да у меня тоже может есть крылья...

      Минхо прекрасно знал, что ждёт его на сегодняшнем выступлении. Музыкальный фестиваль всегда был тем мероприятием, на котором группы старались показать себя во всей красе, а таким молодым ребятам, как Stray Kids это было вдвойне важно. Поэтому не смотря на внутреннюю панику, грозный Ли Ноу пытался убедить себя в том, что не знает преград и препятствий. Но именно чертова высота ждала его сегодня. Та самая, которая заставляла кровь холодеть в жилах, а сердце замедляться. Из всех трюков и красивых картинок, которые они могли предоставить стеям, стафф решили выбрать чёртову высоту, которая делает болевое порой Минхо в сто, а то и тысячу раз меньше.       Стоило машине остановиться на пороге высотки, дух Минхо сперло и он нахмурился, немного вжавшись в сиденье. Никто ещё не представлял, какая встряска ждёт их впереди, но всё же нервно поглядывали на друга, пытаясь внешне не передавать своё волнение от происходящего. Несмотря на показательную уверенность, животный страх делал своё, поэтому последней точкой в данной истории стали слова «Поднимайтесь на крышу», сказанные стаффом, стоило группе выйти из машин. — Хо? — спрашивает Хёнджин, кладя руку на плечо мембера.       Тот никак не реагирует, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Все силы уходили не на попытки вспомнить хореографию, а на возможность морального спокойствия, которое грозилось превратиться в шторм с минуты на минуту. Участники прекрасного понимали, что у них в группе есть человек, который панически боится высоты. И когда время подошло к тому, чтобы подняться на крышу, все старались как можно ближе находиться к Минхо, дабы своим присутствием сгладить нарастающий страх. Никто не говорил вслух о проблеме, лишь изредка тяжело вздыхая и слушая указания работников. Но предположений о том, что гром и молнии не вырвутся наружу, стоит им пересечь безопасную зону, заканчиваются на двери с выходом на крышу. — Я не буду выступать, — отрезал Минхо, замерев на пороге, — Сделаем вид, что меня сегодня и быть не должно. — У тебя нет выбора, — ответила Лара, одна из работниц, отвечающая за сегодняшнюю съемку. — Я как-то не так выразился? Я не буду тут танцевать. Заболел, уехал, умер. Берите любую отмазку, какую хотите.       И вот, казалось бы, последние остатки сил уходят на то, чтобы не наорать на девушку. Последние остатки самообладания держат в узде молодого человека, который готов сорваться вниз при любом удобном случае. — Слушай, у тебя есть работа, которую ты обязан выполнять, так что будь добр… — Закрой. Свой. Рот. — глаза наполняются слезами и Минхо срывается, — Мне глубоко насрать, что вы придумали на этот раз. Но танцевать на мокрой крыше, которая даже толком неприспособленна к такому, я не буду.       Лара хватает Ли за руку, пытаясь оттащить от двери, но тот лишь животно рычит, пытаясь отбиться от работницы. Казалось, он готов отрубить себе руку, если это избавит его от крепкой хватки и даст возможности сбежать по лестнице вниз. Мемберы поблизости что-то говорят, пытаясь успокоить и подбодрить, но данный нервный срыв так просто не остановишь. Паническая атака, в связи с высотой, берет своё, и вот уже Минхо, тяжело дыша, оседает на бетонный пол, пытаясь из последних сил держаться на поручни. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — лишь шептал молодой человек, пока стафф пыталась как-то оторвать его от «спасительного плота». — Отойдите, — требует Хёнджин, пытаясь оттеснить всех в сторону, — Оставьте его, дайте мне поговорить.       Джин для Минхо является тем самым лучом солнца. Несмотря на все разногласия, что происходили с ними на протяжении долгого времени, он — радуга после дождя, которая так греет сердце в конце тяжёлого дня. Он — поддержка и опора в любой, даже самой безвыходной ситуации. — Пойдём внутрь, давай, — аккуратно беря парня под руку, говорит Хён, — Я с тобой, всё хорошо, пойдём.       Бесшумно ловя ртом воздух, Минхо приподнимается, цепляясь мертвой хваткой за единственного человека, которому доверяет. Это похоже на медленный поход ко дну, когда ты, не умея плавать, барахтаешься где-то на глубине и вот он — спасительный плот, рука, хватающая тебя за шкирку и вытаскивающая на сушу.       Молодые люди возвращаются на лестничную клетку и преодолевая один пролёт, усаживаются на ступеньки. — Иди сюда.       Хёнджин уже и сам не выдерживает, видя самого сильного артиста в слезах, обжигающих тело и душу. Минхо льнет к парню, хватаясь руками за его плечи в надежде найти спасение. И находит, чувствуя тёплое дыхание и нежные слова, которые, если не успокаивают, то придают немного уверенности. Джин аккуратно целует шею парня, ловя губами россыпь мурашек, и старательно сдерживая собственные слёзы. — Хён, ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Твои слёзы не льются по пустякам, отсюда мне вдвойне тяжело видеть тебя таким. Прошу, ради меня, собери все свои силы в кулак и сделай это. — Я не могу, Джин-ни… Прости, прошу, прости меня, пожалуйста, — парень нашептывает эти слова, надеясь лишь на то, что его поймут и простят.       Дверь со скрипом открывается и на пороге появляется большая тень, за которой по лестнице спускаются остальные ребята. — У нас есть идея, — начинает Банчан, присаживаясь рядом, — Я уже поговорил на её счёт со стаффом, они не имеют ничего против. Давайте немного изменим хореографию. Так, чтобы кто-то постоянно был рядом с тобой. Придерживая или, банально, касаясь плеча. Если тебе это поможет, мы можем попробовать. Это лучше, чем не сделать совсем ничего.       Пока Чан рассказывает план действий, Джисон и Феликс утирают слёзы Хёну, а Хенджин рукой поглаживает того по спине. — Я попробую, — соглашается Мин, переждав очередной приступ паники, — Но я не могу ничего обещать, простите. — Не извиняйся, — просит Банчан, беря лицо Минхо в свои ладони, — Мы с тобой, понял? Не получится, так не получится, это не сделает нас хуже.       Под ободряющие шептания остальных ребят, они все вместе возвращаются на крышу. С одной стороны Хёнджин, с другой Сынмин придерживают товарища, не давая тому смотреть туда, куда не стоит. — Старайся как можно меньше смотреть вниз, хорошо? — просит Джин, вглядываясь в бесконечно любимые глаза.       Минхо лишь осторожно кивает, пытаясь оторвать взгляд от пола. — Смотрите, — подбегает Феликс, преисполненный желанием помочь, — В партии Банчана, в первом куплете, переставим Чанбина и Минхо местами, чтобы второй был между мемберами, — стоя перед ребятами и стараясь не выдать истинных чувств беспокойства за друга, выдаёт Ликс, — Сынмин и Хёнджин, во втором куплете, станут ближе, пока Ли будет исполнять свою партию. Акробатику разрешили убрать, поэтому в конце Чонин будет прямо позади.       А дальше всё, как в тумане. Начинается съёмка, идя на которую Минхо старается собрать все силы в кулак, выдать оставшуюся мощь и сделать всё так, как не делал никогда. Но страх — это вещь не поддающаяся контролю, поэтому половину времени Ли палит в пол, думая над тем, что с секунды на секунду здание под ним распадётся на кусочки, унеся с собой целую эру «Stray Kids». Признак борьбы с самим собой четко выступал во всех движениях юноши, как бы он не старался.       Но секунды превращаются в минуты, а они плавно танцуют давно зазубренную хореографию. Минхо чувствует тёплые руки любящего Хенджина, мягкие касания макне и всё перестаёт существовать. Тяжелее всего приходится в момент своей части песни, когда смотреть в пол просто нет возможности. От него ждут полного повиновения и взгляда в камеру, что парень покорно выполняет. И они справляют, поэтому когда Минхо падает на крышу, прижимаясь к ней всем телом, вокруг его накрывает толпа ребят, подхватывая под руки и утаскивая на лестничную клетку. Это далеко не лучшее выступление, которое они могли показать, но оно однозначно заслуживает похвалы. — Это было не особо хорошо, но… — начинает Лора, но поняв, что её никто не слушает, лишь устало закатывает глаза, наблюдая за бродячими детьми. — Всё хорошо, ты справился, я люблю тебя, — тихо шепчет Хёнджин, когда они оказываются в безопасности.       Он берет лицо Минхо в руки, выцеловывая каждый миллиметр, невесомо касаясь губами щёк, губ, лба. Оно соленое, и Джин стремится собраться все слёзы на своём пути. Пока остальные возбужденно что-то обсуждают, они остаются одни во всей вселенной и Ли не может сдержать слез, разражаясь в своих рыданиях ещё сильнее. — Спасибо… — лишь шепчет он, отвечая на очередной невесомый поцелуй.