Lulu is the best whore.

Лухан сдавленно застонал, выгибая спину и откидывая с глаз прилипшую челку. Он покачивал бедрами, трахая себя членом очередного смазливого красавчика с приятно тяжелым бумажником. Из хрипящих динамиков женский голос глухо шептал что-то по-английски, парень под ним жадно сжимал стройные бедра, оставляя следы ногтей на молочной коже, и приподнимался, желая проникнуть в своего «любовника» еще глубже. Но сейчас главным был не он. Ими обоими управлял мужчина, сидящий позади в кресле. Лу повернул голову и лукаво улыбнулся, проводя языком по губам. Его хозяину на этот вечер доставляло удовольствие смотреть, как его парень развлекается со шлюшкой. Как он вжимается в постель, как он рычит. Глядя в его горящие от такого зрелища глаза, Хань совсем расшалился и игриво ткнул себя языком в щеку изнутри: - Может, присоединишься? - Не сегодня, Ханни. Сегодня я хочу, чтобы ты затрахал Минсока до потери сознания своей похотливой задницей. - Он снова провинился? Какой плохой мальчик... - промурлыкал Лу, наклоняясь и обхватывая припухшими губами проколотый сосок, до боли оттягивая колечко и дразня напряженный бугорок самым кончиком языка. - Не... Неправда... - хрипло выдохнул юноша, садясь на постели и начиная жестче двигать на себе Лухана, - Я просто в универе задержался... - Ну вот и что мне с ним делать? - устало вздохнул мужчина, с расширившимися от возбуждения глазами глядя, как его мальчик кончает, прикусывая Лу за плечо. Тот обхватил свой член и умелыми движениями довел себя до оргазма, кончая в ладонь, чтобы не испачкать клиента. - Привязывать к батарее и драть, пока не поумнеет, Чондэ, - блаженно усмехнулся Лухан, обхватывая губами головку члена подошедшего к ним мужчины и с восторгом отмечая, что его любимого лакомства сегодня хоть отбавляй. Даже по губам потекло. Довольной кошкой потянувшись, Лухан слез с члена Минсока, стащил презерватив и облизал уже мягкий член от спермы. - Ну теперь-то я прощен? - в посторгазменном бреду пробормотал Мин, вытирая запястьем пот со лба. - И не надейся, - хмыкнул Чондэ и кинул Ханю большую коробку презервативов. - Кажется, сегодня у меня на ужин будет говядинка, - расплылся в коварной улыбке китаец. Довольно мурлыча себе под нос какую-то песенку, Хань возвращался из супермаркета с тяжелыми пакетами в руках. Он уж было задумался, как ему умудриться открыть дверь и при этом ничего не уронить, как вдруг та распахнулась сама и из нее вышел сияющий Чанель, его хороший друг. - О, Лулу, привет! - помахал тот, помогая занести сумки в квартире и поставить в прихожей. - Опять к Бекки заходил? А как же я, негодник? - обиженно надул губки Хань, за что получил поцелуй в щеку и засмеялся. - Это у подружки своей разрешения спрашивай. Я не против втроем пошалить, - стрельнул глазками рыжая шпала, но тут же юркнул за дверь, когда из соседней комнаты раздался крик: - ЙА! ЭТО КТО ЕЩЕ ТУТ ПОДРУЖКА?! - разъяренный Бэкхен вылетел в коридор, на ходу кутаясь в халат, - Вот ведь, засранец. Смылся. - Хай, - улыбнулся Лу, коротко целуя Бена в уголок губ и слизывая оттуда капли спермы так вовремя свалившего «гостя», - У нас сегодня будет настоящий пир! Причем не только из белка, - Лу засмеялся, таща пакеты на кухню. - Неужто Чен-Чен заходил? - приподнял бровь Бэк, помогая соседу выгружать продукты и не обращая внимания на урчащий желудок. - О дааа... До сих пор ходить трудновато. Все же его мальчишка — спортсмен. Вроде ноет, а дерет так, что, кажется, порвет все к чертям собачьим, - довольно протянул Лухан, с какой-то мечтательной нежностью проводя кончиками пальцев по длинному огурцу. Эх, где его беспутная юность. - Я залатаю, - прыснул Бекки, осторожно усаживаясь на стул, - Не зря же я считаюсь королем римминга. - Проще говоря, лижешь парням задницы в прямом смысле и еще и деньги за это получаешь. - Я обслуживаю только тех, кого найдет мне Чанни, - невинно улыбнулся Бэк, - Ну и его самого. - Черт, у тебя офигенный агент все же. Может, и правда втроем замутим? - глаза Лухана азартно блеснули. - Как в старые-добрые? - Как в старые-добрые. Помешивая ложкой суп в кастрюльке и тихонько подвывая какой-то песне в хрипящем радиоприемнике, Лу думал, как он докатился до жизни такой. Нет, вы не подумайте, она ему нравилась. Реально. Полная свобода, море секса, море возможностей для экспериментов, море удовольствия. Только за квартиру платить надо, а так бы хоть вообще лежи и бесплатно всем давай. Ну и есть иногда тоже надо. Не всю жизнь же на белковой диете сидеть. Началось все с того, что блудить руками Хань начал очень рано, и родители, застукав его за этим делом (правда уже через несколько лет), отвели мальчишку к врачу. Тот провел какие-то дурацкие тесты, поговорил с мальчиком и объявил, что у него нездоровая тяга к сексу. Сатириазис, проще говоря. Ну, как нимфомания у женщин. И дал таблетки, якобы понижающие либидо. Таблетки Лухан благополучно выплевывал или прятал, к шестнадцати отдаваясь прямо в подъезде их сантехнику, мальчишке из соседнего дома и взрослой женщине с властной ухмылкой и страпоном. Он настолько полюбил секс, что не мог прожить без него и дня. Он совращал парней со двора, позволяя «в два ствола» иметь себя в кустах, сосал у пожилого учителя математики за пятерки. Он излучал собой желание: носил умопомрачительно короткие шортики и развратные майки, сбривал волосы на теле и всегда перед выходом из дома растягивал и смазывал попку, мечтая посильнее насадиться на член какого-нибудь незнакомца. Родители, однажды не вовремя приехавшие из командировки и заставшие его отсасывающим на кухне у их соседа, который зашел попросить немного соли, а теперь кончал на лицо их сына, одетого лишь в чулки с подвязками, поставили его перед выбором: либо он уйдет из дома, либо ему придется пройти лечение в специальной клинике. Лухан не думал ни секунды и, закинув одежду и несколько вибраторов, купленных на накопленные карманные деньги, в чемодан, уже через час ехал в автобусе в другой город. Водителем был приятный мужчина средних лет, с которым Лу чудесно развлекся прямо в салоне, благо его остановка была конечной и в автобусе остались только они вдвоем. Мужчина посоветовал Лу, где можно снять квартирку и подзаработать на столь похотливой заднице, после чего Лухан впервые получил деньги за секс. Это показалось ему удивительным: заниматься любимым делом и еще и деньги за это получать? Что может быть лучше. Изучая нужный район, он увидел, как какие-то парни били милого парнишку прямо посреди улицы. Не раздумывая, он бросился к ним, благо драться он учился. Правда, тогда это было продиктовано тем, что его страшно возбуждал тренер, которого звали Тао и который-таки нашел применение и нунчакам, и своему члену после того, как Лу накинулся на него прямо в зале на матах. Но драться он его все равно научил. Поэтому Хань смог отбить парнишку у тех отморозков, напоследок огрев одного из них по спине обрезком трубы. Парнишкой этим как раз и был Бэкхен. Он возвращался домой от клиента, когда попал в засаду пьяных придурков, решивших потрахаться на халяву. Он был безумно благодарен Лу за спасение, за уход. И они стали жить вместе. Хань познакомился с Чанелем, который был «агентом» Бэка, и они оба научили его всему, что должна знать порядочная шлюха. Потом, правда, их развлечения втроем отошли на задний план, потому что у Лухана появились свои клиенты. Даже постоянные были. Первым из них стал Сехун, мальчик из богатой семьи, которой было, по сути, плевать на его развлечения, лишь бы он делал все осторожно. Сехун был футфетишистом. Он сходил с ума от стройных мужских ног, от их запаха. Он обожал, когда Лухан ходил перед ним в чулках и сам терся членом о затянутые в шелк бедра, посасывал пальчики и кончал, когда китаец, властно ухмыляясь, садился на стул, ставил его перед собой на колени и тер возбужденный член пяткой, сдавливая порой почти до боли. А потом слизывал с собственную сперму и сперму Лухана, успевшего спустить и запачкать резинки чулок. Сехун был младше Лулу на несколько лет, что делало его любимчиков в глазах китайца. Впрочем, у него в «коллекции» был еще один милашка. Звали его Кенсу. Познакомились они, когда Лухана заказали эскортом на его совершеннолетие. Они весело смеялись, гуляли в парке аттракционов. Ели сахарную вату. Парнишка рассказал, что лишь недавно понял, что гей. Что у него был неудачный первый раз с одногруппником и он хочет понять, каково это, получать удовольствие от такого секса. С ним единственным Лухан был сверху. Потому что Кенсу для него был особенным клиентом. Его маленьким мальчиком. Покатавшись на аттракционах, они сели в кабинку на колесе обозрения и Кенсу, не раздумывая, прижался к Лу, утыкаясь носом ему в шею. Китаец исследовал губами чуть более темную, чем у него, кожу юноши, был нежным и неторопливым. Но когда с губ Су стали срываться отчаянные стоны удовольствия, а попка сама стала насаживаться на длинные пальцы Лухана, терзающие его простату, Хань поставил его около окошка, заставив опереться на поручни, и вошел одним толчком, покрывая влажную шею рваными поцелуями. Кенсу захныкал, сжимаясь, но когда член проскользнул глубже, то он сам задвигал задницей, прося Лухана двигаться сильнее. Китаец с радостью послушался приказа. Он кусал, целовал, ласкал Кенсу пальцами и входил глубоко, с каждым движением давя головкой на простату. Паренек сжимал колени и всхлипывал, изливаясь, а Лу терзал его, не останавливаясь. Он поддерживал мальчишку, чтобы тот не упал, так как ноги дрожали, и продолжал его трахать, рыча непристойности в аккуратное ушко и сжимая его губами. Кенсу кончил трижды, прежде чем Лухан позволил оргазму накрыть себя с головой. Они обессиленно оделись и сели на скамью, доезжая свой круг в блаженном молчании. После этого Кенсу взял номер телефона Ханя и звонил ему, когда были проблемы в личной жизни. Китаец никогда не принимал его в своем развратном гнездышке, предпочитая посещать Кенсу на дому, пробовать его новые кулинарные изыски и узнавать интересные рецепты. Собственно, именно благодаря Кенсу они с Бэком ели нормальную еду, а не сплошной рамен. В отличие от милых Се и Су, Чжунмен, еще один его «поклонник», был любителем более острых ощущений. У него были замашки садиста, но Лу был бы не Лу, если бы его не возбуждало и это. Он всегда считал, что в тихом омуте водятся самые страшные черти, и оказался прав: внешне совершенно спокойный и добрый работник банка, с которым он случайно столкнулся тележками в супермаркете, по ночам превращался в неуправляемого зверя. Он обожал грязный и жесткий секс, кожу и плетки. Обожал «метить» Лухана и облизывать полосы от стека на молочной коже. Обожал надевать на него ошейник и брать с собой на прием «для избранных», на который приезжали и другие хозяева со своим «питомцами». Конечно, Чжунмен нарушал правила, так как Лу не был «его» в полном смысле слова, но это никого не волновало, особенно когда часы пробивали полночь и на сцене начиналось самое веселье. Битва питомцев. Нет, не было грязи, не было крови. Задание было очень простым — надо было заставить кончить соперника. Кто не выдержит — тот и проиграет. Победитель и его хозяин получали крупный денежный приз и уважение в этом небольшом «обществе». Стоит ли говорить, что победителем этих игр, который проводились четыре раза в год, последние два раза был Лухан? Он заставлял содрогаться от оргазма даже годами тренированных «бойцов», а также и присутствовавших в зале, так как кто бы устоял перед милашкой в узкой маске, с кошачьими ушками, так еще и с таким явным удовольствием облизывающим сперму с членов проигравших? Радуясь очередной победе, Чжунмен любил трахать Лухана прямо у стены в его квартиру, затыкая рот, чтобы не слышали соседи, а потом, поглаживая все еще широкую дырочку, заставлять его сжимать зубами толстую пачку денег. После таких вот развлечений Лухан мог позволить себе как отдохнуть недельку, так и за квартиру заплатить. Собственно, благодаря Чжунмену, а, точнее, очереди в его банке, он нашел себе еще одного приятного и богатого клиента. Он знал о нем только что он канадец и его зовут Крис. Парень был моделью, но с таким расписанием, как у него, да и с такими предпочтениями тоже, нормальные отношения найти было не так просто. Парень обожал, когда ему делали минет. Обычный, глубокий, жесткий, со всякими подручными материалами и жидкостями. Он любил смотреть, как губы Лухана смыкаются на возбужденной головке, как он облизывает их от смазки, как выпускает аккуратные зубки и как смотрит на него из-под светлой челки с его членом во рту. Крис всецело обожал горячий, мокрый и такой похотливый рот Лухана. А еще иногда, когда Крис с рычанием притягивал Ханя за волосы и, наполняя спермой его рот, бормотал что-то ласковое по-китайски. И это очень нравилось Лу. Он довольно облизывался и позволял вложить купюры под резинку чулок. Правда, сейчас Крис был в отъезде, работал на каком-то крупном показе в Европе и оттого Хань не мог с ним пошалить. Но иногда по вечерам они с Бэкхеном включали фэшн-канал и вздыхали, рассматривая красавчика-Криса и обсуждая его член. С Чондэ и Минсоком вообще была презабавная история. Они сняли Ханя прямо на улице. А ведь он даже не был «на рабочем месте» - просто шел домой, когда ему предложили стать третьим, так как ребятам срочно приспичило. Ну а Лу был бы не Лу, если бы не согласился. Чон и Мин были уже умудренной опытом семейной парой. Лухан быстро стал близким другом их семьи и они всегда с удовольствием приглашали его к себе или сами заходили «на чаек». А недавно они поделились прекрасными новостями - ребята собирались поехать в Америку и пожениться, наконец, по-настоящему. Лухан относился к своей работе очень ответственно — всегда предохранялся, боясь «залететь» или подхватить что-нибудь, регулярно ходил к доктору Чжану в городскую поликлинику. И потом выходил из кабинета, незаметно для других поправляя одежду и пряча улыбку. Что-то, а массаж простаты Исин делать умел. В целом он был очень доволен своей жизнью. Он понимал, что его работа опасна, что общество может от него отвернуться, что он может заболеть или остаться один с ребенком. Но Лу был бы не Лу, если бы не впитал с молоком матери чувство ответственности. Хотя бы за то, чтобы его работа приносила лишь удовольствие. Хань не искал любви и не грезил о ней, как делали почти все его знакомые-шлюшки (ну кроме Бекки, естественно - его сердце и попка прочно принадлежали Чанелю). Он не желал когда-нибудь встретить того самого единственного, который наплюет на принципы и примет его. Да и от работы он отказываться не хотел — все же это было так здорово — делать людей счастливыми. Ну, мужчин, по большей части. - Лухан-а, - раздался звонкий голос Бэка, - не спали кастрюлю! Китаец пришел в себя и засмеялся, выключая плиту и пробуя суп. - Да не, все нормально. Ты вовремя. - Йа! Ты прям как доктор Чжан, тоже мечтателен постоянно... - Ммм, Син-Син... Надо будет провериться сходить, - лукаво улыбнулся Хань и парни синхронно прыснули. Ужин удался на славу — едой были набиты не только их животы, но и холодильник. Ребята вознесли хвалу терпеливому члену Минсока и его противному характеру и завалились на диван. Пока Бэкхен щелкал каналы, Лу устроился головой у него на коленях и набрал номер Кенсу. Тот взял со второго гудка: - Хен? - Привет, мой малыш. Как ты там поживаешь? - довольно улыбнулся китаец, чувствуя, как восхитительные пальцы Бэка перебирают его волосы. - Чудесно. У меня сегодня свидание, - хихикнул Кенсу и Бэкхен ободряюще засвистел. - А как его зовут? - Сехун. О Сехун. Мы с ним познакомились в вашем районе. Кстати, ты его знаешь? - Знаю, - утирая слезы от смеха, прохрипел Хань. Кенсу тихо захихикал. - Оуу... - Малыш, вы куда пойдете-то? - В ресторан. - Значит, так. Записывай. Надень те чулки, черные, которые я у тебя в прошлый раз забыл, под джинсы. И под столом погладь его пальцами ноги. - Ты уверен, что со мной сработает? - смущенно прошептал юноша, - Я не такой соблазнитель, как ты. - Ты еще горячее, моя детка. Отпишись мне, как там что. - Окей, люблю, - хихикнул Кенсу. - И я, - с лыбой Чеширского кота Лухан сбросил вызов и заурчал, подставляясь под ласки Бэкхена. - Свахой заделался? - Ну а почему бы и нет? Я бы не отказался с ними двумя пошалить. - Шлюшка. - От шлюшки слышу. Парни смеялись, смотря какой-то фильм, а потом так и уснули на диване. Ночью Ханя разбудила смс и, продрав глаза, он открыл ее: «Хен. Он меня затрахал до умопомрачения. Он такой классный... Айщ. Ты чудо ^^». - Ну еще бы... - довольно пробурчал китаец, удобнее сворачиваясь в теплых объятиях соседа. Утром оказалось, что у Бэка поднялась температура. Прибежавший Чанель покорно выслушал нотации Лу по поводу того, что трахаться — это круто, но не в дождь и в парке. Оказалось, что вчера, пока Лу шалил с ЧонМинами и ходил в супермаркет, эти двое решили сходить на свидание в ближайший парк и уж очень им полюбилось одно дерево. Так мало того, что у Бэка вся спина была ободрана от того, как яростно его трахал Пак (о его страстной натуре Лу помнил еще со времен своего «обучения»), они еще умудрились промокнуть, когда погода сплоховала. И теперь один, сопливый, валялся в постели, а другой записывал все, что надо было купить в аптеке. Но внезапно Чанель встрепенулся: - Погоди, у Бекки же сегодня клиент был. Важный. - И как он его обслуживать будет? Он ж на минете уже задохнется. С таким-то насморком! - раздраженно фыркнул Лу, и замотал головой, глядя на умильные глазки Пака, - Нет уж! Я не возьму его клиента! - Да ладно тебе, Лулу! Он впервые его заказал, поэтому привязаться не успел и проблем не возникнет. - А вдруг у него на пальцы фетиш? Ты же знаешь, сколько таких около него вьется. А, черт. Ты ж и сам такой, как ты можешь не знать. - Лу, - захныкала эта рыжая шпала, - Я тебе часики куплю. Те, на которые ты тогда чуть не начал дрочить прямо на улице. - Ох, ну что с вами делать, - всплеснул руками юноша, - Ладно. Но про часы не забудь. Чанель радостно обнял друга, достал телефон и, коротко объяснив ситуацию, широко улыбнулся: - Никаких проблем! Он будет ждать тебя в «ШинШине». - Воу, неплохой выбор, - удивленно протянул Хань, - Но мне туда добираться... - Чанель подвезет. А то я его живым закопаю, - прохрипел Бэкхен. Поняв, что ему не светит отвязаться, Лу пригрозил обоим страшными анальными пытками и пошел в душ. Отель был не сказать, чтобы совсем уж шикарным, но отзывы о нем он слышал лишь хорошие. А поэтому войдя внутрь, он приветственно улыбнулся двум девушкам на ресепшене и сверился с бумажкой: - Мне нужен господин Ким Чонин. Он ждет меня - Проходите пожалуйста, - приветственно улыбнулись девушки, - Верхний этаж, суперлюкс. - Ну ни хрена себе, - пробормотал Лухан, входя в прибывший как по команде лифт. Он слегка нервничал от предстоящей встречи. Нет, не так. Ему дико хотелось трахаться. Но вся эта атмосфера несколько смущала. Однако он решил, что суперлюкс и некто Ким Чонин, который, по словам Чанеля, был хорошим парнем, вроде бы даже музыкантом, лучше, чем грязная стена и тот сантехник. Хотя о чем это он... Мужик-то был охренительный. Лу замечтался и не заметил, как дверь перед ним открылась. - Вы - Хань? - приятный хрипловатый голос вывел китайца из задумчивости. - А? Да, меня Чанни попросил заменить Бэкхена. Надеюсь, проблем не возникнет? - Лу ослабил ворот рубашки и облизнулся, глядя на своего нанимателя. На нем были только низкие джинсы, из-под которых торчала резинка белья. Капли с влажных от недавнего душа волос скользили по смуглой коже, кубикам пресса и дорожке волос внизу живота. Хань тихонько застонал, закусив губу, а попка заныла в ожидании хорошего траха. - Никаких, - засмеявшись, парень затянул Ханя в комнату и закрыл дверь, повесив со внешней сторону табличку «Не беспокоить!». Китаец облизал губы. - У тебя есть что попить, а то у меня аж горло свело. - От чего же? - черт возьми, да за такую улыбку этому парню даже камень бы отдался. - От недостатка в нем твоего члена, - вздернув уголок губ, Лу сделал глоток вина, позволяя капельке скатиться по подбородку и шее. Ким мгновенно прильнул губами к молочной коже, проводя по ней языком и вылизывая ключицу. - Ммм... Ты всегда такой или только для меня стараешься? - Для тебя я постараюсь иначе, - тихо рыкнув, Хань подтянул к себе парня за пряжку ремня, как вдруг почувствовал, как сильные пальцы сжали подбородок, а лицо его нового знакомого оказалось совсем близко. - Эй, я же шлю... Но договорить ему не дали губы Кима, теплые и очень мягкие. Хань так давно не целовался ни с кем, кроме Бекки, что ответил на поцелуй совсем робко, осторожно кладя ладони на талию музыканта. Тот оттянул зубами нижнюю губу любовника, прижимая его ближе, подхватывая его ладонями под ягодицы. Лу немного пришел в себя и простонал в пухлый рот, всасывая в рот кончик языка Чонина. Он умело расправился с ремнем и ширинкой, стянул брюки и белье с крепких ягодиц и восхищенно замычал в губы, касаясь кончиками пальцев сильных бедер. - Все нормально? - хрипло выдохнул Ким, глядя в затуманенные глаза Лухана. Тот облизал припухшие от поцелуя губы и вдохнул: - У меня попка намокла... Три секунды. Ровно столько времени хватило Чонину, чтобы с рычанием подхватить Ханя и опрокинуть на ближайший диван. Он был невероятно опьянен мальчишкой, его губами со вкусом дорогого вина, робкими поцелуями и развратными словами. Хань ему казался ангелом с рожками, в нем были настолько перемешаны невинность и сексуальность, что кружилась голова, а на ум одна за другой приходили строки новой песни, которая так не давалась Чонину уже несколько месяцев. - Боже, я сейчас умру, если ты мне не вставишь... Какой он большой... Хочу... - ныл Лу, потираясь промежностью о возбужденный пах Чонина, облизывая губы и нетерпеливо стягивая собственные джинсы и рубашку. - Презерватив... - прорычал было Чонин, как вдруг почувствовал, что из-за больно уж активного ерзания Лу сам насадился на его член и застонал, откидывая голову. Головку сжимали тугие мышцы и Ким с восхищением зарычал, резко дергая бедрами и входя в узкую задницу его ночного развлечения до самого основания. Лухан вскрикнул, до хруста выгибаясь. Попка была влажной от возбуждения, смазка выступила на головке. Член Чонина безбожно давил на простату, и, казалось, был готов двинуться дальше, чем позволяла попка Лу. Колени дрожали и не было сил даже обхватить любовника ногами за талию. Вместо этого он простонал: - Давай же... Отдери свою маленькую ненасытную шлюшку... Чонина не надо было просить дважды. Он резко выдохнул, закидывая одну ногу юноши себе на плечо и быстро двигая бедрами, ловя губами громкие стоны и шепот на китайском, не отрывая взгляда от искаженного удовольствием лица. Лу звал его по имени, сжимал волосы и гладил пухлые губы — в общем, делал именно то, чего себе никогда не позволял раньше. С Чонином не было неписанных правил для представителей его профессии - «нельзя целовать в губы, нельзя закрывать глаза во время поцелуя, нельзя называть неформально, только если клиент не попросит, нельзя позволять себе переставать контролировать ситуацию, нельзя трахаться без защиты». Господи, да будь этот парень хоть трижды больными всеми болячками, Лу было так крышесносно, что он буквально растворялся в горячем, пропитанным сексом воздухе комнаты. Ким сдавленно рычал, прикусывая молочную кожу, напряженные соски юноши и целуя его где-то под коленкой. Ему никогда еще не было так хорошо с кем-то во время секса. И это было даже не от того, что Лухан профессионал. Просто Чонин чувствовал, что Хань отдается ему не как шлюха. Он спутанно бормотал что-то по-китайски, царапал его плечи и звал его «Чонин-а... Чонин-а...» так протяжно и сладко, что хотелось закусать эти губы, выпить все дыхание и никогда не отпускать вздорного мальчишку, которого Чонин знал меньше часа. Потому что никто не кричал раньше его имя, извиваясь от оргазма ТАК. Потому что никто раньше не улыбался столь блаженно, когда Ким с глухим стоном кончал, кусая изящную шею и наполняя мальчишку своей спермой. Потому что никто не обнимал его так крепко, словно боясь навсегда отпустить. В его сердце всегда были лишь музыка. И сейчас Чонин искренне пожалел об этом. Лухан выбрался из-под Кима и, накинув на плечи его рубашку, подошел к холодильнику, наклоняясь и покачивая своей очаровательной попкой. От вида стекающей по молочным бедрам спермы, Ким снова возбудился. Он приподнялся на локте, видя, как не найдя ничего для себя в холодильнике, Хань взял из миски с фруктами клубничку и откусил немного, облизывая губы от сладкого сока. А через несколько секунд он уже развратно стонал, когда Чонин прижимал его спиной к холодильнику и, закинув одну ногу на бедро, вбивался со всей силы. Утром Лухан выбрался из постели с явным сожалением. Он не хотел уходить. Впервые. Слишком свежи были воспоминания о потрясающей ночи, о том, как они болтали, лежа на ковре и Лу впервые рассказывал кому-то свою историю, о том, как они не могли нормально перекусить, постоянно целуясь и ласкаясь, о том, как Чонин что-то пел ему, и за этот голос, за то, чтобы слышать его перед сном каждую ночь, Лу был готов многое отдать. Ким был с ним нежным, будто он был его парнем, а не просто шлюхой на ночь. И это впервые заставило Лухана почувствовать укол ревности где-то под ребрами: ведь если бы Бэкхен не заболел, то, вполне возможно, Чонин бы достался ему. Коря себя за такие мысли, парень быстро оделся, схватил с тумбочки деньги и уж было бросился к двери, как не смог удержаться. Он наклонился и слегка коснулся губами губ Чонина: - Спасибо... После чего вышел за дверь. И только тогда понял, что они не предохранялись. - Йа, ну ты дал, брат, - прохрипел Бэк, открывая дверь грустному Лухану, - Лулу? Что случилось? Он тебя обидел? - Нет, Бекки... Даже наоборот... - Был так хорош? Оу. Мне даже жаль, что я отлеживался. Не хочешь поделиться? - Нет! - воскликнул Лу прежде, чем подумал. Бэкхен замер, приоткрыв рот. Виновато улыбнувшись, Лу проскользнул к себе в комнату, не видя, как Бэк набрал номер Чанеля и грустно вздохнул: - Лухан закрыл глаза во время поцелуя. Что нам теперь делать, а? Чонин проснулся, не обнаружив с собой рядом Лухана. Он вздохнул, обнимая подушку и все еще ощущая сладкий запах его волос. Через два часа ему предстояло улетать из страны и он не знал, когда вернется. От этого тура зависело все и он просто не мог отказаться. Чонин пытался набрать Чанеля, но телефон был вне зоны. Рассердившись на самого себя, на дурацкую «зону» и этого глупого мальчишку, для которого их ночь явно не была чем-то особенным, раз он смог так легко уйти, Ким решил: да гори все огнем. Через два часа самолет с ним поднялся в воздух. Лухан сидел в туалете, сжимая пластиковую палочку в руках. Прошли уже полторы недели с той ночи. Он не мог сосредоточиться, не мог работать. У него все валилось из рук. Каждый раз, когда кто-то из клиентов предлагал встретиться, он ссылался на болезнь. А когда Бекки приводил кого-нибудь домой — отсиживался у Кенсу, который его обнимал и гладил по волосам, в какой раз слушая размышления по поводу того какой Хань мудак, что ушел тогда. Утренняя тошнота стала последней каплей. И сейчас, сжимая в руках тест на беременность, он сжимал зубы, глядя на издевательские две полоски. Стоило Лухану выйти в гостиную, Бекки все понял и посадил парня на диван, где они с Чанелем его обняли. - Ты оставишь ребенка? - негромко спросил Пак. - Да. Потому что это ЕГО ребенок. Шли месяцы. Живот у Лу все рос и носить теперь привычные шорты и майки было глупо. Потому Хань совершил набег на магазин для беременных и, заставив Бэка и Кенсу превратить кучу непонятной одежды хоть во что-то стоящее, вышел на работу. Чжунмен помог — устроил его в свой магазин интим-товаров, который держал в тайне от общественности, считавшей его простым банковским клерком. Хань, прекрасно знавший что, как и для чего используется, быстро завоевал «любовь» среди клиентов, а какие-то сердобольные иностранки-лесбияночки даже приносили ему пару раз пирог, который, по их словам, делают в их стране. Характер Ханя не поменялся. Чанелю пришлось еще сильнее страдать от его капризов, над чем очень смеялся Бэк. Но все же они покорно вставали среди ночи, чтобы вывести его подышать или готовили умопомрачительного размера бутерброд с вареньем и селедкой. Потому что Лу был их семьей. Хань отказался делать УЗИ и покупать раньше времени детские вещи. Он откладывал деньги с зарплаты на то, чтобы потом купить все одним махом. Впрочем, Крис прислал из Италии им кроватку. Это было единственным, против чего Хань не возражал. Привыкшему получать секс ежедневно организму было тяжелее всего. Благо новое место работы также давало возможности для экспериментов. Заниматься обычным сексом Лухан боялся, не зная, как это отразится на ребенке. Доктор Чжан порекомендовал хорошую клинику, а Сехун оплатил ее, когда пришло время ложиться на сохранение. И каким же было удивление Лухана, когда он узнал, что в соседней с его палате лежит Минсок, которому рожать еще нескоро, но из-за командировки Чондэ он решил подстраховаться. Они проводили каждый день в саду, болтая и обсуждая все на свете: уход за детьми, то, планирует ли Мин вернуться к спорту после родов, обсуждали Чонина. Ребенок оказался столь же буйным, как и его папочка, норовя появиться на свет в больничном коридоре. Поскорее отвезя Ханя на каталке в родовое отделение, доктора закрыли тяжелые железные двери. С момента появления в их маленькой квартире малютки по имени Кайя все капитально изменилось. Кенсу теперь почти все время проводил с Лу и малышкой, иногда заходил и Сехун, но стоило ему увидеть ножки своего парня, он начинал скулить и под веселый смех китайца утаскивал его в другую комнату. Бэкхен стал больше времени проводить с Чанелем, чем с другими клиентами. А потом и вовсе отказался ото всех, кроме парочки постоянных. Но они уже тоже были кем-то вроде семьи. Чжунмен и Крис познакомились, когда приехали на крестины Кайи. У них вышло очень забавное знакомство. Стоило Чжунмену увидеть Криса, он ухмыльнулся: - Хочу надеть на тебя ошейник и выдрать стеком. Крис не остался равнодушным: - Хочу твои губы у себя на члене. Постепенно все в их жизни успокаивалось. Только сердце Ханя не могло. Он постоянно искал в Интернете какие-то новости о Чонине, часами вместо сна слушал его хриплый голос, и вспоминал ту ночь. Он не был бабой и не ревел от этого больше. Просто ему было жаль, что он упустил что-то важное. Лухан кормил свою малышку, напевая ей одну из песен ее отца, когда в коридоре раздались шум и ругань. Китаец вначале подумал, что это Чанни и Бэк опять поссорились из-за любимой подводки последнего, но не успел он и подняться, как на кухню влетел Чонин. Он был растрепан, щеки горели от долгого бега, а дыхание было рваным. Он испуганно вздрогнул, глядя на сопящий сверток в руках Ханя, а затем несмело подошел. Гены папы победили — девочка, как Ким понял по розовой ленте, была смуглой, темноволосой. Только глаза были от Лу. Светлые, с пушистыми ресницами. Кая затопила такая волна нежности, что он вцепился в край стола и прошептал: - Моя? - Наша. Кайя, - улыбнулся Лухан, передавая дочь Чонину на руки и незаметно подстраховывая — все же тот волновался, - Ты чего тут забыл вообще? - Я только смог вырваться из турне... Я хотел сбежать раньше, но меня чуть ли не насильно заставили остаться. Прости меня... Я не могу так больше. Хочу тебя. Навсегда. - И... что теперь делать? - задал вполне логичный вопрос Лухан, чувствуя, как щеки заалели. Он никогда еще не был так счастлив. - Тебе — паковать себя и Кайю и переезжать ко мне. Нам — оформлять отношения и ребенка. Ей...наверное, надо подгузник поменять? - смутился Чонин. - Ты сам еще ребенок, папочка. Сухая она. - Дурак, - фыркнул Чонин, наконец прижимая к себе Лухана, который с наслаждением вдохнул запах Кима и, потеревшись носом о его шею, прошептал: - Йа, Чонин-а... - М? - Если ты сейчас меня не отпустишь, я тебя изнасилую. У меня с той ночи не было секса...с людьми. И лучше бы тебе... Ким осторожно опустил малышку, задремавшую на руках отца, в кроватку и, схватив теперь уже точно своего Лу за руку, с силой вжал в стену, стягивая с него штаны и с широкой ухмылкой бормоча по-китайски: - Ты совсем не изменился...