К мечте

Такашима Кою восседал на небольшом жестком стульчике перед зеркалом в своей импровизированной гримерке, и методично, словно штукатур-маляр, наносил на свою практически идеальную кожу слои косметики. Дешевый тональник заставлял кожу неприятно лосниться, тени осыпались, оставляя на щеках россыпь темных точек, а волосы периодически липли к губам, блестевшим от прозрачного блеска с ароматом жвачки. - Уруха-сан, - в комнату заглянул мальчишка-помощник, - через пять минут ваш выход. Мужчина вздохнул и поднялся со стула, одергивая на себе сценический наряд: идеально начищенные туфли, черные брюки с высокой посадкой и закрепленные обычным черным ремнем выгодно подчеркивающие достаточно тонкую талию, белая рубашка с темно-фиолетовым галстуком-бабочкой, сверху в тон галстуку темно-фиолетовый с серебристыми нитями пиджак. Волосы отливающие цветом зачищенной меди блестят даже в скудном свете двух маломощных ламп и лежат в творческом беспорядке чуть прикрывая правый глаз. Приподнял тонкую бровь, слегка улыбнувшись себе. Идеален. …Свет приглушен, но все равно неприятно бьет в глаза, когда он выходит на тесную сцену и быстро оглядывает посетителей бара. Ничего нового. Все те же одинокие женщины, которым явно за сорок, мужчины в дешевых костюмах потягивающие пафосный виски. Да уж. Не об этом он мечтал. А о чем, собственно? О большой сцене, о экстравагантных нарядах, о кричащих фанатах и шумных журналистах. Обо всем, что позволило бы ему одновременно спрятать и показать все, что есть внутри. Но вместо этого, приходится прозябать в этом маленьком пыльном клубе, в котором он каждые два дня вновь и вновь выходит на шаткий постамент, оглядывает публику тяжелым взглядом золотистых глаз, медленно приближаясь к старому ленточному микрофону на высокой тяжелой стойке и…. Уруха кинул быстрый взгляд из за плеча на пианиста, сидящего за черным роялем, и вновь повернулся к залу, запуская в голове слышный только ему метроном. Легкие пальцы старого музыканта пробегаются по клавишам, вызывая у всех присутствующих легкие мурашки по телу. Еще несколько тактов, и вступит саксофон. Раз-два-три-четыре. Уруха обхватывает стойку микрофона прикрывая глаза. Метроном работает исправно. Еще через несколько секунд неуместное стаккато где-то на низких тонах. Мужчина не любит петь под чужой аккомпанемент. Ему кажется, что звук обрывается слишком быстро. Чересчур. Кто написал эту дрянь? Уруха не успевает вступить вовремя, внезапные гневные мысли помешали перестроиться, чтобы не выдохнуть через нос и не приглушить звук голоса. Замаскировав свою оплошность придыханием, отчетливо разнесшимся по аудитории, он, наконец, вступает. Женщины пораженно замирают, мужчины хмурят брови. Все идет не по плану. Сценарий отработан до автоматизма, но Уруха нарушает все правила. Этот маленький казус подстегивает его. Вот он, шанс вкусить хоть малую толику того, о чем он мечтал. Сегодня он не просто отработает свою программу из десятка песен выплескивая на слушателей уже ничего не значащие эмоции. Сегодня он будет играть с ними, дразнить их. Рука медленно скользит по блестящему металлу, лицо чуть ближе к микрофону. Легкий вздох. Это как опущенные на клавиатуру кисти пианиста – можно и указкой по пальцам получить. Или вдох взахлеб, за который могут выгнать из класса со словами « оставь попсу за дверью, и когда созреешь до серьезной музыки, приходи». На полутон ниже, чем нужно. По залу прокатывается сдавленный шепот. Они не такие безнадежные, как кажется. Улавливают то, что Уруха хочет до них донести. Как глупые рыбки ловятся на крючок. Мужчина открывает глаза пристально вглядываясь в публику. Обычно он не видит лиц. Софиты ослепляют его. Но сегодня все чертовски неправильно. Потемневшим взглядом он ловит чужой. Насмешливый прищур. Где-то в середине безликих слушателей сидит молодой парень со странной прической. Нос его скрыт под полоской светлой ткани, губы слегка изогнуты в улыбке. Уруха неосознанно прикусывает губу, и последнее слово песни вырывается на вдохе шипящим звуком…. Он дразнил. Прижимался к стойке, прикрывал глаза, понижал голос настолько, что казалось, будто звук передается ощутимой вибрацией. А мужчина в зале смотрел не отрываясь, все так же прищуриваясь и изредка делая глоток из низкого стакана, что распаляло Уруху еще больше. Что, черт возьми, делает здесь эта диковинная птичка, среди одиноких людей в возрасте? Уруха во что бы то ни стало решил добить неожиданного слушателя. Ведь только он в этом зале остался таким… Таким непреклонным, насмешливым, безучастным. Все остальные уже давно внимали солисту будто богу, кусали губы и подавались вперед в неосознанной попытке быть ближе. Но нет. Блондин со странной прической ничем не выдавал свои эмоции. …Уруха ушел со сцены под грохот аплодисментов. Спектакль явно удался. Даже пожилой пианист вытирал платочком вспотевший лоб и странно провожал певца взглядом. Тогда почему Уруха чувствовал разочарование? В гримерке было прохладно. Непривычно уставший, мужчина упал на стул хватаясь за влажные салфетки. Он перестарался. Косметика вот-вот потечет. Легкий стук в дверь пришелся как раз на тот момент, когда Уруха закончил стирать с лица тональный крем. Кого там еще принесло? Не дождавшись ответа, неизвестный открыл дверь и без приглашения вошел в комнату. - Что…? – Уруха осекся увидев своего неожиданного посетителя. Парень с повязкой на носу стоял у двери закрыв ее, и привалившись к косяку. - А я все ждал, Уруха-кун, когда же в тебе проснется это? - Это? – по-глупому переспросил Уруха, даже забыв возмутиться такому обращению к себе. - Страсть к пению, - уточнил мужчина и отлип от косяка, - Акира Сузуки, - он протянул руку, которую Уруха не спешил пожимать. Акира усмехнулся склонив голову в едва уловимом поклоне, - может лучше называть тебя Такашима-кун? – видимо, блондин решил действовать напролом. - Откуда вы знаете мое имя? – Уруха поднялся, убирая волосы в хвост и поворачиваясь к собеседнику спиной. - Я все о тебе знаю, Кою, - Сузуки подошел ближе, - вот уже несколько месяцев смотрел на тебя и думал, не ошибся ли я? - Что вам нужно? – мужчина был ошеломлен ситуацией. Ведь он пытался достучаться до этого парня весь вечер, а тут…. - Ничего особенного, - Акира подошел к нему вплотную поднимая взгляд на зеркало и улыбаясь, - просто хочу исполнить твою мечту. - Да кто ты такой? – решив, что сдерживаться не имеет смысла, зашипел Кою встречаясь взглядом с Акирой в зеркале. - Ангел хранитель, - насмешливо произнес тот, кладя руку на плечо певца. Уруха замер. Что за черт? Какой-то непонятный человек хочет от него непонятно чего. Акира продолжал смотреть на него в зеркало. Ореховые глаза остановили взгляд на губах Урухи. - Знаешь, ты был бы очень фотогеничен, - его пальцы недвусмысленно скользнули по шее Кою. Уруха начал судорожно соображать, где же он слышал это имя? Акира. Акира Сузуки… Музыкант? Продюсер? Бизнесмен? - Так что? – прошептал Сузуки, обдавая шею мужчины горячим дыханием. До Урухи начало медленно доходить. - Ты предлагаешь мне переспать с тобой в обмен на мою мечту? – напролом так напролом. Акира скривился. - Как грубо, Уруха-кун, я хочу узнать, было ли то, что я видел и слышал сегодня, твоей сущностью, или это лишь маленькая прихоть? Уруха задумался, пытаясь уловить связь. В конце концов, сегодня очень странный день. Акира, заметив смятение Такашимы, лишь усмехнулся, обхватив того за шею и заставляя слегка запрокинуть голову, демонстрируя шею. - Ты красив, знаешь это? – тихо спросил он, касаясь нежной кожи кончиком языка. Уруха не ответил, лишь судорожно сглотнув. От «незнакомца» исходил едва уловимый легкий аромат парфюма, его торс плотно прижимался к спине, а пальцы слегка ослабили хватку, почувствовав нервное движение кадыка. Обняв свободной рукой Уруху за талию, Акира поцеловал его в шею. На вкус кожа была чуть солоноватой, что только раззадорило блондина, и он слегка прикусил ее. Уруха зашипел. Вот так просто отдаться сейчас какому-то мужчине? Но… Не признать, что это ему нравилось, Кою просто не мог. Вечер истин. Раз уж начал, отступать некуда. Сузуки, видимо, надоело ждать, его рука юркой змейкой поползла вниз, крепко прижимая мужчину к себе и попутно расстегивая пуговицы на рубашке. Такашима задышал чаще. Было непривычно ощущать чужие руки, так уверенно державшие его. - Расслабься, - сбивчивый шепот на ухо заставил Уруху повернуть голову. Вблизи Акира был еще красивее, а нелепая, казалось бы, повязка на носу, придавала ему неопределенный шарм. Раскосые глаза темнели, зрачок заволакивал радужку. Хотелось большего. Не думая, что он делает, Уруха потянулся к новому знакомому за поцелуем. Их губы соприкоснулись. Поцелуй был осторожным. Кою приоткрыл рот, склоняя голову на бок, и крепче прижался к мужчине. Как же давно он не ощущал этого. Горячий влажный язык скользнул внутрь, а пальцы, справившиеся с пуговицами, сжали сосок. Уруха коротко застонал, разорвав поцелуй, и окинул бегающим взглядом Акиру. Акира вновь взглянул в зеркало и облизал губы. Его пальцы пробежали по бархатистой коже останавливаясь на животе и властно поглаживая пресс. Уруха тяжело выдохнул, ему нравилось, как прижимал его к себе Акира: так по-собственнически и безапелляционно. Сузуки усмехнулся почувствовав как сокращаются сильные мышцы и слегка подрагивает живот Кою под его пальцами. Руки Акиры переместились на талию, сильными движениями оглаживая гибкий стан, а потом выше, обнажая точеные плечи от ткани рубашки. Уруха замер, когда губы его неожиданного партнера прижались к плечу, а горячее дыхание опалило кожу. - Все еще боишься? – то ли спросил, то ли просто констатировал факт блондин. Ответить мужчина не успел – его рубашка была бесцеремонно стянута и отброшена в угол, а Акира вновь смотрел на него через зеркало. - Выпрями плечи, - медленно произнес Сузуки, касаясь его позвоночника от шеи до пояса, чем и вызывая волну неконтролируемой дрожи. Слишком долго Кою не подпускал к себе никого, слишком…. Все происходящее было «слишком». Его здравый смысл постепенно отключался, позволяя незнакомому мужчине ласкать так долго никем не тронутое тело, позволяя отпустить самого себя и сорваться в конце концов. - Акира, - прошептал Уруха на выдохе и прижался влажными губами к щеке мужчины. - Тише-тише, я знаю какого тебе, - вторил его шепоту блондин, и Уруха верил. Чувствовал, что незнакомец действительно понимает его. Понимает его внезапно охватившее отчаяние, понимает ту горечь, которую чувствует Кою от ощущения несбывшихся мечт и напрасно прожитой жизни, понимает как тяжело и тоскливо среди толпы людей и насколько хочется иногда быть понятым и принятым. И понимает, почему Уруха сейчас не бросается пафосными речами о собственной чести и не отталкивает, что дело вовсе не в том, что Акира дергает за нужные ниточки, манипулирует его желанием стать кем-то кроме барного певца. Не зная этого мужчины, Такашима слепо верил, что человек, так уверенно державший его в своих объятиях – особенный. А может и не слепо? - Доверься мне, - вновь нарушает поток хаотичных мыслей Акира, опуская руки на узкие бедра Урухи. Дыхание Кою сбилось, когда он почувствовал, как руки целующего его в шею Сузуки, медленно расстегивают его брюки. Урухе казалось, что воздух начал резко накаляться, кожа покрываться испариной, а движения раздевающего его мужчины все более несдержанными. - Акира, - повторил Такашима, судорожно хватая вязкий воздух, когда чужие руки начали избавлять его от брюк вместе с нижним бельем. - Ты чертовски красив, - Сузуки кинул взгляд в зеркало, о котором Уруха успел забыть, - и чертовски чувствителен, - знакомая усмешка, и длинные пальцы обхватили напрягающуюся плоть. Кою смущенно застонал – на него еще никогда не смотрели с таким желанием. Сделав несколько движений по возбуждающемуся члену, Акира свободной рукой надавил на позвоночник Урухи, заставляя мужчину слегка нагнуться оперевшись руками о стол перед зеркалом. Сказать, что Кою чувствовал себя неуютно, значит ничего не сказать. Стыд, страх, желание – все это боролось в нем, и лишь когда блондин прижался пахом к его заднице, сомнения покинули голову певца. Уруха приподнял голову смотря в зеркало. Акира прижимался к нему, все еще полностью одетый и, прикрыв дрожащие веки, тяжело дышал. - Акира, - в третий раз за последние полчаса, но уже другим тоном. Сузуки открыл глаза, внимательно смотря на отражение партнера. Уруха был уже не просто красив, он был дерзко-сексуален. Рыжеватые волосы ниспадали на лицо, глаза потемнели, щеки пылали, а влажные губы были нещадно искусаны, на напряженных руках едва заметно проступали вены. Все еще глядя на Кою в зеркало Акира наклонился к его спине прикусывая за холку и размашистыми движениями слизывая пот. Одна рука все еще продолжала ненавязчивые ласкающие движения, заставляя Уруху дышать все тяжелее. - Хочу… Чувствовать тебя… Ближе, - зашептал Такашима делая провокационное движение задом. Акира застонал. Впервые за все время. Его низкий голос подействовал на Уруху как красная тряпка на быка. - Ммм… Давай же… Аки, - подначивал Кою неосознанно добавляя томности своему голосу. Наспех расстегнув свою рубашку, Акира прижался обнаженной кожей к спине мужчины. Уруха застонал, ощущая живое тепло. - Ты еще можешь отказаться, - сбивчиво шептал Сузуки, расстегивая свои джинсы. Ответом ему стал высокий стон Урухи, когда тот почувствовал все еще скрытый бельем, но уже так явственно ощущавшийся, возбужденный член блондина. - Издеваешься? – зашипел он, превозмогая желание развернуться и хотя бы просто увидеть то, что так настойчиво потиралось о его задницу. Уруха наклонился вперед, опираясь уже на локти, и протянул Сузуки первую попавшуюся баночку с кремом. Больше вопросов не возникло. Дрожащими пальцами Акира открыл баночку, окуная пальцы в прохладный крем. Неожиданно Такашима почувствовал, как влажные пальцы скользнули между ягодиц, размазывая импровизированную смазку, и через секунду он ощутил вторжение. Это было неприятно, но пока что не больно. Осторожно растягивая неподдающийся сфинктер, Акира медленно добавил второй палец. Уруха шумно выдохнул. Это тоже не было больно. Внутри все неконтролируемо сжималось от приятных ощущений. Стыд постепенно отходил на второй план. Третий палец вошел с трудом. Акира ощущал неистовое сопротивление мышц, а Урухе казалось, будто в него пихают кактус. - Это скоро пройдет, - шептал Сузуки, целуя напряженную спину и вновь начиная ласкать Кою. - Давай, - сдавленно прошипел Уруха, когда неприятные ощущения заглушились удовольствием, приносимым умелыми руками. Блондин позади него закопошился, распаковывая презерватив. Такашима не удержался, поворачивая голову и смотря на Акиру через плечо. Два тяжелых возбужденных взгляда встретились. - Нравится? – хрипло усмехнулся Сузуки. - Посмотрим, - так же хрипло парировал Такашима. Проникновение было болезненным для обоих. Урухе казалось, что в него как минимум заливают раскаленный металл. Обхватив его за бедра, Акира медленно проталкивал головку внутрь. Непослушные мышцы Урухи сжимали его как тиски. - Не тяни, - простонал Кою закусывая губу. - Не хочу тебя порвать, - глухо проговорил Акира, но все же сделал быстрое движение бедрами. От стен отразился высокий вскрик Урухи, сменяемым тяжелым отрывистым стоном. - Я предупреждал, - тяжело дыша сказал блондин, тесно прижимаясь пахом к влажным ягодицам. - Плевать, - дерзко перебил его мужчина, - двигайся. Акира усмехнулся. Кажется, он не ошибся в этом парне. Уруха почти непрерывно низко стонал, ощущая как горячая упругая плоть раз за разом вторгается в его тело, как расходятся его собственные мышцы под этим сумасшедшим напором. Акира крепко держал его за бедра, периодически соскальзывая руками на талию. Блондин был более сдержан, и Кою слышал только его шумное дыхание. Мужчине хотелось заставить его стонать, и буквально через несколько секунд Уруха почувствовал, что Акира вошел в него под несколько другим углом. Это было так же внезапно, как удар током. Кою инстинктивно сжался, почувствовав, как все его тело прошивает насквозь новым ощущением. Акира позади него глухо застонал. - Боже мой, - зашипел Такашима, стискивая свой член одной рукой, а вторую сжимая в кулак. Движения Сузуки становились все яростнее и хаотичнее, у Кою темнело в глазах, когда блондин вновь и вновь полностью входил в него, задевая чувствительную точку внутри… Акира резко покинул его тело сдергивая презерватив и проводя чувствительной головкой между ягодиц Урухи, заворожено глядя как покрасневший и блестящий от смазки анус медленно закрывается. Уруха развязно застонал, подмахивая бедрами и тем самым подводя Акиру к логическому завершению. - Уру, - застонал блондин, оставляя свое семя на бедрах партнера и утыкаясь лбом ему между лопатками. Уруха сдавлено зашипел. Обхватив его рукой поперек груди, Сузуки притянул мужчину к себе, заставляя того откинуть голову себе на плечо. Кою все еще был возбужден. Обхватив его член рукой, Акира с фетишистским удовольствием скользнул пальцами по выступающим венам снизу вверх и размазывая обильно выступающую смазку по плоти специально задевал пальцами чувствительную уздечку. Уруха хрипло стонал, пока чужие руки доводили его до оргазма. Хватило нескольких движений. Кою кончил, содрогаясь в конвульсивных спазмах накрывшего его удовольствия. Акира наблюдал в зеркало, как расслабляется идеальное тело в его руках, как тяжело и быстро вздымается влажная грудь Урухи, как сперма стекает по его пальцам… Они долго целовали друг друга, лениво переплетаясь языками. Уруха блаженно улыбался, уткнувшись носом в шею Акиры, когда они отдыхали устроившись вдвоем в одном кресле. Кою боялся, что Сузуки уйдет сразу же. Мужчина и думать забыл о том, с чего все началось. Сейчас ему было важно не потерять этого странного, но кажется такого близкого ему по духу человека. Может и не в сцене счастье, а в том, что рядом нужный человек?