Совместная мечта.

       Тяжëлые серые тучи постепенно накрывали Сеул, делая его мрачным и какими-то хмурым. Город как будто потерял все краски. Люди, замечая вестника дождя, начинали прятаться по уютным кофейням и магазинам. Кто-то ругал погоду, кто-то только что вышел на улицу и только один человек смиренно сидел на скамье и почти пустым взглядом смотрел на небо. Лишь на дне глаз тлела затаённая печаль, которая поедала молодого человека изнутри уже долгие годы.       — Дождь… — парень или может всё-таки уже мужчина, начал свой монолог тихим сиплым голосом. Он говорил не для того, чтобы его услышали, знал, что уже пять лет как ему никто не ответит, как бы сильно он этого не желал. Всем сердцем… всей душой… — Вчера Юджин пошла в первый класс…        Мужчина выдохнул, и вместе с этим его поза стала ещё печальнее: полностью опустились плечи и голова, как будто у него уже не было сил держать спину ровно, как будто груз, который он все это время нёс, просто резко упал ему на плечи.       — Я принёс фотографии на случай, если ты захочешь посмотреть. Она была такой милой, — впервые за все время пребывания здесь он улыбнулся. Так тепло и искренне, что даже показались ямочки на щеках. — Мы с ней выучили стихи и даже танец, представляешь? Я и танцы? — теперь он даже хохотнул со своей своеобразной шутки. Его лицо смягчилось от воспоминаний.        — Малышка твоя копия, знаешь? Глаза твои и носик, и даже губки… — на этих словах парень не выдержал и судорожно выдохнул. — Это и не удивительно, ведь она твоя дочь… Мне даже иногда сложно смотреть на нее. В ней я вижу тебя… Твой характер, такая же прямолинейная и упёртая. Мы с ней часто спорим, она меня даже ругает как ты когда-то, ну только без мата конечно. — усмехнулся мужчина, подняв голову к небу, смотрел как начинают спускаться первые капли дождя. — Я до сих пор помню это твое «Джун, ёб твою мать, как ты умудрился это сломать?!» А мне и оставалось только плечами пожимать.       Футболка начала постепенно промакать.       — Если тебе интересно спросить, почему я пришёл именно сегодня, а не как обычно в день твоей смерти, то я просто хотел кое-что тебе рассказать… Мы наконец сделали это! Я получил право опеки над Юджин. Теперь я официально ее опекун, — так называемый Джун выдохнул и сел ровно, показывая свои широкие плечи. — Знала бы ты кому и как много я заплатил… Сейчас, я даже рад, что большинство людей такие алчные. Представляешь, мне даже пришлось подделать документы о том, что я твой какой-то дальний родственник? Ужас, как страшно, что наша девочка будет расти в таком мире. Ну ничего, я сделаю всё возможное, чтобы она выросла достойным человеком…       После этих слов настала тишина. Всё-таки это кладбище и здесь нельзя шуметь. Нельзя нарушать покой тех, кто уже находится по ту сторону мира. Джун вроде сказал все, что хотел, но продолжал сидеть, мокнуть под дождем и смотреть на тяжёлые тучи, которые даже не думают становится меньше. Сидеть рядом с могилой человека, которого любил. Любил его настолько отчаянно, что по сей день, спустя пять лет после его смерти, он всё ещё приходит к могиле, рассказывает как проходит его жизнь, что в ней изменилось без него. Честно говоря, он не уверен, что на вопрос «Разлюбил ли ты его?» он ответит «Да, разлюбил». Он его первый лучший друг, он его первая неразделённая любовь и страсть, первое осознание и он же — первая и самая худшая боль. Вечер, когда он мчался к той суке… Та надежда, когда ждёшь возле операционной, и то отчаяние, когда сообщают, что его сердце больше не бьётся. Осознание, что больше он никогда не увидит, не услышит, как тот его ругает, не обнимет его аккуратно со спины, когда ему тяжело, не скажет больше свое тихое и немного шепилявое «люблю тебя» и самое главное, ты больше никогда не ответишь «и я тебя лисенок».        Был момент, когда он почти сдался и хотел пойти за ним, ведь без него жизнь потеряла весь свой смысл. Каждый день проходил мимо, казалось, что он делает это напрасно.        Иногда ты не осознаешь, что весь твой мир — это один человек. Но к нему пришло спасение в виде малышки с глазами отца, задорным смехом и тихим «папа».       Сколько всего он прошёл, чтобы отобрать малышку у той больной суки, которая даже не достойна называться матерью. И вот сегодня, спустя 7 лет борьбы, он смог удочерить ее. Он с гордостью говорит это человеку, с которым начинал эту борьбу. Это и была их самая главная мечта и цель. Джун, он и Юджин. Их семья…        Которой не суждено было сбыться.       — Ты всегда говорил, что мы справимся со всем вместе, что нет ничего, что нам не по силам… — лицо было подставлено под дождь. — Но в итоге я справляюсь со всем сам… — парень накрыл ладонью глаза. — Ты соврал мне Хён, ты покинул меня. — первый всхлип, тихий и никому не слышимый из-за звуков дождя, и капли слез, которые смешались с каплями с неба.       Ещё пять минут и он встаёт, оборачивается на надгробие, аккуратно обводит пальцами портрет на нём и кладёт фото маленькой девочки, которая счастливо улыбается в камеру, махая ручкой.       — Мы будем счастливы, я обещаю тебе, а ты, прошу, наблюдай за нами с небес…       Широкую спину вскоре нельзя было различить в каплях воды, но вот яркие фото на холодном камне были видны, а ещё портрет и надпись: «Мин Юнги 03.04.1995 — 10.12.2016»