Ложное русло

Уголки тоненьких губ Го медленно поползли вверх. Я стоял возле машины с огромным рюкзаком под ногами и пытался успокоить разволновавшееся сердце. Может быть, ослышался? Вода в уши попала? Сохраняя спокойное выражение лица, я повторил вопрос. – Хару тоже там будет, – сестра принялась пихать меня в салон старенькой Хонды, отрезав путь к отступлению. – Быстрее, Рин, а то опоздаем! – Почему я этого не знал? – я повертел в руках ключ, пока Го запрыгивала на соседнее сиденье. Она пристегнулась и удивлённо посмотрела на меня. – Что? – Ничего. Поехали, – это просто бессмысленно. С тех пор, как всё закончилось, прошло порядка четырёх лет. Судьба распорядилась так, что мы были разбросаны по свету и не имели возможности пересечься. Я радовался подобному раскладу до сегодняшнего дня. Когда Хару успел вернуться? Или он вообще не уезжал никуда? Ещё Го строит из себя дуру, не хочет ничего рассказывать. На прошлых выходных она заявила мне, что мы будем сплавляться вниз по реке на байдарках. Честно говоря, я не из тех, кому нравится грести. Но отправиться в поход согласился. Давно не выбирался за город. Я даже почти не выбирался за пределы дома, переняв дурацкую привычку Харуки пускать пузыри в ванной и думать. Думать было вредно. Все мысли сводились к одному: вернуть этого ублюдка и не отпускать. Го потянулась к радио и включила музыку. Погода была пасмурной, рано утром прошёл дождь, напомнив о себе скользкой влажной дорогой. Я сжал пальцами руль. Девушка, будто не замечая моего напряжённого состояния, открыла окно и принялась громко подпевать песне, звучавшей по радио. В машину проник ледяной ветер, заставив меня поёжиться от холода. Я растерянно посмотрел на свой свитер и накинутую на плечи спортивную куртку, затем вновь вернулся к наблюдению за дорогой. Не хватало ещё вписаться в дерево из-за невнимательности. Мы ехали около трёх часов. Го тыкала пальцем в запотевшее стекло, указывая, где нужно повернуть. Наконец я остановил машину. Девушка открыла дверь и пулей полетела к встречавшим её друзьям. Я осторожно поднял взгляд, рассматривая приятелей сестры. Хару среди них не оказалось. Здесь было удивительно тихо. Рядом – лес, чуть дальше – река, мягкое журчание которой мои уши едва смогли уловить. Солнце, видимо, показываться не собиралось. Но меня расслабляла эта серость, роса на зелёной траве, влажный воздух. Я осмотрелся, затем полез в багажник за вещами. Палатку Го брать отказалась, объяснив это тем, что в конце пути нас примут в каком-то охотничьем домике. Зато едой она запаслась, как минимум, на несколько лет. Я выругался, обнаружив в багажнике целую сумку лапши. Жрать за пятерых я не собирался. Парни помогли мне с вещами, усадили нас с Го на бревно и накормили горячим супом. Пока я орудовал ложкой, к нам присоединился кто-то ещё. Девушка радостно воскликнула, поперхнувшись. Кажется, кусок мяса и мне попал не в то горло. Я громко хрюкнул, затем принялся давиться едой. Харука похлопал меня по спине. Это… правда он? Го бросилась к нему в объятия. Невероятно. Столько времени прошло, а он стоит передо мной как ни в чём ни бывало. С тех пор, да будет тебе известно, Харука, я больше никого и не трахал! Мерзавец! Я с тех пор не любил никого, каждый божий день просиживая в ванной комнате. Хотелось заехать ему по лицу, но не при Го и её друзьях. Нужно подобрать момент! Отставив тарелку с супом в сторону, я сдержанно кивнул. – Привет. – Привет, Рин. Девушек отправили собирать вещи, а парни должны были спускать байдарки на воду. Я наконец-то смог увидеть реку, когда тянул вместе с приятелем Го вёсла. Совсем небольшая, с кристальной водой и высокими камышами по бокам речонка умиротворяла одним своим видом. Холодный ветер ударил мне в спину, будто бы подталкивая ей навстречу. Ключи мы отдали мужику, который всем заправлял. Он обещал пригнать машины к месту нашего прибытия. Когда байдарки спустили на воду, я накрыл вещи целлофаном и затолкал спасательный жилет в рюкзак. Не хочу позориться. Харука тоже его спрятал. Первым делом мы усадили девушек, проверили, всё ли в порядке, и сами аккуратно сели, беря в руки весло. Го и я были в двухместной байдарке. Парень с каштановыми волосами быстро объяснил, как правильно грести, в трёх словах рассказал о возможных проблемах и посоветовал Го устроиться поудобнее. Девушка поправила жилет, улыбнувшись мне. Я хмыкнул, отталкиваясь от берега. Ничего особенного поначалу. Течение было спокойным. Десять байдарок по два-три человека скользили по воде, изящно вписываясь в повороты. Го вертела головой по сторонам, а я тренировался: погружал весло в реку, стараясь соблюдать ритм. Харука сразу же исчез, обогнав меня. Я стиснул зубы, подавляя в себе желание соревноваться с парнем, и попытался отвлечься на природу. Холод обжигал мокрые от воды ладони, но я чувствовал себя уютно. За очередным поворотом река внезапно изменилась. Скорость её течения повысилась, естественно, позволяя байдарке плыть быстрее. Шум воды усилился. Я с удивлением посмотрел вперёд, явно не ожидая подобного от меленькой речушки. Го ахнула, взмахнув веслом. – Как здорово! Они не говорили об этом! Рин, греби быстрее! – Ты смотри, а то с такой скоростью вылетим на сушу и догребём до города, – я закатил глаза, но просьбу сестры выполнил, вновь ловя ритм. До этой секунды удивительно спокойно. Ни намёка на перемены. Русло внезапно меняется. Неужели я обманывал сам себя всё это время? Думал, что сделал правильный выбор, думал, что меня ждёт тишина… Словно река показала мне мою ошибку. Ведь умиротворённость – это не для меня. Я просто прикрывался ею целых четыре года в надежде встретить Харуку и положить спокойствию конец. Сегодня мы с ним плывём в одном направлении. Направлении, созданном для нас. Оно такое же сумасшедшее, непредсказуемое, дикое. Как и наши отношения, которые, казалось мне, завершились. Я словно возвращался домой. К себе настоящему. Это ложное русло. Смех Го эхом разнёсся по лесу. Через полчаса мы были на хвосте у Харуки, старательно налегая на вёсла. Меня колотило то ли от холода, то ли от осознания того, что четыре года я гонял балду в ванной. Я уже вошёл во вкус, крепко сжимая пальцами весло. Ладони покраснели от мозолей, однако пока не болели. Под радостные вопли сестры мы наконец догнали парня. – Харука! Привет! Мы были последними, – улыбнулась Го, нарочно задевая веслом байдарку брюнета. Он внимательно посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на меня. Спустя несколько часов я впервые ощутил слабость во всём теле. Не из-за Харуки, конечно. Хотелось скорее на землю, чтобы развести костёр и погреться. Го, будто прочитав мои мысли, сказала: – Через пару минут мы будем на месте. Нам приготовят ужин и дадут тёплые вещи. Здорово, правда? Я чертовски устала, но не жалею о потраченном времени. А тебе понравилось, Рин? – Да, спасибо, Го. Получается, мы плыли около пяти часов без остановки? Ну и ну! В девять утра байдарки спустили на воду, следовательно, сейчас где-то два часа дня. Мой живот громко заурчал. Небо слегка прояснилось, позволяя солнцу направлять свои яркие лучи на долину. Я зажмурился, когда облака расступились, а сестра весело ударила веслом по воде. Она обернулась, ища взглядом своих друзей; те кивком дали нам добро на то, чтобы причалить к песчаному берегу. Пейзаж, думаю, не изменился: тот же лес, те же растения и деревья. Харука покинул байдарку, прыгая в холодную воду, которая была ему по колено. Я невольно поёжился, вспоминая об её температуре. Брюнет ловко ухватился руками за корму и увлёк байдарку за собой в сторону берега. Я последовал его примеру, едва сдерживаясь, чтобы не заорать. Чертовски холодно! Когда весь народ уже стоял на земле, я додумался поинтересоваться, где находится дом. Го повертела головой по сторонам и указала на опушку леса. К нам навстречу торопился старичок с распростёртыми объятиями. Он представился, затем пригласил всех на обед. Я помогал таскать вещи, а потом вместе с остальными ребятами сушил мокрые ноги. Даичи, так звали хозяина дома, накручивая седой ус на палец, подозвал меня к себе. – Как дела, сынок? – спросил он. – Хорошо, – ответил я, глянув за плечо старика. У стены стоял Харука. – Спасибо за заботу. Я наконец-то согрелся и очень вам благодарен. – Река понравилась? – Да. Она… неожиданная. – Если ты прислушался к ней, будь уверен: твоя судьба обязательно изменится. Я опять подавился супом, вызвав у Даичи смешок. Харука куда-то пропал. Старик внимательно на меня посмотрел. – Что-то случилось? – Ты точно согрелся, Рин? У меня на заднем дворе сад. Моя жена ухаживала за ним всю свою жизнь, превратив это место в сказку. Недавно я поставил там ванну. Да, не удивляйся. Советую тебе искупаться, воду брал из реки. Полотенце висит на улице. – Спасибо, конечно… Вам не тяжело? Я могу помочь? – Ерунда. Сам справлюсь. Странно. Меня передёрнуло. Не думал, что соскучился по ванне. Соскучился по самоанализу, часами проводя там время. Вода быстро остывает, однако я продолжаю сидеть и пялиться в потолок. Старый кран потёк, на плитке разводы. Пока все весело болтали, я вышел в сад, скрипнув старой деревянной дверью. То, что я увидел, было просто прекрасно: невзирая на переменчивую погоду, цветы раскрыли свои бутоны, окрашивая сад самыми яркими красками. Не зря жена Даичи посвятила этому всю свою жизнь. Она грамотно подобрала каждое растение и создала бесчисленное количество клумб. Я нашёл полотенце, перекинул его через плечо и спустился с крыльца. Узенькая тропинка привела к ванной. Как и говорил старикашка. Странно. Он будто видел меня насквозь, зная, что я не смогу отказаться. Белая ванна уже была наполнена водой. Даичи поставил рядом ведро и кивнул мне. – Если слишком горячо, то бери отсюда. Поверь мне, речная вода самая лучшая. Купайся на здоровье, сынок, – он улыбнулся, затем направился в сторону дома. Я посмотрел ему вслед. Когда солнце на минутку выглянуло из-за облаков, я сбросил с себя одежду и голышом полез в ванную. Думать. Хотелось запрокинуть голову и думать, анализируя каждый свой поступок. Как же хорошо. Тепло, разливавшееся по телу, напрочь выбило из мыслей подозрения по поводу проницательного Даичи. Я расслабился и прикрыл глаза. Прекрасно. Просидев так около пяти минут, внезапно я ощутил чужое прикосновение. Ток прошёлся по всему телу. Харука? – Вылезай. Живо, – не ожидал от себя. Я зло посмотрел на него, отодвигаясь ближе к бортику. Почему этот ублюдок обезвреживает меня одним взглядом? – Нет. – Какого чёрта ты здесь делаешь? – я раздражённо мотнул головой и добавил: – Не только в ванной. В этом походе, м? Ты мешаешь, оставь меня. Нет, действительно. Брюнет улыбнулся. Вода не может быть такой горячей сейчас, это… горят мои щёки. Всё ведь закончилось, я противоречил сам себе, я умирал, коротая дни дома. Ненужная работа, ненужное внимание, ненужные слова. Меня устроило то, что на своей жизни я поставил крест. Она просто не имела смысла. И вдруг в спину ударяет прошлое. Харука. Ненавижу. – Рин, – как томно было произнесено моё имя. Меня передёрнуло. – Ты скучал? – Уходи. – Ты скучал, – брюнет спокойно смотрел на меня. – Пойми, после всего того, что было я хочу вернуться. – Посмотри на время. Когда ты очнулся, Харука? – разозлился я, ударив по ванне кулаком. – Меня больше нет! – Ты сможешь простить? Сможешь, Рин? – за долю секунды он преодолел разделявшие нас сантиметры и прильнул губами к моей шее. – Я скучал. – К чёрту тебя, – я еле сдержал шумный выдох в попытке отстраниться от Харуки. Его тонкие изящные руки быстро рассекли водную гладь, хватая мои запястья. Я заперт. Подавляя желание ответить ему, я оскалился, злобно рыча. Как, блять, он смеет? Смеет опять врываться в мою жизнь и сводить с ума каждым своим движением?! Немыслимо! Громко ругаясь, я дал ему понять, что сейчас ко мне действительно лучше не прикасаться: это чревато последствиями. Харука мягко улыбнулся, поднимая обе руки. Он отстранился, внимательно глядя на меня. Что? Что ему нужно? Хотел ли я оставить всё так, как есть? Будучи рядом с брюнетом, я отказывался от одиночества. Всячески избегал подобного состояния, мыслей, заставлявших меня грустить, а в итоге, когда Харука ушёл, легко принял это и остался совершенно один. Правда, рядом была Го, которая удерживала меня, не давала шагнуть в пропасть и окончательно свихнуться. Ведь я просто повернулся на нём, чёрт возьми. На его губах, на его шее, тонких пальцах, изящном силуэте. Я всю жизнь презирал тех, кто загубил себя, потеряв вторую половинку, потому что, в отличие от них, видел повод идти дальше. Однако теперь сам стал таким, отрекся от целей и желаний. Мы долгое время сидели молча и смотрели друг на друга, будто бы мысленно перебирая наши общие воспоминания. Иногда он улыбался мне, но я лишь хмурился. Вода совсем остыла. Совершенно внезапно для меня нога Харуки оказалась у моего паха, я подскочил на месте от неожиданности. ТВОЮ МАТЬ! – Ты что творишь?! – Прости, ноги затекли. Я случайно, – он пожал плечами, переводя взгляд на цветы в саду. Небо вновь временно прояснилось. – Река должна была подсказать тебе. – Не понял… – Река, Даичи, я, – мне показалось? Его голос дрогнул? – Давай соберём эту мозаику, нам не хватает паззлов. Чтобы вернуться в прежнее русло. Я поднял на него удивлённый взгляд. Этот ублюдок, проткнувший моё сердце без ножа несколько лет назад, смотрел мне в душу и плакал. Рука непроизвольно потянулась к его бледному лицу. Щёки Харуки горели, я молниеносно преодолел разделявшие нас сантиметры. Расплескав всю воду. Заставляя её ударяться о края ванны. Он положил голову на моё мокрое плечо и принялся беззвучно рыдать. Всё это время я смотрел, не моргая, в одну точку. После схватил Харуку за волосы и заставил парня взглянуть на меня. Плевать, что ему было больно. Мне тоже было. Но мы возвращаемся. В прежнее русло. Не церемонюсь с ним, разворачивая к себе спиной. Кусаю в шею, грубо заламываю руки, постоянно шепчу что-то на ухо, стараясь не разрыдаться. Пусть он плачет. А я не буду. Только не перед ним. Сжимаю чужие бёдра ногами и на секунду замираю. Так мы и сидим: я, раздвинув ноги, и он, прижимаясь ко мне спиной. Я опускаю руки вниз, к животу Харуки и сцепляю пальцы в замок. Отныне только по течению. Только с ним.