***
— То есть, ты хочешь сказать, что я вот так запросто могу забрать из этого все, что мне понравится? Вот прям все-все-все? Вообще? — Конечно, — чуть улыбнулся Сириус. Ему было приятно, что он смог чем-то заинтересовать крестника. — Вообще, мой дом — твой дом. Можешь тут делать все, что тебе хочется. Ну, в рамках приличия, разумеется. Хочешь приступить к поискам сейчас или, может, немного позже? Чарльз усмехнулся, кивнул сам себе. — Сейчас. И буду очень рад, Сириус, если ты мне поможешь. Бродяга просиял, а вот Рон и Гермиона слегка обиделись — их Гарри встречал с не настолько хорошим отношением. Впрочем, как минимум та же Гермиона понимала, что Гарри было за что на них обижаться. Да и вообще, крестный и крестник всяко должны иметь возможность пообщаться наедине. А уж то, что Гарри просто ищет повод отвести Сириуса подальше от остальных и побеседовать с ним с глазу на глаз — это было совсем очевидно. Рон, однако, такого намека не понял — то ли в силу собственной простоты и прямолинейности, то ли в силу желания и самому причаститься к поиску полезностей в горах разномастного барахла, часть которого однозначно отправлялась на помойку, а вторую часть Сириус планировал убрать подальше, чтобы глаза не мозолило. — Гарри, дружище, может я тогда с вами? — Да нет, Рон… Справимся вдвоем. Вообще, изначально полагалось выбросить почти все, что ныне было разделено на две далеко не равные части. Однако, к удивлению что Гарри, что остальных, Сириус, издав зверский рык с мотивом «себя грабить не дам», уперся рогом и, стоило закончить уборку в доме, уселся за сортировку барахла. Старые мантии, одеяния, разные статуэтки, некоторые фотографии и пергаменты он, впрочем, согласился отправить в помойку — ему это просто было не нужно. Но вот за старинные сервизы, книги, разные артефакты и исторические ценности семьи, равно как и за коллекцию холодного оружия, Блэк стоял стеной и даже умудрился несколько поссориться на этой почве с Дамблдором. В итоге, сошлись на том, что Сириус, на время, пока штаб Ордена находится на Гриммо, уберет спорные вещи на чердак. Собственно, туда Гарри с Сириусом и направились. Стоило двери за ними закрыться, как Сириус попытался начать разговор: — Как лето прошло? — Грустно, — вздохнул Чарльз, присев на одну из коробок и распечатывая другую. — Сам-то как думаешь, Бродяга? Я, значит, всех предупредил, что Волан-де-Морт вернулся к жизни — а меня выперли на свалку истории… Тьфу, то есть — обратно к магглам… — Знакомая история, — улыбнулся Сириус, хотя взгляд его оставался почти пустым. — Я вот тоже торчу здесь, в этом доме. Сначала скрывался здесь, а потом, когда все узнал, предложил это место Дамблдору для штаб-квартиры вместо «Норы». В ней, все же, тесновато, а это, наверное, единственное, что я могу сделать для Ордена Феникса. А так… Как ты там сказал — выперт на свалку истории… Некоторое время оба молчали, пока Чарльз выбирал из спасенных сокровищ некоторые полезные или кажущиеся интересными штуковины. Вообще, заговорить со всеми Чарльз решил только после почти часа непрерывного скуления подопечного, испытывавшего ко всей этой шайке, что собралась в доме на Гриммо, если не родственные, то дружеские чувства. И то — говорил, по большей части Гарри, равно как и слушал подавляющую часть времени именно он. Во-первых, потому что Чарльзу взаимоотношения с друзьями были неинтересны. Во-вторых, лучшие друзья — это не еле знакомые мужики и тетки из Ордена, эти на любой мелочи в разговоре могут заподозрить неладное. Ну, и беглое застольное общение с Сириусом, миссис Уизли и остальными близкими людьми тоже взял на себя Гарри — Чарльзу оставалось только изредка подкидывать вопросы, которые было бы неплохо задать. Теперь же, когда Сириус и Гарри остались одни, можно было немного и понаглеть, выпытывая то, что Бродяга хотел рассказать, но не мог в присутствии Молли Уизли, которая была всячески против введения Гарри в курс дел Ордена Феникса. Ну, и заодно набрать себе кое-каких полезных вещиц для тренировок и демонстрации работы истинной магии. Собственно, сейчас Чарльз всячески старался развести Сириуса на некоторые откровения. — Ты хотя бы в курсе происходящих событий… — Это точно, — саркастически произнес Сириус. — Выслушиваю отчеты Нюниуса, глотаю по ходу дела его намеки, что он, мол, рискует жизнью, а я отсиживаюсь тут в уюте и покое… Еще спрашивает меня, как идет уборка… Урод… — В самом деле — урод, — согласился Чарльз. Ему тоже не нравился Снейп, которого Сириус, собственно, и называл Нюниусом. — Но хоть что-то ты знаешь, верно? — Верно, — хмыкнул Сириус. — Вообще, в последнее время дела пошли безрадостно. Признаюсь тебе честно, Гарри… Дела наши совсем неважные. Исчезли уже несколько человек, неугодных Волан-де-Морту. Многие темные создания переходят на его сторону… Да еще и этот придурок, Фадж, старается давить на общество, чтобы не спровоцировать панику… — Я заметил. «Сомнительная вменяемость Дамблдора и его личного карманного героя угрожают национальной безопасности», — по памяти процитировал Чарльз. — Читал «Пророк», мне понравилось, как они стараются выставить меня дурачком. — И ты даже не обижаешься?! — удивился Сириус. — А чего обижаться? — пожал плечами Чарльз. — Нет, мне обидно, конечно, но я их предупредил. Моя совесть чиста… — Ну, если читал «Пророк» — ты точно должен знать, что в министерстве полно агентов Волан-де-Морта… — И Орден… — начал Чарльз, как будто только что догадался о чем-то очень важном. — Ну, ты понимаешь… — Точно, — повелся на простую уловку Сириус, подумав, что Гарри и сам обо всем догадался, а потому не постеснялся вывалить некоторые сведения. — Дамблдор смог собрать небольшую команду старых соратников, которые и в прошлый раз выступали против Темного Лорда. Кое-кто из авроров, несколько старых семей, некоторые чиновники в министерстве… Но ты сам понимаешь — у того же Люциуса денег и связей куда больше, он может просто задавить наши потуги… — И что тогда делает Орден? — справедливо возмутился Чарльз, полностью согласный в этом плане со своим подопечным. — Наблюдаете и анализируете? Так одним только этим тут не обойдешься. Пока вы наблюдаете — Волан-де-Морт собирает армию. — Дамблдор считает, что нам не следует прибегать к насилию, — посмурнел Сириус. — Я, конечно, тоже считаю это не самым лучшим вариантом, но приходится мириться с некоторыми решениями — Дамблдор, каким бы старым идиотом его не называли, умнее большинства волшебников. Я уверен — у него есть какой-то план… Да и, признаться, хотелось бы, все же, избежать насилия. — Не удастся, — покачал головой Чарльз. — Не удастся, — подтвердил Сириус. — И мы с Римусом и Грюмом всячески стараемся убедить Дамблдора, что решительно действовать нужно уже сейчас, пока Волан-де-Морт не набрал слишком многих союзников. Сейчас у него немногим больше дюжины Пожирателей Смерти, многие из которых вынуждены часто присутствовать на разных мероприятиях… Устранить их — и Темному Лорду придется искать новых офицеров для своего войска. Мы это понимаем, но… — Ясно, — Чарльз потер глаза. — Второй шанс сменился третьим, а затем, собравшись с четвертым, сбросил мир с обрыва… — Точно, — захохотал Сириус. — Но, увы, позволить себе более решительных действий мы пока не можем из-за позиции Министра… А она у него как у страуса — голова в песке ничего не видит, а зад открытый — имей, кто хочет… — Не знал, что ты у нас ценитель страусов… Я думал, ты у нас больше по разным сучкам… Некоторое время оба молчали, а затем Сириус, сообразив, о чем говорит крестник, захохотал еще громче. — Один — ноль, крестничек, — кое-как проговорил он, отсмеявшись. — Но вообще — смех смехом, а песец кверху мехом. Если тот же Малфой заплатит Фаджу достаточную сумму, да еще и с правильной напутственной речью — нам будет плохо. Пока Министерство утверждает, что Волан-де-Морта бояться нечего, очень трудно убеждать людей, что он возродился, особенно если они и сами не склонны этому верить. К тому же Министерство сильно давит на «Ежедневный пророк» — запрещает писать о том, что оно называет фальшивками Дамблдора. Поэтому рядовые волшебники большей частью не знают о случившемся ровно ничего, и это делает их легкой добычей… — И что делать? — Да ничего пока, — вздохнул Сириус. — Орден уже оборудовал за границей несколько хорошо укрепленных убежищ, чтобы эвакуировать туда тех, кто попадет в опалу у министерства или будет мишенью для сторонников Волан-де-Морта. Мы ведем осторожную пропаганду против идей Темного Лорда, ищем новых сторонников… Кто может и не готов мириться с мыслями Дамблдора о пацифизме — еще и стараются делать запасы всего необходимого — зелий, артефактов, еды, оружия… Это не так много, но хоть что-то… — Да уж… Хоть что-то, — согласился Чарльз, с большим удовольствием разглядывая небольшой посеребренный кортик. — Слушай, Сириус, а можно я себе это возьму? — Да ради всех богов… Я же сказал: мой дом — твой дом. Только Молли не показывайся с этим… Честное слово, не знал бы ее родителей лично — решил бы, что она — воплощение банши…***
Прошло три дня, до Хогвартса осталась одна неделя. За это время Чарльз успел сделать очень и очень многое. Во-первых, ему удалось донести до Гарри некоторую базовую теорию Истинной Магии и даже показать результат на практике, проявив для подопечного токи магической энергии вокруг без всякой палочки или какой-то помощи. Просто моргнул — и открыл глаза, способные видеть истинную суть вещей, но не окружение. Снова моргнул — и все вернулось в норму. Естественно, подобная примитивная демонстрация вызвала у Поттера щенячий восторг и желание поскорее обучиться чему-то в этом духе, а потому за теорию он взялся более усердно и больше почти не ленился. Тем более, что Чарльз пообещал юному дарованию устроить еще одно практическое занятие, как только они разберут тему наполнения предметов магией. Кроме того, Чарльз успел неплохо разобраться с окружающей обстановкой в магической Британии — по счастью, в штаб Ордена Феникса приходили многочисленные люди и приносили кучи книг, газет, записок и всего такого — оставалось только незаметно прочитать или подслушать, что удалось сделать при помощи рыжих близнецов, а точнее — их изобретения под гордым названием «удлинители ушей», что, кстати, непрозрачно намекало на недюжинный талант этих балбесов в зачаровании вещей. Чарльз даже задумался о том, чтобы подкинуть им идей для развития, но пока ничего делать не стал. Обстановка, впрочем, выходила скверная. Министерство давило со всех сторон, отстранило нескольких важных союзников Дамблдора от дел, кое-кто даже угодил в Азкабан по явно надуманному поводу. Мало того — Министр лично назначил в Хогвартсе внеплановую проверку и даже готовился поставить в школу своего человека на должность Генерального Инспектора. С точки зрения обывателей эта процедура выглядела как забота о качестве образования, но с точки зрения хоть немного осведомленных людей — это была самая настоящая попытка шпионажа. Фадж усиленно копал под Дамблдора и его союзников, в число которых формально входил и Поттер, а потому следовало готовиться ко всему — от морального давления до показательных казней и репрессий недовольных. Впрочем, сегодняшнее утро было несколько лучше предыдущих — наконец-то прибыли письма из Хогвартса. Вообще, старшие курсы всегда получали письма позже первокурсников — видимо, учителя сначала водили новичков по Косому в дни, когда на улочке не такая большая толпа народу и дети не так сильно пугались. В этом было некое здравое зерно, так что Чарльз не возмущался по этому поводу. Мало того — Рон и Гермиона теперь были старостами факультета Гриффиндор, чем старый маг в теле Гарри собирался пользоваться без всяких угрызений совести. Собственно, из-за прибывших конвертов, да еще и с такими хорошими новостями, было решено сиюминутно отправляться за покупками в Косой Переулок. И тут же возникла первая проблема — Молли Уизли, этим днем оставшаяся за старшую, ведь все остальные члены Ордена были заняты где-то вне дома, ни под каким соусом не хотела позволять Гарри идти с ней. Впрочем, она и остальным подросткам этого не позволяла, но Чарльз — единственный, кто решил поспорить. — Но почему мне нельзя… — Гарри, дорогой, но ведь это же опасно! Ты — легкая добыча для сторонников Ты-Знаешь-Кого… — Ничего не знаю! Я не преступник, чтобы сидеть безвылазно в четырех стенах. Здесь не тюрьма, между прочим! В конце концов, мантию вы мне что — на глаз будете подбирать? Да и расходники для зелий кое-какие уже заканчиваются… На самом деле Гарри, разумеется, ничего из покупок, требующих его присутствия, было не нужно — все уже давным-давно было куплено и лежало себе спокойно частично в сумке, частично — в сундуке. Однако, «играть» следовало до конца, а потому Чарльз отправил подопечного упражняться в красноречии на общении с Молли Уизли. Согласитесь, это было бы очень подозрительно, если бы Гарри не попытался выбить себе право пойти и посмотреть, например, на новый ассортимент лавки «Все для квиддича» или не захотел купить новую мантию, ведь из старых он явно вырос… Впрочем, долго упорствовать тоже не следовало — Поттер был слишком скромен для долгого спора, особенно — со старшими. Спорили они, кстати, уже последние минут десять. — Гарри, поверь, я бы с огромным удовольствием взяла тебя с нами, но это правда очень опасно… Никогда не знаешь, кто еще может быть завербован… А ведь там будет такая толпа, что мы можем даже не заметить, как тебе воткнут нож в спину… С этим Гарри пришлось демонстративно согласиться. Правда, заодно пришлось развести миссис Уизли на мерки и клятвенное обещание, что она подберет мантии строго по этим меркам. Чарльз, кстати, не переживал абсолютно: если Молли подберет размеры правильно — будет запасная мантия для грязной работы, а если не подберет — будет дополнительный аргумент в пользу личного визита и давления на окружающих. Книги — они везде книги, тут можно довериться человеку, равно как и с подбором ингредиентов — для школьников они тоже поставляются в стандартных наборах. В общем, всячески убедившись, что миссис Уизли его услышала, Гарри поднялся к себе в комнату. У него был план на сегодняшний день. Пока Рон внизу бахвалился перед близнецами и Джинни тем, каким крутым старостой он будет, а Гермиона заседала в открытой части библиотеки за каким-то здоровенным томом по истории магии, Гарри собирался ассистировать Чарльзу в практическом занятии магией. Дверь за ним закрылась, Гарри удостоверился, что дверь заперта — да, в гостевых покоях можно было без проблем запереться изнутри — и поспешил к письменному столу, на котором как раз лежали записи, сделанные под диктовку Чарльза, и одно из серебряных ожерелий, что Гарри забрал с чердака как материал для экспериментов. Строго говоря, такого «материала» было взято немало — по крайней мере несколько десятков украшений и почти десяток образцов оружия для разнообразия. Ну, а о книгах говорить вообще не приходилось — Чарльз забрал едва не каждую третью. Вообще, можно было зачаровать вещь и с помощью обыкновенного чародейства, при помощи взмахов палочкой и бормотания на ломаной латыни. Однако, Чарльз считал, что это — костыль, ведь эффект будет временным и неполноценным, да и качество результата будет несравнимо хуже. Кроме того, Поттеру нужен был дополнительный стимул для изучения Истинной Магии, а потому Чарльз разрешил Поттеру помочь ему сделать что-нибудь простое, но полезное. Например, простенький согревающий амулет. Нет ничего проще и полезнее, особенно если учесть, где географически находится Хогвартс. — Приступай, — Чарльз уступил место в сознании подопечному, хотя и был готов в любой момент поправить то, что будет делать Гарри. Вообще, создание даже самых простых амулетов с помощью Истинной магии требовало немалого понимания основных теорий, а потому кое-где Чарльз нагло жульничал, незаметно поправляя подопечного и помогая Гарри выстраивать магические цепочки там, где тот просто не справлялся из-за скудности познаний. Он так уже делал с Сэмом в свое время — нельзя позволить подобному стремлению угаснуть только из-за того, что очень долго что-то не получается. Это была уже третья попытка за последние двадцать четыре часа, а потому Чарльз решил приободрить подопечного. Гарри старательно выводил на листе пергамента необходимый рунический узор, который затем следовало перенести на заготовку для амулета. Чарльз же не менее старательно проверял начертание Поттером каждого символа — здесь ошибки быть не должно, даже одна лишняя завитушка может погубить весь процесс. Один листок пергамента полетел в урну, за ним — второй, третий… Наконец, после шестой попытки Чарльз посчитал рунный рисунок полностью верным. — Хорошо… Очень хорошо. А теперь — напитывай рисунок магией. Как я тебе рассказывал. Как будто готовишься применить заклинание с помощью палочки… Помни о главном: магия — внутри тебя. Маг незаметно принялся помогать ученику, действуя собственными силами, но всячески делая вид, что он нисколько не при чем и что Гарри творит самостоятельно. Чарльз знал, что Поттер — лишь заготовка под будущего мага, но пока он не способен творить Истинную Магию, хотя и неплохо справляется с чародейством. Ему не хватало веры, не хватало, может быть, крошечной доли убежденности в том, что он может изменять мир, рассудком цепляясь за привычное. Нужно было помочь ему с этим. Кто знает — может быть, именно от осознания получившейся магии, осколок мироздания в душе мальчишки проснется? Пальцы мальчишки засияли тусклым белым светом. Чарльз довольно улыбнулся, ощущая, как под прикосновением этого света меняются токи энергии, что пронизывают мир, заставляют непокорное мироздание подчиниться вере мага в его возможности… Рисунок на пергаменте начал тускло мерцать. Казалось, с пальцев Гарри начал перетекать тоненький ручеек света, что растекался и формировал в воздухе точную копию рисунка на пергаменте. Вот она, чистейшая и незамутненная пятая энергия… Квинтэссенция мира, которая управляет всем вокруг. Чистейшая магическая энергия, сконцентрированная в форме небольшого узора, крошечного узелка на бесконечном гобелене мироздания. Чарльз осторожно повел руки Гарри чуть вверх, ощущая, как натянулось пространство под действием пробужденной энергии. Магический узор, сияя, будто маленькое компактное солнце, повис в воздухе, а затем, подчиняясь воле мага, стал сжиматься, с каждой секундой становясь все меньше, но и одновременно — все плотнее, материальнее… Живее… Пальцы Гарри задрожали, когда рунический рисунок опустился на маленький черный оникс, главный камень в композиции ожерелья. На мгновение Гарри показалось, что камень оплавился — настолько ярко светились руны, однако это, разумеется, было совершенно не так. Нет, разумеется, руны при касании вдавили поверхность камня на доли миллиметров вглубь, но невооруженным глазом это точно было не разобрать. Сияние стало утихать, когда Чарльз начал успокаивать пробужденную магию, что окружала их с подопечным. Это раньше, в полностью оборудованной лаборатории, со стабилизирующими артефактами, заключенными в ювелирные изделия и одежду, да еще и в окружении хорошо знакомых магических потоков, Чарльз мог не заморачиваться по поводу расходов магических сил — даже если зачерпнул слишком много, то оборудование лаборатории либо поглотит лишнее, либо и вовсе вернет обратно в окружение. Сейчас же всего этого под рукой не было, как пробуждать, так и фокусировать, а уж тем более — успокаивать пробужденную магию было гораздо тяжелее… Возможно, но тяжелее. Маг выдохнул, осмотрелся. Да уж… Излишки магической энергии были, хоть и совсем небольшие. Однако, этого хватило, чтобы листок пергамента с заготовленным символом обратился в прах, все остальные записи разнесло магическим потоком по всей комнате, а с кровати сорвало покрывало. Тем не менее, результат был. И если Чарльза он просто порадовал, то вот Гарри от подобного впал в дикий восторг. Примерно минут пять Поттер только и делал, что переводил взгляд с собственных рук на волшебную палочку, что лежала на кровати, с палочки — на слегка мерцающий тусклым белым светом рун амулет, с амулета — снова на свои руки, затем — на отражение в зеркале… Затем он только скакал по комнате, не слишком понимая, зачем — видимо, просто выпускал излишки эмоций… Чарльз не мешал — знал, как важно дать человеку порадоваться первому успеху на новом поприще. Наконец, Гарри кое-как смог успокоиться и спросил: — А попробовать можно? — Можно, конечно, вещица получилась простой и, вроде бы, даже безопасной, — чуть улыбнулся Чарльз. — Но на всякий случай и на будущее тебе говорю: никогда не начинай опыты с себя — проверь на подопытном кролике. У тебя их тут по дому целая орава бегает…