Нижний предел

— Шикарно… Голос Балкхеда звучит натянуто, рвано, словно камни, сыплющиеся с горы. Он делает над собой усилие, поднимая свод все выше. Тяжкий груз был навален на плечи автобота, его могучее тело скрипело под весом каменной громады, в голове пугающе роились разные мысли. Надо держаться. Стоять не шелохнувшись. У меха нет права на ошибку сейчас, а потому тот жмурит оптику, когда в очередной раз дрожь бежит по его гидравлике. — Не бойся, Мико. У меня все под контролем Это самовнушение? Балкхед озирается по сторонам в поисках щелки, хотя бы малейшей, но кругом лишь темнота, пыль и камни. Автоботу кажется, что даже земля гнется под его опорами, искра почти перестала распространять свое поле замерев. Девочка, маленький человек, надрывается с болезненными стонами откидывая кусок за куском постоянно поглядывая на своего атланта. Как они могли сюда угодить? Мико со злости пинает камень и тяжело дышит. Пыль ест глаза, забивается в горло, она ощущает себя шахтером. Падая на колени Накадаи прислушивается к скрипу. Что это? — В-в…все хорошо! Голос ее автобота звучит еще более сдавленно. Казалось, будто это замкнутое помещение сжималось в желании полностью поглотить разрушителя, и он не выдерживал такого давления. Балкхед понимал, что стоять вечно так не выйдет, и ему на самом деле было страшно: страшно увидеть, как его Мико умрет. Скоро закончится воздух. Скоро манипуляторы Балка прогнутся и свод расплющит их. Рэкер делает над собой усилие поднимая потолок, что уже осел до самых его плеч. Фейсплейст искажается от боли и тяжести, что разливается по корпусу, как горячая магма в плавильной яме. Помощь придет? — А? Большие, прекрасные, но напуганные человеческие глаза устремляются к одной из стен, за ней же следит и бескрайне голубая оптика. — Это бур, Мико! Разрушитель радостно смеется, но смех его слегка пугает своей неровностью и нервозностью… Что-то не так, и Балкхед чует это нутром, да только верить не хочет. Проще думать, что это Арси, так хочется на это надеяться. Накадаи стискивает губы ударяя булыжником о металлическую ногу. Удар за ударом, раз за разом. Звон расходится по стенам шахты и исчезает где-то в глубине. Звон— крик о помощи для умирающего ребенка и слабеющего разрушителя. Один из камней отлетает со стены в сторону и тогда Балкхед чуть не роняет со своих манипуляторов свод. Он ощутил резкую слабость, и что-то на фейсплейсте предательски загорелось, зажглось, будто микросхемы перегрелись и начали плавиться. Нет, мех не верит своей оптике, но искра все чувствует. Это его поле. Это он. — Прячься за спину! Быстрее! Голос друга кажется Мико таким грубым и напуганным, что она спотыкаясь убегает от осыпающейся преграды. Искра упрятанная в зеленый корпус исходится от резких пульсаций, словно стремится вырываться из своих оков куда-то на волю: «О Праймус, я молю, только не опять…» Перед глазами выскочило окошко, извещающее о сбое систем, Балкхед скорчился от боли и чуть не отпустил манипуляторы— так хотелось прижать их к искре, что заставила меха сжиматься от сильного импульса. Незнакомец с горящим, хищным взглядом вошел внутрь каменной клетки: —Так… так… так… Я погляжу, что здесь меня ждет джекпот? Это же мой Big Boy и его маленькая подружка? Уилджек расплывался в самодовольной улыбке, ощущая, как некая жажда растекалась по его корпусу, порывая к действиям. Красная оптика с интересом оглядела обездвиженного меха. Прозвучал одобрительный присвист: — Смотрю у тебя заняты руки, да? Медленно перебирая опорами десептикон шаг за шагом становился все ближе к разрушителю обходя его вокруг: — Какая заманчивая ситуация у нас получается… Только вот этот маленький человечек…! Гонщик вынимает из-за своей спины катану и намеревается ей припугнуть Мико, как вдруг получает пинок крепкой опорой по лицевой пластине. — Делай со мной что хочешь, только отпусти девочку! Балкхед разъяренно смотрит в красные окуляры, и гримаса злости постепенно сходит на нет. Он видит нехороший блеск в этой хищной оптике, а шрамированные губы, расползшиеся в улыбке, заставляют притихнуть. Уилджек встает прямо на против автобота, склоняясь своим фейсплейстом к его совсем близко, а затем бесцеремонно тыкает манипулятором в грудной щиток Балкхеда, посылая нежный импульс тока. — Давно не виделись… здоровяк. Я погляжу ты все такой же… Люблю тебя за это Десептикон взял бота за шею заставляя задирать голову все выше. Он довольно смочил губы глоссой: — Ты прав… К чему нам человечишка? Уилджек оглянулся на шум со стороны и выставил в его сторону бластер. Через клик большой бур проломил еще один проход. Гонщик растекся в довольной усмешке: — Забирай девчонку и уходи, человек, иначе я превращу тебя в палённую органику… Джека уговаривать долго не нужно было. Совсем скоро их уже не было рядом. Десептикон, вернув манипулятору его привычную форму, довольно промурчал: — И их осталось только двое, да, Балки? Голубая оптика не смотрела на врага. Она что-то выискивала за его спиной и никак не решалась подняться к этой наглой лицевой пластие. Хотя бы Мико теперь в безопасности… — Если ты ждешь, что я стану молить тебя о пощаде, то з-забудь! Воколайзеры непроизвольно дрогнули, а оптика зажмурилась. Серый манипулятор бережно опустился на грудную пластину посылая все новые разряды тока. Уилджек шепнул громиле прямо в аудиосенсоры: — Ты будешь молить меня кое о чем другом, здоровяк~ Десептикон прижался своим корпусом вплотную к разрушителю, потираясь паховой пластиной о шарнир одной из крепких опор. Правый манипулятор по-прежнему продолжал смянать и пошкрябывать грудной отсек, очерчивая контур фар и каждой выступающей детальки. Пальцы проталкивались в узкие щели брони подавая чувственный, но сильный импульс. Балкхед невольно дрожал, а его вентиляционные системы страшно гудели. Мех перегревался и жар медленно распространялся по всей поверхности его туловища, затрагивая каждую зону. Он жмурился не в силах ни пошевелиться, ни оттолкнуть от себя белого десептикона. В процессоре ничего не было, Балк перестал обращать внимание на вскакивающие окошки, теперь его волновало лишь одно: как сдержать этот странный звук, зародившийся в груди, когда он так порывается наружу? Уилджек с упоением всматривался в фейсплейст несчастного: — Хочешь сказать, что тебе не нравится? Прости, здоровяк, но я ни за что в это не поверю, прошу, не сдерживайся… Длинная, тонкая глосса прошлась по проводкам на шее, поднялась вверх до подбородка, а затем застыла на месте "губ" . Весь зеленый корпус сильно передернуло, что сопроводилось неожиданно высоким и откровенным стоном. Двигатель десептикона одобрительно и возбуждено загудел. Красная оптика неотрывно смотрела в голубую, и Уилджек улыбался. Он накрыл манипулятором пояс Балка, через металл которого начинало что-то выпирать, нащупывая подтекающую трещину между паховыми пластинами. — Великолепно… Мужчина невольно просиял, видя на своих темных пальцах голубую каплю. Его глаза по-детски заискрились, а Балкхед чуть не уронил свод, потому что его искра уловила сильное энергетическое поле своего оппонента. Автобот, до этого не решающийся даже посмотреть на врага, неожиданно для себя подумал: «Он... значительно приятнее, когда не скалится на меня…» Уилджек неожиданно остановился, прекращая бесстыдные ласки, затем перевел один из своих манипуляторов, что до этого жадно лапал бампер, на лицевую пластину бота и принялся гладить его крепкий подбородок. Они оба молчали, глядя друг на друга. Балкхед ощущал, что его гидравлика адски горит, ее тянет и кажется, что сейчас она откажет, тогда манипуляторы опустятся, и он навеки останется тут, с этим десептиконом под завалом. Их придавит гигантской глыбой друг к другу, а затем к земле, и они пролежат так вечность… Вместе. — Балкхед? Голос Арси был как прямой выстрел в искру, такой же неожиданный и болезненный. Она стояла позади, наставив свой бластер прямо на «ушастый» шлем и несколько напряженно глядела на друга. Взгляд Уилджека изменился в один клик. Из задумчивого, спокойного и теплого он вдруг стал… пустым? Разрушителю на секунду показалось, словно из этого меха только что вынули искру, а он и не заметил. — А... Арси? Десептикон медленно отстранил свой таз от излюбленной паховой пластины, которую ему удалось даже слегка приоткрыть. Его кулеры протяжно и уныло загудели. Он прохрипел: — Арси-Арси… какие же вы автоботы невоспитанные… Белый мех развернулся в три четверти к воительнице, продолжая держать один из своих манипуляторов на лицевой пластине Балка, все никак не желая с ним расстаться. — Разве вас не учили стучаться? Ботка ничего не ответила и лишь ткнула бластером в лоб, делая движение манипулятором в сторону, требуя отойти от разрушителя. Она молчала и ее молчание угнетало здоровяка все сильнее. Его оптика и сама вдруг почему-то стала безжизненно пустой. С чего бы вдруг искра перестала болеть и биться, как прежде? Они оставили его там держать свод. Арси ничего не говорила и ничего не спрашивала, она шла впереди, глядя себе под опоры. Они выходили из пещеры, на улицу, где их ждали дети. Набравшись решимости ботка развернулась, посмотрела на Балкхеда и ее уста сомкнулись, ничего не сказав. Разрушитель, заметив это лишь хрипло попросил: — Не говори об этом никому, пожалуйста. Не говори о Джеки.