Майское солнце

      Сколько Броня себя помнит, ей всегда снились кошмары. В любой период её жизни, даже если казалось бы, всё хорошо, проблемы решены и никакой угрозы в предстоящем будущем не наблюдается. Иногда ей казалось, что само подсознание Брони её ненавидит, будто бы само хочет что бы она мучилась даже во снах. Сюжеты кошмаров пестрили разнообразием, начиная от смерти и страданий близких ей людей и заканчивая апокалипсисом разрушающим всё что было ей так дорого. Броня привыкла и уже не так сильно ненавидит ложится спать как раньше. Она знает что стоит ей закрыть подрагивающие веки и расслабить тело для того чтобы провалится в кошмарное забвение (ибо по другому свои «сны» она назвать не могла) её же разум тут же подкинет ей самые реалистичные ужасы.       Броня привыкла не выспаться и ходить с большими мешками под глазами, Броня привыкла видеть и ощущать страдания во снах и наяву. «- Почему я? Чем я так нагрешила что мне теперь приходится отплачивать такими муками?»       Каждый раз Броня задаёт себе этот вопрос и каждый раз совершенно не знает что ответить. Судьба несправедлива, ей не нужны поводы для ненависти. Броня лишь попала в её раскаленные сети и теперь словно мошка в липкой паутине несчастий брыкается и пытается вырваться, потому что хочет жить. Так же счастливо жить как и остальные люди к которым судьба более благосклонна. Им не надо терпеть всё то что терпит Броня.       Она всегда справлялась со страхами во снах сама, потому что рядом не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы понять её. Броня ненавидит одиночество так же как и сон       Больше всего она ненавидит кошмары с Сееле. Они кажутся реалистичнее всех других снов. Это те редкие случаи когда Броня задыхаясь от боли почти что вскакивает с кровати и надрывно плачет. Капли слёз в уголках глаз появляются сами собой и Броня не может остановить их, как бы не пыталась. Иллюзии этих кошмаров впиваются в кожу своими ядовитыми иглами прочнее всех других, от того и переносятся намного тяжелее.       Несколько лет назад Броня впадала в самые настоящие истерики после пробуждения и после кошмаров с участием Сееле. Но теперь когда рядом обеспокоенный взгляд голубых глаз и тёплые объятия заботливых рук долгие истерики превратились в еле уловимые всхлипы.       Сееле искренне беспокоится. Беспокоится когда Броня вскрикивает во снах и надрывным голосом зовёт её. Беспокоится когда влажные капельки слёзы появляются на лице Брони. Сееле видела Броню плачущей очень редко, и поэтому она беспокоится ещё сильнее.       Броня редко когда рассказывала содержания своих кошмаров, а особенно кошмаров вместе с Воллерей, потому что хотела забыть и не вспоминать всю ту невыносимую боль которая лавиной обрушивается на неё в кошмарных снах. Сееле всё понимает и никогда не давит на неё, захочет — сама расскажет. Ей лишь остаётся крепко стискивать дрожащую Броню в любовных объятиях и идти в два часа ночи заваривать жасминовый чай. Это одно из тех редких вещей что действительно может хоть немного успокоить Броню. Как считала сама девушка — горячий жасминовый чай чудесно успокаивает нервы, и Броня сама того не признавая очень любила его, почти так же как и Сееле Воллерей. — Всё в порядке? — осторожно спрашивает Сееле сидя на кровати возле Брони, спокойно пьющей горячий чай. Броня отрывает задумчивый взгляд от кружки с напитком и переводит его на Сееле, тут же слабо улыбаясь. Выходит очень натянуто, что замечает девушка, но Броне ничего не говорит. — Да, не волнуйся. Я чувствую себя лучше, — тихим голосом говорит Броня и стыдливо отводит взгляд в сторону. Она слишком не привыкла что бы её эмоции видел кто-то другой. Броня нацепила на себя маску хладнокровия и безразличия ко всему и потому показывать свои чувства даже Сееле было довольно трудно. Воллерей кивает, но ответ её не полностью успокаивает. Сееле знает, что ничего не в порядке. Иногда така упёртость Брони разобраться со своими проблемами исключительно самой, сильно раздражала. Броня привыкла к самостоятельности и одиночеству, что даже сейчас, вместе с Сееле, ведёт себя немного скованно. Девушка тяжело выдыхает и неожиданно для самой Брони лёгким движением руки притягивает к себе и заключает в крепкие объятия. — Мне неприятно слышать твоё враньё Броня, — утыкаясь в носом в макушку девушки недовольно бормочет Сееле. — Нам нужно справляться с проблемами вместе, а не скрывать их друг от друга, — уже более ласково говорит Воллерей и заглядывает прямо в удивлённые и чуть беспокойные глаза Брони. — Не думаю что эту проблему можно решить так просто, она со мной всю жизнь, — горько улыбается Броня и уже хочет отстраниться, как её тут же стискивают в объятиях ещё сильнее, почти даже душат. — Я всегда с тобой. Даже если не сейчас, возможно потом, когда ты будешь готова рассказать мне, я выслушаю и помогу тебе всем чем смогу. Например заварю тебе целую ванну жасминового чая, если тебя это успокоит конечно, — хихикает Сееле и Броня не может не подхватить её смех. — Спасибо за всё Сееле, — тихо шепчет Броня и Сееле ласково улыбаясь целует её в лоб. — Всегда пожалуйста, а теперь давай попробуем уснуть, у нас ещё есть время выспаться, — мельком переводит взгляд на часы делает вывод Сееле, но заметив как улыбка Брони начинает меркнуть, сразу же поспешила добавить: — Не волнуйся, у тебя под рукой всегда есть я и жасминовый чай, готовые тебя сразу же успокоить, — и с весёлым хохотом двух девушек Сееле валит Броню на кровать, при этом не выпуская ту из объятий. И ничто не могло помешать их маленькой идиллии, разве что кроме фыркающей что-то о «позднем часе» и «розовых соплях» Велионы Воллерей, но разве её кто-то будет слушать?       Броня ненавидит свои кошмары, но когда рядом ласковая улыбка Сееле Воллерей и её самые согревающие объятия, даже самые страшные сны кажутся не такими мучительными.