self-care

Биг окончательно осознал свои чувства в тот самый момент, когда открыл глаза в больнице. Комната кружилась какое-то время, и Биг с трудом понял, где он и что вообще происходит. Потом до него начало доходить. Еще немного погодя, Биг увидел его. Чан сидел в кресле в паре метров от кровати Бига. Он был в очках и что-то читал с планшета. Биг попытался улыбнуться, но скривился, четче ощутив горький аромат лекарств в носу. На дворе стояла ночь. Чан выглядел уставшим, но все равно сидел с ним. На нем была легкая хлопковая рубашка и темные штаны. С очками смотрелось непривычно, словно это был не тот самый Пи’Чан, а кто-то посторонний. Он выглядел домашним и теплым. Но Биг узнал бы его лицо легко — они удивительно тесно сблизились в последнее время. Биг хотел бы наблюдать за Чаном, но они вскоре пересеклись взглядами. Чан поднял голову и посмотрел на него, вздохнув. — Что ты здесь делаешь? — спросил Биг сразу же. Его голос звучал хрипло — хотелось пить. Чан только поднял бровь. — Я не могу волноваться за своего подчиненного? Биг тихо рассмеялся. Он вспомнил, как Кинн точно так же говорил Поршу, и стало горько. А вот Чан не увидел здесь ничего смешного. Биг прикрыл глаза на мгновение, чтобы немного собраться с мыслями. — Я хотел сказать, что ты, должно быть, устал, — пояснил Биг, все так же лежа с закрытыми глазами. — Тебе нужно отдыхать, но ты здесь. — Я здесь, — кивнул Чан, — а ты решил побеспокоиться обо мне вместо того, чтобы спросить, как твои дела? Биг закатил глаза — это был единственный способ показать свою реакцию без слов. Он в принципе старался не шевелиться, чувствуя дырку в боку. Возможно, их было несколько. — Ну, я жив, — заключил Биг, — значит, все в порядке. Чан всегда выглядел спокойным, но Биг видел, как он на секунду сжал челюсти. Чан дышал бесшумно, но Бигу казалось, что он слышал, как тот пыхтит. Чан был зол. Он был недоволен. Биг хотел бы иметь силы, чтобы встать и подойти к нему. Он хотел бы положить ладони на его напряженные плечи и хорошенько сжать их, помассировать, чтобы Чан мог закрыть глаза ненадолго и расслабиться. Но Биг был прикован к постели и до сих пор не понял, как дышать, чтобы нигде не болело. Чан всегда был таким. Он злился, когда что-то шло из-под контроля. В этот раз ситуация была непредсказуемая и неожиданная, поэтому никто не смог вовремя среагировать. Чан опоздал и, возможно, винил себя в этом. В любом случае, Биг был ему благодарен за то, что они отделались малой кровью. Биг не жалел себя. Он считал, что сделал то, что должен был. Он никогда не жалел себя, но в этот момент ощущал что-то, из-за чего хотелось разрыдаться. Чан становился расплывчатым пятном перед глазами Бига дважды за то время, что они молчали. — Как себя чувствуешь? — спросил Чан. Он не сдвинулся с места, просто сидя там и пытаясь унять свой гнев. У Бига руки чесались погладить его лицо как тогда, когда он вышел из спальни ранним утром. Чан ушел от него еще раньше — как всегда, спешил на работу. У Бига снова закружилась голова. Будет ли в их жизни покой до того, как их прикончат? Лежать на больничной кровати без возможности пошевелиться и просто смотреть на Чана было странно и не очень приятно. — Думаю, мне нужно уволиться — с моей-то удачей, — вздохнул Биг, кое-как собрав мысли. В него не впервые стреляли, и каждый раз ему везло остаться в живых. В этот раз смерть была совсем близко. Она дышала ему в затылок, вцепилась в горло ледяными руками. Биг не верил, что выжил. — И в какой момент ты это осознал? — возмутился Чан. — Когда прикрыл грудью того, кого не должен был? Или когда очнулся после того, как тебя с трудом откачали? — Ты сомневаешься в моем решении? Ситуация была критическая! Чан звучал ровно, но его глаза горели. Биг не мог злиться по-настоящему — не в его положении. Но в груди жгло от того, как Чан на него смотрел. — Что не так? — спросил Биг. Чан устало вздохнул. — Я телохранитель. Как бы я ни относился к Поршу, он важен для Кхун’Кинна. Я не мог просто позволить его застрелить. Чан отвел взгляд и прошептал что-то. Биг просто посмотрел в потолок. Конечно, он не ожидал, что его похвалят, но упреки не были тем, что ему сейчас нужно. — Ты мог умереть. Ты понимал это в тот момент? — тихо проговорил Чан. Биг не собирался рыдать перед ним, но пришлось закусить губу, которая сильно тряслась. Он зажмурился и медленно выдохнул, выпуская это из себя. — Но я жив. — Но мог умереть, прикрывая Порша, который так дорог Кхун’Кинну. В последнее время они часто были вместе. Чан знал про его чувства к Кинну и никогда не говорил о них. Он просто был рядом. Чан успокаивал его своей болтовней и красивой улыбкой, позже — легкими прикосновениями рук и губ. Они трахались дважды, и Биг никогда не жалел об этом. Он позволил этому случиться, когда сам захотел. Биг позволил Чану касаться себя не для того, чтобы забыть о своей несчастной любви. Чан был прекрасным мужчиной, который попросту не заслужил такого отношения. Биг сам тянулся к нему, зная, что это может снова обернуться болью. Но Чан не отталкивал его никогда. Он и сейчас, надувшись, продолжал сидеть рядом. Биг знал, что, стоит ему протянуть руку, Чан схватит ее, не раздумывая. Он хотел бы почувствовать ладонь Чана в своей. Но из него лезла обида, а Чан был чем-то недоволен. — Ты прикрыл Кинна в прошлый раз. В этот раз — Порша. Ты отличный телохранитель, — решил Чан. — То, что до «но», не считается. — Здесь не будет «но». Ты правда хорош. «Но» было — просто Чан решил это не озвучивать. Биг мог подумать, что он ревнует, но за Чаном такого никогда не наблюдалось. Чан учил держать разум чистым, а сердце — холодным. Он хранил переживания в себе, если его ощущения никак не влияли на работу. И Биг был таким же. Он не говорил о чувствах, зная, что они никому не нужны. Это всегда было лишь его делом. Биг вдруг понял, что никогда не говорил Чану, что он чувствовал. — У нас опасная работа. Мы можем умереть в любой момент, но одно дело получить шальную пулю, и совершенно другое, когда ты кидаешься на любовника своего… — Пи’Чан, — Биг тут же прервал его. Его голос был слабым, но ему нужно было его остановить. — Я… Я почувствовал, что должен был сделать это. — Должен умереть? — Я не собирался умирать. Но я почувствовал, что должен был защищать Порша, как если бы это был Кхун’Ким или Кхун’Танкхун. Чан склонил голову набок, внимательно слушая. Он не верил. Биг видел, что ему не верят, и от этого становилось смешно. Но Биг понимал его. Он не обещал Чану ничего, но вот собирался покинуть таким образом. Покинуть навсегда. Чан видел все не так, как Биг. Было больно от мысли, что Чан просидел у его постели долгое время, думая о том, что Биг решил уйти из жизни, спасая любовника парня, к которому у него были чувства долгое время. — Я принял это, — продолжил Биг, — я злился на Порша, и в этом не было его вины. Возможно, он хороший парень, ведь ребята с ним смогли подружиться. Он не нравился лишь мне, и ты понимаешь, почему так произошло. Биг научился дышать, но не мог при этом еще и говорить. Он прервался и посмотрел Чану в лицо. Тот молчал, но уже не был таким напряженным. Он был сосредоточенным и очень уставшим. Биг не знал, как долго Чан был с ним, сколько он вообще спал. — Я завидовал Поршу, но сейчас я этого не чувствую. Мне незачем ему завидовать. — Ты разлюбил Кинна? — спросил Чан. Казалось, это удалось ему с трудом. Биг кивнул. Он легонько улыбнулся Чану, думая, что же он чувствовал к этому мужчине. Чан был заботливым и чутким на самом деле. Он был отличным собеседником, начитанным и грамотным, но Биг влюбился в него не поэтому. Он сам не понимал, в какой момент все изменилось — это просто случилось. Кинн исчез из его мыслей, но вскоре взамен пришел Чан. Биг хотел его. Он думал о Чане так часто, что начинало снова болеть, но Чан не оттолкнул его, а притянул ближе. Чан нежно любил его, словно Биг этого заслуживал. Сейчас Биг понимал, что правда заслужил это, как Чан заслужил правды. — Подойди, а то я не смогу, — попросил Биг. Чан нахмурился, но поднялся с места. Он присел на край кровати Бига, бережно отодвигая его руку. Чан касался бедром ноги Бига, но это не было больно. Больно было смотреть на его измученное лицо. Биг вспомнил, что понятия не имел, как именно он сейчас выглядел, а Чан был рядом какое-то время и видел его таким, какой он был. — Поцелуй меня, пожалуйста. Было несложно попросить. Бигу это было нужно. Он хотел почувствовать тепло чужого тела — Биг очень сильно замерз. И ему нужно было с чего-то начать. Сердце сжалось, когда он решил, что пора прекращать чужие мучения. Чан не стал задавать лишних вопросов. Он сел поближе и нашел опору, чтобы не давить на тело Бига. Чан был как всегда внимателен. У Бига снова защипало в глазах, но он лишь улыбнулся, встречая нежные, но напористые губы Чана, прижимающиеся к его. Сейчас было не до страсти. Биг хотел бы обнять широкие плечи Чана, потянуть его на себя и уложить сверху, ощутить его тяжесть. Но Чан навис над ним на вытянутых руках и осторожно целовал. Затем, снова выпрямившись, Чан поправил его волосы, погладил лицо. Биг прижался щекой к его горячей ладони. Чан потер его скулу большим пальцем и наконец-то улыбнулся. — Я уверен, что смогу выбить отпуск после всего, что произошло, и хотел бы, чтобы Кхун’Корн отпустил и тебя, — решил Биг и повернул голову, целуя руку Чана. — Зачем я тебе? — Чан удивился, скользя рукой по его плечу. Он больше не казался злым — уже отлично. — Ты нужен мне, чтобы ходить с тобой по пляжу за руку и много целоваться. Чан хрипло рассмеялся и снова поцеловал его — в этот раз жарче и дольше. Он целовал Бига так, словно наконец-то отпустил все напряжение и сорвался. Бигу по-прежнему необходимо было дышать, но он не мог позволить себе оттолкнуть Чана. Им обоим нужны были эти поцелуи. Если бы не рана, они бы зашли намного дальше. Но поцелуев было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Биг соскользнул с губ Чана, целуя его щеку. Чан покорно склонился ниже, чтобы Биг мог уткнуться лицом ему в шею. От Чана приятно пахло. Биг знал этот запах и смог расслабиться, довольно прикрыв глаза. Чан гладил его волосы и коротко целовал шею. — Я в тебя влюблён, — прошептал Биг. Чан замер, но его дыхание сбилось. — И я не собираюсь никуда уходить от тебя. И ты от меня не уйдешь. Чан поднялся, заглядывая ему в глаза. Он едва заметно покраснел, и выглядело это очаровательно. Биг захотел поцеловать его щеки и прижать голову к своей груди. Он решил, что обязательно повторит эти слова и сделает все, что задумал, когда сможет хотя бы ходить. — Думаю, я… я правда был бы счастливее, если бы ты уволился. Подумай об этом, — Чан снова гладил его лицо, и это было так приятно. Биг с трудом сдерживался, чтобы не закрывать глаза. Чану было необязательно говорить о своих чувствах вслух — Биг вдруг обнаружил, что и так прекрасно все видит. — Ты же слышал — я не оставлю тебя! Чан вздохнул, но смирился. Биг решил, что они могли бы уйти вместе, но не в этой жизни. Положение Чана не позволяло ему распоряжаться своей жизнью так свободно, хотя Биг не удивился бы, если бы он что-нибудь придумал. А пока им оставалось то, что было. Они были частью этой Вселенной, но могли наслаждаться теплыми моментами. Биг пообещал Чану, что не оставит его так скоро. Он собирался сдержать свое обещание.