***
Ночная темнота окутывает не сильно просторную квартиру, обычная двушка, купленная на последние деньги. Хоть она и мала, но ее вполне хватало этой парочке. Или же они уже не пара? Ллойд сам не знал ответ. Тусклый свет из ванной, какой проходит через прикрытую дверь, хоть как-то освещает помещение. По комнате раздается шуршание, будто мышь попалась в ловушку и не может выбраться из плена, в который сама себя загнала. К сожалению это была отнюдь не мышь, хотя в чем-то они похожи. Человек так же находился в так называемой "плену" из собственных страданий и эмоций. Невысокий парень с блондинистыми волосами, словно солома, снова и снова проводил острым лезвием по бледной, от вечного перебывания в квартире, кожи. По тонким запястьям стекала алая жидкость. В этот раз ее особенно много. Изо рта вырывались тихие всхлипы и характерное шипение. Старого Ллойда было в нем не узнать. Куда же делся тот счастливый зеленоглазый паренёк? Тот, что всегда улыбался в лицо проблемам, всегда был готов прийти на помощь и был непоколебим в своих решениях? Сейчас же он стоит возле раковины с опухшим от слёз глазами и вспоминает былые времена, то, что он упустил. То, как сенсей забрал его и воспитывал как собственного сына. Ему было без разницы на злодеяния содеянные парнем ранее, главное, что он жив и с ним все хорошо. То, как он веселился с командой чуть ли не каждый день. Все время они проводили вместе, не пропуская ни единой возможности погулять ещё. Завтрак, тренировки, вечерние посиделки, прогулки. Монтгомери помнит чуть ли не каждый день вместе с близкими и вновь плачет, когда понимает, что этому пришёл конец. Все из перечисленного было уже не вернуть. А самое главное, это момент когда они с Морро начали встречаться. Самый счастливый и одновременно травмирующий, во всех смыслах этого слова, момент. Дни и ночи они проводили вместе за каким-нибудь интересным фильмом или сериалом. Каждый день гуляли, поддерживали друг друга в любых начинаниях, дарили подарки на незначительные праздники. Они спали в обнимку и даже съехали от остальных. В общем любили друг друга до остановки сердца. Вдвоём им было так хорошо, но к сожалению ничего не вечно, даже крепкие чувства. Что же пошло не так? В какой момент Ллойд оступился? Однажды мастер ветра вернулся домой пьяный в хлам. От него несло алкоголем и никотином, хотя тот никогда не курил и не пил. От такого запаха, который корректнее назвать вонью, любого нормального человека сразу стошнило бы. Мастер ветра прямо свалился на порог, даже не обращая внимая на боль. В попытках встать с неудобного твердого пола, Морро разбил вазу какую им подарили Кай и Ния на годовщину. Она разбилась вдребезги, прямо как и их отношения. Осколки разлетелись в стороны, а шанса на починку уже нет. Ллойд пытался помочь Морро, не обращая внимания на дорогой для него предмет, узнать что произошло, но в ответ получил лишь сильную пощёчину. Гармадон отскочил в сторону, еле слышно прошипев. Он шокирован как никогда, на него только что впервые поднял руку близкий человек. Ллойд перевел взгляд на Морро, надеясь уладить ситуацию, а после на время впал в ступор. Дело в том, что парень заметил ещё одну деталь. На шее его возлюбленного красовался чётко выделяющийся алый засос и явно поставленный не ним. Монтгомери никогда не оставлял отметки на теле любимого. Мастер энергии не придумал ничего лучше чем убежать как последний трус. Убежать в ванную, с тусклым освещением. Спрятаться там от всего жестокого мира, который уже надоел. От людей какие его ненавидят, чтоб их перекосило, мать твою. От вечных издевательств, которые он так терпеть не может. От призрения и обид, которые морально давят на и так не устойчивые нервы. От всего, что заставляло сердце болезненно сжиматься, а лезвие вновь проходиться по бледной коже. В тот день на запястье появился первый порез. С того момента почти каждый день стал бесконечной пыткой, которую он не мог закончить. Мастер ветра возвращался домой поздней ночью, в основном пьяный и накуренный. Ллойд всегда радостно его встречал, спрашивал о работе, почему тот задержался, хотя любой на его месте бы уже не пытался, но в ответ получал лишь очередной болезненный удар, что отображался новыми шрамами на теле. Монтгомери не хотел бросать Морро, он верил, что все наладится и они будут вновь любить друг друга, страстно целуя в губы каждый вечер, будто в последний раз. Так закончилась эта радостная сказка, где все счастливы, и началась жестокая реальность. Даже сейчас, вспоминая это, Ллойд верит, что скоро все станет хорошо и Сторм вновь полюбит его, хотя в глубине понимал, что это жалкая ложь самому себе, которая не воплотиться в реальность. — Почему это все так быстро закончилось? Что я сделал не так? — думал парень, нанося очередное увечье. Все обречено. Его серая жизнь закончится так же быстро как и множество других, ведь Ллойд лишь очередной ненужный мусор в этом огромном мире. Будто букашка, на какую всем плевать. Никто ведь и не заметит если он уйдёт как и все, кто не смог справиться со своими проблемами. Не важно каким способом, важно лишь то, что его убитая душа будет свободна. Один порез вышел слишком глубоким. Кровь тонкими струйками полилась на пол, меняя его цвет на алый. Не было страшно, внутри лишь пустота, которую уже ничто не заполнит. — Будто фонтанчик. Прямо как тот, на котором Морро признался мне в чувствах. Отличие лишь в том, что тогда не было крови. — подумал парень с усмешкой. Монтгомери издал тихий смешок. Отчаянный смешок, от которого хотелось плакать ещё больше. Это конец. Пришёл финал его вечным мучениям. Это ведь то, чего он так хотел? — Жаль, что я не попрощался ни с кем, — парень вздохнул. Говорить становилось сложно, как и вообще что либо делать. Мастер энергии упал на пол и просто смотрел в потолок улыбаясь, как ребенок, которому купили новую игрушку. А ведь он столько в жизни ещё не повидал. Перед глазами потемнело, а парень перестал плакать, не было сил уже даже и на это. Конечности ослабли, а Ллойд почувствовал долгожданный покой.***
Зайдя в квартиру, Морро не услышал радостных приветствий и расспросов по работе. Его встретила убийственная тишина, что будто въелась в стены за время его отсутствия. Чувство тревоги не покидало всю дорогу, а сейчас оно лишь сильнее. Тусклый свет из приоткрытой двери ванной намекал, что в ней кто-то находится. Черт, как же страшно ему сейчас. Мастер ветра направился туда с цветами в руках, белыми нарциссами, какие купил в знак извинения за все. Да, даже такая сволочь как он может сожалеть и чувствовать угрызения совести. Конечно этого будет мало, чтоб искупить вину, но он попытается. У них вновь все станет хорошо, как раньше. Они будут страстно целовать друг друга, обнимать и просто любить. Так ведь? Зайдя в комнату, мастер ветра увидел Гармадона, лежащего на полу в ванной в луже из собственной крови. Алая жидкость была по всюду, распространяясь по полу и дальше тонкими ручейками. По телу будто пробежали стадо мурашек. Цветы упали вниз и окрасились в красный, а пару лепестков опало. Парень присел рядом, по щекам текли слёзы. Неужели он не успел? — Нет-нет-нет.. Только не умирай, прошу! Я вызову скорую, тебе помогут. Мы будем счастливы, слышишь? Только не закрывай глаза, умоляю, — отчаянно молил Морро сжимая ледяные, будто лёд, руки Монтгомери. — Ллойд, скажи хоть что-то! В ответ блондин лишь улыбнулся глядя на цветы. Это сон? — Белые нарциссы.. мои любимые. Он запомнил, даже не верится. Я точно сплю, или мой мозг пытается успокоить меня перед смертью. Черт, я не хочу умирать! Я должен выжить, я должен! Хотя..поздно.. — по щеке скатилась слеза. Так долго он этого ждал, аж как-то жалко погибать. Хочется вновь жить, у них ещё ведь все впереди. Как он решился на это, а главное зачем!? К сожалению уже ничего нельзя изменить. Поняв, что ничего уже не сделать, Ллойд смирился со своей участью. Что сделано, что сделано. Жаль, что он не подумал раньше. — Я тебя прощаю. — почти прошептал мастер энергии. Голос звучал хрипло, силы покидали тело. Кровь стремительно текла из глубоких ран, нанесенных относительно недавно с помощью острого лезвия. Это приносило боль, но не настолько сильную, как та, что была у парня на душе. Больше он никогда не почувствует боли. В один момент кровь остановилась, а конечности окончательно ослабли и похолодели, будто он весь день стоял на морозе, хотя сейчас Май. Лёгкие больше не поднимались, а губы не дрожали в порыве истерики. Тишину разбавлял лишь отчаянный плач брюнета, который по собственной вине потерял все, что имел. — Нет, Ллойд! Прошу, скажи хоть что-то! Давай поговорим? Пойдем завтра в парк, слышишь? Я куплю тебе новые цветы, твое любимое ванильное мороженое, только очнись! Мне жаль, мне очень жаль, я не хотел тебя ранить, я больше не буду вести себя как полный идиот! — никто не ответил. Прошел час или даже два, Сторм потерял счёт во времени. Не было слышно уже ничего. Внезапно по комнате раздался безумный смех. Смех человека, который потерял смысл жизни, как и его возлюбленный. — А смысл мне жить без тебя, Ллойд? Помнишь, как я говорил, что я с тобой хоть на край света? Ну так и тут я тебя не оставлю. Лезвие прошло по вене, прорезая как ее, так и артерии, что были чуть глубже. Кровь была повсюду. Весь пол, стены и вообще вся комната пропитались ее металлическим запахом, но это уже не волнует. Тело Строма упало с приглушённым хлюпом об собственную и чужую кровь, а одежда запачкалась, но уже наплевать. Последнее, на что его хватило - это взять Монтгомери за руку. — Прости, любимый, я иду к тебе, — глаза закрылись, а тело ослабло. — Я сам во всем виноват, ничтожество. Почему я не был рядом, когда он во мне нуждался? Почему не смог поддержать? Что я за уебище такое!? Лучше бы я вообще не выжил. Ладно, уже поздно об этом думать, надо было решать проблемы сразу, а теперь что? Лежу на полу рядом с любимым человеком и погибаю. Жаль, что я не успел ему вновь сказать о своих чувствах. Если бы я пришел хоть на пару минут раньше, то все могло бы быть иначе, так ведь? Ллойд выжил бы, я извинился и мы бы снова жили счастливо. Я идиот, самый настоящий. Не достойная жизни дрянь. Ох, чувствую, что не долго мне осталось. — Пора и мне отправиться в вечный сон, — это стало последним, что хоть как-то разбавило эту убийственную тишину. На утро их найдут на полу, держащимися за руки. Жаль, что они смогли стать счастливыми лишь после смерти.