***
После долгого спора с Лайлой, мне стали очевидны некоторые вещи, которым я до сих пор не могу поверить. Но на это указывает буквально всё. Какой же я дурак… Лайла не просто агент, воспитанный комиссией, она наша сестра. Более того, Куратор оказалась ещё более жестокой и больной, чем казалась до этого. Она буквально воспитала кровожадную машину против её же семьи! В то время, как Лайла об этом даже не догадывается. Если сказать ей это просто так — это проигрышный вариант. Она умная и должна прийти к этому сама. Лайла не верит мне, по понятной причине. Но так или иначе, она должна поверить моим словам, ведь по-другому, эта девушка всё ещё остаётся ходячей бомбой для моей семьи и Скарлет. — Лайла, послушай, что я говорю, ладно? — пытаюсь я уговорить Лайлу, — Куратор отдала мне этот приказ. Она вышла на миссию, чего раньше никогда не делала. Сама знаешь, что она часто не выходит на миссии, но в тот день, она была там. Я вижу, как в её глазах накапливаются слёзы, а насильно неизменяемое выражение лица только подтверждает то, что она догадывается о правдивости моих слов. — А теперь спроси себя, зачем? — Хватит тут воду мутить, — слишком быстро проговаривает она. — Тогда я так и не понял, что она задумала. В понимании, моё лицо наконец расслабляется, а взгляд озарён. — Но теперь всё стало ясно. Лайла недоверчиво замерла. — Что? — Ей не были нужны твои родители, она просто искала тебя. — Зачем? — говорит она с придыханием, и рука с ножом дёргается. За её спиной я вижу ребят. Диего начинает говорить: — Потому что ты одна из нас. Лайла резко оборачивается. А это шанс. Может пока мой брат будет отвлекать свою пассию своими, определённо замысловатыми, речами, мне удастся её схватить. — Куратор украла тебя, Лайла. Так же, как наш отец-урод забрал нас. — Нет, это не одно и то же! — Ты права, — говорит Диего, в то время, как я ищу глазами Скарлет, — Ведь он не убил наших родителей. Послушай, Лайла, — выставляет руку в предостережении он, — Ты родилась 1 октября 1989-го. В тот же день, что и все мы. Лайла срывается на крик, когда амбрелловцы постепенно оказываются слишком близко. — Не подходите! «Лайла, Лайла!» — тараторит он, пытаясь успокоить девушку. В поле зрения, я вижу Скарлет. Она заходит с ошеломлённым взглядом, глядя на происходящее. Её маленькие пальцы комкают мой пиджак, укрываясь в нём сильнее. От этого в груди расплывается тепло. Я дёрнулся на середине разговора, когда понял, что слишком зациклился. Драму ожидаемо разыгрывали Диего с Лайлой. Я могу понять в чём-то моего брата. Теперь. — Ошибаешься, — брюнетка нервно машет головой, — Она вырастила меня. Она любит меня! Лютер, находясь где-то сбоку, подал голос: — Ага, знаешь что? — все посмотрели на него, — Любовь не должна причинять столько боли. Космобой поджал губы в недоулыбке и утвердительно покивал — это было единственным движением в последующие четыре секунды. Неловкую паузу разорвал внезапный жест и звуки Лайлы, будто её сейчас стошнит. Лицо Лютера исказил ужас. — Ну ладно, я попытался, — пожал плечами тот. — Он прав, надо её убить! — согласился я. — Эй, Пятый! Пятый! — выставил руки вперёд Номер Два. Ну конечно же он решил вмешаться. Я недовольно пожал губы из-за чего появилась ямочка на щеке, — Я разберусь. Ага, конечно, разберётся он. Даже дурак может увидеть то, как он смотрит на неё. Единственное, что мой братец способен делать — это вести сопливые переговоры, которые ни к чему не приведут. А я действую — вероятно, это будет намного эффективнее. Стоя наготове, мой взгляд возвращает к себе Скарлет: она словно магнит, оторваться или смотреть куда-то мимо неё невозможно. Но она не выглядит такой мечтательной, как наверное я сейчас. Не могу понять, плохо это или хорошо, тем не менее, Скар выглядит так, словно взглядом пытается отговорить меня. Таковы мои методы, они отличаются от твоих, ангел. Прошу, не смотри на меня так, как будто я являюсь жертвой парадоксального психоза. Я не обезумел. Наверное. Когда мой взгляд вернулся к ребятам, Диего, не менее ранимый, чем Лайла, тихо ей говорил: — Я знаю, что мы можем стать твоей семьёй. Но если ты позволишь. Момент будто поставили на замедленную съёмку. Лайла, стеклянными глазами поочерёдно смотрела на ребят, а те добродушно посылали ей лёгкую улыбку. Может, я правда обезумел, Скар. Только не знаю от чего именно: от того, что пару минут назад считал правильным расправиться с Лайлой или от того, что готов принять в свою семью чужого человека. Но было слишком сладко для реальности. Резко в боку чувствуется острая боль, прежде чем реакция успевает дойти до мозга. Темнота и падение. Слышу голоса. «Это они моя семья…» — голос Лайлы? Громко. Выстрелы? И тишина. Это заставляет меня резко очнуться. Вдох и выдох производится рывками и каждое микродвижение раздаётся невыносимой болью в теле. — Как хорошо! — царапает мозг уже известный, писклявый голос, — Ты ещё жив. Везунчик, — она подходит ближе, и знакомые очертания, даже в размытом взгляде, приобретают смысл. Куратор. — Ведь можешь сам увидеть, чем всё обернётся. Она наставляет ствол. И кажется, сейчас всё и закончится. Вся эта история. И все его старания окажутся совершенно бессмысленными. Годы, проведённые в Комиссии; бесчисленные попытки предотвратить апокалипсис; теории, исписанные формулами стены… Боже, зачем я тогда прыгнул в будущее? Мог же просто засунуть свой интерес куда подальше, прожить хоть и сложное, но детство. С моей семьёй. Провести больше времени с Беном. И не было бы всего этого. Не было бы этого грёбаного солнечного Далласа и не было бы раздирающих воспоминаний о нашем прощании со Скарлет. В тело Куратора врезаются пули. Ей хватает сил, чтобы развернуться, но противник проделывает ещё несколько выстрелов. И она падает. Пропустить воздух в лёгкие становится ещё труднее. Фигура подходит к нему, повторяя движение Куратора и наставляя ствол. Зрение наконец-то фокусируется. Швед. В голову врезаются воспоминания. — «Этим не должно закончиться… Мою способность перемещаться во времени!» — эхом говорю я, в Академии. Даллас. Бар, в котором работал Лютер. Вечер, когда я его нашёл. Танцы девушек в блестящих коротких нарядах на сцене, разборки за столиками. Барная стойка, приглушённый джаз и режущие слова моего брата. — «Ты сказал нам, что надо прыгать», — воздух, вышедший из моих уст, превращается в пар, — «Так? Из-за тебя мы тут застряли.» Следующим вырисовывается образ отца. Вечер, когда он пригласил нас на ужин. Барная стойка, разлитый по двум стеклянным стаканам виски. — «Быть может твой аппетит несоразмерен твоим способностям?» Вспышками ослепляют память отрывки моих перемещений. Я создаю портал, в концертном зале, пока комета летит к нам, не зная, сработает ли это. Яркая голубая вспышка, которая привела меня в Даллас: тогда я впервые побывал на улице Эллиота. В тех дурацких ботинках, после боулинга, где мы были в 2019. Третья вспышка: портал во дворе Академии, после моего исчезновения. Мои старания пробраться сквозь сгусток энергии, когда через прозрачную оболочку я увидел мою семью. Четвёртая — здание Академии Амбрелла. Мне снова тринадцать. На самом деле тринадцать. Знакомый ранее гнев пробудился внутри зудом, отчего моя юная версия выбегает из Академии и с силой толкает высокий забор. Переступив грань дома, всё меняется. Дышать становится легче. Я набираюсь смелости и прыгаю в лето. Дурак. Какой же дурак. Папа и его слова возвращаются: «— Начни с малого. С секунд, — говорит он, — Не десятилетий. Сомнительная мелодия на фоне продолжает играть. Кажется, ей абсолютно всё равно, что тут происходит. — С секунд? — издевательски повторяю я. Он легко промычал «мхм», в подтверждении. — Слушай, без обид, но на то, чего я собираюсь достичь мне необходимо чуть больше времени. — Столь многое может перемениться за считаные секунды, — он щурится,— Можно свергнуть целую империю. Или можно влюбиться. За пару часов до этой встречи, я поцеловал Скарлет. «Или можно влюбиться» — вертится в голове. В тот момент я не придал этому много значения, но сейчас нагрянуло чёткое понимание — я влюбился.» Резко всплывает новое воспоминание. Забавное совпадение, но это тоже вечер. Правда того дня, когда я познакомился с Эллиоттом. И Скарлет. «Мой новый знакомый — Эллиотт — чудаковат, но кажется хорошим парнем. В какой-то степени я даже понимаю его одержимость своими исследованиями, хотя наши масштабы значительно отличаются. Сейчас он спит на столе, уткнувшись в свои бумаги. «Интересно, как много он уже записал про меня? Надеюсь, моя любовь к кофе там есть, ибо ему нужно запомнить этот факт, ведь его самодельная смесь на удивление хороша» — внутренний монолог ходит вокруг одной темы, отчего насмешка появляется на устах. Идя на кухню, из гостиной будто стало что-то слышно. По шуршанию и шагам, стало ясно, что там кто-то есть. Я стал прислушиваться, и осторожно вошёл туда, стараясь не выдавать себя. На диване с листочком в руках сидела девушка в длинном шёлковом платье, кремового оттенка. Лица не было видно за локонами, карамельного цвета. Может, бывшая жена Эллиотта? Изящная, и наверное, безобидная. Я вернулся за ёмкостями и телепортировался к столу, поставив туда чайник. Пальцы задумчиво тёрли ручку чашки. — Ты Элеонора? Девушка испуганно отпрянула, подняв на него взгляд. Красивая. Понятно, почему Эллиотт женился на ней. — Как ты… — начала громко она. И голос приятный. Выглядит, как актриса. — Будь добра — потише, он только угомонился, — наливаю кофе в чашку, — Если проснётся — отвечать на вопросы придётся тебе, — я довольно ухмыляюсь произведённому на неё эффекту. Она растерянно моргает. И лишь через пару секунд отвечает: — Я не Элеонора. Наверное, она удивлена, что я её знаю. Это доставляет ещё больший азарт. — Кто же тогда? Черты её лица, кстати, знакомы. Может была где-то тут её фотография… Реальное осознание того, где я её видел, приходит громом. Я видел её в баре. Она следит за мной. Улыбка спала с моего лица. — Ты была в том баре. Она отвечает очевидным сарказмом: — Да что ты? Сто процентов проделка Куратора. Мои руки нервно поправляют пиджак. Что ж, недолго я прохлаждался. Одна вспышка, и теперь наши лица находятся неприлично близко. Она вжалась в диван. Мои зрачки пробежались по её лицу. Красивые зелёные глаза и розовые, пухлые губы. Ну почему все самые привлекательные девушки в моей жизни стремятся убить меня?» Наша первая встреча. Вспомнились и последствия. «К счастью, в морозильнике были пакеты со льдом. Тот, который я сейчас несу в гостиную, уже второй. Первый прикладывала к голове, сидя на диване, Скарлет — так звали девушку, которую я по ошибке приложил головой к стене. Да, мне искренне стыдно и очень жаль, что так получилось. Зато оказывается, что не все красивые девушки хотят моей смерти. Хотя теперь после случившегося, я не так в этом уверен. Обходя диван, я стал смотреть на Скарлет. Она выглядит уставшей. Лёд уже немного растаял, под её маленькими, аккуратными пальцами. Хочется сказать прости, но вместо этого выходит: — Жить будешь? — Вроде бы, — ответила она, смотря из под длинных ресниц. Я вернулся к её рукам и сжал пачку льда сильнее. Пока не вспомнил про размякший лёд. Я протянул ей руку с новым льдом, а она отдала предыдущий пакет.» «Эллиотт мне отчитывался про каждый датчик, а я как можно скорее пытался понять принцип и как их можно использовать, для того, чтобы найти моих братьев и сестёр. Во время нашего перерыва я бросил мимолётный взгляд на новую знакомую. Она лежала с закрытыми глазами и размеренно дышала. Наверное задремала. Я увидел плед на спинке дивана и от нечего делать решил расправить его. А потом укрыл им девушку. Это в качестве извинений, Скарлет» Следующий день. Записи Френкеля. Я помню все мои мысли. «Эллиотт должен мне показать, что за видео кроется там, а пока я отправился на поиски Диего, который засветился в газете, как безумец, упечённый в психбольницу. Вот только загвоздка в том, что следя тут, на улице, за машиной Диего, в которой он сидит с какой-то девицей, я тоже не один. Моя новая знакомая оказалась удивительно любопытной. Ну кто вообще бежит следом за незнакомцем, который навредил ей вчера? Да ещё и с таким энтузиазмом… У неё вообще отсутствуют какие-либо инстинкты самосохранения?» Слёзы в её глазах, когда я рассказал ей про конец света. Запах её духов, когда я дал ей свой пиджак, в здании Д. С. Амбрелла. Вкус вишни на её губах. Это не может закончиться сейчас. Вот так, по-глупому, когда они были в полшага от счастливой жизни, без всей тьмы, что преследовала его. Академия Амбрелла заслуживает второй шанс. Моя любовь тоже заслуживает. «Начни с секунд, не десятилетий» В слабых руках появилось тёплое ощущение энергии. Его было достаточно, чтобы стать мотивацией для дальнейшего приложения сил. Пальцы, подрагивая, сжались в кулак и синие небольшие молнии в руках усилились. Я резко выдохнул: неужели, получается? На моих глазах упавшее тело Куратора взметнулось на своё прежнее место. Лайла снова стала жива. Энергия бешеным темпом разрасталась и уже не было понятно, контролирую ли я её или она меня. Невидимая материя помогла поднять меня и тогда я понял масштаб своего везения, и не раздумывая, бросился вперёд. Это ощущалось, словно бежать сквозь воду, только эта сила была намного легче. Холод прошёл, а я вновь почувствовал себя здоровым. Боль прошла. Моя энергия вытолкнула меня к противоположной стене, у выхода. Только что был мой обычный прыжок? Я посмотрел на своё тело и быстро прошёлся руками по местам, пострадавшем от пуль: всё в порядке. Осмотревшись, я понял: это тот момент, когда вот-вот войдёт Куратор. Я интуитивно кинулся к выходу, выхватывая у женщины оружие. — Это правда, да? — спрашивает Лайла, — Что сказал Пятый. Куратор, выставив руки, показывая свою безоружность, ненавистно поглядывала на Пятого. — Отвечай, это правда? — Ну, — начала она, так и не закончив. Швед выстрелил в неё. Снова. Кадры повторились, только теперь все стояли и шокировано смотрели на тело. Они живы. Мой взгляд нашёл Скарлет. Я облегчённо выдохнул. Перед глазами сцепились Лютер, который крикнул «Потрфель!», и Диего, который какого-то хрена остановил его. Я увидел Лайлу, исчезнувшую во вспышке. Но главной бедой сейчас был швед, поэтому я наставил на него оружие, что сделал секундой позже и он. Мы смотрели друг на друга, он наклонил голову. Стой, — сказал голос совести в моём сознании, — Ты хочешь остановить круг жестокости в своей жизни. Может пора начать? Я медленно моргнул и отрешённо посмотрел на свои руки, держащие автомат. Что я делаю? Это не тот, кем я являюсь. Ну, была не была. Вдруг повезёт. Я скептически глянул на белобрысого и бросил оружие. — Хватит, — мои руки опустились. Все в ужасе смотрели на него, ожидая следующих действий. Но тот только повторил моё движение, произнеся «хватит» на шведском. Развернулся и ушёл. Навсегда. Диалог братьев разбудил меня. Лютер, лежащий на Диего, подал голос: — Я мог бы догнать её. Какого хрена ты влез? — Потому что я люблю её. Я моргнул. Два раза. Впервые подобные сентиментальности не кажутся совершенно тупыми. Я понимаю Диего. После раздумий разворачиваюсь, гадая, какую эмоцию испытать и натыкаюсь на зелёные глаза, которые так нежно смотрят на меня. Представляешь, Диего… Я тоже кого-то люблю. Она начинает дрожащими шагами идти ко мне, но в итоге подбегает и падает в мои объятия. Я никогда так сильно не прижимал её к себе. Щекой льну к её волосам, к которым ещё пару дней назад так хотел прикоснуться, но не давал себе. Я надеялся, что прикоснусь к её волосам снова, после того, как успокаивал Скарлет после новости об апокалипсисе. И я это сделал теперь, когда почти ничто нам не угрожает и почти все вопросы решены. Осталась только загадка со временем. — Всё закончилось, — шепчу я ей, — Всё закончилось… Мы стоим так ещё всего минуту, пока обстоятельства не разъединяют нас вновь. — Харлан! — кричит Сисси. Когда мы спустились на этаж ниже, Ваня сидела в куполе энергии с Харланом, прижимая свои руки к его коленям, пытаясь забрать это себе. Мальчик был очень напуган, его мать молилась, не бросая ни на миг надежду. То, что происходило — было настоящим волшебством, потому что Ване удалось это сделать. Их раскинуло друг от друга, но свечение прекратилось. Ваня облегчённо улыбнулась, не веря своему счастью, как сделала и мать мальчика. Сисси прильнула к сыну. — Милый! Она целовала его в макушку и иногда радостно смеялась. Ваня обернулась к семье с искренней улыбкой. И все запечатлели этот момент у себя в памяти.***
Персиковый закат мягко освещал небо. Двое шли по полю, неподалёку от фермы, смотря на горизонт. Тогда Скарлет поняла, как же приятно держать за руку Пятого, переплетая пальцы. Как самая обычная пара. — Прям настолько высокое? — изумленно спрашивала Скарлет. — Да, — отвечал ей Пятый, — Меня иногда удивляет, как в этом здании никогда не бывает кофеина. Целый квартал, сорок три спальни, девятнадцать ванных комнат и ни капли кофе, — его лицо озаряет лёгкая улыбка, когда Скарлет начинает смеяться. — Прям вообще? — Ну там была какая-то дешёвая пародия, но даже самодельная смесь Эллиотта выигрывает на её фоне. Она ярко смеётся. Очень красиво. Она очень красивая. А потом, она обходит Пятого спереди и кладёт свободную руку на его грудь. — Какой ужас, — она улыбается. — Согласен. — Я про то, какой ты придирчивый. Его глаза сияют озорством. — Да что ты? — Ага, — она продолжает дразнить его, — До жути скрупулёзный! Пять наклоняется к Скарлет ближе. — Тебе это не нравится? Он ухмыляется. Пятый знает ответ, поэтому так смело спрашивает. Затем смотрит на её губы и не теряя ни мгновения, целует Скарлет, обвивая талию одной рукой. Отстранившись, он смотрит в её глаза и чувствует себя счастливым. Даже возможно готовым попробовать вести обычную жизнь, здесь с ней, в шестидесятых. И как ответ Вселенной на его мысли, Пять видит Диего, идущего навстречу к Гербу и Дот — сотрудникам Комиссии. Физиономия Пятого резко меняется, и он просит Скарлет подождать его, затем удаляется в сторону Номера Два. — Дот! — приветствует женщину Пятый, на что та почти шепчет смущённое «Здрасьте». — Чё как, Герби, — говорит Диего, производя какую-то игру рук с Гербом, в качестве приветствия, — Всё норм? — Рад вас видеть, ребята, — Пятый засовывает руки в карманы. Низкий мужчина в очках посмеивается и после паузы произносит: — Даже не верится. Она правда…? — он проводит рукой у шеи. — Теперь правда мертва? — уточняет Номер Пять. Его брат отвечает. — О да. Сотрудник неопределенно протягивает «У-у». Пятый продолжает диалог. — Ну и, когда Куратора нет, что происходит в Комиссии? Герб мнётся, выдавая неуверенные звуки, в то время, как Дот довольно подталкивает его словами: «Скажи им уже». — Нам надо избрать новый совет директоров. Но до тех пор, я… — он держит паузу, задерживая воздух, — Исполняющий обязанности председателя. — Да! — Дот быстро захлопала в ладоши. — Да ладно, — отозвался Диего, — Поздравляю! Мощь. — Я чертовски нервничаю, — поделился он. Ямочка на щеке Пятого мягко проявилась. — Ты справишься. — О, спасибо! После пары секунд, Пятый спросил: — Герб, сделай одолжение. — Да, что нужно? — Портфель. Ну чтобы мы вернулись домой, — он повернулся к Диего. Тот понимающе кивнул и медленно обернулся назад, оглядывая целое поле портфелей и сотрудников Комиссии. — Выбирайте.***
Спустя столько времени, попыток, ссор, надежд и ожиданий — задуманное наконец-то стало реальностью. Столько лиц, мест и воспоминаний было за этот промежуток времени. И сейчас появилось чувство конца этой главы их жизни. После перемещения они снова окажутся дома, где всё будет по прежнему: каждая книжечка будет лежать на своём месте; кровати будут идеально застелены; в комнате Пятого на столе будут разбросаны блокноты с вычислениями; в комнате Вани будет стоять покрытая пылью скрипка, а у Эллисон будет пахнуть отголосками прошлых, любимых духов. Но всё изменится. Не будет уже прежней жизни и прежнего взгляда на мир сквозь окна Академии. Сейчас они выросли, повзрослели по-настоящему, а значит наконец смогут взять контроль над своей жизнью. Только они — авторы своей истории. Как же хорошо понять это вовремя. После того, как Пятый прикинул варианты развития событий и решил взять ответственность за Скарлет, которую он хочет взять с собой в будущее, он не был так категорично настроен против того, чтобы взять ещё пару человек — если их будет меньше пяти, то проблем не возникнет. Тогда Ваня пошла поговорить с Сисси. Они долго разговаривали, но судя по тому, как Ваня вышла разбитой, стало ясно — уговорить девушку не удалось. Позже она сидела на крыльце с Диего, склонив друг на друга головы. Клаус был в это время как всегда, чёрт знает где — для ребят. Но он просто наведал свой особняк в последний раз, оставшись один на один со своим сердцем. Уже настал вечер, небо постепенно темнело, заливаясь лазурно-синим оттенком. Пятый, держа в одной руке портфель, сидел на ступеньках со Скарлет. Другой рукой он перебирал её локоны, пока та прижималась к нему. — Знаешь, до этого я переживал по поводу перемещения. С одной стороны мне этого баснословно хотелось, — Пятый остановился на мгновение, — Но с другой, когда я нахожусь в шаге от моего шанса начать всё заново, я полностью спокоен, — он усмехнулся, — Не помню, когда такое в последний раз было. — Потому что каждый конец — это начало чего-то. Наверное то, на что я согласилась является моим самым безумным поступком… Пятый кивнул, осознавая какой это риск. Но внутри цепочка напряжения таки натянулась, боясь, куда ведёт этот разговор. Скарлет рассматривала профиль Пятого. — А ведь, если так подумать, то меня как будто вся жизнь готовила к нашей встрече, — она заметила, как его брови расслабились, а в глазах появилась мальчишеская искра, — Я готова к новой главе. Я хочу начать её с тобой. Он изумлённо посмотрел сверху на неё. — Ты правда готова всё оставить здесь? — Да, — она пожала плечами. Он смотрел на неё в оцепенении. И тут Пять совершенно случайно ляпнул то, что появилось первым на уме и затаилось в его сердце: — Я люблю тебя, Скар. Перед тем, как он поцеловал её.***
Все были в сборе около крыльца дома. Может ещё потребуется время для смирения с произошедшим, тем не менее застопоряться не стоит. Раны залечатся, а они будут в 2019, все вместе. Волнение пробежалось по каждому, когда взгляды упали на портфель, который держал Пятый. — Все готовы? — Погнали, — ответил Диего. — Хорошо, — молвил Пять, настраивая машину времени. Все взялись за руки. Скарлет была между Ваней и Клаусом, когда Четвёртый выдавил: — Стойте! И виновато на всех посмотрел. Помявшись секунду, он разорвал круг и побежал в сторону крыльца, на заборчике которого была чёрная шляпа. Пока он её надевал, Диего сказал Пятому на ухо: — Дам полтос, если оставишь его здесь. Когда Клаус вернулся, он радостно кивнул и взял за руку Лютера и Скар. Настал долгожданный момент. Все затаили дыхание. Скарлет, осознавая, что это последние секунды в её времени, в её мире, стала оглядываться вокруг, желая запечатлеть каждую деталь. Вдруг она подумала, что её может просто вырвать от степени паники, вот сейчас она упадёт в обморок, ничего не получится, она разрыдается… Мысли мельтешили до тех пор, пока она не увидела взгляд Пятого, заострённый на ней. Он будто прочитал её мысли. А может она просто позеленела, а потом резко побледнела, кто знает? Во всяком случае, он засомневался в её готовности, поэтому глазами спросил: «Всё хорошо?». Хотя скорее, он интересовался, настолько ли всё плохо. И всё же, его поддержка притупила резкий страх, а Пятый пожалел, что не сказал Диего открывать этот портфель. Сейчас бы он мог держать руку Скарлет в своей, поглаживая большим пальцем. Пять определённо это сделает, как только они телепортируются. Скарлет выдохнула и кивнула. Пятый открыл портфель, и из него возникли голубые молнии с сильным звуком энергии. В груди вновь разгоралась паника, и тогда Скар посмотрела на Пятого, а он нашёл её взгляд. Он кивнул ей, демонстрируя, что всё в порядке, так и должно быть. Она пыталась дышать ровно. Явился целый клубок энергии, и распространяясь, захватил всех. Скарлет зажмурилась. Резкая белая вспышка ослепила сквозь закрытые веки. Уши заложило, всё тело будто погрузилось в энергию, и весь мир закружился с бешеной скоростью. Но это продлилось меньше трёх секунд. Белая вспышка и звук, как у прыжка Пятого, возникли, и всё прекратилось. Сцепленные руки с ребятами разъединило, и их слегка оттолкнуло друг от друга. Головокружение было очень неприятным последствием. Стало слышно быстрое дыхание, а также ворчание Лютера. — О, Боже! Скарлет открыла глаза. Всё вокруг чуть-чуть шатало. — Какой сегодня день? — спросил Первый. Пятый схватил газету, что лежала на небольшом тёмном, круглом столике со статуэткой. Помещение стало более отчетливым: они были в коридоре. И боже мой, Пятый был прав — это здание действительно высокое для частного дома. Это можно судить по потолкам. — 2 апреля 2019. День после апокалипсиса. — Мы остановили его, — Эллисон смотрела на всех с широко раскрытыми глазами. — Боже, всё позади? — выдыхала Ваня. Клаус подал голос: — Мы что, реально хоть в чём-то преуспели? Он засмеялся, в чём его поддержала Эллисон, не веря этой победе. Скарлет в это время рассматривала колонны, необычный, старинный и очень величественный стиль этого здания. Она несмело смотрела на лестницу спереди, ведущую на второй этаж и совсем не заметила, как кто-то подошёл сзади. Пятый развернул её к себе и обнял, положив подбородок на её голову. — Пять, — она выдыхает ему в пиджак и обнимает в ответ. Сейчас он — её безопасное место. — Ты здесь, — говорит он, прикрывая глаза. Все расходятся: кто переодеваться, кто на кухню, кто сразу идёт в душ. И вот настают эти блаженные минуты в тишине, когда они тут одни и могут никуда не спешить. У них есть всё время в мире. Когда кто-то смеётся со второго этажа, они отстраняются друг от друга. Пятый разглядывает её черты лица. Он хочет сделать это медленно. Просто блуждать по её загадочным, зелёным глазам, щекам, губам… Он касается её лица большим пальцем, гладит, но не может долго удержать это мгновение. Пять наклоняется к ней и мягко целует. Не дожидается и углубляет поцелуй, притягивая Скарлет сильнее. Другой рукой находит её ладонь и кладёт к себе на плечо, говоря этим: «Не бойся ко мне прикасаться. Я думал, мы всё обговорили». Они отстраняются, когда слышат чьи-то шаги с лестницы. Пятый кидает взгляд за спину Скарлет. Раздаётся голос Эллисон и радостных поддакиваний Клауса на фоне. — Мы будем сейчас праздновать в гостиной, идёмте! — Хорошо, — отвечает Пятый с лёгкой улыбкой, — Мы скоро присоединимся. Оттуда же стали спускаться и остальные, шутя, смеясь и веселясь по полной. Скарлет обернулась посмотреть на них тоже. Они такие счастливые. Теперь она понимает: как бы ни было сложно адаптироваться под этот мир, ей будет максимально легко, с такой компанией. Девушка поворачивается к Пятому. Он осматривает родные стены и легко улыбнувшись, смотрит в глаза Скарлет. — Показать тебе Академию Амбрелла?