В ожидании Солнца

      Илия Платьер несломимая. Риша ни разу не сомневалась в этом, но, глядя на неё в палате, она ощущает это как никогда ясно. Стоя у входа, не решаясь двинуться ни вперёд, ни назад, она смотрит, потерянная, на свою коллегу, подругу, кумира… О, милостивая Эйдос, сколько слов для Илии у Риши припасено! — и чувствует, как комок подкатывает к горлу, как хочется расплакаться что есть мочи, скрыться в согревающих объятиях в поисках утешения и покоя.       — Сама Эйдос улыбнулась мне, не иначе, — Илия оборачивается, к ней, и вслед за этим жестом покачиваются её золотые густые кудри. — Моя загадочная незнакомка решила навестить меня.       Комок не проглатывается, лишь сильнее стискивает горло, мешая сказать хотя бы слово. Наверное, потому Риша может лишь улыбнуться на сломе и сделать задереневевшими ногами нерешительный шаг вперёд. О, Богиня, как же её распирает сейчас от чувств. Тело кажется слишком маленьким, чтобы вместить.       — Если будешь так двигаться и на сцене, тебе придётся очень долго меня нагонять, когда я восстановлюсь, — на безупречном даже без грамма косметики лице звезды Arc en Ciel возникает игривая, дразнящаяся усмешка. Даже будучи парализованной Илия та, кто всегда движется вперёд. Полная силы, воли и решительности. Всего того, что Риша никогда не могла найти внутри себя.       — П-прости… Мне не хватало п-практики в последнее время… — голос Риши дрожит от неуверенности, она вдруг чувствует себя такой трусливой и оробевшей, но, по крайней мере, она может выдавить хотя бы что-то, и этот маленький успех вселяет хоть немного уверенности.       — Какой кошмар, — тем не менее, в голосе Илии нет ужаса, и это больше похоже на дружелюбное, беззлобное ворчание. — Кажется, мне придётся вплотную заняться приведением вашего прекрасного тела в форму, леди! — с этими словами она легко щипает Ришу за бок в поисках несуществующего жира. Будучи ассасином, для Мао не составило бы никакого труда уклониться от щипка, но она не делает этого, а лишь смешливо «ой»-кает, елозя на стуле. По сравнению с тем, как порой коллега могла её неожиданно обнимать, «проверяя состояние» это было ещё довольно прилично.       — Я рада, что тебе уже лучше, — она улыбается, наверное, так светло, как улыбалась во время своего дебюта, танцуя бок о бок с Илией перед глазами зрителей в первый раз. — Я… — она берёт чужую изящную, но такую натруженную ладонь в свои, прежде чем, переборов себя, добавить. — Я так боялась за тебя, — она жмурится, вспоминая вновь это зрелище. Илия, раненная прямо на сцене, как яростная львица оттолкнувшая их маленькую звёздочку, Салли, в желании защитить от ран. А всё из-за неё, из-за Риши, пришедшей в место, несущее миру радость, со своим шлейфом из крови, привлекающим смерть. — Я… Я так боялась, что забрала у мира его возлюбленную звезду… Я так боялась…       Она должна была быть сильнее, но вместо этого Риша утыкается в чужие ничего не чувствующие бёдра, срываясь на тихий плач. Она так надеялась, что этого не произойдёт. Она могла бы мастерски сдержать свои чувства, но… Но с Илией хочется быть честной. Настолько, насколько это возможно для той, чья вторая жизнь — убийца.       По телу проходят электрические разряды, когда её волос касается рука. Ладонь Илии мягко скользит сквозь тёмные пряди в ласковом, тёплом жесте.       — Ты недооцениваешь меня, моя Лунная Принцесса, — в голосе, даже не глядя, Риша чувствует гордость. Ту, какая может быть у настоящего профессионала. — Я буду танцевать столько, сколько дышу. Даже если произойдёт непредвиденное, и я никогда больше не почувствую ног снова, я всё равно найду способ танцевать рядом с тобой и Салли.       Это не обещание. Это факт. И Риша не может не верить в него, не может не верить в такую сильную, смелую, яркую Илию, из-за которой в её сердце такой калейдоскоп чувств, о каком Риша даже не подозревала, пока впервые не встретилась с ней.       А женская ладонь так и продолжает гладить её волосы, и вместе с касаниями Ришу будто наполняет светлое, проникающее в каждую клеточку тела тепло, какое есть только у Илии, блистательной, солнечной, страстной и смелой.       Риша вновь думает о том, что хотела покинуть Кроссбел после мести Красному Созвездию, после мести Ширли Орландо. И сама мысль об этом кажется кощунственной и преступной. Arc en Ciel стал ей домом, какого у Риши никогда не было прежде. Наполнившим её мир цветами и чувствами, каких она никогда испытывала. И не смогла бы испытать нигде, если не здесь.       — Да… Ты… Ты права, — Риша поднимает голову, заглядывает в такие родные небесные глаза, блики света в которых напоминают солнце, и улыбается. — Мы будем снова танцевать на одной сцене, — она сглатывает, сжимает изящную ладонь, переплетая пальцы. — Несмотря ни на что.       Илия не отвечает, только усмехается добро и чуть склоняется, соприкасаясь лбом. Жест, совсем не похожий на неё. Но почему-то настолько интимный, что Риша заливается краской, забывая, как дышать. У Илии глаза закрыты, и ресницы слегка дрожат, а тонкие губы растянуты в умиротворённой улыбке.       Её Солнечная Принцесса вновь делится с ней своим светом. Делится с ней уверенностью. И, принимая их, Риша улыбается, закрывая глаза в ответ и расслабляясь.       Луна отражает солнечный свет, передавая его планете. Риша примет весь свет, всю уверенность Илии, чтобы отразить и направить в сторону публики.       Они обязательно будут танцевать снова. А до тех пор Риша сделает всё, чтобы Arc en Ciel никогда больше не познало подобной трагедии снова и будет репетировать так, будто от этого зависит её существование, в ожидании возвращения своего главного солнца. Она дождётся.