Отчаянный шаг

Они провели чудесный медовый месяц, колеся по всей Европе и наслаждаясь обществом друг друга. Юнги каждый день баловал своего супруга - дарил цветы, милые подарки, водил на свидания, конные скачки и курсы вальса. По приезде их встретила вся семья и устроили семейный приём. Было такое прекрасное ощущение тепла и заботы от всей атмосферы, что Юнги даже сказал тост, где благодарил свою семью и своего дражайшего мужа. Они жили в поместье, подаренное родителями Чимина и каждый раз ездили к своему строящемуся новому дому. Омега подошёл крайне серьёзно и ответственно, вызывая яркие чувства в муже. Он уже нанял бригаду строителей, распланировал дом, нанял дизайнера и архитектора, с которыми нашли общий язык. Пропадал по строительным магазинам и всё для дома, к каждой комнате подбирал свой цвет и оттенки. Альфа лишь слушался его и беспрекословно выполнял все требования. В один из дней, когда строительство кипело, омега уехал в центр города за ландшафтным дизайнером. А Юнги остался за главного и всё шло хорошо, пока ему не позвонил чужой человек с телефона мужа и сказал приехать в больницу, так как Чимин поранился. Альфа на всех парах приехал в названную больницу и нашёл своего мужа в вип-палате. У Чимина на лбу был пластырь, а пальцы на левой руке перемотаны марлевой повязкой, омега поспешил усмирить и успокоить мужа. Альфа недоумевал и злился, кто смог сделать такое с его солнышком? Оказалось, после встречи с дизайнером, когда он ехал обратно, случилась небольшая авария, Чимина чудом не задела огромная фура, но в него влетело оторвавшееся боковое зеркало в лоб и немного сдавило руки дверью машины, ничего серьёзного и чувствует он себя хорошо, отчего у альфы отлегло от сердца. У него успели взять кровь и сделать снимок головы, доказывающий, что он в порядке. Юнги просто обнимает его и, наконец, успокаивается. Когда доктор приходит, он зовёт омегу на узи малого таза, ссылаясь на то, что Чимин может быть беременным. Пара соглашается, не отходя от шока от услышанного. А когда на узи подтверждается беременность, альфа уже льёт слёзы счастья и сжимает мужа в горячих объятиях. Омега не сдерживает слёз и прыгает Юнги на колени, обнимая за шею и причитая, как любит его. Мин, не веря счастью, звонит родителям, рассказывая чудесные новости. Вечером того же дня собираются все родственники и празднуют скорое пополнение, поздравляя молодых. Чимин всё время жмётся к мужу, а Юнги и рад, прижимая всё ближе и даря кучу поцелуев. *** Беременность Чимина протекала хорошо. Ему теперь запрещалось присутствовать на строительстве их дома, тратить много времени на встречи и езду. А Юнги взял годовой отпуск и с головой ушёл в заботу о муже. Они много гуляли, говорили, мечтали, воображали каким будет их ребёнок, на кого будет похож. Юнги хотелось маленькую копию Чимина, чтобы баловать ещё пуще мужа, а омега смеялся и говорил, что хочет любого, лишь бы был здоров. На шестом месяце начались капризы. Омежка много кушал и требовал от альфы больше ласк и поцелуев, на что незамедлительно получал; отправлял посреди ночи в магазин, аптеку, аквариум — за свежей рыбой, парк — за сладкой ватой. Альфа лишь выполнял все его прихоти. После очередного осмотра у врача, где им сказали, что ребёнок жив-здоров и развивается по возрасту, вызвав у родителей искреннюю радость и счастье, они не спеша прогуливались по парку. День выдался тёплый для середины февраля, поэтому Юнги и врач разрешили омеге погулять полчаса. Живот уже прилично выпирает, радуя родителей. Зимний воздух приятно щекочет своим морозным дуновением. Альфа сильнее кутает мужа шарфом и пледом. Чимин смеётся и смотрит так влюблённо, что Юнги долго целует его посреди парка. По истечении тридцати минут, альфа тянет его к машине, причитая о холодной погоде. Омега позволяет увести себя и играется со снегом под ногами. Юнги не может оторвать взгляд от его счастливого колобочка, который мило нагибается за снегом и кидая в него, улыбается. Альфа лишь убирает снег с шубки и рукавичек, целуя красные щёки. Салон машины тёплый, что позволяет распахнуть шубу, довольствуясь свежим яблочным соком. Альфа хорошенько встряхивает его вещи и кладёт на маленький столик. Сняв обувь, омежка ставит ножки на колени Юнги, попросив размять их, пока едут. Он начинает нежно массировать маленькие пухлые ножки, сняв носки. Преподносит их к губам и целует каждый пальчик, ловя звонкий смех мужа. Всё происходит быстро: на них налетает фургон со стороны, где сидел омега и через секунду, муж лежит животом на асфальте весь в крови, а альфа, громко кричит и зовёт на помощь, подползая к нему. Ему больно даже шевелиться, но превозмогая её, он продолжает двигаться к своему мужу. Вокруг сплошная белизна с литрами крови, в ушах заложило, тело болит и чувствует, что что-то давит на шею. Юнги со всей силы ползёт к омежке, который даже не двигается. Плача и крича, альфа наконец доходит до него. В подкорке сознания мигает «Не трогать», боясь, что-то сделать не так, он лишь дрожащими руками тянется к шее мужа и почувствовав слабую пульсацию, он хватает себя за голову и смотрит. Чимин лежит в луже крови, снега и грязи, закрыв глаза, голова повёрнута на бок, из носа и рта течёт кровь, а живота будто и не было. Он распластался на асфальте, будто тряпичная кукла. Юнги всё кажется сном, что он сейчас проснётся, обнимет мужа, поцелует большой живот и всё встанет на свои места. Уши до сих пор звенят, он чувствует как что-то течёт по скуле и подбородку, руками проходится по этому месту и замечает кровь. Он вопит, кричит, зовёт на помощь, лишь бы успеть спасти мужа. Юнги снова проверяет пульс Чимина, он слабый, но есть. Альфа, не имеет понятия, что делать, он просто лежит рядом, плачет и зовёт на помощь. *** Мин просыпается и у него гудит голова, всё тело болит будто по нему проехался поезд. Юнги пытается сказать, но ничего не выходит. — Сынок? — первое, что слышит альфа, это взволнованный голос матери. Он переводит взгляд на сторону голоса и видит своих, и Чимина родителей, брата-омегу и дворецкого Чао, который быстро кинулся к двери. Альфа снова пытается что-то сказать, но тщетно. — Не надо, ты сорвал голос, — хрипло говорит мать с отёкшими и красными глазами. Он недоуменно смотрит на неё и поднимает брови вверх. Мать начинает плакать, прижимая руки ко рту, отец не поднимает на него глаза, успокаивая мать, а родители Чимина сидят с заплаканными глазами. Он не может ничего понять, пока недавние события не рушатся на него потоком. У него моментально начинают течь слёзы и пытается схватиться хоть за что-нибудь, но мешают аппараты на пальцах. — Ч-чи… — еле выдавливает из себя, чувствуя жуткую боль при произношении, он сипит, тяжело дышит и пытается взять себя в руки. — Тише, тише, не надо ничего говорить. Он пока… в операционной, — быстро проговаривает отец, не смотря на него и стараясь унять жену. В операционной? Юнги снова тихо льёт слёзы. Этого не может быть! Его дорогой муж и их малыш. Он вспомнил ужасную кровавую картину и от беспомощности снова начинает плакать, ударяя кулаком матрас. Этого просто не может быть. Тут заходит мужчина в белом халате вместе с Чао и направляется к нему. — Мистер Мин, вы сейчас в центральной больнице, у вас черепно-мозговая травма, множественные ушибы и небольшое кровотечение. Мы его остановили, но головные боли, звон в ушах и головокружение сохранятся несколько дней. Ваши показатели и анализы в норме. Вам нужно принимать эти лекарства по назначению и быстро придёте в себя, — сказав это он протягивает листок и рецепты, кладёт на тумбу, спеша выйти из палаты. Почему он ничего не сказал про Чимина? Юнги в гневе начинает тяжело дышать, ему плевать на всё, он хочет к мужу, хочет знать, что с ним и с ребёнком всё в порядке. — Юнги! — отец повысил голос, и наконец, посмотрел ему в глаза, в которых было отчаяние, боль, жалость, гнев и сожаление, — ты ничем не можешь помочь, поэтому лежи спокойно. Чимина увезли около трёх часов назад, но ты не должен впадать в отчаяние и унывать, держись. Ради него, — высказав всё это, снова опустил глаза и обнял жену. Юнги перестал дёргаться и уставился в потолок, тихо плача. Он хочет проснуться и пожаловаться Чимину, который обнимет и зацелует, говоря, что это всё сон и с ними всё в порядке. Он глубоко дышит. Отец прав, гневом и злостью не поможешь. Остаётся только верить в лучший исход. Ради Чимина. Юнги просыпается от посторонних звуков. Он медленно открывает глаза и снова эта палата. Глубоко вздохнув, поворачивает голову и видит Чимина, лежащего рядом с ним в другой кровати. Юнги хочет вскочить и подойти к нему, но он прикреплён к аппаратам, что начинают пищать. — Юнги, успокойся, он спит, — говорит отец, а альфа не отводит глаза от омеги. Изо рта мужа торчит какая-то трубка, к его маленьким пальчикам подключены датчики, а в вену капает жидкость из большого пакета. Живота нет, только бугорок в районе пупка. Юнги смотрит на родителей Чимина, что сидят рядом и плачут, потом переводит взгляд к своим. Мать плачет, а отец обнимает её. — Ч-чи… — снова хрипит он. — Он перенёс долгую операцию, сейчас спит, проснётся нескоро, — хрипло отвечает отец и смотрит на Чимина. Юнги хочется верить, что его мужу ничего не угрожает. Он жестом указывает подтолкнуть его кровать ближе к мужу, отец не без помощи отца Чимина, делают как он пожелал. Наконец-то, он кладёт свою руку поверх руки омежки. Она у него оказалась такой холодной, некогда маленькая пухленькая тёплая ладонь, превратилась в ледышку. Юнги снова плачет, нежно поглаживая сладкую руку. Он вспоминает звонкий чистый смех мужа, его ласковые прикосновения, нежные объятия, сладкие поцелуи и сладострастные стоны. Невольно окунается в них с головой, не отпуская руки и поглаживая мягкую кожу. Доктор заходит и проверяет состояние омеги, а Юнги задаёт вопрос, который волновал его всё время: — Доктор, что с малышом? — стараясь унять дрожь и волнение, спрашивает он. — К сожалению, он не выжил. Мы сделали всё, что смогли, удалось остановить кровотечение, хорошо, что у него не развилась инфекция. Ваш муж потерял много крови, он сейчас слаб. Я сожалею, что ваш сын не выжил, — похлопав его по плечу, он вышел, оставив опустошённого альфу. У них должен был быть сын. Их маленькая крошка. Юнги плачет навзрыд, легонько поглаживая холодную ручку. На похороны никто из них не идёт, родители тихо провели церемонию и не тревожили их. Через два дня альфа сам встаёт, тело не так сильно ломит, голова не трещит, что хорошо, но чувство тошноты есть. На еду даже не хочет смотреть. Он схуднул, лицо посерело и кожа стала бледнее. А Чимин как лежал, так и лежит. Со слов родителей, он просыпался, когда альфа спал, но потом опять уснул. Омега иногда дёргался, мычал, но на этом всё. Ему делали столько уколов, что Юнги готов был рычать на каждого, если бы не мама, что сказала, что так они его кормят и лечат. Личико его мужа было отёкшим, со множественными гематомами и порезами, как и по всему телу, что Юнги каждый раз давился слезами. Альфа всё делал сам: умывал его, менял бельё, переворачивал каждые два часа, чтобы не было пролежней. Целовал, гладил, просил открыть глаза и поговорить. Живот мужа свисал и стал суховатым, где несколько дней назад жил их сыночек. А Юнги просто гладил и целовал. Родителей он отправил домой, чтобы выспались и набрались сил. И наконец, на третий день, омега проснулся, долго смотрел на мужа, потом прощупал живот и прослезился. — Где наш малыш? — прохрипел Чимин. Юнги не выдержал и взяв его за руку, начал целовать его лицо. — Он не выжил, Чимин-и, — плача и целуя, тихо ответил альфа. Омега начал так горько плакать с хриплым и севшим голосом, что у Юнги сердце разрывалось. — Мой ангел, у нас ещё будут малыши, слышишь? — обнимая крепче, говорит Мин. — Его нет, Юнги, его нет, — на грани истерики кричит омега, держась за плоский живот. Альфа как можно крепче прижимает его и шепчет: «Всё будет хорошо». После долгого плача, омежка дрожит и всхлипывает, прижимаясь к мужу. Альфа рад, что Чимин не отталкивает его. Ведь, доктор говорил про посттравматическое состояние, описывал жуткие вещи, но Юнги не хотелось верить в сказанное. Они так и уснули вместе. Следующие дни были долгие, омега ни с кем не разговаривал, не кушал, не вставал с кровати, много плакал и скулил, что альфе хотелось выть и лезть на стену. Он просто был рядом и не выпускал из объятий. Доктор их окончательно добил новостью о том, что омега больше никогда не сможет родить, так как выкидыш произошёл на поздних сроках и репродуктивная система пострадала. После этого Чимин ещё больше погряз в унынии и отчаянии, долго оплакивал свою потерю и был безутешным. Юнги сам будто потерял все краски жизни. Через три длительных дня их выписывают, омеге рекомендован полный покой, витамины и лекарства. *** Дома Чимин всё также не говорил ни с кем, кушал так мало, что Юнги хотелось с силой затолкать хоть что-то, но он понимал состояние мужа и давал время прийти в себя. Только в постели омега тесно жался к альфе и Юнги думал, что скоро всё пройдёт и они обо всем поговорят. Родители пару дней жили у них, но решили дать молодым время и разъехались. Чимин угасал на глазах, взгляд был стеклянным и будто смотрел в пустоту. Стал тихим и нервным, пропал блеск в глазах, лицо осунулось и сам будто стал ещё меньше. Юнги пару раз пытался вывести его на разговор, но муж начинал плакать и убегал в комнату, добивая альфу. В один из дней, к ним наведался детектив спросить об аварии. Оказывается, в них врезался фургон для перевозки груза, не справился с управлением и их машина успела перевернуться два раза, после первой Чимин вылетел из разбитого окна и ударился головой и животом об асфальт, потеряв сознание, а альфу выбросило сразу после столкновения, благо, обошёлся только ушибами и травмами, в отличие от омеги, которому пришлось принять большую часть удара на себя. Водитель фургона тоже пострадал, но не так сильно, как они. Чимину не стал говорить, чтобы не вызвать очередную истерику и боль. Юнги теперь нашёл дело и решил вывести весь свой гнев и ярость на человека, который отнял у них шанс стать родителями и подарить жизнь. Он начал говорить со своими юристами, чтобы этого человека настигла кара по справедливости. Теперь, после того, как покормит мужа завтраком, он пропадал на работе, за планом о наказании убийцы их сына. Чимин, в первое время, всегда сидел в гостиной или в спальне, когда Юнги возвращался. Но через пару недель, он стал закрываться в спальне и не выходил. Альфа начал беспокоиться, приглашал родителей и близких, но муж не выходил и ни с кем не говорил, даже не подпускал Юнги, отчего последнему было ещё хуже. Он стал часто замечать заплаканные и пустые глаза, когда омега вылезал из своей крепости по нужде: либо в туалет, либо за едой. И снова закрывался в спальне. Альфа не находил себе места: дома — тень его мужа, на работе — разборки с убийцей. Он так уставал, что едва переступив порог дома, заваливался спать на диван. В один из таких вечеров, он застал на столе брошь, подаренную мужу, два комплекта из золота, что дарил перед свадьбой, обручальное кольцо и письмо, написанное почерком Чимина: «Спасибо, что был в моей жизни. Прощай».