Точка невозврата

Joseph Trapanese - You Belong With Us              Каждый раз, закрывая глаза, он вновь возвращался в то место. Надежда увидеть что-то приятное разбивалась в клочья, сопровождаясь приглушенным стоном, ровно в тот момент, когда ноги касались вымощенной дорожки. Он вновь видел кирпичные стены дома с грязными окнами и высоким забором вокруг. Глиняная черепица покрылась тонким слоем мха и потрескалась, отваливаясь внушительными кусками. Проросший вдоль фундамента бурьян пожух и уже не выглядел таким непобедимым. Рассохшиеся деревья обрамляли сад, спуская свои ветви к земле, в надежде найти спасение. Кто поймет эти глупые деревья, они молчали столько лет, поглощая яд, который выливался на их корни годами. Молчат и сейчас, когда последнее живое внутри разъедают муравьи и термиты. Давно завядшие цветы, покрытые тлей, продолжали изредка колыхаться на ветру, создавая видимость чего-то живого. Сложно было назвать это место своим домом, даже когда оно было в хорошем состоянии. Сейчас оно больше походило на времянку, в которой живут разве что пауки, да дохлые крысы. "Холодно" — первое, что пронеслось в голове, а с губ слетел пар, быстро рассеившийся в воздухе.       Глядя на крыльцо дома Изана делает первый шаг в сторону злосчастной двери. Металлическое основание размылось ржавыми пятнами, отдаленно напоминающими капли крови. Может это и была кровь, но прикасаться к разводам и проверять он не собирался. Отвращение окутало, разъедая горло и заставляя сглатывать ядовитый ком. Он видел это так часто, но надеялся, что сейчас будет по-другому. Надеялся увидеть мать в добром здравии, а отца живым. Мечты разбились в дребезги в тот момент, когда он опустил ладонь на ручку двери, и она с небольшим усилием открылась.       Длинный коридор с обшарпанными стенами и затоптанным полом. Воздух настолько сперт и прокурен, что хочется скривится в отвращение и закашлять в попытках сбросить наваждение. Медленно расправив плечи, Изана старался скрыть нервозность и страх. Слегка задрав голову и проходя дальше по коридору в сторону маленькой кухни, он механическим движением обвел комнату глазами. Здесь абсолютно ничего не изменилось с тех пор, может фантазия играет с ним злую шутку, а может так оно все и выглядело на самом деле. Сделав шаг, под ногами зазвенели осколки стекла от разбитой посуды и бутылок алкоголя. В стенах виднелись несколько вмятин от яростных выяснений отношений, капли крови на побелке приковывают к себе взгляд, но удивления не вызывали. Вот она, та самая жизнь, оставившая след в душе маленького мальчика, который думал, что это его единственное счастье.       Одернув ткань, которой была завешена арка, ведущая в кухню, Изана аккуратно зашел внутрь. За деревянным столом, стоящим у окна, сидел мужчина лет пятидесяти. Его лицо низко опущено, а дрожащие руки поддерживают голову, в надежде не уронить ее на стоящую перед ним пустую тарелку. Его веки прикрыты, а губы хаотично двигаются нашептывая слова, а может очередной текст песни. Густая седина коснулась всех волос на теле, и это было ожидаемо, зная сколько лет уже прошло с последней их встречи. Даже сейчас невооруженным взглядом была заметна его худоба, впалые щеки отчетливо выражали болезненное состояние. Оголенные участки кожи ног имели ярко выраженную пигментацию и больше походили на трупные пятна, от чего к горлу непроизвольно подступала тошнота. Болезнь берет свое, и ему осталось недолго. Конечно, эти мысли не вызывали жалость и сострадание. Скорее отчетливо ощущалось разочарование, что он не сдох раньше. Ядерная вонь перегара и разбросанные бутылки вокруг него были тому подтверждением. Алкоголь пропитал каждый сантиметр этого дома. От этого неприятного ощущения тело начинало дрожать в попытке унять подступающий приступ тревоги. Делая несколько шагов назад, спиной Изана касается стены, прижимаясь и задерживая дыхание. "Нужно прийти в себя и выбираться отсюда."       Только он хотел сделать шаг в сторону выхода, как в комнате раздался звук. Они были не одни, здесь был кто-то еще. — Мама.       Сорвавшийся с губ шепот привлекает внимание сидящей в отдалении женщины. Она поворачивает голову в сторону звука и задерживает взгляд на стоящем у стены парне. Ее взгляд на секунду становится осознанным, но в тот же момент теряется в пелене забвения. Она не видит его, или не узнает, видимо ее разум настолько искалечен, что она не помнит даже себя. Растрепанные грязные волосы, челка заколота двумя маленькими заколками наверх. Грязная растянутая футболка, в некоторых местах прожженная от сигареты, или, может быть, от углей из печи. Изана помнил ее запах, улыбку, нежность рук и ласковый голос, но не мог вспомнить когда она превратилась в жалкое подобие той женщины, которую он знал. Серая кожа обтягивала выступающие кости, покрытое морщинами лицо и опухшие глаза. Он сделал шаг в ее сторону, ведомый неосознанным желанием, а подойдя ближе, скривился от тошнотворной вони. Смрадный запах исходил от постели, на которой сидела женщина. Ладони мирно покоились на исхудавших коленях, пальцы цеплялись за кожу в попытке разодрать, хоть она и без того была искалеченная. Аккуратно опустившись на карточки перед ее лицом, он только сейчас заметил огромное количество фиолетовых синяков по всему телу окончательно исхудавшей женщины. Иссиня-красные, они пестрили своим цветом, создавая на бледной тени яркий букет. Вот она, женщина, которую он любил. — Мама.       Подняв руку, он взглянул на приближающиеся к ее лицу пальцы, аккуратно опуская подушечки, он коснулся ее века, проводя по выступающим венам. Она была не живой, было видно, что она не дышит, продолжая сидеть и смотреть перед собой безжизненным взглядом. Омерзение сменилось раздражением, а потом и вовсе переросло в гнев. Изана дрожащими руками схватил ее за плечи, сильно встряхнув и закричав ей в лицо. Он пытался привести ее в чувство, пытался донести до нее, что она должна уходить, старался внушить ей, что она погибает. Женщина не реагировала на его слова, пока его ладонь не опустилась на ее щеку. — Сынок, — она распахнула глаза, глядя на стоящего перед ней парня, но в ту же секунду ее лицо искривила гримаса боли, и она заплакала, прикрывая безобразный беззубый рот дрожащей рукой. Изана молча сделал шаг назад, не говоря ни слова. Ее уже не спасти, она выбрала свой путь, она сделала свой выбор.       Оглушительный скрип, и огромное тело загородило выход из комнаты. Человек, которого Изана считал своим отцом, злобно и абсолютно невменяемо смотрел на женщину, которая давилась своими же рыданиями. Его лицо перекосило от злости, и он ,не сказав ни слова, ринулся на женщину. Огромная ладонь с хлестким звуков опустилась на ее щеку, и она упала, издав протяжный вздох. Парень продолжал стоять на месте, ошарашенно глядя на происходящее. Отец вновь замахнулся, но уже кулаком, теряя равновесие он рухнул на кровать, но рука нашла свою цель, ударяя женщину в бок. Неуклюже перекатившись, он на ощупь нашел тонкую шею своей жены и, сжав ее, запыхтел, крепче стискивая руки в замок.       Изана застыл, как изваяние наблюдая за происходящим. Лицо его матери покрылось испариной и изменилось в цвете. Ярко-красный сменился иссиня-фиолетовым, и вены вздулись, выражая явную гипоксию. Парень забегал глазами по комнате, пытаясь найти хоть что-то, способное остановить обезумевшего мужчину, но, не увидев ничего подходящего, ноги сами понесли его прочь из комнаты. "Это их выбор. Они сами виноваты" — кричало подсознание, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце.       Повернув голову, он заметил знакомую комнату. Задержав дыхание, он сделал шаг по направлению к ней. Глаза нещадно жгло, а влага, скопившаяся в уголках глаз, скатилась безжизненными струйками по острым скулам. Он помнил эту дверь. Помнил, кто находился за ней, и не мог поверить в реальность происходящего. Шаг за шагом он приближался все ближе к белому деревянному щиту, стараясь сдерживать дрожь всего тела. Колени подкашивались, но он шел дальше, пытаясь глубоко дышать.       Опустив руку и дернув ручку, он зажмурил глаза, делая последний шаг. В нос ударил едкий запах, он знал его, ощущал ранее, помнил боль, которую приносит вонь трупного яда. Ноги перестали держать тело, и парень рухнул, сбивая колени об остатки гнилых досок. Тело била дрожь, поток слез застилал глаза. Губы дрожали, а голова безвольно опустилась вниз, влекомая одним чувством боли. Дышать становилась все труднее, и Изана задержал дыхание, стараясь закончить эту пытку. Прервать мучения, которые отзывались отчаяньем глубоко внутри.       Он так и не смог поднять глаза и взглянуть на кровать. Он знал, что в ней лежит его родной человек. Тот самый, которого он бросил много лет назад и оставил на растерзание собственным демонам. Другого и быть не могло. — Брат.       Тихий шепот сорвался с губ, и парень запустил пальцы в волосы, сильно оттягивая их. Крик сорвался с его губ, и Изана непонимающе распахнул глаза, глядя на собственные попытки издать звук. Все что он слышал было тишиной. Томящей глухой тишиной. Даже шепот перестал походить на нечто живое. Он не мог вымолвить и слова, язык перестал слушаться своего владельца. Паника захлестнула с новой силой, и парень поднял голову, глядя на окружающую его темноту. Непроглядная, давящая, пугающая. Она окружала его везде, и он поднялся на ноги, стараясь оглядеться. — Изана.       Ласковый женский голос обволакивал все вокруг, заставляя парня хаотично оглядываться по сторонам, стараясь найти его источник. — Милый.       Вновь нежность сказанных слов отозвалась теплом где-то в груди, и он закрыл глаза, стараясь понять откуда исходит звук. Она разговаривала с ним. Она звала его, и он хотел поддаться порыву идти вслед отдаленно знакомому голосу. — Это всего лишь сон, — девушка коснулась его плеча, и он обернулся, встречаясь с ней взглядом, — Ты должен проснуться. — Не уходи.       Он видел ее, но в то же время не видел вовсе. Ее глаза глубоко отпечатались на задворках памяти, а место прикосновения пульсировало и горело. Она смотрела на него и улыбалась. Вторая рука аккуратно коснулась его щеки, и он прикрыл глаза.       Изана мучил себя нескончаемое количество дней кошмарами, стараясь встретить таинственную незнакомку на задворках своего подсознания. Старался понять ее, пытался запомнить. Искал ее в толпах других людей, встречался взглядом с каждой, но не мог найти ту, которая прогоняла его демонов и позволяла ему почувствовать то, что он не ощущал никогда ранее.       Единственный человек, которого требовало сердце, был эфемерным призраком его искалеченной души. Он желал почувствовать ее вновь, желал продлить эти секунды и не проснуться. Только у вселенной были свои злые игры которые в очередной раз растворили последние крупицы его самообладания. Он схватил незнакомку за плечи и прижал к себе, вдыхая нежный аромат муската. Сердце замерло, а глаза вновь налились влагой. — Я найду тебя. Дождись меня.