Невозможное сочетание. Книга 3. Разгоняющийся калейдоскоп.

Взгляд со стороны. Место неизвестно. Когда-то здесь было светло… Диковинные здания из белого мрамора поражали своей монументальностью и строгостью форм, навивая мысли о чем-то вечном и высоком. Широкие, мощеные мраморной плиткой улицы, были буквально созданы для того, чтобы по ним неспешно ходили в легких сандалиях ученые и философы, обсуждая меж собой сокровенные тайны мироздания. На юге этого города зеленели величественные сады, раскинувшиеся как на белоснежных арках, так и непосредственно на земле и вобравшие в себя тысячи и тысячи уникальных цветов со всего света, что своим цветастым великолепием и неповторимым ароматом никого не оставят равнодушным. Этот величественный парк словно бы был создан как пристанище поэтам, которые на небольших помостах могли бы давать собравшийся публике насладиться своим искусством, музыкантам, что могли бы в одиночку или в группе дать концерт на любой из множества раскиданных по парку сцен, философов, чьи дебаты могли собирать целые толпы на трибунах, скульпторов и живописцев, к чьим услугам целые галереи, где они могли выставлять свои шедевры и уединённые мастерские, где бы они могли их созидать. Отдавал этот город дань и искусству войны. Монументальное здание, украшенное фресками невероятных баталий словно безмолвный страж возвышалось в северо-западном районе города и служила воплощением и персонификацией войны и бойни во всем ее мрачном и безжалостном великолепии. Десятки учебных классов, увешанные подробными планами и схемами разнообразных населенных пунктов и укрепленных позиций. Три огромнейших зала на полу которых была нарисована огромная карта, что была словно детскими каракулями расчерчена линиями наступления, путями снабжения, границами фронта и словно бы сыпью усыпана тысячами точек опорных пунктов лагерей и застав. На заднем дворе же, словно бы чья-то большая ладонь сыпанула тренировочных полигонов, полос с препятствиями, макетов укреплений в полную величину. Казалось, что с минуты на минуту истечет обеденный перерыв и вечно матерящиеся инструктора вновь выгонят на все это смертоубийственное великолепие молодежи и будут до вечера пытаться вылепить из них хотя бы подобия личинок машин смерти. С севера-востока же над городом возвышался громадный купол библиотеки, что дарила покой и уют среди смолистого запаха миллионов книг. Казалось бы, тысячи и тысячи людей проходили через нее и брали книги, чтобы прочитать их и вернуть. А может и добавить свою книгу на полку, пополняя бесконечные стеллажи, которым, казалось бы, не будет конца. Казалось бы, три разных места, ничем не похожих, будто бы из разных вселенных. Но тем не менее они были связаны. Курсанты по вечерам с удовольствием слушали музыку или словесные баталии умудрённых годами философов или же шли в огромную библиотеку в поисках ответа на очередную мозголомную задачку, что задали им сенсеи. Деятели искусства же в свою очередь любили бывать как в академии, так и в библиотеке в поисках вдохновения для своих шедевров. Как и сами библиотекари любили бывать как в парке, так и в академии по десятку аз записывая, переписывая и каталогизируя все, что только попадется на глаза. Но самая величественная постройка была в самом центре такого одиозного города и являлась огромным колизеем, хотя правельнее это место будет называть судилищем, ибо именно тиут представители всех трех объектов предлагали народу на суд свои творения, будь то новые стратегии, скульптуры или книги. Отлаженный механизм, что позволял городу развиваться стремительно и гармонично в какой-то момент… нет, не дал сбой. Был атакован. Огромные стальные столбы упали с неба, вырвались из-под земли, выворачивая мраморные плиты и кроша красивые здания, превращая их в горы обломков. Прекрасный парк медленно увядал, пронзенный в самое сердце, библиотека складывалась сама в себя под напором пробившей ее купольную крышу балки, даже академия будто кровоточила. Но город не умер. Хотя, лучше бы он, наверное, умер, ведь он практически потерял себя. Свой первозданный облик. Свой смысл. Свое назначение. Ведь железные прутья не просто пронзили город, они управляли им, посылая разряды тока в его глубины за малейшее неповиновение, повреждая его все больше и больше. И вот, когда, казалось бы, что уже надежда потеряна, а металлические уже были готовы пустить корни, окончательно разрушая город… все прекратилось. В прекрасном городе словно по мановению руки погас свет и… пошло время. В полной темноте, прерываемой лишь бледным мертвецким светом, исходящим из периодически то-появляющихся, то исчезающих трещин на прежде голубом, а теперь угольно черном небе, было видно, как медленно, но невероятно быстро город приходит в упадок. Белоснежный мрамор прямо на глазах рассыпается невесомым серым пеплом. Чахнущие растения окончательно умирают и рассыпаются трухой. С грохотом осыпается окончательно проломившийся купол библиотеки, а все книги занимаются призрачным огнем, постепенно тлея и превращаясь в ничто. Светлый город, безлюдный, но совсем не кажущийся мертвым, теперь становился мертвым окончательно, несмотря на заполонившие его тени. Осколки эмоций ли, воспоминаний или событий, то было не важно. Важно лишь то, что стоило очередной книге догореть, очередному оружию проржаветь, очередному дереву истлеть. Как тут же появлялась тень, что начинала бесцельно бродить по городу одним своим присутствием ускоряя его увядание и появление себе подобных. Поначалу, стоило только первым из них появиться, они с поистине самоубийственным остервенением бросались на металлические столбы, проходя сквозь них и развоплощаясь внутри, но что могли сделать им практически неразумные сгустки энергии, да еще и такие маленькие. Как оказалось, многое. Ведь их было не один и не два. И даже не тысяча. И постепенно эти стальные прутья так же старели, покрывались ржавчиной и ломались под собственным весом. И вот, когда последний прут был сломлен, тени вновь вернулись к своему бесцельному существованию. Но бесцельному ли? Тени будто бы чего-то ждали, концентрируясь вокруг судилища, которое тоже затронуло безжалостное время, но не так сильно, как можно было бы ожидать. И вот, в какой-то момент, ожидание теней подошло к концу. Они заволновались, забурлили и словная волна нахлынули на арену судилища, стремясь добраться до пришедшего в этот мир выбивающегося яркого гостя. Ими движела одна цель: убить разорвать, уничтожить, сломить, растворить обидчика! Девятихвостого демона лиса. POV Курама. -Какого хера?! – экспрессивно выдал я, падая на песок. – Где блядь я? Только был в лаборатории и тут бац, хер знает где! Если сейчас появится передо мной бог и начнет втирать про великую миссию по спасению мира, то я точно поверю, что автор последний даун и решил меня в исекайщину закинуть от недостатка идей. Я его прибью несмотря на расстояниие, четвертую стену и попытки оказать сопротивление, я ему… Что я сделаю с автором, посмевшим разлучить меня с моим обожаемым гаремом, я придумать не успел, ибо на меня нахлынуло черное цунами. -… - мысленным усилием я попытался воздвигнуть магический кинетический щит. Вот только маны не было! Как и чакры, реацу и пси! Вообще ничего!!! Драгоценные секунды были потеряны и меня захлестнуло черное, состоящее будто из переплетения теней цунами. Сразу же возникло ощущение, что меня окунули в жидки азот, мне стало адски холодно! Но как я не пытался выплыть, выкарабкаться или хотя бы вздохнуть, эта дрянь становилась все гуще и гуще, удерживая меня словно муху, попавшую в сироп. А пока я старался не захлебнуться, удерживая горящие огнем легкие внутри своего тела и одновременно дрожал от холода, тратя драгоценный кислород, черно-серая дрянь все густела и густела, в конце концов став похожей сначала на смолу, потом на резину, а в конце концов на янтарь, запечатывая меня внутри, словно какую-то мошку! В какой-то момент часть этой дряни стекло с моей морды, позволив мне сделать глоток такого сладкого и желанного воздуха. -Девятихвостый демон лис… - раздался многоголосый шепот со всех сторон. – Как же ты… жалок… -Н-на т-тебя бы пп-осмот-трел в тако-ой холодрыге… - стуча зубами выдал я. – Ты кто такой? Я тебя знаю? -Ты… - изумился от моей наглости голос. – Ты отнял у меня все… Отнял у меня ее… Убил… -Я много кого грохнул и кого на опыты пустил, конкретику давай! – огрызнулся я, несмотря на стучащие зубы. Внезапно янтарь пришел в движение, выворачивая мне конечности, и еще больше охлаждаясь, хотя казалось и так абсолютный ноль. Но не только янтарь, но и окружающее меня черное море пришло в движение, перетекая и будто бы сплетаясь в одной точки. Хотя почему будто? Поток чернильных теней закручивался передо мной и, словно бы прорастая сам в себя начал формировать маскулистую гуманоидную фигуру с белоснежными саблевидными когтями, чья грудб была стянута кирасой, словно бы состоящей из ребер, а морду укрывала рогатая костяная маска. Пустой? Но откуда. -Многих… - словно попробовало слово существо на вкус. – Но я был одним из первых… -Уж извини, но такого уродца я бы точно запомнил. – выдавил я из себя. – Так что-либо представься по нормальному либо я за себя не отвечаю. -Ха-ха-ха! – хрипло рассмеялось это существо. – Наглый! Беспринципный! Учитывая твои наклонности, возможно, тебе даже нравится твое положение, но… Словно бы демонстрируя мне свое оружие, существо провело ими перед моей мордой, медленно шевеля ими, и словно бы само любуясь мертвецки бледными когтями, на поверхности которых начали раскаляться. -Понравиться ли тебе это?! – прорычало чудовище, что мгновением позже вонзила свои раскаленные когти мне в брюхо. От боли я чуть не взвыл дурным голосом, но эта тварь на этом не успокоилась. Сложив когти внутри и провернув их, она просто вырвала мои внутренности наружу, намотав их на свои когти. От вида собственных тлеющих кишок и запаха горелой плоти мне стало дурно… Как же больно… Больно… Больно… Больно? Какого хрена? Взгляд со стороны. Порождение злобы, отчаяния мести и жажды жить ликовало. Оно наслаждалось каждой секундой, каждым мгновением агонии своего врага, медленно и методично вычищая его брюхо от внутренностей. И, в какой-то момент, не удержавшись, начал запихивать их в свою клыкастую пасть, довольно причмокивая от удовольствия. -Вкусно? – раздался неожиданно спокойный голос. На что Порождение недоуменно скосило взгляд на своего пленника… Чтобы вместо страха боли и обреченности, что были на его морде мгновения назад, увидеть искреннюю заинтересованность. -Ты продолжай-продолжай, мы никуда не торопимся. – спокойно, можно даже сказать беспечно выдал он. – Вскрыть я тебя всегда успею. Вот только в место того, чтобы последовать сему мудрому совету, Порождение, наоборот, отпрыгнуло как можно дольше и тут же начало окутывать пленника жидкой тьмой, намереваясь похоронить его во тьме навеки. Вот только стоило скорлупе сформироваться, как она… просто-напросто рассыпалась черным песком, под звуки аплодисментов. -Что могу сказать, браво. – искренне аплодировал своему мучителю Курама. – Вступление, постановка, действие… Порождение же тем временем снова и снова пыталось заключить его в янтарь. Обездвижить. Сломить. Вот только густая тьма так же продолжала осыпаться черным песком. -Ты хорошо меня изучил. – с неподдельным восхищением выдал Курама. – Лишь в одном ты ошибся. Интересно в чем? А, Неджи? -Ты все равно отсюда не выйдешь! – проревело Порождение. – Я заберу тебя с собой! И, в два прыжка оказавшись около лиса, отточенным движением насадил его на раскаленные когти, вот только… Насадить то насадил, однако морда лиса даже не дрогнула, будто не в его брюхо всадили саблеобразные когти. -Вот о том я и говорю. – покачал головой лис. – Переигрываешь. И, не обращая внимание на попытки Порождения выдернуть застрявшие когти, Курама схватил его руками за рогатую маску и со всей дури приложил его коленом. -Р-А-Р! – отшатнулось Порождение, спешно регенерируя маску. -Затащил мня в свой внутренний мир, ошеломил, заставил поверить в то, что мне нужен воздух, вызывав удушье, заставил поверить в холод… Остановись ты на этом моменте и даже устрой мне полную сенсорную депривацию, то ты бы вполне мог свести меня сума… Уничтожить разум… - ухмыльнулся лис, подходя ближе. – Но этого тебе показалось мало… Ты хотел заставить меня страдать… неужели ты так обиделся на меня за лабиринт с мышами? -Хината… - прорычал зверь, собирая все свои силы для одного, последнего удара. – Ты отнял ее… Ты превратил ее в ШЛЮХУ! -Ой ли. – отмахнулся лис. – Она любима и счастлива. Что же до ее сексуальной жизни, то она не должна волновать мертвеца. -Вот уж не надо заливать!- хрипло рассмеялся он. -Она для тебя лишь играшка! -Игрушка. - не стал возврожать Курама. - Вот только после игры она не возвращается в сундук до следующей, а превращается в личность. Которую ты хотел унитожить. -РАА! – завопило Порождение отчаянно замахав когтями в бесплодной попытке достать лиса. – Ты, ТВАРЬ! ДЕМОН! ТЫ ИЗВРАТИЛ ЕЕ! -К тому же… Неужели ты думаешь, что ее ждало бы нечто иное, чем быть свиноматкой для других Хьюг. Всё-таки кровь не водица, несмотря на относительно слабый бьякуган. – хмыкнул лис, без труда уклоняясь от размашистых ударов. – Он предал собственного брата, нацепил рабские оковы на собственного племянника. Что ему помешает это сделать и с ней? Ничего. -РА-А! – казалось бы совсем потеряло рассудок Порождение. -А со мной она счастлива со своим парнем. – совсем расслабился Курама. – Ну и что, что я пользуюсь обоими периодически? Ко взаимному удовольствию так сказать. Вот тут-то и выяснилось, что Порождение пусть и впало в ярость, но головы не теряло. Оно, дождавшись, пока Курама окончательно отвлечется и уверится в своем превосходстве собирало ВСЕ силы в одну единственную атаку. Атаку настолько сильную, настолько быструю и мощную, что Курама заметив ее, даже на мгновение испугался. Что его и погубило. И меняно в этот страх вонзились когти, объятые фиолетовым светом. Именно этот страх стал целью распадающегося пеплом величественного города, что отдал одной атаке всего себя. И именно это стало лисьей погибелью… По крайней мере так надеялось порождение, растворяясь в не бытье… Домен. -Бля… - с трудом поднимался с пола Курама. –Гавнюк, даже сдохнуть спокойно не мог, теперь башка будет долго болеть…