Last night with you

“ Почему это начало происходит именно сейчас?... Эта тупая боль, что так неприятно сковывает всё тело, заставляя каждую секунду страдать при одном лишь вздохе...”       В последнее время Вэй Ин ощущает себя не самым лучшим образом, но даже так, он продолжает жить самой обычной жизнью, стараясь заниматься своими повседневными делами — хозяйственные работы, немного бездельничества, исследования новых тёмных техник и наблюдение за жизнью остатков клана Цишань Вэнь. Обычная рутина в горах Луаньцзян, которая постепенно могла навевать воспоминания о прошлом. Даже как-то ненароком вспоминаются те злосчастные три месяца обучения в Облачных глубинах. Тогда Вэй Усяню действительно было весело, но даже там... Там он чувствовал себя как-то заперто. Наверное, это из-за удушающих правил, которых в тех местах похоже было больше, чем учеников. Всё же, юноша был, есть и будет тем, кто сможет разукрасить даже серый, дождливый день.       Но что касаемо самочувствие — увы, простым игнорированием проблемы Усянь ничего не добьётся. А если бы он даже обратился за помощью к Вэнь Цин, то это бы по-любому оказалось провальной идеей изначально. Самому сероглазому даже сложно сказать что с ним — да ему вообще стало сложно говорить из-за разрывающего горло кашля, что сопровождался кровью и шелестом лепестков, а может и даже самими лепестками белых хризантем. Такое явление очень трудно объяснить даже опытному лекарю. Мало-ли, посчитает ещё сумасшедшим?       Да и если быть откровенным, Старейшина Илин очень не хочет открываться кому-то, даже если этот человек к нему близок по отношению. Ему достаточно сложно будет рассказать о своих чувствах и эмоциях, что поедают его изнутри. Рассказать о той боли, что скребёт по косточкам и пытается изранить и так изуродованное сердце, если его так вообще можно назвать. Кажется, никто не замечает как достаточно хрупкий сосуд из фарфора потихоньку начинает трещать, покрываясь маленькими трещенками, на которые любителю всего идеального будет больно посмотреть. Конечно же, никто этого не заметит, ведь некоторым плевать, а некоторые просто не могут увидеть, из-за того, что мужчина просто не может показать себя настоящего.       И так бы могло продолжаться ещё долго, идя по бесконечному кругу, изо дня в день. Тёмный заклинатель долго бы мог терпеть эту боль, пока в один момент не встретил того, кто на какие-то мгновение мог ослабить эти дискомфортные ощущения. Вэй Ин запомнит этого человека навсегда, особенно он будет трепетно беречь воспоминания об этом заклинателе. Эти белые одежды, с голубыми элементами, что слабо развиваются на ветру. А за конец этой лобной ленты, в один момент, Усянь резко и бездумно дёрнул и лишил чести самого Второго нефрита ордена Гу Су Лань. Да, это тот самый Лань Ванцзи, что отправился на ночную охоту в эти места, где расположилась небольшая "резиденция" Вэй Усяня, а по итогу попал в не очень удобную ситуацию с маленьким А-Юанем. Это было забавно, даже хотелось посмеяться с этого, особенно с лица Ванцзи, что был растерян, но...       Эта тупая боль сковывает движения и сложно пошевелиться. Даже просто сложно что-то было сказать, но сквозь хрип и приступы кашля, он смог завести разговор с Лань Чжанем. Да, хотелось кашлять, но в какой-то промежуток времени странная щекотка в лёгких стихла, а к горлу не подступали лепестки и кровь, а также некая тошнота. Дышать стало намного легче, словно сам обладатель пасмурных глаз смог вновь начать жизнь, хоть это было лишь ненадолго.       Эта сладкая эйфория, что далась лишь до вечера, до момента когда молодой господин Лань не покинул лагерь, была самым настоящим раем. Впервые, за долгое время основатель тёмного пути смог вдохнуть без особой боли, говорить и даже посмеяться. Голос мог, конечно, хрипеть, но это было оправдано. Вэй Ин старался не говорить, ведь не хотел чувствовать то, как его лёгкие наполняются очередными лепестками, что давят и щекочет изнутри. А сейчас... Сейчас удача улыбнулся ему, хоть и не надолго. Эти первые чувства минутного счастья, что пролетели так быстро, как и мимолётные слова о приглашение от шицзе Усяня, которому тот был рад. Был рад, но кажется сам не сможет явиться туда, ведь болезнь, что подобно медленному яду, забирала силы мужчины и сводил его кривой дорожкой. Возможно, Вэй Усянь мог бы прийти и он пообещал себе, что попробует добраться до его прекрасной сестрицы. ....       ...Эта болезнь не имеет ни способа лечения, ни какого-то снадобья, дабы успокоить хотя бы ненадолго. И Старейшина Илин это понял почти с самого начала своей болезни. В последние дни, он стал совсем другим. Стал бледнее и слабее, чаще начал кашлять, замечая что теперь он мог увидеть не только лепестки, но и цельные цветы хризантемы. Белоснежного цветка, что так красиво, но одновременно отвратительно, смотрится в крови. В собственной крови. Это выглядит красиво, но так больно и тошнотворно.       И кажется, это заметил не только сам сероглазый, но и тот, кто так любезно посещал тёмного заклинателя, стараясь хоть как-то помочь. Правда, вся эта помощь была словно коту под хвост. Состояние всё хуже и хуже. Как бы не хотелось, но каждый раз, каждая новая встреча после двух или больше дней отсутствие Второго нефрита в этой местности, начинается с того, что тот видит как Усянь, словно цветок без воды, начинает тухнуть и загибаться. Это конечно можно списать на то, что это действия тёмной ци, но... Правда всегда становится явью.       « — Эти цветы... Они уже наружу стремятся не только с кашлем... Надо бы поскорее от них избавиться »       С этой мыслью теперь начал просыпаться Вэй Усянь, если это, конечно, можно назвать пробуждением, ведь его будил надоедливый кашель , а так же появившийся зуд и боль в некоторых местах тела. Ему словно вырезали кусочки кожи с мышцами, а после посадили туда цветы, что постепенно вырастали и становилось больнее. Теперь проблему было сложно скрывать от чужих глаз и поход к Вэнь Цин был всё близок и близок, ожидая своего часа. — И как долго ты ещё собирался это терпеть? — чуть нервно и явно рассержено спрашивает женщина, осматривая слегка помятые из-за одежды цветы и раны, что оставили эти "сорняки" на теле Старейшины.       Ответа так и не последовало, на что дева из клана Вэнь лишь тяжело выдохнул и продолжила свою речь: — Чтобы ты понимал, это не шутки. Тем более, с твоим состоянием тебе осталось не так долго. Если, конечно, ты не найдёшь человека, из-за которого твои боли спадут и ты сможешь вполне излечиться. Правда, это может заняться много времени, но я надеюсь что ты понимаешь в какой ты опасности. Встречала я таких и с такой болезнью, но не думаю что они живы.       Подобные слова вызвали шок и даже некий страх с осознанием неминуемой гибели. Но... Но... — Мне ещё рано умирать, госпожа Вэнь... — тихо выдаёт Вэй Ин, видя как Вэнь Цин лишь пожимает плечами, отходя в сторону и что-то начиная искать, — может есть какие-то другие способы избавиться от цветов?       В обладателе серебряных глаз, где-то в его душе, теплилась надежда на то, что есть какие-то ещё решения данной проблемы. Правда, ответа так он и не дождался, услышав что вне палатки чьи-то разговоры и до боли знакомый голос. Хотя... Нет, это не радовало! Ни капли! Если это действительно он...       Кусая нижнюю губу, прислушиваясь, мужчина понял что это именно Лань Чжань, который, видимо, решил навестить "больного" и начал спрашивать где сам Старейшина Илин. Резко встав и обратно надев верх своего ханьфу, Вэй Ин вышел из палатки, показываясь гостю во всей своей красе. Совершенно бледный, болезненный и явно чуть похудевший, Усянь не был похож на того юного и беззаботного адепта с Пристани лотоса. Он явно потерял все свои краски и теперь не живёт, а просто существует. Это очень напрягало, но никто не мог ничего тому сказать. Даже верный ему Вэнь Нин, что заботился о том, да и в принципе был с тёмным заклинателем чаще всего, не пытался поговорить насчёт этой болезни, зная что получит привычный ответ:       " — Всё в порядке"       Всё в порядке... Эта фраза так и кричала о том, что в действительности ничего не могло быть в порядке, особенно видя то, как феникс потихоньку потухает из-за тоски по свободе. И она изо дня в день повторяется, словно у Вэй Ина что-то заклинило. Даже сейчас, на волнения Лань Ванцзи о нездоровом виде был один лишь ответ: — Всё в порядке, не переживай... .....       Прошло несколько недель и как обычно. Ничего не изменилось. Началось состояние той самой безысходности, что настигла отчаявшихся. Походы к лекарю стали чуть-ли не первым делом, которым начинал Старейшина Илина своё раннее утро. Но конечно же, перед этим он с болью сплёвывал очередные лепестки и крупные цветки хризантемы, что в очередной раз всё снова и снова были покрыты кровью. Алой, красивой и такой отвратительной одновременно кровью. На собственную кровь всегда тяжело смотреть, аж живот скручивает, но приходится. Приходится это терпеть, хоть уже и сил нет. Болезнь подходит к своему завершению.       « — Кажется, это конец... Как же больно... Как же больно это осознавать, но сил уже просто нет»       Мысли, что возникли за очередной вечерней чашей успокающего чая, прерывает осторожное прикосновение к плечу сероглазого, на что тот обернулся и увидел прекрасный облик всё ещё молодого Ванцзи и тревожный взгляд его золотых глаз, по которым уже можно было прочитать вопрос. Не впервые Старейшине с подобным сталкиваться. Да и они уже не первый раз пересекаются в этой небольшой деревне, особенно когда Вэй Ин с кем-то, например с А-Юанем или Вэнь Нином. Но сейчас Усянь один, только со своими мыслями, что сразу развеялись, стоило появиться светлому заклинателю. — Ты чаще стал здесь появляться. Неужели, намного больше нечисти стало в этих окрестностях? — невзначай поинтересовался Вэй Ин, решая прервать тишину и свои внутренние голоса, а после, в это же мгновение, просит одного из работающих в этом небольшом заведение принести вина. Надо же насладиться последними мгновения, слабо улыбаясь. —.... Вэй Ин... — прерывает минутное молчание златоглазый и подскачив с места, берёт чужие ладони в свои, ощущая насколько они стали холодными, а так же чужой ннепонимающий взгляд. Дело дрянь, но надо продолжать, — Вэй Ин... Прекрати это... — Прекратить что? Лань Чжань, тебя как обычно не понять. А ещё... На нас смотрят, — намекнул тот, словно смущаясь. Нет, это конечно его не смутило, но мало-ли что подумают люди, — можешь отпустить мои руки, Лань Чжань.       Эти слова были услышаны, но ответа на предыдущий вопрос так и не последовало. Действительно, сейчас вообще сложно понять кто чего хочет. Точнее, можно понять, ведь многие гоняться за стигийской тигриной печатью, дабы заполучить источник тёмной энергии, но а для каких целей и какие способами — непонятно. — Вэй Ин... Нам стоит поговорить, прошу, — эти слова были не совсем свойственными для такого холодного и серьёзного ученика Гу Су Лань, из-за чего внутри сердца сероглазого что-то ойкнуло, хоть и болезненно. Да, хоть и не так больно было рядом с Ванцзи, но этого недостаточно. Похоже что, теперь нельзя уже спастись. Надо прожить последний день или не последний. Хотя..       По ощущением это уже конец и хотелось просто уже забыть и уйти из этого мира, напоследок отрываясь и даже сейчас Усянь выпивает чашу вина, глоток которого горит, постепенно опаляя содранные стенки гортани. Это не был тот самый приятный, пряный и сладкий вкус, но терпимо. Сегодня, как никак, последний день и неизвестно сможет ли тёмный заклинатель проснуться завтра. — Тогда, думаю, нам стоит найти чуть более уединённое место. Подожди, Лань Чжань, я допью вино, — сказано-сделано, хоть и через страдания, что были мучительнее самой смерти. Но теперь пора выдвигаться к более уединённому месту.       Час блужданий и эти двое пришли на небольшую полянку, что заросла полевыми цветами. Тихий ветерок гулял сквозь деревья, нагоняя какую-то таинственную, но до безумия прелестную атмосферу. Словно сама смерть создала столь прекрасное место, где уже ближе к полуночи заснёт крепким и вечным сном больной, но... Но перед этим и перед разговором, какие-то мгновения оба заклинателя стоят в тишине, смотря друг другу в глаза.       В этот момент можно было так близко услышать чужое сердце и то как оно бьётся, а так же тёплые губы на собственных, что словно в один миг слились в одно целое. ............       Мирно лежать на чуть мокрой, зелёной траве, глядя на последнее в жизни закатное небо. Разговора так и не было, хоть и прошло пару часов. Сердце продолжает стучать, а губы приятно покалывать, пока Вэй Усянь ощущает как чужие пальцы с осторожностью зарываются в его волосы, словно стараясь ничего не задеть или навредить. Эта грация и аккуратность... Впервые, за долгое время, кто-то решился прикоснуться так нежно к самому магистру дьявольского культа, пытаясь помочь расслабиться. К горлу подступает ком, а после него и кашель, от которого приходится открыть слипшиеся глаза, а после резко принять сидячее положение и начать откашливаться. Лепестки, лепестки, кровь, кровь, кровь и цветы, что были достаточно крупными в этот раз. И всё на глазах Лань Чжаня, что не остался в стороне, пытаясь помочь и в этот раз помощь не прошла мимо.       Ванцзи первый кто за последнее время увидел чужие мучения, а так же смог мягко смахнутт с чужих ресниц слёзы. Он видел совершенно другого заклинателя рядом с собой — тот самый хрупкий сосуд с трещинами, что стали сильнее и их уже нельзя скрыть. Второй нефрит увидел то, что скрывали под масками каждый день, старадая в одиночестве, но ничего не сказал и всё с той же осторожностью обнимая того, в кого однажды влюбился и так долго это осознавал, что кажется стало поздно.       « — Прости..... Но это последний раз когда мы увидимся, Лань Чжань... »

« — Я запомню эту ночь навсегда, Вэй Ин....»