***
Когда Гриша рассказал ей что случилось, она впала в ступор. Не могла поверить в случившееся, что это произошло на самом деле, и что свидетелем этому стала дочь несчастных Аккерманов. Ещё и муж с сыном. Гриша опустил тот момент, когда Эрен отказался ждать у дома, и побежал спасать девочку. Сказал, что опоздали, потому что долго ждали полицию. — Я хочу забрать её к нам. Она же ещё совсем ребёнок, — наконец, произнёс мужчина, опираясь на кухонный шкаф, громко выдыхая. — Что ты такое говоришь, ещё один ребёнок в семье? Как ты себе это представляешь? — возмутилась женщина. Карле было жаль девочку, но с экономикой в таком отдалённом районе всё было не так радужно. Несмотря на известность Гриши, доход у них был совершенно обычным, а многие продукты приходилось брать сильно дороже, чем в более благополучных районах. Никто не хотел разводить скот так близко к титанам — мало ли что могло здесь случиться. Часто накрыть стол было проблемой, но ей удавалось выцепить что-нибудь, только благодаря тому, что её муж спас город от эпидемии. Конечно, думать о деньгах в такой момент было неправильно, но она знала, что импульсивность Гриши иногда подводит. И принимать такое сложное решение стоило на холодную голову. — Может у неё есть родственники, или хотя бы друзья родителей? — Нет у неё никого. Думаешь Аккерманы просто так на самом отшибе живут? — огрызнулся мужчина. — Жили, — Он тут же поправил себя, понижая голос. Он никак не мог взять в толк, как Карла не могла понять такой простой истины — ребёнку нужен хороший дом. Они придумают как обеспечить их. — Мне правда жаль, что ей пришлось пережить такое. Но мы не можем просто оставить её. Она не зверёк какой-то. Это же не так легко. — Мы же не можем просто бросить её на улице?! Гриша начинал выходить из себя, но тут же понизил голос, понимая, что дети скорее всего услышали эту фразу. Его сердце подсказывало, что они смогут дать ей новую семью, хоть и заменить ей родителей вряд ли получится. Девять лет — уже не такой маленький возраст. К тому же, он, скорее всего, был единственным знакомым ей человеком. Вряд ли живя так далеко, Аккерманы много с кем общались. Гриша не мог отдать девочку лишь бы куда. Она уже чуть не угодила в рабство, и он не мог не подумать о том, что «добрые друзья семьи» могут на проверку оказаться такими же перекупщиками. — Карла, я понимаю, что это тяжело, но у тебя доброе сердце. Микаса хорошая девочка, и мне бы очень хотелось, чтобы у неё было нормальное детство, в безопасности. Гриша мягко взглянул на жену, и, видя сомнения на её лице, продолжил: — Не переживай так сильно насчёт денег, я об этом позабочусь. А ты позаботься о Микасе. Мы нужны ей. Мужчина подошел к своей жене, нежно кладя руку на её плечо, как бы говоря, что с ними всё будет хорошо, и незачем переживать о чём-то ещё. — Хорошо. Ты прав, боюсь, у меня и впрямь нет особого выбора, я не могу бросить девочку, пережившую такое, на произвол судьбы. Карла сильно выдохнула, принимая такое решение. Всё же эта идея не казалась ей лучшей на свете, но поступить по-другому она уже не могла. Там за дверью сидит ребёнок, оставшийся без самых важных и любимых людей на свете, и ей некуда пойти, не к кому обратиться за помощью. — Ты самая лучшая жена, — ответил Гриша, обнимая женщину.***
— Эрен, иди к себе, — строго сказал отец, и мальчик, без лишних разговоров решил послушаться. Что-то во взгляде родителей говорило, что сейчас лучше не устраивать споров. — Микаса, это моя жена, Карла, — Гриша уже мягче представил женщину, подходящую ближе. Мать Эрена присела на колени, чтобы не возвышаться над и без того перепуганной девочкой, и лишь тихо сказала: «Привет», не зная, что ещё она может сказать ребёнку в такой ситуации. Она с ужасом понимала, что несмотря на свой возраст, банально не сталкивалась с таким кошмаром. Да, её родители тоже уже давно покинули этот мир, но Карла была уже достаточно взрослой, и их потеря не так сильно ударила по сердцу. А этот маленький ребёнок, стоящий перед ней, видел своими глазами, как убивают родных ей людей. — Здравствуйте, — тихо ответила девочка, с осторожностью поглядывая на нового для неё человека. Отец Эрена оставил их наедине, куда-то уходя, и от этого стало как-то неспокойно. Эта женщина была совсем ей неизвестна, а ей почти никогда не приходилось знакомиться с новыми людьми, и то, обычно это делали родители. Теперь нужно было выкручиваться самой. — Дома тепло, давай снимем шарф, — произнесла Карла, но как только она потянулась рукой к вещи, Микаса тут же отступила на шаг, хватая красную ткань своей маленькой ручкой. — Мне Эрен его дал. Женщина немного помолчала, размышляя над тем, стоит ли оставить ребёнка в покое, но решила, что на этом шарфе может быть бог весть что, и муж-доктор наложил свой отпечаток на необходимость держать вещи в чистоте. — Я только постираю его и верну. Он наверняка сильно запачкался, — мягко с полуулыбкой произнесла женщина. Микаса замялась на секунду, но казалось, что мама Эрена не такой уж и плохой человек. Вроде бы она добрая, так Эрен сам сказал. Девочка сняла с шеи подарок, и отдала его в руки женщине. Та, в свою очередь, отложила его на полку рядом стоящего шкафа, чтобы не держать. Они с минуту помолчали. Женщина не могла представить, с чего начать. Микаса лишь переминалась с ноги на ногу, заплаканная и смущённая. Карла внезапно осознала весь кошмар ситуации. Эрену столько же лет, сколько и этой девочке. Если бы с ней и Гришей что-то случилось, он остался бы в этом мире совсем один. Такой маленький и беззащитный, ему было бы совершенно некуда пойти, и, несмотря на всю стойкость его характера, ему пришлось бы невероятно тяжело, да и поручиться за то, что его бы так же не перекупили для какого-нибудь богатенького извращенца, женщина не могла. Сердце в очередной раз ёкнуло от боли. — Гриша рассказал мне, что случилось с твоей семьёй, — наконец, произнесла женщина, и тут же пожалела об этом. Микаса больше не смогла держать в себе слёзы, и они беззвучно полились из её детских глаз. Карла не выдержала. Этот несчастный ребёнок был совсем один. Как она вообще могла подумать о том, чтобы найти ей какую-то другую семью. Отдать девочку каким-то незнакомцам было бы просто преступлением. Женщина, не думая о последствиях, схватила девочку, усаживая её к себе на колени, крепко прижимая к груди. — Тише, тише, — говорила она, поглаживая ребёнка по голове, — теперь ты в безопасности, я о тебе позабочусь, — шептала женщина, чувствуя, как собственные щёки увлажняются дорожками слёз. Маленькое тельце Микасы подрагивало от всхлипов. Она жалась к этой женщине, так бесцеремонно схватившей её, но в тёплых объятьях ей стало легче. Нет, Карла не могла заменить ей любимых маминых рук, но от неё пахло чем-то таким родным, таким домашним, что ей хотелось поверить, что она и вправду останется с ней. Но червячок сомнений прогрызал её душу, заставляя сжиматься от страха за то, что будет с ней потом. — Вы теперь отдадите меня куда-нибудь? — наивно спросила Микаса, всхлипывая на каждом слове. Ей было страшно, больно, обидно. Несправедливость этого мира внезапно предстала перед ней во всей своей красе, обнажая клыки, готовые в любой момент отобрать самое дорогое. И теперь, когда её привели в этот дом, где было хоть немножко спокойнее, она была уверена, что надолго здесь не задержится. — Конечно нет! — воскликнула женщина, поглаживая девочку по иссиня-чёрным волосам, — Всё позади, не думай больше ни о чём. Карла продолжала прижимать ребёнка к груди, понимая, что теперь в её семье будет ещё и дочь. Она постарается сделать всё, чтобы девочка поскорее оправилась от шока, что бы эти кошмарные воспоминания перестали терзать её, и вспоминались лишь как страшный сон. Женщина продолжала крепко держать маленькую Микасу, раскачиваясь взад и вперёд, пока она, окончательно вымотанная страхом, дорогой и слезами, не уснула прямо в руках Карлы. Она казалась такой крохотной, такой беззащитной, с ручками, сжимающими ткань рубашки женщины, со слезами, застывшими на её ресничках, красивая — словно кукла. Сердце Карлы в миг растаяло. Они и впрямь придумают, как справиться, главное, что теперь у Микасы есть семья.