Короли Френдзоны

      Настоящее отношение Снейпа к Лили разобрали, выяснили, что основную вину за разрыв их дружбы несет именно он, и что плохой мальчик Джеймс тут не при чем. Но что насчет Гарри Поттера, сына одновременно его злейшего врага и неразделенной любви? За Мальчиком-который-выжил закрепилось клеймо неблагодарного поганца, что не ценил старания несчастного Северуса по его спасению. И вообще вел себя отвратительно на уроках Зельеварения, не учился и бездельничал, а потому заслужил все разговоры о том, что пошел в отвратительного папочку. А как дело обстояло в книгах?       Первый раз Гарри Поттера Северус встретил на церемонии распределения. Предыдущие десять лет он особо не интересовался судьбой будущего Избранного. Будучи одним из немногих магов, что лично знал Петунью, он прекрасно представлял себе её характер и отношение к магии. Возможно, Снейп подумал, что Петунья оставит вражду с сестрой после её смерти, а возможно ему было отрадно, что Гарри Поттер не растет с серебряной ложкой во рту, как его отец, а терпит унижения от окружающих, как он сам. А потому фанон о Снейпе, что тайно наблюдает за Гарри, увы, не действителен, волшебника с такой запоминающейся внешностью мальчик бы запомнил. А самому Северусу одно только напоминание о том, что Лили мертва, в отличие от её сына, болезненно. Но так или иначе, Снейп и Гарри встретились на первом уроке Зельеварения. Как это выглядело? «Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Пот-тер. Наша новая знаменитость. Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. <…> — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? «Измельченный корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился. Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грейнджер явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. И старался не смотреть на Малфоя, Крэбба и Гойла, которые сотрясались от беззвучного смеха. — Я не знаю, сэр, — признался он. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал свои, новые учебники, пока жил у Дурслей, но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»? Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. — Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее? Послышался смех. Гарри нервно оглянулся, чтобы увидеть, кто еще над ним смеется, кроме Малфоя и двух его приятелей, — ему показалось, что смеявшихся было человек десять, как минимум, — и встретился взглядом с Симусом. Симус одобрительно подмигнул ему, и Гарри подумал, что смеются, видимо, не над ним, а над его ответом, который почему-то всем показался остроумным. Но как бы там ни было, Снейп его таковым не нашел. — Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе, —А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора».       Многие возмущались непроходимой глупостью Гарри, ведь если они были бы на его месте, то точно выучили бы все учебники наизусть и не позорились бы перед Снейпом! Еще бы перевелись на Слизерин, подружились бы с Драко и женились бы на Гермионе. Или Дафне Гринграсс, на ком угодно, кроме Джинни Уизли.       Но вернемся к Гарри. Во-первых, Гарри читал учебники, но не учил их наизусть. Во-вторых, в письме, сообщающем о зачислении в Хогвартс, не говорилось об этом. В-третьих, вопрос к самим возмущенным, когда наступал переход в следующий год, кто-нибудь читал захлёб учебники по новым предметам? Не надо говорить, что физика — это нудятина, а вот магия куда интересней. Физика — сам по себе интересный предмет, и не виновата в том, что преподают её скучно. С таким подходом даже изучения волшебства окажется неинтересным.       Кого и надо ругать, так это Снейпа, что решил унизить ученика в первый же день. Сначала сделал на нем особый акцент во время переклички, дабы слизеринцы посмеялись. Затем начал задавать вопросы, на которые первокурсник заведомо не может знать ответов. Знаете, что это напоминает. Представьте, если бы пресловутая Марья Ивановна из анекдотов про Вовочку вызвала бы первоклассника к доске и потребовала бы поделить трехзначное число на двухзначное. А когда бы бедный ребенок, еще не знающий как складывать один плюс один, не смог бы решить, то она бы тут же поставила «двойку» в году по математике.       Есть также мнение, что Снейп не оскорблял, а через символику цветов пытался высказать свою скорбь о Лили. Что же, разберем. Фанон трактует слова «Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?», как «Я сожалею о смерти Лили». Что у асфоделя есть другое название — златоцветник, и этот цветок — символ богини весны Персефоны, уходящей каждую осень в царство мертвых, и что это разновидность лилии. Насчет названия все равно, вот только «златоцветник» — исключительно русское слово, и встречается только в наших переводах. А также асфодель к лилиям не относится. А что насчет самой лилии, то в викторианской символике, на которую опираются, значение чистоты и непорочности закрепилось за белой. А вот желтая лилия означает ложь и легкомыслие. Также о полыни, о которой забывают. У неё не было конкретного значения, но в викторианскую эпоху настойку из неё использовали для лечения женской репродуктивной системы.       Увы и ах, но Снейп, когда спрашивал, не выражал свою скорбь, а пытался выставить сына ненавистного Поттера идиотом при его однокурсниках. Но он ведь спас Гарри от заклятья Квирелла! Даже вызвался судить матч Гриффиндора с Хаффлпаффом, дабы никто второй раз не попытался Поттера сбросить с метлы! Да, это так, но почему он решил помочь? «— Квиррелл сказал, что Снейп… — Профессор Снейп, Гарри, — поправил его Дамблдор. — Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?  — Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и мистер Малфой. А затем твой отец сделал кое-что, чего Снейп так и не смог ему простить. — Что? — выдохнул Гарри. — Он спас ему жизнь. — Что? Гарри не верил своим ушам. — Да-а-а… — мечтательно протянул Дамблдор, — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снейп не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом… Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти тебя. Профессор Снейп верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем…».       Как бы не ненавидел Северус Джеймса, но был вынужден признать факт спасения от ужасной смерти в пасти оборотня. И лишь поэтому раз переступил через себя и помог Гарри. Ибо в том же учебном году Снейп также доблестно отнял очки у Поттера за вынос книги из библиотеки (то, для чего и выдают книги), а еще на том матче оштрафовал команду Гриффиндора за пустяк.       В «Тайной комнате» Снейп особой активности в сюжете не проявлял, но попыток подгадить сыну заклятого врага не оставлял. В фильме, когда Гарри и Рона ловят с поличным на летающей машине, Алан Рикман отыгрывает вполне оправдываемую злость на проштрафившихся студентов. Но в книге у Снейпа немного другие эмоции. «— А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждет, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом. Гарри мигом обернулся. В двух шагах стоял Северус Снейп собственной персоной, его черная мантия колыхалась от порывов ветра. Он был очень худой, с изжелта-серым лицом и крючковатым носом; черные, точно смазанные жиром волосы падали на плечи. Увидев его улыбку, Гарри понял, что им с Роном грозит большая беда.<…> — «Маглов изумил летящий в небе форд «Англия», — начал он громко читать. — Два лондонца уверяют, что видели, как над башней почты пролетел старенький фордик… в полдень в Норфолке миссис Хетти Бейлисс, развешивая во дворе белье… Мистер Ангус Флит из Пиблза сообщил полиции…» И таких сообщений шесть или семь. Если не ошибаюсь, твой отец работает в отделе «Противозаконное использование изобретений простецов?» — обратился он к Рону, злобно ухмыляясь. — Нет, вы только подумайте… его собственный сын…<…> — Не сегодня, мистер Уизли, — ответил директор. — Но я делаю вам обойм последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок. Я сегодня же напишу вашим семьям. И если подобное повторится, буду вынужден вас исключить. С лица Снейпа схлынуло ликование, как если бы он услышал, что отменены рождественские каникулы. Прокашлявшись, он обратился к директору.  — Профессор Дамблдор, эти юнцы нарушили Закон, ограничивающий магию несовершеннолетних, нанесли серьезный урон старой, очень ценной иве… этот акт вандализма… — Профессору МакГонагалл решать вопрос об их наказании, — спокойно проговорил Дамблдор. — Они учатся на ее факультете, она несет за них ответственность. Так я пошел на банкет, Минерва, — повернулся он к ученой даме. — Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!»       Да, Снейп даже не потрудился скрыть радость от осознания скорого исключения ненавистного Поттера. Притом, что он, как бывший Пожиратель, знает о важности Гарри, и о том, что бывший господин не мертв и все еще может навредить ему. И что за стенами Хогвартса ему грозит опасность. А когда Дамблдор обломал с исключением, то Снейп даже на мгновение потерял лицо. А вот как Снейп вел себя после происшествия с миссис Норрис. «— Господин директор, позвольте мне сказать, — послышался голос Снейпа из тени, и Гарри поежился — от Снейпа добра не жди. — Поттер и его друзья, конечно же, могли случайно оказаться на месте преступления, — начал он и улыбнулся, как будто сам не верил своим словам. — Но вот что странно: для чего вообще они поднялись в этот коридор? И почему ушли с праздника привидений? — Все привидения нас там видели… — трое друзей оправдывались в один голос. — Да, но почему все-таки вы ушли? — допытывался Снейп, в его черных глазах плясали огоньки свечей. — Зачем вам понадобилось идти наверх? Рон и Гермиона взглянули на Гарри.  — Мы… Мы… — замялся тот. Вряд ли они поверят в голос, который, кроме него, никто не слышал. Сердце у Гарри бешено заколотилось. — Мы очень устали и хотели спать.  — А как же ужин? — Ехидная улыбка скривила худощавое лицо Снейпа. — Кажется, на вечеринках у привидений ничего съедобного не бывает. — Нам не хотелось есть, — заявил Рон под жалобный аккомпанемент желудка. Снейп осклабился.  — По-моему, господин директор, Поттер явно что-то скрывает. Накажите его, и он скажет правду. Я бы исключил его из команды Гриффиндора.  — Полноте, Северус, — вступилась профессор МакГонагалл, — так сразу и исключить! Кошку ведь древком метлы по голове не били. И вообще нет доказательств, что ее лишил жизни Поттер».       Что он тут делал? Нагнетал и без того напряженную обстановку. Нервный Филч во всю накидывается с обвинениями на Гарри, и Снейп такой поддакивает. Благо, Макгонагалл поставила его на место. А ведь в том же году Гарри для разгадки Тайной комнаты понадобилось Оборотное зелье, к кому он обратился? Может к лучшему зельевару? Нет, он вместе с друзьями добывал рецепт самостоятельно.       Перейдем к Узнику Азкабана, в экранизации общение Снейпа ограничивается уроком Защиты от Темных искусств, разоблачением с Картой Мародеров и сценой в Воющей хижине. Первую сцену опустим, так как она больше про Гермиону, чем про Гарри, но вторую разберем подробней. В фильме встреча Снейпа и Гарри смотрится донельзя глупо. Гарри, увидев Петтигрю на карте, решил погулять ночью, по коридорам, без мантии-невидимки. И, разумеется, его ловит Снейп и задает логичный вопрос, а еще каким-то образом затесался Люпин. Видимо, ноги разминал после полнолуния. А как было в книге?       Надо сказать, Гарри вел себя рискованней, ибо собирался в разгар дня пробраться в Хогсмид, куда ему вход был воспрещен, ибо не было разрешения, и Сириус Блэк неподалеку гулял. Но действия было слажены, ибо не в первый раз, мантия-невидимка и карта всегда при себе. Однако Гарри в тот день не повезло. Сначала привязался Невилл, причем именно в том месте, откуда начинается тайный ход, затем появился Снейп и начал что-то подозревать. А когда Гарри с Роном прошли мимо Воющей хижины, то их, а точнее только Рона, обнаружил Драко с дружками. И в результате потасовки с Гарри немного сползла мантия, и показалась наружу его голова. Драко, ошалев от такого зрелища, мигом убежал в Хогвартс. Гарри поспешил туда же, но прибыл позже, и Снейп уже узнал, что надо. Вот как выглядел их разговор. «— Мистер Малфой только что был у меня. Он рассказал мне странную историю, Поттер. Гарри промолчал.  — По словам мистера Малфоя, он стоял и разговаривал с Уизли, как вдруг огромный ком грязи ударил его по затылку. Что бы это могло быть?  — Понятия не имею. — Гарри постарался изобразить на лице легкое изумление. Глаза Снейпа впились в самые зрачки Гарри. Вот так следует смотреть на гиппогрифа — кто кого переглядит. Гарри изо всех сил старался не моргнуть. — А потом мистер Малфой увидел весьма странное привидение. Можете вообразить, Поттер, что это было такое? — Не могу. — Гарри старался держаться как можно естественнее. — Это была голова, Поттер. Ваша голова, она парила в воздухе. Воцарилось долгое молчание. — Может, ему надо обратиться к мадам Помфри? — первым заговорил Гарри. — Раз ему мерещатся такие… — Что же ваша голова могла делать в Хогсмиде? — мягко промолвил Снейп, — Вашей голове запрещено там появляться. Равно как и всем остальным частям тела. — Я это знаю, профессор. — Гарри сделал над собой усилие и стер с лица малейшие признаки виновности и страха. — Похоже, у Малфоя галлюци… — Малфой не страдает галлюцинациями! — рявкнул Снейп и, опершись ладонями в подлокотники стула, на котором сидел Гарри, нагнулся к нему, так что их лица чуть не соприкоснулись. — Если ваша голова, Поттер, была в Хогсмиде, значит, и вы, весь целиком, там были. — Я все время находился в башне Гриффиндора, как вы мне велели.  — Кто–нибудь может это подтвердить? На это Гарри ничего не ответил. Губы Снейпа искривила ядовитая усмешка. — Ну так вот, — Снейп выпрямился. — Весь волшебный мир, начиная от министра магии и кончая завхозом, делает все, чтобы уберечь знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. А знаменитый Гарри Поттер сам себе закон. Пусть простые смертные беспокоятся о его безопасности? Знаменитый Гарри Поттер ходит, где ему вздумается, не утруждая себя мыслями о последствиях. Гарри не открывал рта. Снейп хочет вырвать у него признание. Этого не будет. У Снейпа нет никаких доказательств — пока нет. — Как вы похожи на своего отца, Поттер. Просто удивительно! — неожиданно сказал Снейп, и глаза у него сверкнули. — Он тоже был на редкость высокомерен. Немного удачливее других на площадке для квиддича, а гонору сколько! Так важно разгуливал по школе в окружении друзей и поклонников… Да, сходство прямо–таки сверхъестественное!  — Мой отец не важничал, — не сдержался Гарри. — И я тоже. — И школьный устав был не про него писан, — продолжал Снейп по праву сильнейшего, его худое лицо искажала злоба. — Правила ведь для других, для людей попроще, а не для победителей в Кубке школы. Упивался собственным величием… — Замолчите сейчас же! — Гарри вскочил на ноги. Его захлестнула ярость, какую он ни разу не испытывал с тех пор, как убежал с Тисовой улицы. Лицо у Снейпа окаменело, черные глаза метали молнии. — Что вы сказали, Поттер?  — Сказал, чтобы вы замолчали. Вы не смеете так говорить о моем отце! Я знаю о нем всю правду. Он спас вашу жизнь! Мне рассказал Дамблдор! Если бы не мой отец, вас бы вообще здесь не было! Лицо Снейпа, не отличавшееся яркостью красок, стало совсем серым. — А директор школы не рассказал тебе, при каких обстоятельствах твой отец спас мне жизнь? — прошипел он. — Он, видно, посчитал, что подробности слишком ужасны для ушей бесценного Поттера. Гарри прикусил губу. Он не знал подробностей и не хотел в этом признаться. Но Снейп это сразу понял. — Я не допущу, чтобы у вас так и осталось неверное представление о вашем отце. — Лицо его передернула ненавидящая усмешка. — Вы, наверное, вообразили себе геройский поступок?! Тогда позвольте мне внести некоторую поправку в ваше представление. Ваш драгоценный отец и его друзья решили сыграть со мной веселую шутку… Она могла бы кончиться моей смертью, если бы ваш отец в последнюю минуту не опомнился. Ничего доблестного он не сделал. Всего–навсего спасал свою шкуру вместе с моей. Удайся их шутка, он вылетел бы из школы. Снейп оскалился, обнажив желтые неровные зубы. — Выверните карманы, Поттер! — неожиданно приказал он. Гарри не шевельнулся. Его точно оглушил ударом в ухо.  — Выверните карманы, иначе мы сейчас пойдем к директору школы!»       Далее следует ругательства от Мародеров и вызов Люпина через камин, что не так важно, поэтому разберем слова Снейпа к Гарри. В начале он ведет себя вполне оправданно, ругает студента за несоблюдение правил, припоминает, что все делается во имя его безопасности. Но затем не выдерживает и начинает старую песню о том, какой Джеймс был урод, и что Гарри испорченный такой с рождения. Разумеется, Гарри не выдержал, а кому бы понравилось, когда преподаватель приплетает твоих родителей. И, разумеется, рассказал свою версию событий. Что Джеймс со своими дружками сначала сам хотел его прикончить, а потом испугался за свою шкуру и пошел спасать. О том, зачем Снейпу понадобилось в Воющей хижине, он умолчал.       И сама сцена с Воющей хижиной, фильм для не читающих не поясняет, почему Снейп ненавидит Сириуса и Люпина, как он узнал, где их искать, и кто такие Мародеры. И кажется, что будто Снейп отправился ловить Сириуса просто так, из чистого желания защитить дурковатого Гарри и его неразумных друзей. Также после превращения Люпина, зельевар доблестно закрывает собой детвору от разъярённого чудовища. Этот момент придумал сам Рикман, который от Роулинг знал о твисте с Лили. В книге он не мог так поступить, ибо находился без сознания. А еще было?       Снейп нес лекарство для Люпина, но он уже увидел Петтигрю на карте и срочно побежал на разборки. А сам Северус, недолго думая, увидел направление и последовал следом. У Гремучей Ивы он также заметил оброненную мантию-невидимку и воспользовался ей. Во время тяжелого разговора Люпина, Сириуса и Гарри с друзьями он также присутствовал. Обратите внимание на этот момент. «Люпин прервал речь на полуслове — что–то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку. — Никого…». А вот еще сцена. «— Так вот почему Снейп вас не любит, — медленно произнес Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.  — Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина. Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию–невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина».       Что именно услышал Снейп? Он узнал полную историю Люпина и каким образом его друзья стали анимагами. А следовательно, у него оказался компромат и на Сириуса, и на Люпина, и можно было бы обставить дело так, будто Блэк в облике пса общался с Люпином. А вот как выглядел их разговор со Снейпом. «Снейп слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа.  — Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? — Глаза профессора сверкали. — Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, я понес вам лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли… — Северус… — воззвал Люпин, но Снейпа было не остановить. — Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем… — Северус, вы ошибаетесь, — настаивал Люпин. — Ведь вы слышали далеко не все, я сейчас объясню… Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри… — Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. — Глаза Снейпа пылали фанатичным огнем. — Вот интересно, как это понравится Дамблдору… Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний… — Но это же глупо, — заметил Люпин мягко. — Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан? Хлоп! Тонкие, гибкие, как змеи, шнуры вылетели из волшебной палочки Снейпа и захлестнулись вокруг рта, запястий и лодыжек Люпина; он потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Яростно взревев, Блэк бросился к Снейпу, но тот нацелил волшебную палочку точно ему в лоб. — Только дай мне повод, — прошипел Снейп, — дай повод, и, клянусь, я убью тебя. Блэк замер. Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть. Гарри оцепенело смотрел на них, не зная, что делать и кому верить. Он взглянул на друзей — Рон пребывал в полном смятении и продолжал бороться с Коростой; Гермиона, хотя и неуверенно, но все же приблизилась к Снейпу и замирающим от волнения голосом спросила: — Профессор Снейп… может… может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать… что они хотят… хотят сказать? — Мисс Грейнджер, вы уже на грани исключения из школы! — рявкнул Снейп. — А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. Так что раз в жизни придержите языки.  — Но если… если это ошибка… — Молчать, глупая девчонка! — Снейпа прорвало, он вдруг будто обезумел от злости. — Не рассуждай о том, чего не понимаешь! С его волшебной палочки, направленной в лицо Блэку, слетело несколько искр, и Гермиона умолкла. — Месть сладка, — шепнул Снейпу Блэку. — Как же я мечтал, что сам поймаю тебя… — Ты опять жертва шутки, Северус, — прохрипел Блэк. — До тех пор, пока этот мальчик будет находиться со своей крысой в замке, — он кивнул в сторону Рона, — я буду тихо пробираться… - В замок? — вкрадчиво переспросил Снейп, — Зачем же так далеко? Вот выберемся из–под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады… Даже одарят тебя поцелуем… Лицо Блэка стало мертвенно–бледным.  — Я… я все–таки заставлю тебя выслушать, — хрипло проговорил он. — Вот эта крыса — посмотри на нее хорошенько… Но в глазах Снейпа плясали безумные огоньки, каких Гарри никогда раньше не видел. Было ясно: никакие доводы его не проймут. — Все за мной! — скомандовал Снейп. Щелкнул пальцами, и концы шнура, опутавшего Люпина, оказались у него в руке. — Я притащу и оборотня. У дементоров найдется поцелуй и для него. Не отдавая себе отчета, Гарри в три прыжка пересек комнату и загородил дверь.  — Прочь с дороги, Поттер, ты и так в серьезной беде, — злобствовал Снейп. — Если бы я не подоспел сюда, чтобы спасти твою шкуру. — Профессор Люпин в этом году мог бы сто раз со мной расправиться. — Гарри попытался урезонить Снейпа. — Он учил меня защищаться от дементоров. Мы постоянно оставались с ним один на один. Если он помогает Блэку, почему он меня не прикончил?  — Я не собираюсь разгадывать, что там происходит в голове у оборотня! — зашипел Снейп. — Дай пройти, Поттер! — Это глупо! — закричал Гарри. — Из–за какой–то дурацкой всеми забытой шутки вы сейчас не хотите ничего слушать! — Молчи! Не смей так со мной разговаривать! — безумствовал Снегг. — Каков отец таков и сын! Я только что спас твою жизнь, Поттер, ты меня на коленях благодарить должен! А тебя стоило бы убить. Умер бы, как отец, слишком самоуверенным, чтобы допустить мысль, что Блэк тебя одурачил. А теперь прочь с дороги, Поттер, или я заставлю тебя убраться! Решение созрело в долю секунды. Не успел Снейп сделать шага, Гарри вскинул волшебную палочку.  — Экспеллиармус! — крикнул он, и, надо заметить, не он один».       Заметьте, что со Снейпом стараются поговорить вежливо, даже Сириус сдерживается, но ему все аргументы, как об стенку горох. Он обрадовался возможности убрать заклятого врага и ничего не хотел слушать. Даже напал на Люпина и Блэка. К слову, задумайтесь о чем, Снейп ведь был Пожирателем, может он не видел всех своих «коллег», но явно знал, что из Блэков Сириус точно не служит Волдеморту. Так что Снейп осознанно собирался обречь Блэка на мучительную участь, на «поцелуй» дементора. А заодно и Люпина, так за компанию.       И чтобы выглядеть более благородным, Снейп прикрывается спасением Гарри, дескать, смотри, щенок неблагодарный, все ради тебя, а ты, как твой папаша, понимать не желаешь. То, что он перед министром Фаджем выгородил Поттера и его друзей, не говорит об его личном желании спасти их. Вероятно, Дамблдор намекнул в приватном разговоре, что Гарри должен перейти на следующий год, и, желательно, его друзья.       В четвертом фильме участие Снейпа снова уменьшилось, мы, как зрители, узнали, что он оправданный Пожиратель, и посмеялись над его педагогическими методами. А вот разговор с Каркаровым вырезали, убрав важный момент с проявлением Черной метки. Впрочем, не совсем важно, но как обстояло общение Снейпа с Гарри. Кроме глупых ударов по голове учебником, зельевар еще в приватном разговоре пригрозил напоить Сывороткой правды, если украдет еще что-нибудь кроме жаброслей. Как выглядел этот разговор в книгах? «— О вас, Поттер, слишком много пишут. Слава, похоже, совсем вскружила вам голову, — негромко сказал Снейп, когда класс успокоился. Гарри смолчал. Снейп и раньше пытался вызвать его на грубость. Дай ему только предлог, и он еще до конца урока отнимет у Гриффиндора очков пятьдесят. — Вы, может быть, полагаете, будто весь волшебный мир от вас без ума? — продолжал Снейп тихо, так что никто, кроме Гарри, его не слышал (Гарри толок сушеных скарабеев, хоть они и превратились уже в ступке в мелкий порошок). — Лично мне нет никакого дела, сколько раз вашу фотографию печатали в газетах. Для меня вы, Поттер, всего лишь мальчишка, который считает, будто школьные правила не для него. Гарри высыпал перетертых в пыль скарабеев в котел и принялся резать корень имбиря. От злости у него дрожали руки, но глаз он не поднимал, будто не слышал, что говорит ему учитель. — Так вот, предупреждаю вас, Поттер, — угрожающим, вкрадчивым голосом продолжал Снейп, — я не погляжу, что вы знаменитость, попробуйте еще только раз забраться в мой кабинет… — Я близко к вашему кабинету не подходил! — огрызнулся Гарри, позабыв о своей мнимой глухоте. — Не врите! — прошипел Снейп, непроницаемым взглядом буравя Гарри. — Шкура бумсланга и жабросли — из моего личного запаса. И я знаю, кто их украл. Гарри смело, не мигая, поглядел Снейпу прямо в глаза, как глядят честные люди. Он, и правда, ничего не крал у Снейпа. Порошок из шкуры бумсланга на втором курсе стащила Гермиона, он им был нужен для Оборотного зелья. И сколько бы Снейп ни подозревал Гарри, доказать он этого так и не смог. Ну а жабросли украл, конечно, Добби. — Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Гарри. — В ту ночь, когда залезли в мой кабинет, вас в спальне не было, я это точно знаю! — прошипел Снейп, — И я не намерен терпеть ваше поведение, даже если вашим поклонником сделался и Грозный Глаз Грюм. Только попробуйте снова забраться в мой кабинет, Поттер, и вам не поздоровится! — Хорошо, — безразлично ответил Гарри и снова стал нарезать имбирный корень. — Буду иметь в виду на тот случай, если мне когда-нибудь захочется туда забраться. Снейп сверкнул глазами и сунул руку под мантию. Гарри на секунду испугался, что Снейп выхватит волшебную палочку и заколдует его, но Снегг вынул крохотный пузырек с прозрачным как слеза зельем. Гарри пристально поглядел на пузырек. — Знаете, что это, Поттер? — спросил Снейп, злобно сверкая глазами. — Нет, — искренне ответил Гарри. — Это Сыворотка Правды. Она очень сильная, достаточно и трех капель, чтобы вы сейчас же всему классу выдали свои тайны, — вкрадчиво произнес Снейп, — Использование этого зелья, конечно, строго ограничено правилами Министерства. Но я могу случайно, скажем, за ужином пронести руку над вашим тыквенным соком, — он слегка встряхнул пузырек, — и вот тогда, Поттер, мы и узнаем, были вы в моем кабинете или нет».       Если в фильме Снейп вполне уважительно говорит с Гарри, даже в своей манере похвалил за выполнение второго задания, не забыв, правда, припомнить украденные жабросли, и лишь потом пригрозил напоить Сывороткой. А книжный Северус в своем репертуаре, не упускает возможности поиздеваться над ненавистным студентом. Перед разговором он еще прочитал статейку Риты Скиттер перед курсом, дабы слизеринцы смогли как следует посмеяться, затем рассадил трио. Сами друзья вели неправильно, читая на уроке журналы, но и сам Снейп повел себя не как педагог, устраивая представление для своего факультета. К слову о славе, что кружит голову, как себя вел Северус, когда злосчастный Кубок Огня выплюнул имя Гарри Поттера? «— Каркаров, это все проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня по-явления в школе только и делает, что нарушает правила. — Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры. Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. — Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя?  — Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих. — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя?  — Нет, — твердо ответил Гарри. — Он говорит неправда! — воскликнула мадам Максим. Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка. — Гарри не мог бы пересечь запретную линию, — вмешалась МакГонагалл, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. — Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, — пожала плечами мадам Максим. — Наверное, ошибся, — согласился Дамблдор. — Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула МакГонагалл. — Все это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! — И она смерила Снейпа презрительным взглядом».       В фильме Снейп также язвит, но при этом показана сцена, где он с Макгонагалл и Дамблдором обсуждают случившееся. А в книге Северус откровенно наслаждается, что Гарри в очередной раз попал в передрягу. Правда, ретировался после слов Дамблдора и Макгонагалл.       В «Ордене Феникса» наконец-то от Снейпа Гарри понадобилась более существенная помощь, чем напоминание, какой он гнилой в папашу. С подачи Дамблдора он вынужден тренировать Гарри окклюменции, дабы защитить разум от Волдеморта. Но что-то пошло не так, и уроки прекратились, из-за чего и произошла битва в Отделе Тайн. В фильме показана однозначная вина Гарри. Да, Снейп ведет себя довольно жестко, однако слова, что Поттер как любимый крестный, только ноет и жалуется на жизнь, правдивы, ибо в фильме страдания Гарри от жизни не так красочно показаны. Нет исключения из команды по квиддичу, слова от Черного Пера Амбридж проявились сразу, а не в течение недели, и слушки, какой Поттер — псих, не показаны. А плачевное положение самого Сириуса не раскрыто, в фильме не говорится, что Блэка разоблачил Петтигрю, и он не может использовать анимагическую форму, что он все еще в уголовном розыске, и вынужден круглосуточно находиться в доме ненавистных родителей. А его единственная вылазка в образе собаки привела к худшим последствиям, Люциус узнал его и сообщил, куда надо.       Дабы избежать обвинения в предвзятости, следует отметить, что в отличие от фильма книжный Гарри воспользовался отсутствием преподавателя и подсмотрел то ужасное воспоминание Снейпа. И последовавшая выволочка была вполне заслужена. Но в остальном именно Северус вел себя некорректно. Вот как выглядел первый урок. «— Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь, — сказал он. — Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Могу только надеяться, что к ней вы обнаружите больше способностей, чем к зельям.  — Понятно, — сказал Гарри. — Возможно, это не обычные занятия, Поттер, — злобно прищурясь, сказал Снейп, — тем не менее я по-прежнему ваш преподаватель, и, обращаясь ко мне, вы всякий раз будете именовать меня «сэр» или «профессор». — Да… сэр, — сказал Гарри. Снейп продолжал смотреть на него, сузив глаза.  — Итак, окклюменция. Как я уже объяснил вам на кухне у вашего любезного крестного, этот раздел магии позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния. — А почему профессор Дамблдор считает, что мне это нужно, сэр? — спросил Гарри, глядя Снейпу в глаза, но сомневаясь, что получит ответ. Снейп помолчал, а затем презрительно произнес. — Наверняка вы уже догадались сами, Поттер? Темный Лорд весьма сведущ в легилименции… — А это что такое? Сэр. — Это умение извлекать чувства и воспоминания из чужого ума…  — Он умеет читать мысли? — спросил Гарри, услышав в этом подтверждение своих страхов. — В вас нет тонкости, Поттер. — Темные глаза Снейпа блеснули. — Вы не понимаете тонких различий. Это одна из причин ваших плачевных успехов в зельеварение. Снейп помолчал, смакуя это оскорбление, и продолжал. — Только маглы рассуждают о «чтении мыслей». Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган — по крайней мере, у большинства людей, Поттер. — Он усмехнулся. — Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определенных условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, Темный Лорд почти всегда знает, когда ему кто-то лжет. Только искушенные в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и, таким образом, говорить неправду в его присутствии, не опасаясь разоблачения. Что бы там ни говорил Снейп, легилименция смахивала на чтение мыслей, и Гарри это совсем не нравилось.  — Значит, он может узнать, что мы сейчас тут думаем? Сэр.  — Темный Лорд находится на значительном удалении, а территория Хогвартса ограждена многими древними заклятиями и чарами, дабы обеспечить физическую и духовную безопасность тех, кто на ней находится. Время и пространство в магии существенны, Поттер. Для легилименции часто необходим зрительный контакт. — Хорошо, зачем же тогда мне изучать окклюменцию? Снейп смотрел на Гарри, проводя по губам длинным тонким пальцем. — Обычные законы на вас, по-видимому, не распространяются, Поттер. Заклятие, которое не смогло вас убить, кажется, создало некую связь между вами и Темным Лордом. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим — например, во сне, — вы улавливаете мысли и эмоции Темного Лорда. Директор полагает, что этому надо положить конец. Он хочет, чтобы я научил вас закрывать свой ум от Темного Лорда. Сердце у Гарри опять зачастило. Что-то тут не вяжется. — Но почему профессор Дамблдор хочет это прекратить? Мне это не особенно нравится, но ведь оказалось полезно — разве нет? В смысле… я увидел, как змея напала на мистера Уизли, а если бы не увидел, профессор Дамблдор не смог бы его спасти — так ведь, сэр? С минуту Снейп смотрел на него, все так же водя по губам пальцем. Потом заговорил медленно и раздельно, взвешивая каждое слово. — Судя по всему, до последнего времени Темный Лорд не подозревал о связи, существующей между вами. До сих пор вы, по-видимому, воспринимали его чувства и улавливали его мысли неведомо для него. Однако видение, случившееся у вас незадолго до Рождества… — Со змеей и мистером Уизли?  — Не перебивайте, Поттер, — угрожающим тоном сказал Снейп. — Продолжаю: видение, случившееся у вас незадолго до Рождества, столь сильно затронуло сознание Темного Лорда…  — Но я смотрел из змеи, не из него… — Кажется, я сказал вам, чтобы вы не перебивали? Но Гарри уже не пугал гнев профессора; наконец-то он подбирается к сути дела. Он подался вперед, не замечая, что сидит на самом краешке кресла, и весь напрягся, словно приготовляясь взлететь. — Как же я видел глазами змеи, если мысли у меня — Волдеморта?  — Не смейте произносить имя Темного Лорда! — рявкнул Снейп. Наступило гнетущее молчание. Взгляды их скрестились над Омутом памяти. — Профессор Дамблдор произносит его имя, — тихо сказал Гарри.  — Дамблдор — чрезвычайно могущественный волшебник Он может себе это позволить без опасения… мы же… — Снейп машинально потер левое предплечье — Гарри знал, что там выжжена на коже Черная метка. — Я просто хочу понять, — Гарри старался говорить как можно вежливее, — почему… — Вероятно, вы проникли в мозг змеи потому, что там находился в это время Темный Лорд, — прорычал Снейп. — В это время он владел змеей, и поэтому вам приснилось, что вы тоже внутри нее. — И Вол… он… понял, что я там? — Вероятно, — сухо ответил Снейп. — Откуда вы знаете? — допытывался Гарри. — Это только догадка Дамблдора или… — Я же сказал вам, — Снейп выпрямился в кресле, глаза превратились в щелки, — обращайтесь ко мне: «сэр». — Да, сэр, — нетерпеливо сказал Гарри.  — Но откуда вы знаете… — Мы знаем, этого достаточно, — отрезал Снейп. — Темному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам — вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс — обоюдный. Иначе говоря, он понял, что сам может иметь доступ к вашим мыслям и чувствам… — И может заставить меня делать то, что ему надо? — Спросил Гарри и поспешно добавил: — Сэр. — Возможно, — произнес Снейп без всякого выражения, — и это возвращает нас к окклюменции. Он вынул из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, и Гарри напрягся. Но Снейп только поднес ее к своему виску и уткнул кончик в корни сальных волос. Когда отнял палочку, к ней прилипло какое-то серебристое вещество и сперва потянулось за ней толстой невесомой прядью, а потом оборвалось, легко опустилось в Омут памяти и закружилось там, серебристо-белое — ни газ, ни жидкость. Еще дважды подносил Снейп палочку к виску и сбрасывал серебристое вещество в каменный сосуд, после чего без объяснений поднял Омут, перенес на полку и снова сел напротив Гарри с палочкой на изготовку. — Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку. Гарри, слегка нервничая, встал. Они смотрели друг на друга через стол. — Можете с ее помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом, — сказал Снейп. — А что вы собираетесь делать? — спросил Гарри, с беспокойством глядя на его палочку. — Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — тихо ответил Снейп. — Посмотрим, как вы сопротивляетесь. Я слышал, что вы уже проявили способность сопротивляться заклинанию Империус. Вы увидите, что подобные усилия требуются и здесь… Теперь соберитесь. Легилименс! Гарри не успел приготовиться, собраться с силами — Снейп не стал ждать. Кабинет поплыл перед глазами, исчез; образы замелькали в его мозгу, словно в ускоренном фильме, такие яркие, что полностью заслонили окружающее. Ему пять лет, Дадли едет перед ним на новом красном велосипедике, сердце его лопается от зависти… Ему девять, бульдог Злыдень загнал его на дерево, а Дурсли стоят внизу и смеются… Он сидит в Волшебной шляпе, и она говорит ему, что он преуспел бы в Слизерине… Гермиона лежит в больничном крыле, все лицо у нее покрыто густой черной шерстью… Сотня дементоров надвигается на него около темного озера… Под омелой к нему подходит Чжоу Чанг… «Нет, — раздался голос у него в голове, когда воспоминание о Чжоу стало ярче, — ты этого не увидишь, ты этого не увидишь, это только мое». Гарри почувствовал острую боль в колене. Перед глазами снова возник кабинет Снейпа, и он понял, что упал на пол; колено больно ударилось о ножку профессорского стола. Он посмотрел снизу на Снегга, тот опустил волшебную палочку и тер запястье. На запястье был красный рубец, как от ожога. — Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — невозмутимо спросил Снейп.  — Нет, — со злостью ответил Гарри, поднимаясь с пола. — Я так и подумал, — презрительно сказал Снейп. — Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль. — Вы видели все, что я видел? — спросил Гарри, хотя не был уверен, что жаждет услышать ответ. — Мельком, — с кривой усмешкой сказал Снейп. — Кому принадлежал бульдог? — Тетушке Мардж, — сказал Гарри, ненавидя Снейпа.  — Для первого раза не так плохо, как можно было ожидать, — сказал Снейп и снова поднял палочку. — Под конец вам удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно, и вам не понадобится прибегать к помощи палочки. — Я пытаюсь, — сердито возразил Гарри, — но вы не объясняете мне как! — Не распускайтесь, Поттер, — сказал Снейп с угрозой. А теперь я хочу, чтобы вы закрыли глаза. Гарри злобно поглядел на него, прежде чем выполнить приказ. Вовсе не хотелось стоять с закрытыми глазами под нацеленной на него палочкой Снейпа.  — Очистите сознание, Поттер! — скомандовал холодный голос. — Освободитесь от всех эмоций. Но гнев разливался по жилам Гарри, как змеиный яд. Освободиться от гнева? Легче оторвать себе ноги… — Вы не слушаетесь, Поттер… вам не хватает дисциплины… Ну, сосредоточиться… Гарри попытался прогнать все мысли — не думать, не вспоминать, не чувствовать.  — Давайте еще раз. На счет три» Раз, два, три. Легилименс!»       С чего начинает разговор Снейп? С того, какой Гарри идиот, в зельях ничего не понимает, и еще раз напоминает ему про его неуспехи. Объяснения достаточно сложного направления в магии также пестрят не особо скрытыми оскорблениями. Не объясняет он методы защиты, вот просто очисти разум и все. Как это сделать? Сам думай, что такой никчемный в папашу! К слову, надо отметить, что Гарри один раз все же удается отбиться, и в отличие от фильма Снейп не узнал, что делала Чжоу, и потом Поттер сумел увидеть немного прошлого преподавателя. Но результат все равно плачевен. Возможно, есть такие ученики, что добиваются ошеломляющих успехов благодаря оскорблениям, но большая часть или ломается, утверждаясь в собственном бессилье, или начинает саботировать обучение.       В шестом фильме общение Гарри и Снейпа по сравнению с остальными фильмами уменьшилось, только краткий поединок, в ходе которого Северус называет себя Принцем-полукровкой. Однако в книгах Снейп продолжил доблестный путь по мучению, ой, то есть, обучению нерадивого Поттера. Первое полноценное взаимодействие произошло в начале года, когда Гарри опоздал на распределение из-за нападения Малфоя. Тогда Тонкс, дежурившая как мракоборец, нашла его, вправила нос и привела в школу, где и поджидал Снейп. «— Ну-ну, — хмыкнул Снейп, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись. — Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому, представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.  — Я не мог переодеться, у меня не было… — на¬чал Гарри, но Снейп перебил его на полуслове. — Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной… хм-м… безопасности.<…> — Думаю, следует оштрафовать Гриффиндор на пятьдесят очков за ваше опоздание, — сказал Снейп. — Плюс еще, скажем, двадцать очков за появление в магловской одежде. Я, пожалуй, не припомню другого такого случая, чтобы один из факультетов оказался с отрицательным количеством очков в первый же день учебного года — даже еще не успели приступить к десерту. По-моему, вы установили рекорд, Поттер. Гарри показалось, что кипевшие в нем ярость и ненависть раскалились добела, но он скорее согласился бы вернуться в Лондон в обездвиженном виде, чем рассказать Снейпу отчего он опоздал. — Надо думать, вы рассчитывали на эффектный выход? — продолжал издеваться Снейп. — И поскольку летающего автомобиля на сей раз под рукой не оказалось, вы решили, что ворваться в Большой зал в самом разгаре праздника тоже будет достаточно драматично. Гарри молчал, хотя у него было такое чувство, словно его сейчас разорвет на куски. Он знал, что Снейп для того и вызвался пойти за ним — ради этих нескольких минут, пока он может без свидетелей измываться и куражиться над Гарри. Наконец они подошли к ступеням у входа в замок. Огромные дубовые двери распахнулись, пропуская их в просторный, вымощенный каменными плитами вестибюль, и стали слышны смех, разговоры, звон тарелок и бокалов из раскрытых дверей Большого зала. Гарри подумал, не надеть ли ему снова мантию-невидимку, чтобы незаметно добраться до своего места за длинным гриффиндорским столом (который, как нарочно, находился дальше других от входа). Но Снейп как будто прочитал мысли Гарри. Он сказал: — Без мантии. Пойдете у всех на виду — я уверен, именно этого вы и добивались».       Начнем с того, что даже Макгонагалл не оштрафовала Гарри и Рона за выходку с летающим автомобилем, согласившись с тем, что учебный год еще не начался. Но Снейпу надо было показать свою власть, он не унимается и по дороге в школе, упиваясь чужим унижением. Хотя мог бы, как преподаватель и член Ордена Феникса, поинтересоваться причиной задержки, мало ли, что могло произойти, Волдеморт-то уже открылся миру. Однако такие важные мелочи Снейпа не волнуют, ибо в очередной раз уверил себя, что мерзкое отродье Поттера снова проявило свою истинную сущность.       А как прошел урок с ним в качестве нового преподавателя Защиты от Темных искусств? Надо признать, что компетентность Снейпа не вызывает вопросов, прежде чем бороться с Темными искусствами, надо понять, что они из себя представляют. И тему для практики подобрал правильную, невербальные заклятья. Но картину портит поведение Северуса, то рявкнул на студентов, что достали учебники без его спроса, то поиздевался над Гермионой, что отвечала, как по книжке. А вот так он повел себя в отношение Гарри. «Была очередь Рона насылать порчу на Гарри; Рон весь побагровел, крепко сжав губы, чтобы случай¬но не поддаться соблазну прошептать заклинание. Гарри высоко поднял волшебную палочку, готовый в любой момент отразить заклятие, которого, похоже, ему не суждено было дождаться. — Какое убожество, Уизли, — сказал Снейп, понаблюдав за ними некоторое время, — Дайте-ка я покажу, как это делается… Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, целясь в Гарри, что Гарри среагировал чисто машинально: напрочь позабыв о невербальных заклинаниях, он завопил: — Протего! Щитовые чары получились у него такими мощными, что Снейп отлетел назад и врезался в соседнюю парту. Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снейп, злобно нахмурившись, поднимается на ноги. — Вы помните, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер? — Да, — сдавленно ответил Гарри. — Да, сэр. — Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор».       Да, Гарри следовало бы быть повежливей с преподавателем, вот только Снейп сначала оскорбил другого студента, а затем собирался напасть. Поведение, мягко говоря, не достойное профессора, как если бы учитель по физкультуре внезапно решил бы на ком-нибудь показать хук слева.       Сцену с применением Сектумсемпры в фильме сократили по максимуму. Драко, как дурак, открыто палится, когда на глазах Гарри удирает при виде выздоровевшей Кэти Белл, и Поттер сразу наступает с обвинениями. И после краткой дуэли Драко оказывается в луже крови, как вдруг Снейп появляется из ниоткуда. Как узнал о происшествии? Никто знает. И при том спокойно отпускает Гарри, что трусливо бежит, и не наказывает его за серьезный проступок. В книге Поттер ведет себя более смело и доблестно принимает наказание, но как вел себя в этой ситуации сам Снейп? «Он довел Малфоя до двери, но, подойдя к ней, остановился и сказал через плечо полным холодной ярости голосом: — А вы, Поттер… вы ждите меня здесь. <…> Снейп вернулся через десять минут. Вошел в туалет, прикрыл за собой дверь. — Уйди, — велел он Миртл, и она мгновенно скрылась в унитазе, оставив после себя звенящую тишину. — Я не нарочно, — сразу сказал Гарри. Голос его эхом отозвался в холодном, залитом водой пространстве туалета. — Я не знал, как действует это заклинание. Но Снейп оставил его слова без внимания. — Похоже, я вас недооценивал, Поттер, — негромко сказал он. — Кто бы мог подумать, что вам известна столь Темная магия? Кто научил вас этому заклинанию?  — Я… прочитал о нем где-то. — Где? — Это была… библиотечная книга, — наобум выпалил Гарри. — Не помню, как она называлась. — Лжец! — сказал Снейп. У Гарри тут же пересохло в горле. Он понимал, что собирается проделать Снейп, и помнил, что ему никогда не удавалось этому помешать. Туалет словно замерцал; Гарри постарался выбросить из головы все мысли, но, несмотря на отчаянные усилия, перед глазами у него неторопливо поплыл «Расширенный курс зельеварения», принадлежавший Принцу-полукровке. А потом он снова смотрел на Снейпа, стоя посреди разгромленного, залитого водой туалета. Смотрел в черные глаза Снегга, надеясь, вопреки всему, что тот не проник в его страхи, однако… — Принесите мне вашу школьную сумку, — спокойно потребовал Снейп. — И все ваши учебники. Все. Принесите сюда. Немедленно! <…> И через минуту уже стоял перед Снейпом, молча протянувшим руку за его сумкой. Гарри отдал ее, задыхаясь, ощущая в груди жгучую боль, и замер в ожидании. Снейп вынимал книги одну за одной и просматривал их. Наконец в сумке осталась самая последняя — учебник по зельеварению, его Снейп изучил очень внимательно. — Это ваш «Расширенный курс», Поттер? — Да, — сказал все еще не отдышавшийся Гарри.  — И вы совершенно в этом уверены, не так ли?  — Да, — немного вызывающим тоном подтвер¬дил Гарри.  — Вы купили его в магазине «Флориш и Блоттс»? — Да, — твердо повторил Гарри. — Тогда почему же, — поинтересовался Снегг, — на внутренней стороне обложки значится «Рундил Уозлик»? Сердце Гарри замерло. — А это у меня прозвище такое, — ответил он. — Ваше прозвище, — повторил Снейп. — Ага, так меня друзья называют, — подтвердил Гарри. — Значение слова «прозвище» мне известно, — сказал Снейп. Холодные черные глаза его снова сверлили Гарри, который старался в них не глядеть. «Изолируй свое сознание… изолируй свое сознание…» Он так и не научился по-настоящему делать это. — Знаете, что я думаю, Поттер? — совсем тихо произнес Снейп. — Я думаю, что вы лжец, проходимец и заслуживаете того, чтобы до конца семестра проводить каждую субботу в школе, со мной. А что думаете вы, Поттер?  — Я… я не согласен с вами, сэр, — ответил Гарри, по-прежнему отказываясь глядеть Снейпу в глаза.  — Ну хорошо, посмотрим, что вы станете думать после того, как отбудете наказание, — сказал Снейп. — Суббота, десять утра, Поттер. У меня в кабинете. — Но, сэр… — Гарри в отчаянии уставился на него. — Квиддич… финальная игра сезона…  — В десять, — прошептал Снейп, обнажая в улыбке желтые зубы. — Бедный Гриффиндор! Боюсь, в этом году его ждет четвертое место».       Здесь Снейп в кое-то веки объективен, когда наказывает Гарри, тот использовал темное заклинание, даже не удосужившись узнать о нем подробней. Если бы не Северус, то Малфой умер бы от потери крови. Также Гарри совершенно неумело врал преподавателю и заслужил отстранение от финального матча. Но, увы, ухмылка Снейпа при словах, что Гриффиндор займет последнее место, портит впечатление. Создается ощущение, что он будто рад поймать Гарри с поличным, а не то, что он беспокоится о сохранности студентов. И добивает все сцена самого наказания. «— А, Поттер, — произнес Снейп, когда Гарри, стукнув в дверь, вошел в неприятно знакомый кабинет, который Снейп, хоть он и преподавал теперь наверху, так и не освободил. Освещен кабинет был, как и всегда, тускло, и все те же разноцветные банки со слизистыми мертвыми существами стояли по его стенам. Еще более зловеще выглядела груда оплетенных паутиной коробок, сваленных на столе, за которым явно предстояло си¬деть Гарри, — от них так и веяло нудной, тяжелой и бессмысленной работой. — Мистер Филч давно уж подыскивал помощника, который смог бы привести в порядок эти старые архивные дела, — ласково сказал Снейп. — В них содержатся записи о правонарушителях Хогвартса и понесенных ими наказаниях. Нам хотелось бы, чтобы вы заново переписали карточки, на которых выцвели чернила, а также те, что погрызены мышами, и в алфавитном порядке разложили копии по коробкам. Магию использовать запрещается.  — Разумеется, профессор, — сказал Гарри, вложив в последнее слово столько презрения, сколько смог. — Думаю, вы могли бы начать, — злорадно улыбаясь, продолжал Снейп, — с коробок от тысяча двенадцатой до тысяча пятьдесят шестой. Вы встретите в них знакомые имена, что сделает вашу работу еще более интересной. Вот, гляньте-ка… Он театрально вытащил карточку из верхней коробки и прочитал вслух. — «Джеймс Поттер и Сириус Блэки уличены в применении незаконных чар к Бертраму Обри. Голова Обри вдвое увеличилась в размере. Двойное задержание в школе». — Снейп глумливо оскалился. — Приятно, должно быть, думать, что вот они нас покинули, а хроника их великих деяний остается с нами».       Снейп, пользуясь положением преподавателя, позволяет себе издеваться над студентом, еще и припоминает уже покойных отца и крестного Гарри, прекрасно зная, что он никак не может возразить. Гляди, в кого ты такой мерзавец! Жаль, конечно, что Снейп не нашел хронику собственных делишек, как он подавал идеи для дружков, будущих Пожирателей, и как они издевались над магглорожденными. И завершим «Принца-полукровку» с разоблачением его. «Он промахнулся — струя красного света пронеслась над головой Снейпа и тот, гаркнув: «Беги, Драко!» — повернулся к Гарри лицом; разделенные двадцатью ярдами, они мгновение смотрели друг другу в лицо, а затем одновременно подняли палочки. -Кру… Однако Снейп отразил заклинание, сбив Гарри с ног, прежде чем тот успел произнести его. Гарри покатился по земле, вскочил, и тут огромный Пожиратель смерти рявкнул за его спиной: — Инсендио! Гарри услышал, как что-то взорвалось, и все вокруг залили отблески танцующего оранжевого пламени: это вспыхнула хижина Хагрида. — Там же Клык, мерзкая ты… — взревел Хагрид. — Кру… — снова выкрикнул Гарри, целясь в освещенную пляшущим светом фигуру впереди, но Снейп опять отразил заклинание; Гарри видел, как он насмешливо улыбается. — Никаких непростительных заклятий, Поттер! — крикнул Снейп, перекрывая треск пламени, рев Хагрида и вой запертого в доме Клыка, — Тебе не хватит ни храбрости, ни умения… — Инкар… — завопил Гарри, но Снейп почти ленивым взмахом руки отбил и это заклинание. — Сражайся! — крикнул Гарри. — Сражайся, трусливый… — Ты назвал меня трусом, Поттер? — прокричал Снейп. — Твой отец нападал на меня, только когда их было четверо против одного. Интересно, что бы ты сказал о нем?  — Остол… — Опять отбито и будет отбиваться снова и снова, пока ты не научишься держать рот и разум закрытыми, Поттер! — ощерился Снейп, — Хватит! — крикнул он огромному Пожирателю, сражавшемуся за спиной Гарри. — Пора уходить, пока Министерство не обнаружило… — Импеди… Гарри еще не успел произнести заклинание, как его пронзила невыносимая боль; он упал на колени в траву, кто-то визжал; эта мука наверняка прикончит его; Снейп запытает его до смерти или до безумия…  — Нет! — взревел голос Снейпа, и боль прекратилась так же мгновенно, как началась; Гарри лежал на темной траве, скорчившись, сжимая в руке волшебную палочку, задыхаясь, а где-то над ним Снегг кричал: — Вы что, забыли приказ? Поттер принадлежит Темному Лорду, мы должны оставить его! Уходим! Уходим! <…> — Сектум… Снейп взмахнул палочкой, и заклятие опять ушло мимо цели, однако Гарри был уже в нескольких футах от своего врага и наконец увидел лицо Снейпа очень ясно: на нем больше не было презрительной или глумливой улыбки — огонь озарял лицо, на котором остался один только гнев. Собрав в кулак всю свою способность к концентрации, Гарри подумал: «Леви…» — Нет, Поттер! — завопил Снейп. Послышалось громовое «БА-БАХ!», и Гарри спиной подлетел в воздух и снова с силой ударился о землю, на этот раз палочка выскочила из его руки. Он слышал вопли Хагрида и вой Клыка, а Снейп уже приблизился и стоял, глядя на него сверху вниз: лишившись волшебной палочки, Гарри стал таким же беззащитным, каким недавно был Дамблдор. Пламя пожара выхватило из темноты побелевшее, перекошенное ненавистью лицо Снейпа — с такой же ненавистью он посылал заклятие в Дамблдора. — Ты посмел использовать против меня мои же заклинания, Поттер? Это я изобрел их — я, Принц-полукровка! А ты обратил мои изобретения против меня, совсем как твой гнусный отец, не так ли? Не думаю, что… Нет! Гарри рванулся к палочке, но Снейп выпалил заклинание, и она отлетела на несколько футов во тьму и скрылась из глаз. — Ну так убей меня! — задыхаясь, сказал Гарри; он не ощущал никакого страха — только гнев и презрение. — Убей, как убил его, трусливый…  — НЕ СМЕЙ! — взвизгнул Снейп, и лицо его внезапно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же муку, как жалобно воющий пес, запертый в горящей хижине. — НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!»       Снейп откровенно наслаждается, отбивая заклинания находившегося в гневе Гарри, да, скажите, он лишь играл роль Пожирателя, но одно другому не мешало. Вот только когда Гарри попытался применить против него его же заклинание, Снейп перестает веселиться, а после обвинений в трусости вовсе срывается. Последний момент весьма занимателен, во многом из-за Рикмана нам кажется Северус весьма спокойным и невозмутимым, но книжный аналог куда эмоциональней. И даже подростки способны вывести его из себя.       В последней книге Гарри и Снейп встретятся лишь в Хогвартсе и Воющей Хижине, где умирающий зельевар передает воспоминания и наконец-то раскроется с другой стороны. Также мы узнаем о тайной помощи Снейпа, что он прячет меч Гриффиндора, отдав в банк подделку, что положил оригинал в пруду, не забыв оставить патронуса. Решение вполне здравое, мало ли, кто еще найдет меч, и принуждение Гарри к рискованному купанию продиктовано не садистскими наклонностями.       В фильме показали столкновение в Большом зале, где Гарри публично обвинил Снейпа в убийстве Дамблдора, и он никак не оказал сопротивления. Сцену с передачей воспоминаний отыграли на все сто процентов, но из экранизации почему-то убрали приготовления с мечом. Отчего и непонятно, как Снейп узнал, где будет Гарри, и кто бросил в пруд меч, оставив патронуса-лань.       Что в итоге? Помогал ли Снейп сыну Лили? Да, свою вину он частично искупил и внес большой вклад в победу над Волдемортом. Но и вредил Гарри он немало. Неужели бедный мальчик заслужил такое отношение к себе? Как же, посмел подозревать его в «Философском камне»! Но как прикажете реагировать, когда конкретный преподаватель ведет по отношению к вам откровенно враждебно и постоянно оказывается в подозрительных ситуациях!       И обвинить Гарри в ужасном поведении и наплевательском отношении к учебе не получиться. Он учился не блестяще, но сносно, даже получил «Выше ожидаемо» по Зельеварению, что потом позволит ему перейти в класс Слагхорна. И старался быть вежливей со Снейпом, как-никак, преподаватель, терпя все нелестные сравнения с отцом и намеки на дурную кровь. Действительно, заслужил наказания лишь в двух особых случаях. Уж по сравнению с явным любимчиком Снейпа, Драко, что открыто на уроках издевался над однокурсниками, затевал Полночные дуэли и сочинял оскорбительные песни, Гарри прям пай-мальчик. Однако вынужден отвечать за грехи рано умершего отца перед человеком, у которого самого рыльце в пушку.       Насколько корректно подобное отношение к ребенку? Вспомним внешность Гарри, то, как Роулинг постоянно акцентирует, что он внешняя копия отца, лишь глаза — материнские. К чему это? А так показывается характер героя. Кажется, что Гарри — вылитый Джеймс, и гриффиндорец, и игрок в квиддич (правда, отец не ловец вопреки фильму), и носит с собой мантию-невидимку, и постоянно в какие-то приключения попадает. И даже с должностью старосты пролетел, как утешили Сириус с Люпином.       Но есть ощутимые расхождения, Гарри скромен, слава претит ему и надоедает, Джеймс никогда не упускал возможности покрасоваться на публику, особенно, если рядом проходила Лили. По впечатлениям его сына, выглядел очень глупо со стороны. Надо сказать, что причины знаменитости отличаются, Гарри стал известным после гибели родителей, а Джеймс — благодаря успехам в спорте, однако отец вне сомнения блистал в «Клубе Слизней», а сын всячески пытался отмахнуться от приглашений влиятельного преподавателя. Гарри стеснителен с девушками, его запоздалое приглашение Чжоу привело к началу её краткого романа с Седриком. И к Джинни никак не решался подойти, тихо ревнуя к Дину, а их поцелуй свершился из-за всплеска радости. Джеймс же вокруг Лили кругами ходил, выводя из себя попытками пригласить на свидания. Гарри совершал тайные вылазки для борьбы с Волдемортом и его приспешниками, а не ради проказ, как Джеймс. Гарри не ощущает чувство лидерства, часто заставляя себя возглавить группу, будь то Трио или Армия Дамблдора, а в превосходстве Джеймса над остальными Мародерами не приходится сомневаться. Гарри никогда не участвовал в травле, временами даже к Драко испытывая жалость, что невозможно представить подобное у Джеймса. И самое главное, Гарри куда лучший друг, чем его отец, а потому Рон и Гермиона оставались с ним до конца.       Так что по характеру Гарри больше походит на мать. Ту, что долго принимала Снейпа с его дурным характером, эгоизмом и дружбой с юными шовинистами. Ту, что не стала терпеть оскорбления и нападки в сторону других детей из маггловских семей. И ту, что пыталась найти хорошее в каждом человеке, пусть даже чего-то положительное и нет. Поэтому сюжетно Гарри получил её глаза, олицетворявшие зеркала души.       Однако Снейп отказывался признавать, что Гарри не только сын Джеймса, но и Лили. Как верно отметил Дамблдор, он единственный из преподавателей, что вечно жалуется на него, и видит только то, что хочет. Северусу трудно признаться себе в причастности к гибели Лили и к разрыву их дружбы, ему легко повесить всех собак на Джеймса и не чувствовать угрызения совести. Потому он в собственных глазах убеждается, что Гарри — испорченный с рождения, что такой же хам и грубиян, как и его отец. Он отказывается видеть в нем отдельную личность, для него он оставался лишь копией заклятого врага, которому можно предъявить все обиды.       Насколько это честно, пользоваться положением старшего и статусом преподавателя, дабы измываться над ребенком? Тем, кто не сможет дать равноценный отпор, ибо нет опыта, а есть страх перед взрослым, и которого всегда можно выставить виноватым и наказать? И насколько это храбро — заставлять сына расплачиваться за деяния отца?