Застрели меня согласием у алтаря

Когда Арсений впервые видит приглашение, он думает, что это чья-то глупая шутка. Что все это фарс, розыгрыш или неправда. Но слова берут кувалду и бьют ему по солнечному сплетению. Это не очередной прикол — это его реальность. — Антон, что это? — он стоит спиной к нему и боится даже пошевелиться. А если он и повернется, то точно не сможет посмотреть ему в глаза. — Это приглашение на свадьбу, Арс. Я женюсь, — и выжидая короткую паузу, пока Попов делает судорожный вздох, продолжает, — на Ире. Арсений даже не моргает, его взгляд застыл на розовом клочке бумаги, который лежит на столе. Он боится, что из глаз хлынут непрошенные слёзы, которые и так скопились в их уголках. — Женишься? — Попов пытается держаться хладнокровно, будто его это вообще не интересует, хотя реальность совсем другая. Его убивают те несколько слов, разбивают его сердце на мелкие осколки, а душу высасывают дементоры. Единственная фраза ломает все его косточки поочередно, не жалея ни единой. «Антон Шастун и Ирина Кузнецова рады сообщить Вам о свадьбе и их желании разделить этот чудесный день с Вами». Вот только ни черта он не чудесный, а каждое слово, выведенное таким знакомым почерком, убивает. Растаптывает сердце Арсения в пыль. Антон молчит, и сейчас эта тишина хуже самого громкого крика. Он женится, он счастлив, он скоро обретёт семью и домашний очаг. А Арсений останется за бортом, словно одинокая шлюпка в открытом океане. Попову нечем дышать, то ли от тяжелого предгрозового воздуха в Питере, который попадает сквозь открытое окно на 4 этаже, то ли от одеколона Антона, которым тот пользуется уже больше 5ти лет — бергамот и лаванда. Он сам их дарил Шасту когда-то давно. — Ты женишься, — хрипло повторяет Арсений, вколачивая себе эту мысль в сознание. Он больше не твой. — Счастлив. — Ты ведь придешь, Арс? — с надрывом спрашивает Антон, он не знает, что с каждым словом добивает все сильнее, — я был бы рад тебя видеть. Раньше бы Арсений рассмеялся бы ему в лицо. Как же такое громкое событие и без него — короля вечеринок? Сейчас же он был бы рад списать все на занятость в театре, на каких-то пробах, элементарно уехать в Омск — наверняка родители соскучились и очень хотят его видеть. А лучше уехать куда-то, на Байкал или в далёкую Тайгу. Хоть на край света, лишь бы не услышать антоново «да» у алтаря, которое разобьёт его сердце вдребезги. — Женись, Антош. Это действительно правильное решение, — тихо произносит Арс, хотя на губах застыла горечь, которая заполонила всю комнату. Будто все вокруг пропитано его болью. Арсению хочется все исправить, повернуть время вспять. Ему так хочется сказать те заветные слова, но «люблю» и «прости» в этот раз будет недостаточно. Он столько раз калечил душу Антона, что тот заслужил быть счастлив, даже не с ним. Тем более не с ним — с человеком, который на протяжении стольких лет его разбивал своим холодом. А тот ведь действительно его любил, искренне, преданно, и когда-то. Все это было давно, а сейчас он женится на Ире. Счастлив. И Арсений не смеет ничего ему сказать или попросить. Попов не заслуживает этого человека и поэтому все, что он может сейчас сделать — сказать тихое «конечно я приеду, я не пропущу такой важный для тебя день» и попрощаться с гостем, которого не ждал сегодня. Спустя пару минут после ухода Антона, о его присутствии напоминает лишь приглашение, которое осталось лежать на столе. И терпкий запах парфюма, в котором Арсению хочется утопиться, желательно раз и навсегда. И боль, которой слишком много. Целые океаны боли, вода из которых не собиралась убавляться. Антон женится, он счастлив с Ирой. А Арсению нужно двигаться дальше, несмотря на солёные дорожки на щеках, которые покатились сразу после хлопка двери.

*** А Антону хватило бы и тех двух слов. Ему было бы достаточно тихого «останься со мной, прошу». И он бы не раздумывая отменил свадьбу, собрал все свои вещи и бросил бы все, как делал это всегда. Любить Арсения — это уже привычка, которую забудешь после заветного «да» у алтаря. Только вот получится ли?

*** Горькая смесь алкоголя обжигает стенки горла Арсения, а пустой стакан ставится на стол. Попов не любит алкоголь, но без него сегодня никак. Пусть хоть так будет легче, Арс надеется, что он смягчит удар после согласия Антона у алтаря. Он пьёт, чтобы на разные вопросы друзей и коллег улыбаться и отвечать, что все хорошо, а не правду. «Я женюсь, Арс» Он счастлив и это как мантру повторяет себе Арсений, и он тоже счастлив. Он обязан быть таковым сегодня. Попов натягивает улыбку и подходит к остальным гостям. В загородном комплексе, который был снят под церемонию, слишком много гостей и знакомых лиц. Арсению от них тошно, но он держится и светит яркой улыбкой, которая скрывает слишком много боли. Серёжа замечает странное настроение друга, но никак не комментирует — знает, что сделает только хуже. В букете Иры фиолетовые лилии цвета синяков под глазами Арсения. У Иры бьется стакан — на счастье, а у Арсения разбивается сердце, в который раз. У Иры бабочки в животе, а у Арсения — четвёртый бокал виски и пустота внутри, которая норовит его поглотить.

***

Запах знакомого парфюма сносит Арсению крышу. Антон стоит у зеркала, пытаясь справиться с галстуком, что у него никогда не получалось. У него трусятся руки, и Арс списывает это все на предсвадебный мандраж. Он спокойно подходит к нему и кладёт свои руки на его. От этого простого действия его будто ударяет током, но он держится. Забирает галстук и завязывает его нормально. Заставляет себя никогда больше не смотреть в его глаза, никогда больше не отвечать на сообщения вне работы и свести любые прикосновения к минимуму. Никогда больше не любить. — Я рад, что ты приехал, Арс, — слова Антона выбивают весь воздух из лёгких. Арсений поднимает взгляд и ударяется об хвойный лес. Там хочется заблудиться, потеряться, остаться там навсегда и никогда не найти выход. Вот только это уже не его забота. — Сегодня же твоя свадьба, Шаст. Я не мог пропустить это событие, — робко отвечает Арсений, заканчивая с галстуком. Арс не хочет смотреть в его глаза, а Антон смотрит, ища где-то на дне взгляда хоть что-то. «Перестань так на меня смотреть, больше никогда не смотри. Женись уже скорее и закончи все мои страдания». — Арс. «Пожалуйста, больше никогда не называй моего имени». — Арс, посмотри на меня, — просит Антон и его голос выворачивает все внутренности наизнанку. «Разрушь меня окончательно, я так больше не могу». Стук в дверь — и Арсений возвращается в реальность, медленно отходит от Антона, осматривая свои труды. — Тебе пора, Шаст, — сквозь боль, — Ира уже ждёт. Арсений не помнит как оказался возле Серёжи, а в его руках был наполненный бокал виски. То, что сейчас нужно. Это личная война внутри Арсения, и он проигрывает на этом поле боя, полностью погружаясь в свои чувства. Антон женится и остальное неважно. Арсений не может дышать, будто кто-то перекрыл доступ кислорода к лёгким. В воздухе витает запах лилий и счастья, и это давит на виски, добивая Арсения. Он не смотрит на Антона, когда регистраторша задаёт главный вопрос. «Согласны ли Вы, Шастун Антон Андреевич, взять в законные жены Кузнецову Ирину Викторовну?» Взгляд Арсения направлен куда угодно, лишь бы не на Шастуна, поэтому он не знает, что после заданного вопроса Антон смотрит на него прежде, чем ответить. А ему бы хватило одного «остановись», и он бы сделал это безусловно. Если бы Арсений поднял на него взгляд, то он убежал бы из этого помещения, бросив все к чертям, посчитав бы все это ошибкой. Но он не смотрит, поэтому отвечает «да, я беру». И у Арсения все летит в тартарары. Его согласие выключает свет вокруг, оставляя лишь мрак и тьму. Его «да, я беру» перечеркивает весь смысл дальнейшего существования Арсения Попова. Его «да, я беру» окончательный выстрел. Поэтому Арсений отныне мёртв изнутри.

<i>***</i>

— Поздравляю тебя, — Арсений смотрит на счастливую Иру и не может сдержаться. Она его тихо благодарит и уходит к другим гостям. Ира красивая, Ира счастливая. Жена. Она теперь Шастун. У Арсения в бокале слишком мало алкоголя, чтобы уйти в забытьё, а музыка слишком громкая. Он смотрит на Иру, и понимает, что это конец. Антон теперь муж этой замечательной девушки, а Арсений и любовь к нему осталась в прошлом. Арсений не сразу замечает, что кто-то кладет ему руку на плечо, и вздрагивает, когда его зовут по имени. Над ним стоит Антон и от его взгляда хочется потеряться где-то среди огромного хвойного леса. — Арс, я действительно рад, что ты сегодня тут, — спокойно говорит Шаст, а от его слов по спине бегут мурашки. Попов переводит взгляд на его руку, а потом снова смотрит в глаза, уже не боясь ничего. — Сегодня все для молодых. Я не мог не приехать, но что-то я себя неважно чувствую, — отвечает Арсений и даже не лукавит. Ему действительно плохо, вот только не из-за алкоголя или еды. Ему погано на душе от мысли, что Антон женился. — Поэтому, я его сейчас забираю и мы уезжаем, — в разговор вклинивается Серёжа и Арсений невероятно благодарен ему за все, просто за то, что рядом. — Ты уверен? — обеспокоено спрашивает Антон, будто ему действительно не плевать. — Торжество ещё в самом разгаре. — Абсолютно. Я не пью, ты же знаешь, так что вот живая визуализация услуги «трезвый водитель». К тому же, хоть я и люблю тебя, Шаст, и рад за тебя, но смотреть на эту воронежскую шайку сил моих больше нет, — Серёжа переводит взгляд на вусмерть пьяного Зинченко, который дрыгается на танцполе и еле давит смешок. Арсений прослеживает траекторию его взгляда и ему становится ещё хуже, это явно не самая приятная картина. Попов встаёт на подкашивающихся ногах и хочет уже идти за Серёжей, который подходит к машине, но даёт себе секундочку. Он крепко обнимает Антона и тихо шепчет ему: «будь счастлив, Шаст». Его теплое дыхание щекочет шею и он не сдерживается, прижимается к нему ближе. Шастун не отталкивает, только обнимает в ответ и вдыхает запах его волос — пахнет чем-то цитрусовым и Антону хочется забыться в этом моменте, остаться в этом мгновенье навсегда. Арсений первым размыкает объятия и уходить прочь, не разворачиваясь и давая себе шанс на отступление. Садится в машину и просит отвезти его на вокзал, попутно бронируя билет на ближайший Сапсан. Серёжа это все никак не комментирует, молча мотает головой, но не произносит ни слова. Он все прекрасно понимает и без них. Ему не нужны никакие объяснения и за это Арсений так его ценит, он взглядом его благодарит и откидывается на сидении. Арсений уезжает, а Антон так и остается стоять истуканом, провожая машину взглядом. Там уехало его счастье, в дождливый Питер. Первые секунды Шасту хочется побежать за ним, но он вовремя себя останавливает. Его там ждёт Ира и полный зал гостей, нельзя женихам покидать собственную свадьбу.

*** Антон Шастун — это личное проклятие Арсения. Их счастливые фотографии с Ирой красуются у всех в инстаграме, а истории кишат поздравлениями. И пока у Иры полные глаза счастья — у Арсения же полный бокал виски, который он опустошает раз за разом уже второй день. В Питере дождь и ему кажется, что погода плачет вместе с ним. Он не держит слёзы в себе, позволяя им скатываться горячими струйками по щекам. Арсений не помнит как до такого дошло. Антон всегда был рядом, такой яркий и солнечный, и влюблённый в него по уши. А Попов всегда боялся чего-то: осуждения, чужого мнения и банально — себя. Он разбивал Антона раз за разом, и однажды это дошло бы той точки, что клеить уже было бы нечего. И тогда появляется Ира. Арсений правда рад за Антона, но тяжелое чувство в груди подсказывает что что-то не так. И в тот момент до него со всей ясностью доходит — он тоже его любит. Но уже было слишком поздно. Всего спустя каких-то полгода случается приезд Антона в Питер с тем злополучным приглашением и ещё через два месяца — свадьба. И вот по возвращении в Питер Арсений, не просыхая, пьёт. И он невероятно благодарен Серёже, который спустя неделю устаёт от постоянных «все нормально», «я в порядке», потому что знает, что он нихуя не в порядке и приезжает. Он вытягивает Арсения из квартиры, которая насквозь пропахла сигаретами и отчаянием. Матвиенко пугает такое состояние друга, ведь за курение он принимается только в крайнем случае и тут видимо он и есть. Серёжа не глупый — прекрасно все понимает и не лезет с лишними вопросами, а Арс спустя пару дней сам все рассказывает и будто отпускает, скидывает огромный камень с души. Серый уезжает спустя ещё неделю, когда видит, что алкоголь стоит за закрытой дверью шкафа, а Арса уже не тянет в петлю. Но вот только Антона Шастуна из чужого сердца выгнать не может, как бы не хотелось помочь другу. «Тут спасёт лишь время» — оставляет напутствие и возвращается в Москву. Арсению бы туда же, его сердце осталось там — в руках Антона.

*** Два месяца. Столько Арсений Попов не звонит ему, а телефон молчит в ответ. Иногда он не сдерживается и открывает папку «Скрытые» в телефоне, где хранится все самое сокровенное. Тут и маленький фрагмент из очередного регионального интервью — он тогда сказал, что человек становится красивым, когда улыбается, а Антон подхватил. Осветил своей чудесной улыбкой тот зал и тёмную душу самого Попова. Здесь и кусочек из картинга, где Антон так искренне переживал за Арсения. Как дрожали его губы или как он крутил кольца, когда Арс во время всего заезда, а особенно удара, молчал. Тут даже затесалась нарезка взглядов Антона из Громкого Вопроса — такие искренние, ни чем не прикрытые чувства. И целая куча совместных фоток и видео, которые мир видел или уже никогда не увидит.

*** Два месяца. Это гарантия Арсения — это все, на что его хватает. Антон Шастун — его личный демон в голове. Иногда он заставляет проснуться среди ночи и тихо плакать в подушку, а иногда орать от боли и не боятся гнева соседей. Алкоголь все ещё был верным спутником, а сигареты в шаговой доступности. Демон в голове убивал Арсения и это становилось все более невыносимо. Ноябрь выдался холодным и сырым. Со свадьбы прошло уже 2 месяца, а в Питере не просыхая шёл дождь. Арсений не знал какой сегодня точно день недели и какое число, а все вопросы по работе решал Серёжа. Минуты тонут в часах, а дни сливаются в один. Арсу дико хочется растрощить все в квартире к чертям, но на это просто нет сил физически. Антон забирает все. Ведь он зависимость, которая не лечится. Очередная история счастливой молодой жены заставляет пересчитать все свои ошибки, а 16: 17 временем, когда он совершает ещё одну. Арсений не может больше терпеть эту боль и срывается к нему. В Москву. И плевать на все зачем и почему, сейчас это именно то, что так нужно и он не сдерживает себя.

*** Путь был неблизким, и Арсу очень повезло, что он сегодня не пил. Семичасовая дорога его вымотала, и вот он заезжает в знакомый двор. От нахлынувших воспоминаний ему становится дурно, и Арсений так и сидит минут 30 в тёмной машине, пытаясь подчинить свои эмоции и взять себя в руки. С собой — ничего, кроме багажа так и не сказанных фраз, которыми уже захлебываешься. Во дворе темно, а подъезд освещается одной единственной лампой. Но и это не мешает увидеть Арсению Антона, который выходит из такси и подаёт руку Ире. Они выглядят невероятно счастливыми и в обнимку подходят к двери. На Ире накинута большая чёрная куртка Антона, а Шаст ёжится от холода в одной худи. Арсу кажется, что он разучился дышать, когда он видит всю эту картину. К Антону шагов 15 от силы, но сейчас эта дистанция кажется ему марафоном. Арсений вспоминает ту мысль, которая добивала его эти два месяца. Женат. Счастлив. Ира. Ему хочется уехать отсюда как можно скорее, что он и делает, когда пара пропадает за дверью подъезда. Просто подальше от этой картины, от чувств к Антону и от самого себя. Ехать на скорости 120 км/час, чтобы быстрее вернуться в холодный Питер. Арсений глупый, а Антон счастлив с другой.

*** Счастье для Антона непозволительная роскошь. Оно далеко, в семистах километрах от него, в холодном Питере и вне зоны его досягаемости. Оно пахнет апельсином и кофе, а глаза у него синие-синие, как море во время шторма. Вместо счастья у него — семейная жизнь с той, которую целуешь с холодом, а в глазах не находишь ни черта. Это его личная клетка с той, которой его сердце не принадлежит. Антон думал, что женись он на Ире и все станет проще, легче. Но стало лишь теснее в собственных оковах. Он думал, что Арсений его отпустит, но стал лишь сильнее привязан. Он чувствует себя кладбищем никогда не умирающих чувств к Арсению, которые нужно было ещё давно похоронить далеко в себе. Все в Антоне принадлежит ему — Арсению, каждая клеточка, губы, глаза, даже та глупая родинка на кончике носа. Даже она Арсеньева, ведь так отлично складывается с его ямкой на носу. Все его. Антону плохо от факта осознания того, что пятилетняя обида унялась одним «да, я беру», которое надломало всю его жизнь. А что ему остается теперь? Молча смотреть на него на съёмках и крутить на безымянном пальце одно единственное кольцо. И так изо дня в день, из года в год. И от этого хочется кричать, рвать волосы на голове. Чтобы его крик услышал весь Питер, а Арс подавился бы своим «друзья». Видимо, быть счастливым не синоним к Антоновой жизни. И он принимает это как факт.

*** В декабре все становится неважным и его будто отпускают из тёмного заточения. Но он навсегда оставляет глубокие шрамы на чужом сердце, которое не виновато, что Антон не любит его. Он оставляет ненависть к самому себе за безответную любовь Иры и так и неисполненные обещания. «Вместе навсегда и любовь до гроба». Потому что и не было там любви, и никогда не будет. Ира кричит от боли и ненависти, её слезы жгучие и текут по щекам, а Антон просто стоит и смотрит. Он ничего не может с этим сделать. Ира замахивается на него, а Шаст ловит её руку и прижимает к себе. — Как же я тебя ненавижу, — тихо и надломленно говорит Ира, вперемешку со слезами. — Я сам себя ненавижу, — и кажется, что по его щеке тоже стекает слеза. — Пусти меня, Антон! — она вырывается из его объятий и смотрит прямо в глаза. — Ты ведь его любишь, — и это даже не вопрос. — Всегда любил и никогда не переставал, — тихо отвечает Шастун, а в голове лишь его голубые глаза. Арсения невозможно перестать любить, это как метка, с которой Антон родился. — Как же я тебя ненавижу! — кричит Ира, пока Антон собирает немногочисленные свои вещи по квартире. Он сам себя тоже ненавидит, так добей его. Ударь, замахнись со всей силы. Антон и так мёртв изнутри, ему нечего терять. — Документы на развод я пришлю по почте, — последнее, что говорит Антон перед выходом из, теперь уже, её квартиры. И закрывает дверь. Сегодня разбилось ещё одно сердце.

*** Небо затянуто тучами и вот вот грянет дождь, Москва тоже не радует погодой. Декабрь громко плачет, роняя ледяные слезы на нещадно истоптанный людскими ногами асфальт. Плачет так, будто ему ведомы проблемы, будто трещит по швам от дикой боли. Антон тоже чувствует себя истоптанным, но самим собой, своими словами, действиями, ошибками. У него на руках один билет до Питера, небольшая сумка с вещами, которые он успел наспех собрать и звонок юристу. А ещё надежда, которая не угасает уже столько лет. До Арсения несколько этажей и целый список так и не сказанных слов, которые Антон бережно хранит. До него нещадно убитых пять лет и одна единственная попытка на счастье. Сейчас исход один: Арсений снова разобьёт сердце Антона, но в этот раз уже навсегда, без шанса на спасение. Он стучит окольцованным пальцами, но без самого главного, в его дверь — несколько тихих стуков, а внутри все сжимается до маленькой точки. Антон стучит и понимает, что все внутри обрывается, а вся напускная уверенность исчезает, когда дверь с тихим щелчком открывается и на пороге стоит он, от которого в душе зажигается свет.

*** Арсению кажется, что у него галлюцинации, что это все его выдумки и фантазии на нервной почве или от алкоголя. Антон не может стоять перед дверью его квартиры, ещё и весь мокрый. Он сейчас дома, в уютной квартире с любимой женой. Это все нереально. Но проходит минута, а Антон никуда не исчезает, он проходит в коридор и закрывает за собой дверь. В квартире абсолютная тишина и слышно только размеренное дыхание Шастуна, с которого все ещё стекают капли. — Арс, — и это тихое обращение будто вновь пускает кровь по венам и открывает окно с кислородом. Антон делает шаг к нему, а он инстинктивно два назад. Они топчутся в прихожей как два пингвина, не знающих куда себя деть. Вот они — две куклы, сломанные собственными решениями. Арсений брал его сердце, разрывал на мелкие кусочки сотни, если не тысячи раз, а затем швырял его ему обратно. Антон же всего лишь прошёлся по его сердцу битой, превращая его в пылинки, витавшие в холодном воздухе сентября — в день его свадьбы. — Арс, — никто не называет его так же как и Антон, — ты просто послушай и не перебивай меня. Ты пять лет игнорировал мои чувства, называл нас друзьями, ты разрушал меня до основания и строил как тебе того хотелось. Не давал даже крошечного шанса доказать, что я дам тебе больше любви за один день, чем остальные за всю жизнь. Арсений слушает эту тираду и каждое слово, как ножем по сердцу, оставляя там глубокие шрамы. Он сам виноват и знает это, он не заслуживает ничего хорошего, только эту боль. Они — вечное поле боя, разрушенное из-за вечной войны друг с другом. Арсений забирал его сердце каждым своим действием, и крошил его каждым своим отказом. Антон же развел огромный пожар в его душе, который было не потушить ничем. — Но те пять лет ничто по сравнению с теми тремя месяцами, которые я прожил в постоянной лжи самому себе. Я не умею быть счастливым, только не без тебя, Арс. Я пытался, правда пытался, но я не могу. Как и не могу заставить тебя полюбить меня, я все понимаю, Арс. Я никогда не был тем, кого ты мог бы любить. Слова как пули и они ещё сильнее разрушают Попова изнутри. Сколько же боли он ему принёс, через сколько страданий прошёл Антон из-за него. — Ты никогда меня не любил, — тихо говорит Антон — как приговор в суде. Вот только он судья, а лишь убийца Арсения, его личный демон, — но раз у меня такое призвание — любить тебя вечно, то так тому и быть. Арсений не верит своим ушам. Любить его вечно? Он любит? Антон его до сих пор любит? Слова теряются где-то в горле и все что Арс может сделать — это поднять взгляд на него. Бурный океан встречается с темным лесом, и это слияние остановить уже невозможно. — Антон, я буду любить тебя всегда, — и эта фраза, слетающая из его уст, будто отпускает пружину, заставляя воздух снова наполнить комнату, а время вернуть свой бег. Антон не верит, он просто не может поверить в то, что только что услышал. Если для того, чтобы заставить Арсения сказать эти слова нужно было пережить пять лет мучений, то Антон сделал бы это снова, он бы не задумываясь пережил бы их, лишь бы услышать их снова. Арс подходит ближе и кончиками пальцев касается щеки Антона, будто проверяя не галлюцинация ли это все. Но нет, Шаст никуда не девается, он тут. И от этого на лице появляется искренняя улыбка, которую никто не видел больше четырёх месяцев. Антон смотрит завороженно и улыбается в ответ. С его уст слетает совсем тихое «Арс» и у Попова течёт одинокая слеза.  — Повтори, что ты сказал? — спрашивает Антон, расплываясь в улыбке все сильней. — Я люблю тебя Антон, и всегда буду, — отвечает Арсений и целует губы напротив. Целует так, как никогда прежде и никого не целовал. И тогда Арс снова заполняет все нутро Антона, наполняет собой каждую клеточку в организме. И отдаёт ему в руки своё сердце, и Шастун обязательно его примет и будет беречь. Этот поцелуй лечит каждый удар, убирает каждый шрам, который они оставили друг другу. И все горы и океаны недосказанности высыхают и рушатся. Ведь их отношения — это сплошные методы «уничтожай меня пять лет» и «застрели меня согласием у алтаря». И лишь тихое «мой», подлавливаемое его губами, тонет в их поцелуе. Арсений отстраняется первым и заглядывает в горячо любимые глаза. Антон смотрит в ответ, тихим шёпотом отвечает «я люблю тебя» и снова целует.