Раз-два-три

      В тот день дождь лил с самого утра и к вечеру вся земля вокруг убежища превратилась в небольшое, но топкое болото. Однако Сион, весь день просидевший взаперти, с удовольствием выбрался на поверхность, не обращая на окружающую слякоть никакого внимания. Шлёпая тут же промокшими ботинками по лужам, он пританцовывая и насвистывая незамысловатую мелодию, появившуюся в его памяти из далекого прошлого, бесцельно продвигался куда-то вперед.       Недзуми ещё не вернулся. Вероятно, он и сегодня задержится допоздна и придет уставшим, сердитым, неразговорчивым и голодным. Быстро проглотит практически пустой суп, примет душ и сразу же ляжет спать. На разговоры в последнее время у него нет настроения, а у Сиона нет желания попадать под горячую руку.       Где-то рядом заквакали лягушки. Сион улыбнулся. Жизнь земноводных не так уж сильно отличается от его собственной в последнее время. Всё вроде бы предельно просто, но и сложно до чертиков. Раскинув руки, он запрокинул голову и глубоко вдохнул свежий, влажный и оттого тяжелый воздух, как если бы собирался закричать. Но что-то застряло у него где-то в легких, комом запечатав горло.       – Что ты делаешь? – внезапно раздавшийся голос, в котором звучала тихая, но совершенно точно не скрываемая усмешка, застал его врасплох и едва не потеряв равновесие, Сион обернулся в сторону подходящего парня.       – Танцую? – не придумав лучшего описания для своих действий, предположил Сион.       Недзуми усмехнулся шире. Его пристальный взгляд любого заставлял поежиться, но только не Чудика. Тот, задумавшийся над собственным ответом, перестал обращать на друга какое-либо внимание, застыв на месте, чем немного раздражал. Если бы вечер не был так удивительно хорош, если бы солнце, выпустив последние лучи из тесных объятий грозовых туч, не освещало его лицо тем самым образом, при котором невозможно оторваться от увиденной картины, Недзуми непременно преподал бы ему урок хороших манер. Но иногда, в очень редких случаях, которые рядом с Сионом принимали опасную закономерность, он отходил от привычной тактики поведения и делал что-то глупое. Например, предлагал свою помощь.       – Тебя так танцевать в Шестой зоне научили? – дождавшись, пока взгляд, цвета нежных лепестков красных астр, сосредоточится на нём, парень продолжил. – Давай покажу, как это делается у нормальных людей.       Он подходит на шаг ближе и по лицу Сиона проскальзывает серая тень неуверенности.       – Сначала берёшь мою левую руку своей, – озвучивая вслух свои действия, Недзуми мягко подхватывает зависшую в нерешительности руку друга и переплетает пальцы. – Вытягиваешь в направлении заходящего солнца, подобно птице, вскидывающей крыло для полета, – его голос звучит мелодично, плавно, словно даже он начинает свой собственный танец. – А своей левой рукой приобнимаешь партнёра за плечо. – Сион вздрогнул, ощутив касание чужой руки, а затем интуитивно повторил его движение. – И начинаешь передвигаться в такт: раз-два-три и раз-два-три...       Недзуми пристально смотрит в багровые глаза напротив, не позволяя прервать контакт и потерять концентрацию. Теплый летний ветер мягко окутывает их уставшие плечи, закрывая от мира. В Западном районе никогда не бывает спокойно. Каждую секунду из каждого сантиметра тебе угрожает опасность. Здесь не бывает дружбы, не бывает любви, не бывает спокойствия. К постоянному напряжению привыкаешь настолько, что шорох опавшего листка способен пробудить в любое время дня и ночи. В этом мире выживают лишь те, кто сумел приспособиться и принять эти правила. Но человеческое тело тоже имеет предел. И если только ты не последняя бездушная мразь, секунды отдушины необходимы, чтобы оставаться собой. Но только после встречи с Сионом Недзуми потихоньку учился действительно ценить подобные мгновения.       Неуклюже переставляя ноги, то и дело наступая друг на друга, они вальсировали на краю двух миров, на закате ещё одного прожитого дня.       - Недзуми, – Сион прошептал его имя на выдохе и попятился вперёд, то ли теряя сознание, то ли в неловкой попытке оставить ещё один поцелуй на ночь на холодной коже.       Крыс подхватывает его ловким движением, в котором заключается разница между их подготовкой, их жизненным опытом и мировоззрением. Он заключает парня в опору жёстких объятий, ненавязчиво уворачиваясь от случайного соприкосновения.       – Я хотел... – зардевшись, тут же начал Сион, но Недзуми его перебивает на полуслове, предотвращая попытку усложнить легкость и простоту вечера.       – Нет, не хотел. – Переведя внезапно сбившееся дыхание, Недзуми слегка отстранился. – Посмотри, – сказал он, описывая взглядом окрестность. Солнце уже село, но ночь ещё не в полной мере вступившая в свои права, придавала остаткам разрушенной стены бывшей Шестой Зоны атмосферу чего-то таинственного и потустороннего. – Мы сейчас на рубеже. Прошлой жизни уже не осталось, новая ещё не началась. Мы выжили этим днем. Теперь, нам предстоит пережить ещё и эту ночь, чтобы завтра, обязательно, встретить рассвет. Знаешь, – тут его взгляд выхватывает из полумрака растерянное лицо напротив, – к моменту, как солнце вновь поднимется над этой местностью, ты должен научиться танцевать по-человечески.       – Что? – Сион спрашивает совсем не задумываясь и непроизвольно содрогается, когда Недзуми, отпуская его и незаметно отходя в сторону, заливается громким смехом. Дальнейших пояснений не последует, он это понимает. В этом мире есть столько вещей, которые не объясняли на занятиях в школе, которые не встречались ему ранее и о которых Недзуми знает гораздо больше его самого. Наверное, это немного пугает. Но преодолев разницу между мирами, повстречав Недзуми, Инукаси, Рикигу и всех остальных, в его сердце не гаснет надежда, что реальность куда лучше, чем кажется на первый взгляд.       – Крыс…, - оборачиваясь, чтобы поделиться своими мыслями с другом, Сион обнаруживает, что остался один.       На месте, где только что стоял Недзуми, остались неглубокие следы на песке, уходящие куда-то в сторону. Небо, до этого переливающееся спокойными синими оттенками, вновь оказывается затянуто грозовыми тучами. Остатки стены едва угадываются силуэтами на окраине города. Сион скорее знает, что они там, чем различает их в сгустившейся темноте. По панорамным окнам начинает барабанить первый осенний дождь. Лето, которое они проводили вместе, их незамысловатый танец и оставшиеся на земле отпечатки, судьбоносные решения, которые принимались в Западном районе, мокрая после дождя тропинка, по которой они шли в тот вечер к убежищу – всё это капает воспоминаниями с листьев, стекает небольшими ручейками с крыш и вырисовывая замысловатые дорожки, устремляется вместе с дождём вниз по холодному стеклу.       Открывая окно, Сион делает шаг вперед. Порывистый ветер орошает его легкую рубашку, которая моментально промокает и неприятно прилипает к телу, крупные капли остужают разгоряченное лицо. Ручьи бегут по земле, стекая с лица парня, собираясь на кончике носа. Дождь похож на слезы - такой же солёный. Но он делает мир чище, откровеннее и ярче. Никогда ранее трава возле убежища не виделась ему такого насыщенно-зеленого цвета, как в тот вечер, омытая летним дождём.       Прошло около года с их последней встречи. А может, даже значительно больше. Дел по восстановлению города немерено и всем надо помочь, чтобы хоть немного загладить свою вину перед их разрушенными иллюзиями. Но по ночам работы нет. Зато есть дождь.       Подставляя лицо недружелюбной погоде, немного дрожа от холода, пропитанного воспоминаниями, он делает первый шаг и начинает считать:       – Раз-два-три и раз-два-три...       Пока дождь не закончился, а новый день ещё не наступил, пока до светлого будущего ещё нужно приложить немало усилий, он неуверенно начинает двигаться в такт только ему слышной мелодии в каждой летящей к земле капле. Подняв левую руку на уровень плеч и вытянув правую по направлению к солнцу. Когда в следующий раз он увидит Недзуми... Он наконец скажет то, на что в прошлый раз не хватило смелости и времени. И затем, на рассвете нового дня, они станцуют ещё раз. На раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…