Немного о гречке

Россия сидел, ссутулившись над бумагами, в общем зале ООН и пытался вникнуть в документы. Был тёплый месяц март, на родине уже по весеннему припекало солнышко, вылезала первая трава, самое время съездить на первый шашлык на дачу, но меж тем он должен сидеть здесь, в этом сыром и промозглом Лондоне, изучать документы и делать вид, что ему капец как интересно на собрании ООН. Рядом пыхтел Гилберт. Россия решил, что незачем ему тут одному страдать, да и вообще «в любом месте веселее вместе», поэтому взял свою область с собой. Гилберт упирался, Гилберт ленился, Гилберт матерился и орал, что в гробу он видал весь старый запад с его англосаксами. Но, в конце концов, после слов России, что «кто, если не он и где он ещё найдёт такого равноправного, важного и незаменимого партнёра» дескать, положиться-то не на кого, растаял и с важным видом фараона согласился сопровождать Ивана. Конечно, Брагинский мог наплевать и на один раз выпросить у босса выходной, чтобы съездить на дачу, но подозревал, что в его отсутствие страны запада наверняка натворят дел в отношении него, а значит, обломать малину им просто необходимо. Зал постепенно заполнялся приехавшими странами. Вот прибыл Китай, правда только кивнул Брагинскому, приближаться ближе не стал. Он редко подходил к нему при Гилберте. Тот почему-то вечно кидался на него и шипел, как кобра, но в чем причина такого поведения Калининградской области Россия так и не понял. Ревновал, что ли. Подошла Беларусь, пару секунд душила Ивана в объятиях, потом отвесила Гилберту за что-то подзатыльник, смачно поругалась с ним, тут же помирилась и отправилась на своё место. Бразилия, Испания. Когда прибыли итальянцы, зал наполнился шумом и гамом и сосредоточиться на документах стало сложнее. Хотя Россия самоотверженно пытался. Вскоре, несмотря на гомон, он был полностью сосредоточен на бумагах и ни на что не обращал внимания. Поэтому появление Англии прямо перед носом заставило Ивана вздрогнуть. — Брагинский! — Россия оторвал взгляд от документов. Прямо перед ним, опираясь на стол, нависал Англия и сверлил его рассерженным взглядом. — Здравствуй, Англия. Ты что-то хотел? Справа от него Гилберт сонно поднял глаза от документов. — Я гляжу, ты совсем распоясался! Ты это специально? Так и знай, я этого просто так не оставлю! — Ты о чём, Англия? — лениво спросил Иван, переглядываясь с Пруссией. Угрозы Кёркленда его уже давно не впечатляли, раньше — ещё во времена СССР — Брагинский не позволил бы так с собой разговаривать. Но сейчас ему было фиолетово на эти крики. Для него было важно, чтобы циферки в документах, которые он отправит начальству, сходились — а остальное, как коту навоз. Что бесило его оппонентов ещё больше. — Я о Солсбери, — Брагинский подавил желание закатить глаза. — Я этого так просто не оставлю, чтоб ты знал! — Ты мне уже весь мозг вынес своим Солсбери, Кёркленд. Что на этот раз? — Это переходит все границы! Я заставлю тебя ответить за это! — Присылай неопровержимые доказательства моего вмешательства и результаты открытого исследования, и тогда поговорим. — Тебе гордость так и не дала смириться с тем, что твой человек перешёл на мою сторону! Признай свою вину! — Ответ старый, Англия, — Россия всем своим видом излучал скуку. — Присылай мне свои доказательства, тогда и поговорим. А то мне вот больше делать нечего, кроме как гоняться за старым мудаком по всему земному шару. — Так вот чем ты занимался вместо того, чтобы чинить кран в ванной! — Калининград запустил в Брагинского бумажным мячиком. — Конечно, — елейно протянул Иван. — Ведь это гоооораздо интересней. Травануть какого-то старого чувака вместо того, чтобы наблюдать, как по утрам тебя обдаёт холодной водой, — проговорил Россия и получил вторым бумажным шариком по голове. — Прекратите паясничать! — рявкнул Англия. — Тебе самому некогда его ловить и поэтому, ты послал ему яд в гречке! Повисла молчаливая пауза. Где-то рядом хрюкнул тщательно сдерживающий себя Гилберт. — В чем, прости? — В гречке! — Аа. Снова повисло молчание. Брагинский словно пытался понять, что ему только что сказали. — Ну-ка, Англия, поделись, что ты там только что пил? Гилберт хрюкнул и уже не стал сдерживать себя — завалился назад и громко заржал. — Ты совсем уже распоясался! Мало того, что в Украину лапу запустил, так еще и моих людей гречкой травишь! — Англия, ты это сейчас серьезно? — Брагинский скептически приподнял брови. — Более чем! Я разгадал твой коварный план! Гилберт, только что поднявшийся с пола обратно за стол и более-менее успокоившийся, с хохотом упал обратно и пополз куда-то в сторону. — И если ты думаешь, что тебе удастся избежать правосудия, потому что ты так оригинально подсунул яд, то даже не надейся! — Англия, — Брагинский все же закатил глаза под ржание Гилберта, бьющегося в неистовых конвульсиях на полу. — Ты вот правда считаешь, что мне делать нечего? Я тебе миллион раз говорил, что ради единственного мудака я бы не стал откладывать все свои дела и рыскать по свету с одной-единственной целью кокнуть его в темном переулке. Ну нет мне резона. — Он тебя предал! — Ну вот вернется обратно — тогда и кокну, — кивнул Брагинский. Гилберт рядом кое-как заполз обратно на столешницу. — А сейчас извини, недосуг мне. — Вот именно поэтому ты и послал яд в гречке! — Англия, — сварливым голосом произнес Россия. — Гречку я бы и сам съел. Нечего просто так переводить продукт, — он кивнул Гилберту. — А вот если ее сварить… — мечтательным голосом продолжил Брагинский. — Да еще с масличком… — Добавить туда мяска… и грибочков, — продолжил Гилберт. Стоящие неподалеку итальянцы даже заслушались. — Брагинский! — рявкнул Англия. — Извини, — мигом спустился из вкусных мечтаний тот. — Мы сегодня не завтракали. — Вот именно! — Байльшмидт снова запустил по Брагинскому шариком. — Даже поесть нормально не дал! — Это ты проспал, а не я, — флегматично отозвались ему. — Нехрен было в приставку играть до трёх ночи. — Прекратите этот балаган! Россия и Пруссия одновременно перевели на него взгляды. — Хорошо, Кёркленд, что ты хочешь? — спросил Иван, краем глаза замечая, как куда-то уползает Гилберт. — Чтобы я тебе всю свою гречку послал для исследования? — Я хочу, чтобы ты… — пафосно начал Англия, но почти сразу же осёкся. — П-пруссия?! Что ты делаешь? Негромко напевая под нос какую-то странную песенку, Гилберт методично и скрупулёзно обсыпал Англию кругом из гречки. Закончил, отошёл, полюбовался своим творением и довольно кивнул. — Хай, народ! — в зал ворвался Америка и призывно замахал руками. — Собрание отменили, в здании электричества нет! — Ура! — Какая удача! — Зашибись! — Пруссия радостно скомкал пакетик и выбросил его в ведро. Россия тоже встал из-за стола и принялся складывать документы в портфель. — Пруссия! Что. это. такое? — тщательно сдерживая бешенство, произнёс Кёркленд. — Как это что? — деланно удивился Гилберт, поворачиваясь обратно к Англии. — Предъявил тебе на анализ нашу гречку. Смотри сколько! Самую лучшую выбрал, не пожалел! — Убери немедленно! — голос Англии, кажется, взвился до фальцета. — Развёл тут, понимаешь… Брагинский! — А? — Иван, заталкивающий бумаги обратно в портфель и весь уже погрузившийся в блаженные планы ничегонеделанья, вздрогнул и посмотрел на Кёркленда. — Ты что, разве не видишь, что сделала твоя область? — Ну а что, хороший круг, ровный, — ответил Россия, ещё не до конца отошедший от мечтаний, а потому конкретно не врубавшийся, чего этому англичанину от него надо. — Кто это ещё из нас область, коротышка мелкая! — Вы издеваетесь надо мной оба?! Хотите, чтобы я тут умер от вашего яда?! Иван поморщился от децибелов, производимых Кёрклендом. — Перестань ломать комедию, это всего лишь гречка. — А может, не всего лишь? — Гилберт коварно потер руки. — Вот видишь! Вот видишь! — Англия, у тебя паранойя, успокойся. Ни я, ни Гилберт не стали бы тратить на тебя нашу ядовитую гречку. — Особенно, когда мы голодные, — поддакнул Байльшмидт, перепрыгнул через стул и обхватил Россию за плечи. — Брагинский, у нас как завтра, встречи есть? — Да нет, — настороженно отозвался Россия, пытаясь понять, к чему клонит его область. — Так, может, на шашлыки? На дачу рванем… — А что, мысль дельная… — Брагинский! — Извини, Англия, мест у нас на даче больше нет, — отозвался Иван. — Но у тебя и так развлечения полно, — он кивнул на гречку. — Перебирай — не хочу. — Убери сейчас же! — Зачем? Такой же материал пропадает, — Россия с удовольствием наблюдал, как бесится внутри круга из гречки Кёркленд. — Хороший круг, — к ним неспешно подошел Китай, также наблюдая за мечущимся Кёрклендом. — А то! — гордо выпятил грудь Байльшмидт и даже не зашипел на удивление. — У Великого меня все получается идеально. Слушай, Китай, поехали с нами на шашлыки? Россия и Яо посмотрели на Гилберта. — Ты уверен? — осторожно спросил Китай. — Да, — Гилберт усмехнулся. — Я сегодня добрый, — тут он увидел Беларусь, шедшую в сторону выхода, и тут же потерял к Китаю интерес. Метнулся к ней через весь зал чуть ли не по головам России и Китая. — Наташка! Наташка! Беларусь остановилась. — Чего тебе? — Поехали с нами на дачу? Мы тут с Россией собрались. Шашлыков наделаем, красота! Еще Китай будет. Беларусь перевела взгляд на Брагинского. Тот довольно кивнул. — Ну тогда поедем… Они повернулись и вчетвером медленно пошли на выход. — Брагинский! Россия обернулся. Остальные страны уже разошлись, и в зале было пусто. В его центре одиноко стоял Кёркленд. — Артур, кончай дурить и выходи. — Я не могу, — прошипели ему в ответ. — Да? А, ну ладно, тогда всего хорошего, — пожелал Россия и направился догонять ушедшую вперед троицу. — Что? Россия, ты куда? Ты же меня здесь не оставишь?! — Прости, Англия, недосуг мне, шашлыки ждут. Но ты не волнуйся, я тебе обязательно вышлю компенсацию. — Брагинский! *** А как-то вечером в Англию пришла посылка. В которой было несколько упаковок дорогущего средства от паранойи и большая записка, написанная широким, размашистым почерком. «With love, From Russua.»