***
В розовой гостиной всё было уставлено сиренью. Десятки ваз, чей узор был скрыт под пурпурными, розовыми и белыми соцветиями. Нестеров раздражённо зажал нос платком, в то время как Лорд Кенский отшатнулся от слуг, нёсших друг за дружкой три кулера и десятки свежесрезанных букетов, источавших нежный медовый запах. — Лев, брат мой, ты всё же здесь! — В распахнутых дверях Асамблейного зала громовой птицей застыл Тамил, в неизменно чёрном мундире, к этишкетным шнурам которого тонкой кремовой лентой также была привязана сирень. — Мы уже и не ждали тебя. — Я так и понял. — Нестеров хохотнул, хотя его глаза прищурились совсем не по-доброму. — С чего бы ты так полюбил цветы? Из-за плеча Тамила высунулись два девичьих личика с кукольными серыми глазами. — Good afternoon young ladies.* — Лорд Кенский склонил голову, когда в цветочную гостиную вышла девушка, держащая на руках маленькую дочку. (*Добрый день, юные дамы.) — Здравствуйте, — Она передала ребёнка служанке, недавно чуть не сбившей с ног Лорда, — Займись ей, Ксения. И вам добрый день, Лев Аристархович, простите, я не знала… — Ничего, ничего, душенька, вы не виноваты, что сирень цветёт именно сейчас! — Нестеров поцеловал её руку. — Но я надеюсь, вы не успели обставить цветами Асамблейный зал. Её щёки порозовели. — Не волнуйся, сегодня там будет лишь один цветок. — Омутов оторвался от дверного косяка, улыбаясь малышке, тянувшей к нему руки. — Думаю, ты не будешь возражать. Тамил аккуратно отвёл девушку себе за спину. — Николай перестал быть настолько нежным, чтобы сглаживать острые углы? — Лев пошевелил ноздрями и отошёл от пурпурной вазы, источавший сильный сладкий аромат. Тамил вмиг посерьёзнел. Анастасия положила свёкру руку на плечо и обратилась к Лорду Кенскому. — Вам нравится? Тот резко отошёл от одного из злополучных кулеров. — Вы меня немного напугали. — Акцент его был силён, девушка смущённо улыбнулась. — What sort lilac is it?* (*Что это за сорт?) Лорд уклоняясь от прислуги приземлился на беленький диванчик с вставками из позолоты, блестевшей от непривычно яркого солнца. Анастасия растерянно посмотрела на Тамила, тот вмиг остыл и улыбнулся, говоря: — Он спросил, что это за сорт. — Душенька, неужто вы прогуливали курсы в академии вашего батюшки? — Нестеров округлил глаза. Тамил захохотал, а невестка вновь спряталась за его спину. — Тебе удалось очень хорошо скрываться, дочь моя. — Последние два слова он выделил, смотря в глаза Нестерова. — Скорее ты уж больно хорошо её прячешь от нас. Виделись мы с этой прелестью от силы раза три. И то последний — на крестинах твоей внучки. — Демонстрировать своё богатство — дурной тон, Лёва. — Тамил погладил Анастасию по щеке. — Расскажи об этом Раулю и его острову. — Нестеров громко чихнул. — Давай попросим ребят отнести всё в западное крыло? Анастасия уже было собиралась уйти к слугам, когда перед ней остановился Лорд Кенский. — Tamil Tomerlanovich, — Дипломат с трудом выговорил имя палача, — Can I ask your daughter-in-law to accompany us somewhere far away from the flowers? I don't think anyone knows this palace like she does.* (*Тамил Тамерланович, Могу я попросить вашу невестку проводить нас куда-нибудь подальше от цветов? Я не думаю, что кто-то знает этот дворец лучше неё.) — Раз вы так настаиваете, — Он подошёл к Анастасии и вынул из её волос веточку сирени, которую в игре маме вставила Валькирия, — но на службе все грехи будут на тебе Лёва. Мужчины засмеялись, когда Анастасия предложила им прогуляться возле залива до начала брифинга, уверяя в том, что один его вид смоет все их прегрешения.
***
— Мы не сможем одолеть Коалицию, это безумие! — Нестеров вскочил со своего места, задевая подставку с флагами. — Вы чёртов безумец! Нам не выиграть войну, без поддержки Соединённого королевства! Губы Тамила сжались в тонкую линию, а спина натянулась, как струна. Сидевший по правую сторону от отца Николай наоборот сгорбился, и казалось, будто от стоящего в помещении гула он хочет закрыть уши ладонями, как делал всякий раз, будучи ребёнком. — То есть вы сомневаетесь в моих способностях, Нестеров? — Слова Омутова были похожи на лязг метала об металл. — Нет, Тамил, я сомневаюсь, что толпа голодранцев способна победить лучшую армию Севера! Все начали перекрикиваться, не обращая внимания ни на самого Тамила, ни на его «наследника». И уж тем более никто не заметил, как супруга Николая, восседавшая по левую руку от главы семейства, положила Омутову старшему руку на плечо и что-то прошептала на ухо. Нестеров, увлечённо доказывающий подполковнику Звягинцеву то, что пехота не способна пройти и десяти километров, ведь обмундирование было почти превращено в труху, а его цеха не способны возобновить его в такие краткие сроки, тоже не заметил, как к нему тихо подошли со спины и с сильным нажимом, быстро, отточено и резко провели по горлу стилетом. Кровь попала на манжет её оливкового платья, и Анастасия, сморщившись, обтёрла свой кинжал о носовой платок, как ни в чём не бывало, усаживаясь рядом со свёкром. Нестеров упал на пол, кашляя, как делал это несколькими часами ранее в розовой гостиной, хрипя и хватаясь за горло, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Николай ещё сильнее сжался, стараясь не смотреть дальше рисунка дерева в глянцевой поверхности стола. А Лорд Кенский, похожий на выброшенную на берег рыбу, в ужасе смотрел на своего уже мёртвого товарища. — Боже правый… — Седой, но черноусый генерал от инфантерии Обшлагов, чьи войска и были раздеты до нитки, вышел из ступора, отшатнувшись и сбив со стола папку с документами. — Все успокоились? Висело молчание. Мужчины смотрели не на Тамила, а на его невестку и воспитанницу. Её серые глаза были настолько невинны и по-детски удивлены, что, казалось, будто бы не она несколькими минутами ранее перерезала человеку горло. Лорд Кенский не мог сопоставить этот поступок с милой и юной девушкой, невпопад лепетавшей им про прошлогоднее наводнение в парке. — Проблему с хищением в сфере обмундирования мы решили, имущество господина Нестерова арестовано и переходит по приказу за двадцатое апреля сего года под руководство Северских, любезно предоставивших нам всё необходимое. Милая, ты ничего не хочешь сказать Лорду Кенскому? — I assume his majesty's army has learned not to eat from two plates at once? — Голос её был тих и мелодичен, без надрыва и излишней расторопности. (*Полагаю, армия его величества поняла, что не стоит есть сразу с двух тарелок?) Николай невидящим взглядом смотрел на жену. — Oh, I almost forgot, — Анастасия улыбнулась, смотря в рыбьи глаза посла Соединённого королевства, — Amur lilac. (*Ой, я почти забыла, это - амурская сирень.) Люди в таких же чёрных мундирах вывели Лорда Кенского из зала. Тамил продолжил повествование своего плана, пока под столом сжимал трясущуюся руку девушки.***
Двери Будуара открылись и в комнату стремительно ворвался Николай. — Где Валькирия? — Я не позволю тебе подходить к девочке в таком состоянии. — Из-за ширмы раздался уставший голос. — Я хочу видеть свою дочь. — Она и моя дочь тоже, и я не позволю тебе приходить к ребёнку пьяным, как сапожник. Омутов облокотился на минфлёр, задевая шкатулку с украшениями. Та разбилась вдребезги. — Убирайся из моих комнат. — С каких это пор я не имею право входить к собственной супруге? Николай отошёл от многострадального камина, придерживаясь за стены. Но те, как назло, были отделаны голубым шёлком, и его руки скользили. — Убирайся, Николас. Я не хочу тебя видеть. — А то есть ты можешь что-то хотеть? Он медленно двигался к ширме, отделяющей вход в спальню и будуар, цепляясь за пузатый комод, чайный столик, кресла и диванчик, почти уронив её бюст из бисквита. — Я-то думал, что ты у нас, — Николай запнулся об рокайль, которую образовывали удлинённые портьеры, и с громким треском на полу оказались осколки вазы и ветви амурской сирени, — машина. Сказали рожать — родишь, убить — убьёшь. Так вот, пока твой хозяин наверху, я говорю тебе… Николая резко схватили за загривок, когда он почти ползком подобрался к ширме. Он завыл от боли. — Заприте его в цокольной гостевой. — Со стороны входных распахнутых дверей раздался голос Тамила. — Отец! Больно! Палач подошёл к сыну и с призрением посмотрел в его заплывшие глаза сверху вниз. — Ещё одна такая выходка, и я прикажу этой машине перерезать глотку тебе, сынок. Она хотя бы не скулит, как дешёвая проститутка, когда должна выполнять свои обязанности. Уведите. Двери закрылись. В будуаре повисло молчание. Тамил смотрел на репродукцию «Рождения Венеры», когда раздался охрипший из-за слёз голос: — Не запирайте его до отъезда, пожалуйста. Он неспешным шагом подошёл и увидел её: заплаканная, в ослабленном корсете, всклокоченными белыми волосами и красной, расчёсанной и шелушащейся кожей на груди, бёдрах и предплечьях. Сегодня он нащупал такие же шелушения на внутренней стороне её большого пальца. Тамил аккуратно присел рядом с ней, смотря снизу в её печальные, обрамлённые чёрными разводами глаза. — Почему я не должен этого делать? Анастасия начала всхлипывать, а после практически выть. Тамил поднялся и притянул её дрожащее тело к себе, гладя по взъерошенным волосам. В дальнем углу спальни благодаря начавшимся белым ночам он увидел её платье. Скомканное. — Тиши, тише, не плачь. Пойдём в столовую. Пойдём. Медленными шагами они направились через музыкальную гостиную в розовую столовую, чей приторный штоф она ненавидела, предпочитая принимать пищу вместе с Тамилом в Троянской зале. Он усадил её за стол и протянул ей стакан воды. — Пей, моя девочка, — Тамил продолжал гладить Анастасию по волосам, — пей, моя милая.