Зависть

За свою недолгую жизнь — всего шесть с половиной лет — Том Реддл привык испытывать зависть. Для места, в котором он жил, это было естественно. Проведя всю свою жизнь в приюте, он завидовал детям, которых забирали от сюда; гуляя за пределами приюта и видя счастливые семьи, он завидовал детям из этих семей, видя как те получают любовь и ласку от своих родителей. В приюте никто не был ни с кем ласков. Воспитателям чаще всего было плевать на воспитанников, а к нему они испытывали только страх, ненависть и отвращение. Скорее всего дело было в его отличии от других детей. С самого рождения он был спокойным, воспитатели приюта шептались о том, что даже в младенчестве он не плакал. Ещё у Тома были особые способности, он мог двигать предметы не прикасаясь к ним. Увидев это, мисис Коул назвала его порождением дьявола и отселила в маленькую комнатушку, подальше от других детей. А однажды на прогулке он обнаружил, что может понимать змей и с тех по общался с ними, порой обращаясь с приказом доставать нужные ему сведения. Многие пугались его взгляда, говоря, что он смотрит им прямо в душу. Конечно, это было не так, но Том мог чувствовать, когда человек врёт, а когда говорит правду. Некоторые пробовали его обижать, однако он быстро научился давать отпор, а иногда ему нужно было только пожелать и человек чувствовал боль. Из-за этого многие считали его пугающим и боялись: вокруг Тома образовалась зона отчуждения и не находилось желающего с ним общаться и играть. Избалованные детки из семей пугались приютских детей и даже близко не подходили к ним, поэтому юный Том был ужасно одинок. Конечно, он и сам больше не горел желанием общаться с кем либо из приюта, с этой глупой серой массой, многие из которой даже читать то нормально не умели. Он был особенным и не собирался тратить на этих глупых и жалких детей своё время. И всё же где-то в глубине души он желал, чтобы на него хоть раз взглянули без страха, презрения и ненависти, с той нежностью, любовью и доброй насмешкой, как родители смотрят на родных детей.

***

Появление этих троих в приюте перевернуло жизнь Тома на 180 градусов и заставило желать несбыточного, истекая завистью и злостью на людей, у которых было то, что Реддл сам страстно хотел. На дворе был 1933 год, начало января, когда порог приюта переступили три сестры Крулл – Сандра, Мэри и Мишель.

***

Конечно, они не были единственными родственниками в приюте. Например, были две близняшки, которые постоянно жаловались друг на друга, объединяясь только для того, чтобы подпортить кому-нибудь другому жизнь. Или были десятилетние брат и сестра, недавно лишившиеся родителей, и постоянно пытающиеся надавить этим фактом на жалость, как будто были единственными у кого не было родных. Была пятнадцатилетняя Мэган и её четырёхлетний брат, на которого она не обращала внимания, сдав воспитателям. Было ещё также много примеров, однако сестры Крулл не были похожи ни на кого, когда нибудь им виденного. Одной из сестёр было всего два года, и она была слишком мала, чтобы хоть как-то его заинтересовать, а вторая была его ровестницей и вызывала такое же отвращение, как и дети в приюте, тем, что была слишком капризной и знала чувство родительской любви в отличие от него. Той, кто на долгие годы — до самой его смерти — заполнил его мысли была старшая из них, возрастом четырнадцати лет. Они прибыли в приют после рождественских праздников и, как удалось подслушать из разговора воспитателец, их родители разбились в аварии. Они могли бы быть для него очередными новыми обитателями приюта, но старшая из них – Мишель – создавала некую незабываемую атмосферу вокруг них, благодаря чему они почти всё время проводили вместе. Она отличалась тем, что сама заботилась о своей двухлетней сестре – Сандре – не подпуская к ней почти никого. Заботилась и всегда ласково с ней разговаривала, словно они находятся дома и ничего страшного не произошло, точно они не лишились единственных родственников пару дней назад. Всё своё время она посвящала Сандре и Мэри, нежно улыбалась им, трепала по голове, неизменно успокаивала. Она оставалась всегда спокойна, отстаивая свои права на младшую из сестёр и защищая перед всеми среднюю. Дарив улыбки заботу и нежные взгляды сёстрам, она оставалась равнодушна к другим обитателям приюта. Никогда первая не начинала разговор без надобности, не присоединялась к компаниям и по большей части игнорировала всех, посвящяя время только учёбе и сёстрам. Смотря на то, как она общалась сёстрами, Тому отчаянно хотелось, чтобы к нему относились с той же теплотой, несмотря на его странности и жестокость, как когда она игнорировала капризы и грубость Мэри. Он не подходил к ней первым и подозревал, что вряд-ли Мишель даже знает о его существовании. Эти мысли отзывались болью в груди, но он не предпринимал попыток приблизиться, так как у того, кто пытался это сделать, итогом неизбежно оставался провал. Однако однажды ему повезло.

***

В один из дней, сидя на дереве, он заметил застрявший в кроне мячик. Решив достать его, чтобы оставить себе и шантажировать потом владельца, Том достал его и спустился вниз. Отходя от дерева, он заметил, что Мэри тащит Мишель с Сандрой к дереву, около которого он стоял. Оказалось, что это был мяч Мэри, сохранившийся ещё с тех времён, когда её родители были живы, потому она очень им дорожила, однако в один из особенно ветреных дней он застрял в дереве. Том, вопреки обычному своему поведению, безропотно отдал мяч, сказав быть аккуратнее, и получил в ответ ожидаемую благодарность от Мэри и Сандры. Чего он не ожидал, так это того, что Мишель посмотрит на него тёплым взглядом – на него никто так не смотрел, а после почему-то в груди стало очень тепло – улыбнётся, обнимет и скажет: — Большое спасибо, Том. Я не могу представить, что бы мы без тебя делали, ведь я совсем не умею лазать по деревьям. Сказав это, она взяла Сандру за руку и пошла вслед за убежавшей уже Мэри, крича, чтобы она бежала не так быстро, а Том стоял остолбеневший и чувствовал непонятное чувство, расползающееся от груди приятным теплом, и необычайное желание улыбнуться. Ему очень хотелось почувствовать эту нежность, направленую на него, ещё раз и именно от Мишель, так что он стал незаметно наблюдать за ними в надежде помочь им ещё раз.

***

Реддлу повезло ещё пару раз оказать им помощь и получить благодарность от Мишель, прежде чем в один из дней узнать, что они покинули приют. Оказалось, что Мишель исполнилось семнадцать и по завещанию их родителей она получила их квартиру в наследство. У Мишель была подработка и она смогла оформить опеку над сёстрами, тут же забрав их с собой и покинув приют. В холодном доме остался лишь призрак, пробуждающий воспоминания под стеклянный взгляд Тома.