Stuck with you

      So lock the door/ Так закрой же дверь       And throw out the key/ И выкинь ключи       Can't fight this no more/ Я не могу больше бороться       It's just you and me/ Это только мы с тобой       And there's nothing I, nothing I, I can do/ И я ничего, ничего не могу поделать       I'm stuck with you, stuck with you, stuck with you/ Я увяз с тобой, увяз с тобой, увяз с тобой Зи зашёл домой, чувствуя смертельную усталость и столь же смертельное возбуждение. Казалось бы, после такого длинного дня стоило уже отбросив коньки валятся на кровати, но адреналин продолжал шпарить по венам, заставляя руки подрагивать не то от напряжения, не то от предвкушения. На Нью, зашедшего в дом сразу следом, смотреть было страшно. Перед глазами ещё стоял этот влекущий, постельный взгляд, а места прикосновений всё ещё хранили статическое электричество от тех разрядов, что посылали руки НуНью во время выступления прямо перед толпой фанатов. Одному богу известно, как Зи удалось сдержать свои руки при себе и не поцеловать НуНью прямо на сцене под этим sexual pressure. Сегодня из Нью действительно вылез маленький дьявол. — Что это было, Ну? — это должно было прозвучать жёстко, упрекающе, с металлом в голосе, чтобы дать понять, что нельзя маленьким дьяволятам вот так вот играть с чувствами взрослых мужчин, что это имеет последствия, что у него после этого могла и соответствующая реакция в соответствующих местах встать по стойке смирно, но в последний момент голос предательски сорвался почти в мольбу. Зи наконец поворачивается, желая восполнить свой промах суровым взглядом. А у Нью и так уже вид такой, что без слёз не взглянешь. И без того почти поджаренное сердце Зи вновь растаяло от тепла при виде этого чуда. Какие уж там уроки и наказания — этот парень сам себя наказал, да так, что любой палач был бы милосерднее. Щёки Нью были красными от пожирающего стыда, а эмоции так и норовили во второй раз за сегодня вылиться слезами. — Хиа… Я сам не знаю, что на меня нашло, — голос Нью звучал слабо и потерянно, — Но эта песня, и влияние момента, и все эти падающие снежинки, и напряжение, и светомузыка, и танец, и…! — НуНью задохнулся своими же словами, взмахивая руками в жесте отчаяния, и усиленно выдохнул, поднимая взгляд на Зи, — И ещё твой взгляд… Я никогда не видел Хиа таким просящим и зависимым. Мне просто хотелось немного подразнить тебя. Я и сам не понял, как всё так далеко зашло. Зи окончательно расслабился под этим мягким голосом. Он притянул Нью к себе в объятия, успокаивая. — Дело не в том, что я злюсь, просто я собственник, НуНью, — уже ласково произнёс он, гладя своего сгорающего от стыда котёнка по голове, — И мне понравилось то, что я увидел сегодня, тебе не нужно стыдиться этой своей стороны, дело в… — Не говори так, Хиа! — вскинулся Нью, встревоженно смотря на Зи, — Это не моя сторона, я не могу так двигаться, ты ведь сам видел на репетициях, у меня все «сексуальные» номера получались деревянными! Куда уж мне до пластики и грации… Я так не умею. — НуНью, такая сторона есть у всех. Больше тебе скажу, я вижу эту твою сторону уже не в первый раз, — Нью замер, не то заинтересованно, не то неверяще смотря в глаза Зи, ловя каждое его слово, — Помнишь, когда мы снимали НЦ-сцены для сериала? У тебя тогда было такое же выражение лица. — Это не считается, Хиа. — Нью смущённо отвёл глаза, — То выражение лица было не у меня, и даже не у Ну Кыа, а у Ай Кыа. Это были его эмоции, не мои. Я никогда не хотел дразнить Хиа таким способом. — А как же некоторые твои фотосессии? — Он вопросительно вскинул бровь, — Или тоже скажешь, что просто образ? — Зи замолчал, выдерживая паузу. Нью затих, обдумывая слова старшего. Всю жизнь он считал себя послушным, правильным ребёнком. Даже период полового созревания выдался у него на удивление мягким, можно даже сказать щадящим. Спокойный характер позволил избежать ссор с родителями и конфликтов в школе, увлечения все сплошь были домашними и не давали и шанса попасть в плохую компанию. Даже исследование своей сексуальности и ориентации проходили практически в тепличных условиях: без сильных влюблённостей или отношений, только с наблюдением со стороны и анализом своих реакций. Сложно было представить, что у такого послушного ребёнка, как он, может быть не просто сексуальная, но соблазнительная сторона. Поэтому, когда Нью на съёмках впервые обнаружил, что может изображать на своём лице влечение, он был поражён, пожалуй, больше, чем кто-либо на площадке, и конечно же отдал всю славу за это открытие своему преподавателю по актёрскому мастерству. А после того, как это выражение лица уже было найдено, повторить его на фотосессиях было лишь делом практики. Только вот НуНью и в голову не приходило, что это может быть его собственное выражение лица, и Пи’Кла здесь ни при чём. — И самое важное, — продолжил Зи, видя, что НуНью уже готов слушать дальше, — когда ты со мной, я часто вижу именно это выражение лица. Эти же полуприкрытые соблазняющие глаза, полураскрытые губы, медленные и ласковые, но сильные движения — всё это я вижу в моменты нашей близости, когда ты окончательно отпускаешь себя. НуНью поражённо смотрел прямо перед собой, постепенно обрабатывая новую для себя информацию. Наконец он вновь поднял глаза на Зи, постепенно отмирая. — Но тогда почему ты злишься? — Я не злюсь, говорю же. Скорее… Как бы точнее объяснить? — Зи на секунду задумался, стараясь сформулировать мысль, — Я был больше напуган. Я ведь тоже не железный, НуНью. Я боялся не сдержаться. Поцеловать тебя при всех, а то и чего похуже. Ты ведь даже и не задумался, какой эффект на меня произведёшь. Я так хотел поцеловать тебя. Твои губы похожи на чёртову магию всегда, но когда ты их приоткрываешь, обнажая зубки… — Зи зачарованно провёл большим пальцем по нижней губе Нью, слегка её оттягивая. — Хиа… — слабо выдохнул Нью, смотря прямо в глаза. — … Ты меня совсем не жалеешь, НуНью. Но настоящая проблема не в этом, — Зи переместил свою руку на затылок Нью, другой рукой ближе притягивая его за талию, — Настоящая проблема в том, что я вынужден делиться этим видом с тысячами людей. То, что должно было быть только между нами. Прикосновения, которые я дарю только тебе и никому больше - ты показал их всем. Я лишь хочу понять, почему ты захотел этого? Поначалу Нью и сам не знал, почему так поступил, откуда в нём столько желания сделать это напоказ, не понимал мотивы своих поступков, но сейчас с удивлением обнаружил, что настоящий ответ лежит на поверхности. Он заколебался, не зная, стоит ли говорить столь смущающую правду, но Зи терпеливо ждал ответа, давая время на раздумья, смотрел своим понимающим, мягким взглядом, так что у НуНью не осталось и шанса соврать прямо в эти глаза. Он сдался. — Честно? — он смущённо отвёл глаза прежде, чем ответить, — Это было что-то вроде… Хвастовства, — Нью перебил сам себя, — Я знаю, счастье любит тишину, и всё такое, но я так хочу показать всему миру, как мне повезло. Как сильно мой Хиа меня любит. Хочу похвастаться тобой, заявить всему миру, что ты мой. Краска, едва сошедшая со скул Нью, вновь густым слоем затопила лицо. А Зи мягко улыбнулся, понимая, что окончательно сдаётся. Что после таких слов и такого взгляда готов простить своему Ну вообще всё, что угодно. Потому что любовь — это игра, в которой каждый сдаётся для того, чтобы в итоге победить вместе. Зи нежно провёл ладонью по лицу Нью, любуясь видом алых щёк и блестящими от смущения глазами, и притянул его ближе для поцелуя. Очень, очень долгожданного поцелуя. Зи лишь прикасается и ждёт, давая НуНью самому сделать шаг навстречу. И он не заставляет себя долго ждать — его губы подрагивают в поцелуй, всё ещё не привыкшие к такой близости, но руки Зи ощущаются правильно на пояснице, и лучшего доказательства верности происходящего уже давно не надо. Нью приподнимает руки, хватаясь ими за шею Зи, ещё сильнее прогибаясь в пояснице, и Зи теряет голову от ощущения плавного хода мышц под кожей. Руки Нью зарываются в его волосы — они всё ещё твёрдые от лака и спреев, но уже распались на отдельные пряди от активных движений, и воспоминания о том, как Зи танцевал сегодня, двигаясь в чертовски сексуальной манере, пронзает током. К этому безупречному телу хотелось прикасаться снова и снова. Рука Нью скользит с шеи на плечи, забираясь под воротник футболки, оглаживая голую кожу спины, разминая уставшие мышцы, и Зи ведёт от этой простой ласки. Это впервые так. Никогда ещё НуНью не пытался соблазнить Зи своими движениями, не проявлял инициативу так рано. Он отрывается от губ Зи только для того, чтобы посмотреть ему в лицо и отследить реакцию, томно глядя прямо в глаза. Вот оно. Нью шокировано замирает, понимая, что это именно тот настрой, который он поймал на концерте, именно та эмоция — желание поиграть, поддразнить. Зи понимающе улыбается. Кажется, сегодня он стал свидетелем того, как Нью впервые открывает для себя новые грани близости. И он рад, что снова стал свидетелем очередного «впервые» для своего парня. Он ободряюще хлопает Нью по спине, давая понять, что тот может продолжить своё исследование. И Нью расслабляется, прислушиваясь к своим ощущениям. Чужая кожа под пальцами ощущается знакомо ещё со съёмок, но всё ещё непривычно. Нью в очередной раз жалеет, что из-за работы у них совсем не остаётся ни времени, ни сил на то, чтобы неспешно изучать друг друга, привыкать к чужому телу, искать чувствительные места. Зи ощущает, как его Ну невесомо ведёт руками вниз и останавливается у самого края футболки, залезая под неё пальцами и властно сжимает талию, как ощупывает ладонями мышцы пресса, равномерно напрягающиеся под движениями рук, будто желая продлить прикосновение, и как руки поднимаются вверх, с нажимом оглаживая грудь под футболкой, бесстыдно приподнимая её локтями. Губы сами тянуться к ключицам в вырезе футболки, и Нью позволяет себе припасть ими к шее Зи, как делал много раз до этого, но теперь он не отстраняется сразу, а остаётся, прикусывает косточку, обводит языком адамово яблоко, нежно, но с силой прослеживает языком мышцу шеи рядом с бьющейся венкой и одновременно слегка сжимает пальцами сосок под футболкой. С губ Зи срывается судорожный выдох, его ведёт от такого Нью — нежного, откровенного и любопытного. Зи сам стягивает с себя футболку, открывая Нью обзор на натруженную грудь, давая полный доступ к своему телу. Нью заворожённо смотрит на свои руки, будто со стороны наблюдая, как медленно они оглаживают торс, вспоминая, как сексуально эти мышцы перекатываются во время танца. Он хочет большего. Хочет целоваться до беспамятства, прижимаясь к любимому человеку всем телом, судорожно водя пальцами по спине. Хочет ощущать эти сильные руки на своей талии. Хочет чувствовать каждый вдох и выдох как свой собственный, ощущать его грудной клеткой. Хочет чувствовать его желание. Хочет его целиком. Нью обессиленно припадает к губам Зи, дёргано придвигаясь к голой коже вплотную. Язык Зи скользит размашистым движением прямо в рот, и только ощутив его Нью понимает, насколько у него самого во рту всё пересохло от жара. Припасть к нему, втягивая влагу вместе со знакомым вкусом, кажется почти жизненной необходимостью. Руки скользят за спину Зи, хватаясь за кожу, желая притянуть его ещё ближе. Нью жаждет его, и ему почти не стыдно. Лёгкие обжигает нехваткой воздуха, и Нью отстраняется только чтобы через секунду вновь припасть к губам, оттянуть нижнюю, прикусить верхнюю, тут же зализывая и так безболезненный укус, провести языком по кромке зубов, ощущая судорожное дыхание на своей щеке, и целовать, целовать, целовать. Но Зи останавливает его жестом, упираясь в грудь Нью и отстраняя от себя. Кто бы знал, как тяжело отстранить такого нежного, жаждущего мальчика… Но взять его прямо здесь, в коридоре, не входит в планы Зи. Он молча берёт Нью за руку и ведёт его в сторону спальни. Останавливается возле кровати и тянет футболку Нью вверх, освобождая того от одежды. Нью помогает, приподнимает руки и дрожит от ощущения сильных мозолистых ладоней на голой коже. Эти руки могли бы быть очень грубыми, но Зи так нежен и аккуратен каждый раз, так ласков с ним, что Нью пробивает волна благодарности. Он мог просто стащить с него одежду и бросить на кровать, и Нью бы даже не обратил на это внимания, но вместо этого он бережно подводит его ближе, направляя, но не вынуждая сесть, ласково и заботливо укладывает его на спину и сам аккуратно опускается сверху. Его руки сильные, и эта сила для защиты, а не для нападения, Нью знает это лучше всех. Нью вновь тянется за поцелуем, и Зи не может и не хочет ему отказать. Он целует эти губы каждый день, но они всё ещё ощущаются разрядами тока по телу. Взгляд у Зи голодный и серьёзный, и НуНью не может не плавиться под ним. Однако даже так, обожжённый и расплавленный, Нью всё ещё чувствует новое для себя желание поддразнить, соблазнить своего парня, и он идёт вслед за своим желанием. Зи чувствует, как НуНью легонько подцепляет пальцем ремень брюк, уже ощущая горячее под ним, и предвкушение затапливает все мысли. Игривая улыбка сама появляется на губах младшего, а Зи выглядит над ним почти напуганным, но молча наблюдает, позволяя Нью делать то, что захочется. Нью неторопливо расстёгивает ремень и принимается за пуговицу, заставляя Зи нетерпеливо заёрзать и уткнуться носом в шею нонга. Он заранее знает, что НуНью увидит, когда расстегнёт ширинку, и ему в свои без малого 30 лет почти стыдно за свой болезненный стояк от, по сути, весьма невинных действий младшего. Но тот, кажется, более чем доволен произведённым эффектом. Рука Нью скользит под ширинку и обхватывает плоть под хлопковой тканью, вырывая у Зи первый стон. Он нежно проводит рукой вниз и вверх по плоти, ощущая всю его твёрдость. Лёгких движений кажется слишком мало, они дразнят, но не приносят облегчения, и Зи срывается. Он перехватывает ладони Нью и одной рукой заводит их ему за голову, возвращая себе инициативу. Нью удовлетворённо вздыхает, вновь ощущая влажный поцелуй на своих губах, упиваясь его полусладким пьянящим вкусом. Зи прихватывает губу Нью, оттягивает её зубами, широким жестом облизывает их и скользит в жаркую глубину чужого рта, ощущая, как дыхание младшего сбивается на тяжёлое и частое. Языки парней упруго сплетаются, потираются друг о друга, а свободная рука Зи скользит на умопомрачительную талию младшего, прижимая ближе к себе. Он отстраняется от таких манящих, до красноты зацелованных губ, и спускается ниже, вылизывая шею. Второй рукой оглаживает грудь Нью, намеренно задевая нежные, чувствительные соски, и Нью на это дёргается, как от ушиба. Зи поцелуями спускается ещё ниже и губами припадает к чувствительному соску. Нью отзывается слабо сдерживаем стоном, и Зи аккуратно обводит горошинку языком, поддевая её снизу кончиком. Нью вплетается пальцами в волосы Зи, притягивая его ближе. Хиа послушно вбирает твёрдый сосок в рот, слегка посасывая, прикусывает его легонько и дразняще дует, ощущая, как усиливается хватка в волосах. Нью извивается, подставляя грудь под ласку Зи, прогибаясь в пояснице, куда тут же скользит рука Хиа. Продолжая раздразнивать нежную и чувствительную кожу на груди, Зи рукой расстегнул штаны Нонга, желая приспустить их ниже. Нью без слов приподнимает бёдра, позволяя Хиа стащить всё ненужное, оставаясь полностью открытым перед старшим. Зи мягко касается живота младшего, спускаясь к аккуратному длинному члену, оглаживает большим пальцем розовую головку, отчего Нью дёргается в его руках, легко постанывая. Уделив лишь немного внимания члену, Зи ненавязчиво спускает руку на бедро Нью, мягко отводя его в сторону, давая себе лучший обзор. Руками он оглаживает мягкие ягодицы, и не может не сглотнуть, видя между ними совсем узенькое колечко мышц. Из-за постоянных мероприятий между ними так давно ничего не было, что Нью, кажется, уже совсем отвык от ощущения Зи в себе. Он удобнее устраивается между ног Нью, одним уверенным движением разводя их в стороны, замечая, как румянец не то от смущения, не то от желания начинает распространяться даже на его шею. Тихое «Хиа» слетает с губ Нью, и напрочь сносит Зи крышу. Он понимает, что уже не сможет остановиться, даже несмотря на всю многодневную усталость. Нью под ним так открыт, так доверчив. Для него все эти ощущения всё ещё в новинку, но, как и в их первый раз, он не закрывается, не прячет лицо от смущения, не пытается остановить и не боится, позволяя Зи делать с собой всё, что захочет, зная, что тот не причинит боли, только удовольствие, жгучее, как песок на пляже в жару. Это абсолютное доверие вновь поражает Хиа, и на этот раз в самое сердце. Зи достаёт из тумбочки смазку и выдавливает немного себе на пальцы. Ощущение сильных, крепких рук Зи на ягодицах приносит Нью невероятную смесь смущения и наслаждения, и когда он касается входа, Нью прошибает ток предвкушения. Зи нежно смазывает вход и продвигает первый палец совсем немного внутрь. Внутри у Нью жарко, узко, и Зи двигается дальше, бережно размазывая смазку, слегка растягивая. Он двигает рукой мягко, медленно, почти медитативно, поступательно проникая всё глубже, давая Нью привыкнуть к ощущениям. Он добавляет второй палец, и Нью слегка морщится от жжения, но старается расслабиться. Зи наклоняется к нему, даря лёгкий, успокаивающий поцелуй, но движения руки не останавливает, продолжая медленно и старательно разрабатывать дырочку. Наполненность внутри ощущается горячо, правильно, и Нью постепенно привыкает к ощущениям, отвечая на поцелуй. Бёдра сами насаживаются на пальцы глубже, и Нью впивается пальцами в спину Зи, желая притянуть его ближе к себе, глубже в поцелуй, отзывчиво подаётся навстречу пальцам. Лицо Нью искажается удовольствием, а поцелуй прерывается стоном, и Зи понимает, что наконец нашёл нужный угол. Он начинает двигаться увереннее, добавляя третий палец и чередуя жгучую боль от растяжения с не менее жгучим удовольствием. Нью под ним извивается, не понимая противоречивых ощущений, желая не то уйти от давления внутри, не то продлить сладостные ощущения, и уже не в силах отвечать на поцелуй только тяжело дышит прямо в рот Зи. Зи успокаивающе оглаживает талию Нью, понимая, что торопится, извиняясь за вынужденную боль. Крепкой рукой скользит с талии на поясницу, приподнимает её, и подкладывает под неё подушку. Нью, кажется, даже не осознаёт, какой вид теперь прямо перед глазами Зи, или же просто забывает этому смутиться, только благодарно кивает, ощущая, как боль в новом положении отступает окончательно, оставляя только тянущее удовольствие. Зи продолжает одной рукой нежно оглаживать бок Нью, другой орудуя внизу, и наклоняется, целуя Нью в живот, передавая ему всю свою заботу в этом касании. Ещё несколько движений внутри, и Нью уже беззастенчиво стонет в руках своего Хиа, насаживается, желая получить больше, глубже, теряясь в ощущениях. Зи понимает, что его мальчик уже готов, и отстраняется, заканчивая приготовления. Нью хныкает, потеряв ощущения любимых пальцев внутри, и бесконтрольно, подсознательно тянется ближе, обвивая талию Зи ногами, притягивая его к себе. Зи исполняет немую просьбу и медленно входит в Нью. Тугое колечко мышц податливо расходится, впуская Зи внутрь, в обжигающее тепло тела своего Нью. Зи гортанно стонет от обволакивающего ощущения на своём члене, от этого головокружительного давления, желание двигаться одолевает его, но он силой останавливает себя, открывает глаза и обеспокоенно отслеживает реакцию Нью. У того в глазах стоят слёзы не столько от распирающей боли, сколько от эмоций, переполняющих от одного только знания, что Зи сейчас так близко, буквально внутри него, и не собирается его отпускать по крайней мере ещё ближайшую жизнь. НуНью лежит открытый, со стоящим колом и истекающим смазкой членом, с горящими алым пламенем щеками, смущённый донельзя своими глупыми слезами от переполняющих эмоций, такой нежный и податливый под ним, что у Зи перехватывает дыхание. Он целует его, подменяя поцелуем боль, отвлекая внимание на себя, нежно и мягко обводит языком кромку зубов, успокаивая без слов. Никогда и ни с кем ещё Зи не ощущал себя таким важным человеком, никто ещё не делал его столь мягким и заботливым, только Нью, этот нежный и ласковый нонг смог пробудить в нём всё лучшее, что может быть в человеке. Чистой рукой Зи стирает со щёк Нью непрошенные слёзы, а в груди что-то ёкает, сжимается в замок нежностью, любовью к этому мальчику. Зи запечатывает эту нежность поцелуем в лоб и начинает двигаться. Боль проходит так же быстро, как и пришла, и остаётся лишь ощущение чужого члена внутри. Оно распирает, наполняет, сводит с ума, и Нью невольно начинает насаживаться сам, ускоряя ритм, извиваясь в любимых руках. Зи возбуждённо рычит, придавливая Нью к кровати и начиная вбиваться в него, выцеловывая его шею. Нью стонет своим мягки, тонким голосом, на ровной высокой ноте. Пальцы прочно запутываются в волосы и впиваются в спину, практически оставляя синяки. Последнюю силу воли Зи тратит на то, чтобы заставить себя оторваться от нежной кожи на шее Нью, не оставляя засосов на видном месте, помня ещё последним остатком уплывающего сознания о двух завтрашних мероприятиях. Поцелуи спускаются на грудь, и губы вновь находят чувствительный сосок, Зи втягивает его и слегка прикусывает, и Нью со стоном подбрасывает на кровати. Просящее, нуждающееся «Хиа» снова стоном разноситься по квартире, и последний разум уплывает за горизонт, оставляя в голове только наслаждение и желание двигаться. Нью выгибает поясницу почти до хруста, ощущая внутри растущие цветы подступающего оргазма, всё больше наслаждаясь наполненностью, полноценностью себя рядом с Хиа. Зи крепче обвивает своими большими мозолистыми ладонями нежную талию Нью, удерживая его на месте, вбиваясь в податливое тело. Нью почти сходит с ума от вида распалённого, возбуждённого Зи, размашистыми движениями вбивающегося в его тело, от понимания, что это именно он довёл Хиа до такого состояния. Очередное движение ощущается ещё глубже предыдущих, проходясь прямо по простате, и Нью стонет своим музыкальным, высоким голосом, наполняя комнату чистыми звуками наслаждения. Зи вторит ему низким стоном, так восхитительно контрастируя с высоким стоном Нью, будто ноты, взятые из верхнего и нижнего регистра. Он почти рычит, всё сильнее вдавливая Нью в кровать, ощущает себя почти на пике, и резко замедляется, выдавливая из Нью жалобное хныканье, и обиженное «Хиа, пожалуйста». Нью даже не успевает закончить, Зи срывает просьбу с его языка глубоким поцелуем, упиваясь вкусом любимого человека напоследок, перед тем как окончательно отпустить себя, срываясь в бешеный ритм. Нью удовлетворённо похныкивает себе в ладонь, ощущая, что не сможет держаться дольше. — Хиа, — голос срывается, не давая закончить предложение, — Хиа, пожалуйста… — Что такое, дорогой? — спрашивает Зи, в беспамятстве осыпая лицо НуНью поцелуями, — Скажи Хиа, чего ты хочешь. Нью ловит взгляд Зи, смотря прямо в глаза, отвечая откровенно, как никогда. — Пожалуйста, Хиа, давай закончим вместе, — голос от возбуждения дрожит, становясь ещё тише и выше обычного, больше похожий на шелест листьев на ветру, чем на человеческую речь, — дай мне кончить для тебя. Зи гортанно стонет, сжимая Нью в объятиях, прижимая его максимально близко к себе, и срывается в самый лучший ритм, на который способен, рукой ласкает член младшего, выполняя его просьбу и подводя к пику удовольствия. Нью со стоном кончает в руку Зи, содрогаясь всем телом, передавая вибрацию внутрь, безумно сжимая Зи внутри себя, отчего он тоже падает в головокружительный оргазм, не успевая даже задуматься о том, чтобы предварительно выйти из него. Зи обессиленно падает сверху на Нью. Он отстраняется, желая выйти из тела Нью, но тот не отпускает, лишь прижимает Зи ближе в объятия, расслабленно дыша ему в шею, и шепчет, что всё в порядке. У них уходит три минуты в абсолютной тишине прежде, чем они приходят в себя. Зи отстраняется первым, перекатываясь на бок, всё ещё обнимая Нью. Он хочет заговорить, но всё, что лезет в голову — сущие банальности или бессмысленные нагромождения красивых слов. Что-то о цветах, любви, птицах в небе, раскрытых бутонах. Он даже не может собрать это в цельное предложение, поэтому продолжает молчать. Всё самое важное уже было сказано, а на бессмысленную чушь сейчас нет настроения. Вместо лишних слов Зи просто гладит Нью по голове, укладывая его к себе на плечо. Нью вплетается в него конечностями так правильно и так нужно, что Зи удовлетворённо вздыхает, ощущая себя влюблённым и любимым как никогда в жизни. Нью вплёлся не просто своим телом в тело Зи, нет. Гораздо прочнее он вплёлся корнями в самую его душу. Как два дерева, посаженные рядом, они наконец доросли до того, чтобы накрепко сплестись корнями. И теперь уже невозможно будет рассадить их подальше друг от друга, не повредив корни. Впрочем, ни один из них не чувствует ничего плохого по этому поводу.