***
Ему было все равно, что он будет делать, как он будет делать и во что все это выльется. Он просто хотел ее увидеть, не задумываясь о том, что, вообще-то, он не имеет ни малейшего права ни на одну из тех претензий, что накопились у него внутри. Они еще были вместе, когда она снималась в этом проекте. И, конечно, до эпицентра этот проект не дотягивает ни в каком ключе (по мнению Альваро Морте), но тем не менее, как она посмела изменять ему? Даже подумать о том, чтобы сниматься в чем-то подобном. Без него! Нет, это срочно нужно было исправлять. И нет, в этот раз он не будет до посинения сидеть в очередном кафе. Он точно знал, что Ициар сегодня участвует в благотворительном рок-марафоне. И он туда, разумеется заявится. И отомстит.***
— И что ты собираешься делать? — хихикал Педро в трубку, — Только не набрасывайся на нее прямо на сцене, пожалуйста, однажды это уже плохо кончилось. — Нет, ничего подобного! — с нескрываемой агрессией в голосе планировал Морте, — Я просто плесну ей в лицо шампанским, ее тушь потечет, попадет ей в глаза, она заплачет, а я буду рядом со своим надежным плечом… — Облаченным в желтые пальмы? — смеялся Педро. — Она поймет, кого она потеряла! — пропустил его подколки Альваро. — О, да! Твои гавайские рубашечки — это именно то, что мечтает с тебя снять любая женщина! — Можно мне шампанского? — попросил Морте у проходящей мимо официантки. — У нас только водка. — Отлично, тогда льда побольше положите! — От льда останутся синяки! А спирт сушит кожу! — раздались протесты Педро в трубке. — Отлично, значит, в ближайшее время съемки постельных сцен ей не светят. — Это жестоко! — Да не буду я в нее водкой швыряться, — отмахнулся Альваро, — Тут всей водки не хватит, чтобы меня в чувство привести, когда я ее увижу. — Может, все же, сядешь на самолет и вернешься в Мадрид? — предпринял последнюю попытку утихомирить друга Педро, — В конце концов, это ее работа в подобном сниматься, ты, как актер, должен ее понять. — Пусть снимается сколько угодно. Со мной! — Ты неисправимый эгоист! Петляя между столиками Альваро и не заметил, как наткнулся на что-то маленькое. Вернее, на кого-то. — Альваро? — Ици? Неловкие улыбки. Трясущаяся рука. Расплескивающаяся водка. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — начал разговор испанец. — Правда? — подняла одну бровь басконка, — Странно, мое фото на афише крупным планом. — Надо же! — фальшиво протянул Альваро, — А я и не заметил… Педро не смог сдержать смеха, что побудило Альваро немедленно поднять трубку и, со словами «Я тебе перезвоню», сбросить звонок. — Не смей! Слышишь?! Не смей, я должен это если не видеть, то хотя бы услышать! — орал Педро, но его уже никто не слышал. — А ты здесь какими судьбами? — продолжала Ициар как ни в чем не бывало. — Да вот, напиться решил. — О, понимаю, — протянула Ициар, — С тех пор, как мы с Джоном переехали в Америку, я только этим и занимаюсь. Джон. — Как Джон? — Хорошо. Мило. Нежно. Комфортно. Приятно… — Все, остановись, мне твоих сериальчиков хватает, — не вытерпел Морте. — Ты смотришь мои сериальчики? Альваро сделал крупный глоток. — Я бы хотел в них сниматься с тобой. Ициар нервно прикусила губу. Все же год без секса давал о себе знать. — Тебе совершенно не идет эта рубашка! — заключила она. — Мне ее снять? — облизнул Альваро губы. — В какой гостинице ты остановился? — Хилтон. — Номер? — Двести восемьдесят пять. — Жду после концерта, — бросила Ициар и прогарцевала мимо него навстречу агрессивно тыкающей в дешевенькие часы координаторше. — И, Альваро, — обернулась она, — Камеру не забудь.