***
— Что читаешь? — участливо поинтересовался Узумаки, присаживаясь рядом с младшей Учихой. — «Лолиту» Набокова, — отрешенно отозвалась та, пододвигаясь, чтобы освободить место на небольшом выступе крыши их с Сакурой коттеджа — только их с Сакурой, потому что Саске в нем вообще не жил. — О чем она? — Тебе будет неинтересно. — Как скажешь, — Наруто глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы не отвлекать свою подопечную от чтения. Спорить он с ней никогда не любил. Минут пять сидели молча — у Сарады всегда хорошо получалось делать вид, что ничего не происходит, это у неё было в отца, против генов не попрешь. Наконец она захлопнула книгу и положила голову на плечо Узумаки. — Сакура говорит, что Саске хочет, чтобы ты учила французский, — выдал он, принимая такое положение, в котором его плечо будет находится на комфортной для Учихи высоте. — Почему я должна выполнять то, что хочет человек, которого я за все семнадцать лет видела от силы пару раз? — тоном девушки можно было морозить города и целые континенты. — Тоже верно, — покорно кивнул Наруто. — К тому же, у меня в принципе нет предрасположенности к языкам, мне больше нравится психология. — Я знаю. Снова замолчали. Тишину сумерек нарушали только странно шумное дыхание Сарады и щебетание каких-то запоздалых птиц. — Хотя, по правде говоря, есть во французском одно слово, которое мне очень нравится, — внезапно сказала Учиха, — cascade. — «Водопад»? — Наруто изумленно покосился на её тёмную макушку и одобрительно хмыкнул, когда получил ответный кивок. — Откуда знаешь? — Да так, приходилось в школе учить этот смешной язык, чтобы понравиться одной девочке, — почесав затылок, ответил Узумаки. — Кстати, по звучанию чем-то напоминает имя твоего отца. — Мне больше не нравится это слово, — категорично сказала Учиха и выпрямилась, всем своим видом показывая, что она не шутит. Наруто посмотрел на неё удивлённо и печально одновременно — за всю жизнь он ещё не встречал настолько травмированного человека, как Сарада Учиха, и от того, что это была дочь двух его близких друзей, было действительно больно. — Он снова пропустит мой день рождения? Даже не смотря на то, что это будет совершеннолетие его единственного ребёнка? — Я не знаю, Сари, — сочувственно выдохнул Узумаки, по привычке назвав её прозвищем из детства, — ты знаешь, что мы это не обсуждаем… — Ясно, — отчеканила та, поежившись, и на пару секунд снова умолкла. — Кстати, раз уж ты учил — скажи мне что-нибудь на французском. — Зачем это? — хохотнул Узумаки. — Хочу убедиться, что ты не врёшь. Наруто посмотрел в её мутные из-за линз очков, которые она позволяла себе надевать только при нем и Сакуре, глаза и глубоко задумался, пытаясь вспомнить хотя бы одну из заученных в далёкой юности фраз. — Si je pouvais, je tuerais tous ceux qui te font pleurer, — смешно проворковал он, и Сарада невольно прыснула. — Что это значит? — А это секрет, — мужчина щелкнул её по носу, как маленькую, и снова повернул голову в сторону заката. — В свой день рождения ты можешь прийти к нам — Боруто готовит какой-то грандиозный подарок. — Передай ему огромное спасибо и что я обязательно заберу свой презент, — ответила Учиха, чуть смягчив тон, — но, извини, к вам я в этот день не пойду. Думаю, ты и сам это понимаешь. Наруто снова не ответил, а только согласно кивнул. Внезапно Сарада повернулась к нему и с очень серьёзным лицом спросила: — Как думаешь, отец — гей? — Что?! — Узумаки громко расхохотался. — С чего ты это взяла, дурная? — Лет в четырнадцать я считала, что у него банально не встаёт на женщин и что меня они с мамой зачали с помощью искусственного оплодотворения, — недовольно ответила та, — иначе как можно объяснить то, что он её даже не обнимает, когда бывает дома, что уж говорить про поцелуи и секс… — Сарада, поверь мне — Учиха Саске не гей, и у него исправно встаёт на женщин, — твёрдо заверил её Узумаки. — Ты проверял что ли? — Возможно, когда нам было шестнадцать. Это невероятно глупая история, которой я не собираюсь с тобой делиться! Девушка рассмеялась и опять уложила голову на мужское плечо. Внезапно она снова задышала как-то шумно, глубоко и пододвинулась ближе. Узумаки заметно напрягся, но ничего предпринимать не стал. — Наруто, — тихо выдохнула Учиха, — ты такой хороший, умный заботливый, красивый… Может быть, ты действительно станешь моим новым отцом? Её тонкая рука медленно поползла в сторону пуговиц на мужской рубашке, но Узумаки и тут не попытался её остановить. — Я буду вести себя хорошо, честно, — продолжала говорить девушка тягучим, словно карамель, голосом, — перестану ругаться и начну помогать маме с уборкой. Могу даже называть тебя папочкой, хочешь? — Сарада, — голос Наруто сразу охрип, стоило девичьей ладошке забраться под тонкую ткань и слегка огладить напряжённый пресс, — прекрати, ты опять накидалась в какой-то подворотне с младшим Ооцуцуки? Пожалуйста, слезь с меня… Сари! — О да, мне нравится, когда ты так меня называешь, — протянула Учиха, удобнее устраиваясь на крепких бёдрах и слегка двигая тазом, чтобы плотнее прижаться к начинающему болезненно ныть паху Узумаки, — что мне сделать, чтобы ты согласился? М, папочка? — Сарада, пожалуйста, в тебя до звёздочек перед глазами влюблён Боруто, — простонал блондин, борясь с ужасным желанием смять горячими ладонями вертливый зад Учихи. — А мне нравятся мужчины постарше, — не унималась та, прижимаясь ещё ближе к пылающему торсу и медленно ведя губами вдоль крепко сжатой челюсти Узумаки. — Твои родители меня убьют, — Наруто еле сдерживался, чтобы не сдаться этим умелым рукам и губам — сказывалось долгое воздержание из-за беременности Хинаты. — Да плевать мне на их мнение, ещё не понял? — Сарада несильно укусила его куда-то в шею, и он сдержанно вскрикнул от неожиданности и необычных ощущений. — У меня… Семья, Сари! — больше держать в себе рвущиеся на свободу стоны Наруто уже не мог, как и противиться слишком нежно ласкающим его тело нежным губам и ладоням, поэтому, мысленно похоронив себя несколько раз, он все же положил руки на бестыже оттопыренные ягодицы Учихи. — Но ты не хочешь меня останавливать, верно? — победно ухмыльнувшись, совсем как Саске, выдохнула Сарада и размашисто провела языком по напряжённой шее мужчины. — Нет, — хрипло согласился тот и, грубо запустив ладонь в тёмные волосы, соединил их губы в пошлом, развратном поцелуе. Сарада тонко простонала ему в рот, когда её язык коснулся его мокрого горячего языка, и резко двинула бедрами, вырывая из Наруто судорожный вздох. Он мгновенно отстранился, окинул тонкое тело помутневшим взглядом и одним точным движением растегнул молнию её бордовой безрукавки, снимая и отбрасывая ненужную тряпку куда-то в сторону. Учиха решила не оставаться в долгу и принялась растегивать оставшиеся пуговицы его рубашки, тщетно пытаясь заставить собственные пальцы не дрожать. Узумаки просто стянул этот элемент одежды через голову, являя девушке свой хорошо сохранившийся загорелый торс, и прижал её к себе, покрывая жаркими поцелуями тонкие плечи, пока Учиха расправлялась с пряжкой ремня на джинсах. Справившись с этой задачей, Сарада на мгновение поднялась, чтобы окончательно раздеть Наруто, а после, когда наконец смогла лицезреть его гордо стоящий и истекающий предэякулятом член, снова забралась к мужчине на колени и сладко потерлась об него влажной промежностью. — Сари, ты точно уверена? Может быть, подумаешь ещё чуть-чуть, пока не стало поздно? — кое-как прорычал Узумаки, понимая, что получит отказ. — Я уже устала об этом думать, — вымученно простонала девушка, ускоряя движения на его бедрах и ни капли не стыдясь издаваемых при этом хлюпающих звуков, — сними… С ними с меня все окончательно, папочка… Наруто рывком сдернул с неё бюстгальтер и мгновенно припал пылающим ртом к вставшим от возбуждения соскам, с удовольствием слыша дрожащий стон сверху. Сарада отчаянно цеплялась за светлые волосы и прижимала его голову ближе к себе, желая, чтобы он высосал и вылизал её всю до конца. Наконец Наруто оторвался от этого увлекательного занятия и запустил руку вниз, находя свой член, чтобы приставить его к мокрому входу Учихи. — Ты же не девственница? — А ты догадайся, — нагло выдохнула та и сама резко насадилась почти на всю длину, протяжно застонав. Больше Узумаки сдерживать себя не мог: с каждым новым толчком внутри пекло всё сильнее, все моральные принципы и устои заживо горели в нем, сжигаемые этим запретным безумием, которое они делили на двоих. Сарада двигалась на нем быстро, но прерывисто, очевидно, не имяя слишком богатого сексуального опыта, поэтому Наруто приходилось иногда тормозить её ладонями и самому вбиваться в это тонкое, жаждущее ласки тело, вырывая из груди девушки все новые и новые стоны удовольствия. В какой-то момент, видимо, чувствуя приближение оргазма, Учиха плотно прижалась к Наруто, обвив его руками за шею, и отчаянно зашептала ему на ухо, периодически срываясь на тонкие вскрики: — Ну же… Скажи мне это, пожалуйста… Солги, что любишь! Прошу, скажи! Узумаки крепко обхватил её руками поперёк торса, зафиксировав в одном положении, ускорился до максимального темпа и сбивчиво пророкотал: «Я люблю тебя». В это же мгновение Сарада больно вцепилась ногтями в его плечи и сильно выгнулась, пульсируя вокруг пылающей плоти Наруто. Он тут же приподнял Учиху, вынимая член из жаркой глубины её вагины, и судорожно вскрикнул, срываясь в ослепительный оргазм. В последние секунды перед отключкой ему показалось, что Сарада прошептала имя Саске…***
— Доброе утро, — услышал Узумаки, как только раскрыл слипающиеся спросонья глаза. Он приподнял голову и увидел перед собой взъерошенную Сараду в безрукавке на голое тело. Порочные воспоминания сразу же ударили обухом по звенящей голове. — Утро? Сколько времени? — хрипло спросил он, еле поднимаясь с холодного камня. — Не знаю, ты куда-то выкинул свои часы, пока раздевался, а мне было лень их искать, но по ощущениям сейчас часа четыре утра, — беззаботно ответила Сарада таким голосом, словно рассказывала прогноз погоды. — Слушай, — запинаясь, начал Наруто, — то, что произошло этой ночью, должно остаться только между нами и только на этой крыше, понятно? Я запрещаю как себе, так и тебе брать с собой эти воспоминания в дальнейшую жизнь. — Расслабься, дядя, — отмахнулась Учиха, вынимая из своего рюкзака зажигалку и пачку сигарет, — знаешь, как называется данный феномен в современном обществе? Daddy issues. У меня с детства проблемы с отцом, и в связи с этим мне нравятся мужчины намного старше меня самой, так как моему внутреннему ребенку не хватает любви и заботы со стороны взрослого мужчины, вот и все. Ты просто оказался в ненужное время в ненужном месте и не в той компании. — Кстати об отце, — откашлялся Узумаки, — мне послышалось, что ты звала его, когда мы… — Когда мы трахались? — бесцеремонно уточнила Учиха. — Что ж, слух у тебя хороший, хвалю. — Сарада! — Что? То, что я ненавижу его как отца, не запрещает мне хотеть его как мужчину. Наруто пораженно уставился на неё — все-таки нужно было очень сильно постараться, чтобы найти более травмированного человека, чем Сарада Учиха. — Ну что ты так на меня смотришь? — недовольно затянулась та. — Да, я бы хотела трахнуть собственного отца, коим он является только на бумаге, но это ведь не преступление? Ты вот изменил беременной жене с подростком, я же тебя за это не осуждаю. Наруто только поморщился от этих слов и едкого дыма от сигареты. — Кстати, что ты сказал мне тогда на французском? — поинтересовалась Сарада. — Если бы я мог, то убил бы каждого, кто заставил тебя плакать, — тихо ответил Узумаки, глядя на то, как Учиха щурится от дыма, застилающего глаза. — Так убей, — внезапно выдохнула она, снова пододвигаясь ближе, — убей моего отца, Наруто. Это будет лучшим подарком на совершеннолетие. — Ты в своём уме?! — вскинулся Узумаки, брезгливо сбрасывая её руки с себя. — Я никогда этого не сделаю! — Тогда это сделаю я, — равнодушно отозвалась Сарада, — и ты знаешь, что я не шучу… Она отвернулась, делая очередную затяжку, и тихо запела: «Я стану водопадом, падением с высоты…». Наруто закрыл глаза: он, почти сорокалетний состоятельный мужчина, подвел не только Хинату, но и Сакуру, и себя самого, не сумев совладать с малолетней оторвой, что сидела рядом, снова вынимая зажигалку, и теперь у него было всего пять дней, чтобы запачкать руки в крови лучшего друга детства, из которого, к сожалению, вышел, откровенно говоря, херовый отец. Всего пять дней, чтобы в одно мгновение уничтожить несколько жизней…