки, Лиза наконец зашла в кофейню под крики Алины о том, что ей холодно и дверь нужно закрыть. Она косо посмотрела на дьяволицу, впавшую в свои мысли и вставшую около двери, ожидая последних гостей, которых, как надеялась Аля, больше сегодня не будет, потому что она уже проклинала работу в общепите. Тут неожиданно к ним забежала девушка в олимпийке, которая явно бежала, чтобы успеть до того момента, как бариста начнëт убирать своë рабочее место, очищать и мыть все приборы для того, чтобы делать кофе. Лиза сразу будто очнулась, увидев свою старую знакомую, которая теперь стала не только еë клиенткой, но и подопечной. — «Успела», — подумала Медведева, смотря на время на телефоне. — Опачки, Женëк, привет, — повстречала приятно свою знакомую Елизавета. — Женя? — прошептала себе под нос Алина. Женя. Это была она. Еë подопечная. Евгения Медведева. Твою мать.