Кто я теперь?

      Пять лет назад, они были детьми, которые смеялись и играли вместе. Ни о чем не заботились, кроме того, в какую игру будут играть дальше и что будет на ужин. Удивительно было то, как всё изменилось за такой короткий промежуток времени. Конец этих беззаботных дней пришёл с тех пор, как они узнали правду о мире, в котором они живут. О фермах, демонах и обо всех ужасах, что пришли вместе с правдой. Но сейчас всё это осталось в прошлом, и они смогли пройти через это. Вместе, так же, как всегда были и всегда будут.       Гильда выглянула в окно, что было рядом с её местом в библиотеке, чтобы осмотреть сад, находящийся под ней. Дети наслаждались последними лучами солнца, и когда солнце начало садиться, дети продолжили бегать вокруг и играть, как Гильда со своими друзьями в детстве. Но некоторые вещи, для этих детей, сильно отличались. Они больше не были в мире, где им приходилось бояться, что они будут съедены. Сейчас все люди, как дети, так и взрослые, были в человеческом мире. Свободном от демонов и мира страха и ненависти, в котором они родились. С улыбкой, Гильда аккуратно положила свою, уже прочитанную, книгу на ближайший к ней стол и начала спускаться по лестнице. Казалось, она целую вечность мечтала о мире, где её семья будет жить в безопасности и счастливо, вместе с ней, как это было раньше до того, как узнали жестокую правду об их приюте. Сейчас кажется, что её мечта превратилась в реальность. Все они сейчас в комфорте и плывут вперёд, по течению их жизней. Так же они наконец-то нашли Эмму и, не смотря на то, что она потеряла свою память, сейчас она живёт вместе с ними. Они стараются помочь ей вспомнить что-то о себе и о её семье, когда они все вместе были рядом с ней. Жизнь была настолько идеальной, насколько Гильда могла только надеяться, по крайней мере так она говорила себе, наблюдая на некоторыми детьми, которые убегали из кухни. Всё было так, как она когда-то хотела, но внутри Гильды было неизвестное тёмное чувство, от которого она не могла избавиться. Глубокая печаль, тоска и смятение, которых она не испытывала уже долгое время, начали разрастаться в её сердце, и это тревожило её. Но она просто не могла выяснить, что послужило причиной для всего этого.       После ужина прошло много времени, поэтому Гильде стало любопытно, для чего некоторые дети бегают на кухню и из неё. Она медленно просунула голову в дверной проём кухни и увидела Фила и пару детей его возраста, что сидели за книгой за одним из концов длинного обеденного стола.       — Чем занимаетесь? Это что-то для школьных уроков завтра? — спросила Гильда, напугав несколько детей. Фил, однако, просто поднял глаза, улыбаясь, явно услышав, как Гильда вошла раньше, чем остальные.       — Мы нашли бродячего котёнка на улице! Мы старались выяснить, чем можно его кормить и как за ним ухаживать, — Фил держал книгу так, чтобы Гильда могла увидеть обложку, пока он объяснял.       — Я поняла. Хотите, я помогу найти какую-нибудь еду или где-нибудь, где ваш новый друг мог бы поспать? — Гильда уже направлялась к одному из шкафов, когда задала свой вопрос. Она планировала принять ванну и расслабиться с некоторыми детьми постарше перед тем, как лечь спать, но она ничего не могла поделать с проснувшимся материнским инстинктом.       — Всё хорошо, Гильда! Мы уже нашли немного остатков от еды, которые безопасны для котёнка. Алекс и Рика пошли за тем, что нам нужно, чтобы отнести котёнка обратно, так что мы всё предусмотрели, — пока Фил говорил, он засунул книгу под подмышку и вышел из кухни в коридор, чтобы вернуться туда, где ждали Алекс и Рика, готовые отправится на спасение котёнка. Гильда осталась на кухне одна, чувствуя себя немного неуместно. Всё ещё держась ладонью за ручку приоткрытого шкафчика, Гильда обнаружила, что осталась совершенно одна в большой кухне.       — А… Тогда ладно, — тихо говорила с собой Гильда, пока она закрывала дверь, которую приоткрыла, и села на стул, который стоял на краю стола. Это печальное и сбивающее с толку чувство начало разрастаться в её груди и она крепко сжала свои ладони на своих коленях. Это чувство сделало её ненужной в своём доме. в окружении людей, которых она любит. Это ощущение заставляло её быть неуверенной в каждом её действии и словах, которые она произносила. Это чувствовалось так, словно она незнакомец не в своём теле, живёт не своей жизнью. Это было так пусто, но в тоже время и слишком ошеломляюще. Это ощущение неуверенности и одиночества давило на неё, заставляя её прерывисто дышать.       Гильда сделала глубокий вдох и постаралась успокоить себя. Она взглянула в окно, которое находилось за ней и обнаружила, что небо уже стало тёмным и шумные детские игры перенеслись с открытого пространства в гостиную на первом этаже. Она не была уверена в том, сколько уже прошло времени, но решила, что будет лучше, если она притворится, что не ушла себя на столько долго, как это, скорее всего, было.       Когда она зашла в гостиную, она увидела много детей, сидящих вокруг Фила и держащих в руках то, что являлось котёнком, которого они спасли. Это был очень милый кот, рыжего окраса и белыми пятнами вокруг его лап и глаз. Фил нежно держал котёнка, когда тот пил из маленькой бутылочки, явно приготовленной Филом или его друзьями. Было видно, что им всем комфортно, в отличии от тёмного ощущения, витавшего вокруг Гильды. Она отвела взгляд от котёнка и посмотрела на другие группы находящиеся в комнате. Было видно, что Нэт и Анна делали вместе домашнее задание, сидя в углу, Джиллиан показывала маленьким девочкам, как жить шляпки, которые она так любила делать, а другие группы детей, немного старше Фила, собирали какую-то 3D головоломку, которую они начали утром.       «— В прошлом, — думала Гильда, поднимаясь наверх, — я бы сошла с ума, видя сколько из них нуждаются в моей помощи, » — и это было правдой. Когда они всё ещё убегали или прятались от демонов, не было даже и момента, чтобы Гильда смогла отдохнуть. Если она не шла на поиски еды или искать что-то с Эммой и Рэем, она ждала возвращения двух старших детей и приглядывала за остальными. Во многих отношениях, Гильда брала роль матери для их странной маленькой семьи. Пока они с нетерпением ждали возвращения Эммы и Рэя, Гильда могла помочь успокоить тревогу, решить сложные проблемы с которыми они столкнулись, а также объяснить что-то, что сбивало с толку даже невероятно умных детей, которые вышли из Благодатного Дома.         » — Но что насчёт того, что происходит сейчас…?» — мысли Гильды оборвались пока она проходила мимо открытой двери в коридоре наверху, которая вела к комнате, которую она делила с парой других девочек. Она остановилась и заглянула в комнату, где обнаружила Эмму, Рэя и Дона сидящих в маленькой учебной комнате вокруг стола с разложенной шахматной доской. Эмма и Рэй сидели рядом друг с другом на маленьком диване, а Дон сидел на диване напротив тех. Дон поднял голову, когда он заметил Гильду стоящую в дверном проёме и начал махать ей рукой.         — Гильда! Заходи! Рэй обучает Эмму шахматам, или, я думаю, технически это повторное обучение. Она уже слишком хороша для меня! — вскрикнул Дон, устало проводя ладонью по волосам, когда Эмма и Рэй хихикнули. — Ты можешь быть в моей команде, так будет более честно, — закончил Дон, выразительно взглянув на Рэя, который просто улыбнулся самодовольной, но милой улыбкой, на которую способен только Рэй.         — Ох, извини. Я не очень хорошо себя чувствую, так что я просто пойду быстро приму душ и лягу в кровать. Но всё равно спасибо, я уверена, ты как-нибудь справишься, Дон, — Гильда одарила Дона мягкой, если не сказать несколько болезненной, улыбкой, после чего она побрела дальше по коридору. Дон остался немного озадаченным и обеспокоенным. Было что-то, что ему не нравилось в Гильдином голосе. Он раньше видел, как Гильда болела, даже видел её просто измученной и напряжённой до такой степени, что её могло даже и стошнить, но сейчас всё было по-другому.         — Я надеюсь, что Гильда почувствует себя лучше. В последнее время она выглядит очень уставшей, прокомментировала Эмма, а её пристальный взгляд всё ещё был прикован к двери, где стояла Гильда.         — Я уверен, она будет в порядке, если она правда заболеет, она обязательно сообщит об этом кому-то из нас, — Рэй успокаивающе положил ладонь на плечо Эммы и тепло улыбнулся, на что Эмма ответила многократной улыбкой. Дон молчал, пока Рэй объяснял другую стратегию в шахматах, которую Дон никогда не вспомнит. Он хотел верить в то, что Гильда сказала бы кому-то из них если что-то правда не так, но было что-то немного тревожное в том, что Гильда никогда не смотрела на Дона по-настоящему. Это было так, как будто она смотрела куда-то мимо него, мимо их всех в место, которое могла видеть лишь она одна. И это наврятли было какое-то хорошее место, усталость в её голосе была признаком этого.         — Да… Я уверен, что она будет в порядке, — тихо добавил Дон, добившись Эмминой улыбки. Они вернулись к их игре, но мысли Дона были где-то в другом месте. Не то, что это имело большое значение, учитывая большую разницу в умениях между ним и Рэем. Когда они закончили текущую игру и собирались приступить к следующей, Дон прислушался, чтобы услышать  звук льющейся воды из душа, что был дальше по коридору. Он еще не слышал, чтобы тот работал и, несмотря на то, что сейчас был только ранний вечер, он начал немного волноваться.  

***

        Когда Гильда зашла за банным халатом в свою комнату, она вновь остановилась у окна, на этот раз около своей кровати. Она смотрела в окно, очарованная мягким звёздным светом, что пробивало насквозь тёмное ночное небо. Подойдя к окну, её ладони притронулись к холодному стеклу, Гильда подметила выступ крыши, находившийся непосредственно под её окном. Идея принять душ и лечь в кровать тут же вылетела из головы Гильды, когда она открыла окно и забралась на крышу. Что-то в этом живописном ночном небе говорило о тишине и спокойствии, а также смягчило смятение и хаос, творившиеся в Гильдином сердце, оставляя одно тупое чувство тоски и одиночества. Не идеально, но всё же это было лучше, чем то давление, которое она ощущала ранее.         Она залезла чуть выше и дальше от её окна, страстно желая быть ближе к ярким звёздам над ней. Она прижала свои колени к её груди и обхватила их руками, в попытке согреться.         « — Мне следовало бы взять куртку, » — подумала Гильда но быстро отбросила эту мысль. Она ничего не имела против холода, который напоминал её о том, что она жива. Что в какой-то момент было тем, что она жаждала больше всего на свете. Всё напоминало ей о том, что она реальна и жизнь — это не просто жестокий кошмар. Однако теперь всё это исчезло, осталось позади вместе с миром, в котором они выросли. Смотря на небо, Гильда не могла не думать о ночном небе над Благодатным Домом. Это не могло быть одно и тоже небо, не так ли? Хотя они выглядели достаточно похожими, оба залиты чёрным с яркими веснушками разбросанными по чёрному занавесу неба, они всё равно смотрели на два разных мира с двумя разными историями.         — Я не доумевал, куда ты подевалась, — голос Дона вывел Гильду из её мыслей, разрушая тишину вокруг неё. Она посмотрела вниз на окно её комнаты, чтобы увидеть Дона, вылезающего на крышу к ней с большим одеялом в руке.         — Я увидел, что твоё окно открыто и подумал, что ты тут немного замёрзла, или, по крайней мере, я могу замёрзнуть настолько, чтобы использовать его, — объяснял Дон, когда накинул одеяло вокруг его плеч, сев рядом с Гильдой и протягивал одеяло. С тихим вздохом смеха, Гильда тоже натянула одеяло на свои плечи.         — Спасибо, я правда немного замёрзла, — тихо ответила Гильда, смотря на свои ладони, бездумно теребя кисточку на конце одеяла. Они немного посидели в комфортной тишине, в конце концов, оба посмотрели на звезды над ними.         — Я начал волноваться, когда не услышал работающего душа, — объяснял Дон, нарушая тишину мягким, почти неслышным голосом. — В наши дни, ты никогда не идёшь спать, не приняв душ, если только ты действительно не заболела. Но ты же не заболела именно так, как тогда, не так ли? — это была фраза, перефразированная в вопрос, но было ясно, что Дон знал ответ и без Гильдиного ответа.         — Прости, я не думала заставлять тебя беспокоиться о том, что я заболела. Хотя, технически, это не было ложью, когда я сказала, что я не чувствую себя прекрасно, — Гильда говорила тише, чем обычно, опасаясь того, что слегка повышение тона каким-то образом разрушит успокаивающую атмосферу между ними. Ощущение неуверенности начало подкрадываться, когда она стала подвергать сомнению каждое слово, произнесённое ею.       — Тебе никогда не нужно просить прощения за то, что я волнуюсь за тебя, Гильда, я предпочту волноваться, чем не замечать того, что ты нуждаешься в моей помощь, понимаешь? Кроме того, что-то явно не так, если ты не заболела. Ты хочешь поговорить об этом? — голос Дона смягчился, чтобы соответствовать Гильдиному, но всё ещё был полон беспокойства и неистовой энергии, присущей Дону. Гильда глубоко вздохнула и откинула голову назад, чтобы посмотреть прямо на огни наверху. Ей требовалось время, чтобы собрать воедино всё слова и чувства, которые плыли в её голове. Часть её была напугана, боялась выплеснуть эти тёмные. Она должна быть счастливой своей жизнью, после всех сражений и страданий. Вдруг Дон обидится на неё за её глупые чувства, которым не место быть здесь? Гильда чуть не рассмеялась над собой из-за этих мыслей. Нет, Дон никогда не обидится на неё за это. Если и был кто-то в этой вселенной, кто всегда мог понять Гильдины чувства, то это Дон.       — Я всего лишь… чувствую себя немного неуместно. Нет, физически или что-то в этом роде, я не хочу быть где-то без всех вас. Но это больше похоже на… То, что я чувствую неуместно в своём теле? Это выглядит так, словно я не знаю больше себя. Я не знаю, кем я должна быть, что я должна делать, что я должна говорить, или что-то похожее на это. Я чувствую это потому что у меня нет больше никакой цели, — Гильда сделала глубокий вдох, когда она закончила говорить и вновь взглянула на свои руки.       — У тебя больше нет никакой цели? Ты имеешь в виду, что больше не надо сражаться за нашу свободу? — тихо спросил Дон, успокаивающе поместив свою руку на Гильдины плечи.       — Нет, не совсем так. Скорее, все, что я делала раньше, делало меня тем, кем я была, а теперь у меня этого нет. Я поддерживала всех. Я была тем, к кому дети обращались, когда они были сбиты с толку, или напуганы, или ранены, или просто нуждались в ком-то, кто заверил бы их, что все будет хорошо. Потому что это было все, что я могла сделать. Я не была достаточно сильной или умной, чтобы быть такой, как Эмма или Рэй, но это было нормально, потому что все еще было что-то, что могла сделать только я. Но сейчас мне просто кажется, что… Я больше не нужна. Никому не нужно, чтобы я была такой заботливой, какой была раньше, но именно это сделало меня той, кто я есть. Так что без этого… Кто я теперь? — слезы, которые она сама не заметила потекли по Гильдиным щекам. Когда она замолчала, ее грудь начала сотрясаться от рыданий, как и она сама. После этого Дон некоторое время молчал, позволяя Гильде высвободить все скопившиеся чувства, которые она держала внутри себя все это время. Как только рыдания начали стихать, а слезы лились все реже и реже, Дон придвинулся ближе и обнял Гильду за плечи, прижав её к себе.       — Ну, во-первых, ты абсолютно по-прежнему нужна здесь, Гильда. Возможно, это не совсем так, как была раньше раньше, но все здесь в какой-то степени зависят от тебя, даже если это может показаться не так. Ты всегда первая, кто спрашивает, нужна ли кому-то помощь, Гильда, ты всегда останавливаешь все, что делаешь, чтобы убедиться, что все здесь в порядке. Ты всегда готова выслушать, если кому-то нужен совет, или просто скучно, или нужно поговорить. Возможно, не все они примут твое предложение о помощи и утешении, как раньше, но мы все можем жить также счастливо, как сейчас, потому что знаем, что ты рядом с нами. Возможно, нам не понадобится твоя помощь сегодня, завтра или даже в течение целого месяца. Но ты все еще здесь, Гильда. Ты здесь, предлагаешь больше любви и сострадания, чем кто-либо во всем этом доме, и это позволяет нам всем жить спокойно, зная, что ты рядом с нами, — Дон крепко обнимал Гильду, когда говорил. Гильда посмотрела в глаза Дону, несколько ошеломленная его словами, и Дон ответил ей взглядом, полным правды и уверенности в своем заявлении.       — И во-вторых, даже если ты больше никому не нужна. Ты нужна мне, Гильда. Потому что ты понимаешь меня так, как, я думаю, никто другой не смог бы. Я такой же, как и ты. Я недостаточно силен или умен, чтобы быть таким, как Эмма, Рэй или Норман, но я всегда делал все, что мог, чтобы защитить людей, которых я люблю. Но другие на самом деле этого не понимают. Чувство желания быть намного большим, иметь возможность сделать гораздо больше для своей семьи, но при этом быть вынужденным делать все, что в твоих силах. Ты действительно понимаешь это, Гильда. Мне не нужно пытаться объяснить тебе свои чувства, потому что ты все понимаешь с полуслова. И мне никогда не нужно беспокоиться о том, что ты подумаешь обо мне или что я чувствую, потому что я знаю, что, несмотря ни на что, ты примешь меня таким, какой я есть, — Дон улыбнулся, удерживая взгляд Гильды на себе, и она поймала себя на том, что немного улыбается ему в ответ.        — Я не знаю, поможет ли это, или если поможет ли это ответить на какие-либо из твоих вопросов, но это то, что я думаю обо всем этом, Гильда. И если это не помогло, я буду сидеть здесь всю ночь, пока не придумаю, как тебе помочь! — Гильда слегка усмехнулась, когда Дон приложил кулак к сердцу, чтобы заверить свои последние слова. Она убрала руку Дона со своих плеч и взяла обе его ладони в свои, которые были гораздо меньше, чем у него и нежно сжала их       — Это было именно то, что мне нужно было услышать от Дона, и многое другое. Я надеюсь, ты знаешь, что ты мне тоже нужен. По всем тем же причинам. Я не знаю, что бы я делала без тебя здесь, — Гильдины щеки запылали, то ли от холодного воздуха, обжигающего лицо, то ли от легкого смущения, а от чего точно, она не знала.        — Я тоже. Ты для меня важнее всего на свете, Гильда, без тебя звезды выглядели бы намного скучнее, — сказал Дон, мягко сжимая ладони Гильды в ответ. Он поднял голову к звездам, и Гильда заметила, что сделала тоже самое. Некоторое время они оба сидели в мирной тишине, просто глядя на звезды. Завернутая в теплое одеяло, держась за теплые ладони и чувствуя, как тепло расцветает в ее сердце, больше Гильда не чувствовала ни капли неуверенности или темноты в своем сердце. Оторвав взгляд от ночного неба, она с нежностью посмотрела на лицо Дона, все еще обращенное вверх и купающееся в тени вокруг них. Звезды отражались в его глазах, и Гильда почувствовала, как тепло росло в её сердце, становясь всё больше и больше. Медленно наклонившись вперед, она нежно поцеловала Дона в щеку, оставаясь рядом после того, как Дон почувствовал поцелуй и широко раскрытыми глазами уставился в мягкие серые глаза Гильды. Гильда просто лучезарно улыбнулась в ответ.       — Спасибо, Дон. За то, что просто был собой.       Ошеломленное выражение лица Дона, наконец, смягчилось, и он улыбнулся в ответ, его глаза наполнились той же теплотой, которую он видел в глазах Гильды.       — Я тоже должен благодарить тебя. В конце концов, я не был бы собой без тебя, рядом со мной.       Гильда тепло рассмеялась в ответ и прижалась к Дону. Дон снова обнял Гильду и прижал ее к себе. Они сидели там вместе, наслаждаясь теплом друг друга, пока не погрузились в сон. Мечты, наполненные еще одним мирным днем, в их очень счастливой, просто идеальной и ярко сияющей жизни.