frvr

      Лань Чжань как никто другой помнил тот день, когда солнце для него снова поднялось над горизонтом, окрашивая небо его бесцветной жизни яркими красками. Последующие несколько лет он настолько сильно боялся, что всё это очередная жестокая шутка судьбы, но, раз за разом просыпаясь рядом со своим мужем, всё больше убеждался, что и у них появился шанс на спокойную счастливую жизнь. - Лань Чжань, не стоит меня так сильно опекать, это всего лишь ночная охота, - взбрыкнулся Вэй Усянь, беспардонно наваливаясь грудью на спину сидящего у стола Ванцзи. – Тем более с нами будет Сычжуй. Ему-то ты должен доверять, наседка-гэгэ, - в голосе тёмного заклинателя слышалась напускная обида, которую Лань Чжань привычно пропустил мимо ушей. - Я доверяю тебе, - переплетя пальцы со свешенными с его плеч руками мужа, Ванцзи откинул голову назад, наслаждаясь прикосновениями губ к собственному виску, - твоё тело слишком слабо. Я волнуюсь.       Вэй Усянь довольно мурлыкнул на реакцию Лань Чжаня и, освободив одну руку, запустил пальцы в смоляные волосы, беспощадно портя с трудом выстроенную причёску Верховного Заклинателя. Отпустив его руку, Лань Чжань позволил мужу распустить свои волосы, и пока Вэй Ин ходил за нефритовым гребнем, отодвинул несколько стопок бумаг в сторону, прикрывая глаза от усталости. - Вы слишком много работаете, господин Верховный Заклинатель, - тщательно прочёсывая прядь за прядью, Вэй Ин перекидывал их вперёд, время от времени оставляя легкие поцелуи на оголившейся части шеи. - Скоро совет заклинателей, - тяжёлый вздох покинул легкие Лань Чжаня, и прежде чем он успел повернуть лицо к мужу, Вэй Усянь привстал на коленях, руками разминая затёкшую шею супруга. - Тебе в любом случае не стоит столько работать. У тебя куча помощников, Лань Чжань. Взять хотя бы А-Юаня. Вспомни хоть раз, когда он отказывал тебе в помощи, - Вэй Ин довольно усмехнулся на согласное мычание Ванцзи в ответ. Размяв напряжённые шею и плечи и помассировав наверняка гудящие виски супруга, Усянь оставил целомудренный поцелуй под челюстью, вставая с места и утягивая за собой полусонного Лань Ванцзи. – Давай, Лань Чжань, тебе нужно лечь спать, уже поздно.       Не без помощи Усяня, Ванцзи стянул с себя верхние одежды, которые Вэй Ин откинул в сторону, и лег на кровать, тут же освобождая место рядом с собой. Наблюдая за этой, хоть и обыденной, но трогательной картиной, Вэй Ин чуть виновато поджал губы. - Охота, Лань Чжань, помнишь? – наклонившись, поцеловал его в уголок губ.       Золотые глаза будто видели его насквозь. - Будь осторожен. - Конечно, - еще один поцелуй в кончик носа. - И возвращайся скорее. - Вернусь до того, как ты проснёшься. А теперь спи.

***

      Серое спокойное небо над Гу Су пронзили три ярких вспышки сигнальных талисманов, которые всегда запускались, если у кого-то из клана возникнут трудности на миссии. Резко распахнув глаза и поняв, что на улице только-только начало светать, Лань Чжань, не задумываясь, накинул на нижние одежды оставленное Вэй Усянем ханьфу, рывком открывая дверь цзинши.       Снаружи, столпившись жужжащей кучей, стояли чем-то взволнованные заклинатели. Обведя взглядом толпу и не найдя тех единственных, Ванцзи обратился к стоящему рядом ланьцу: - Где Лань Сычжуй и Вэй Усянь?       Заклинатель поднял на главу клана испуганный взгляд и, запинаясь, ответил: - У л-лекаря, г-господин глава клан-на.       За секунду в голове Лань Чжаня всё встало на места. Ничего не ответив отпрыгнувшему адепту, он понёсся в лечебное крыло Гу Су, без стука открывая дверь. Не ожидавшие этого лекари испуганно охнули, не посмев сетовать на главу клана. Лань Сычжуй, опознав ворвавшегося, тут же опустил глаза в пол, отходя как можно дальше в сторону.       Спрашивать, что случилось необходимости не было. На одной из коек в окружении лекарей лежал Вэй Усянь. Его кожа была настолько бледна, а губы бескровны, что на секунду сердце в груди Лань Ванцзи остановилось, а дыхание сбилось с ритма. Ванцзи бросил на заклинателей вопросительный строгий взгляд. Присутствующие поняли Верховного Заклинателя без слов. Когда лишние люди удалились, Лань Чжань как можно более аккуратно сел рядом с Усянем, будто от лишнего неосторожного касания он мог рассыпаться. Его руки были бледные и холодные и даже тепло чужих ладоней не могло помочь. - Как это произошло?       Лань Чжаню не нужно было поднимать головы, чтобы увидеть, как сильно вздрогнул Сычжуй. Вжав голову в плечи, он испуганно прижался спиной к стене, будто смертник, ожидающий исполнения приговора. - Х-ханьгуан-Цзюнь, - его голос дрожал, как и он сам.       Глубоко вздохнув и оградив своей духовной энергией Вэй Усяня, Лань Чжань поднял глаза на стоящего юношу. Казалось, он был в несколько раз бледнее лежащего без чувств тёмного заклинателя. - Сычжуй, - мальчик дёрнулся от своего имени, как от удара, что полоснуло по сердцу Ванцзи не хуже ножа, - я не буду тебя отчитывать. Подойди.       Поманив рукой для пущего эффекта, Лань Чжань стал наблюдать, как медленно, словно дикий зверёк, Сычжуй подходит ближе, останавливаясь в шаге от кровати Вэй Ина. - Садись.       Нервно помявшись с ноги на ногу, ланец осторожно сел на противоположную сторону. - Возьми Вэй Ина за руку. Ему холодно, - в подтверждение своих слов он сжал прохладную ладонь супруга в руке чуть крепче, с радостью понимая, что его кожа стала приобретать более естественный оттенок.       Выждав несколько секунд в нерешительности, Сычжуй помотал головой, так и не подняв глаз. Лань Ванцзи кинул на него вопросительный взгляд, с напускным удивлением спрашивая: - Вэй Ин тебя чем-то обидел?       Сычжуй тут же встрепенулся, вскинув голову, и затараторил: - Конечно, нет! Как Вы могли такое подумать, Ханьгуан-цзюнь, - излишне яркая жестикуляция выдавали крайне беспокойное состояние адепта.       С немного разочарованным вздохом Ванцзи поднялся с места, медленно поднимая супруга на руки. Он старался не тревожить укрытую духовной энергией резанную рану на животе. Чужая боль фантомом ощущалась на самом себе. - Возьми флейту и иди за мной.       Всю дорогу до цзинши Сычжуй не проронил ни звука, заставляя Ванцзи даже пару раз обернуться. Вэй Ин в его руках ощущался пугающе легко, будто с покинувшей его силой ушла и масса тела. Уложив драгоценную ношу на кровать, Лань Чжань осторожно стянул с него верхние одежды и укрыл легким расшитым одеялом. Оторвать глаза от бледного лица мужа было выше его сил, но собравшись, он повернулся в сторону притихшего Лань Сычжуя. Вид замершего, словно воробей, ребёнка вызывал чувство стыда и тоски. - А-Юань, - стараясь вложить в слова как можно больше тепла, Ванцзи протянул к нему руку, приглашая сесть рядом.       С видимой долей сомнения, Сычжуй покорно подошёл к кровати, сев так, чтобы даже ткань ханьфу не касалась Вэй Ина. Его руки, которыми он сжимал безукоризненно белоснежную ткань, дрожали. - Чего ты так боишься? – он старался говорить как можно мягче. - Я не смог защитить учителя Вэя, я виноват, - вжав голову в плечи, Сычжуй больше походил на дворового щенка, нежели на адепта клана.       Почувствовав, что разговор устремился в нужное русло, Лань Чжань подсел к мальчику ближе, положив ладонь на его плечо. Резко подняв голову, Сычжуй тут же отвернулся, будто ему строго-настрого воспрещалось смотреть отцу в глаза. - Ты защитил Вэй Ина, он дома, живой и скоро очнется, - будто не веря, А-Юань посмотрел сначала на Лань Ванцзи, потом повернулся к Вэй Усяню. Его кожа приобрела нормальный оттенок, рана под слоем тёплой духовной энергии начала затягиваться. – Когда он очнётся, захочет видеть своего сына счастливым.       Издав тихий всхлип, Сычжуй низко склонил голову и будто прося разрешения подлез под руку Ванцзи, прижимаясь к его тёплому боку. Добившись своего, Лань Чжань укрыл мальчика белоснежным рукавом, ласково растирая его подрагивающие плечи. - Отец, - просипел Сычжуй в складки верхних одежд Лань Чжаня, который не выпускал его из своих рук.       Сзади послышался хриплый смешок. - Двое моих любимых мужчин обнимаются и без меня.       Сычжуй тут же подлетел к изголовью кровати, упав на колени от облегчения и зарывшись лицом в ткань рукавов Вэй Усяня. Руками он осторожно обхватил чужое предплечье. - А-Юань, что за сырость? Я всё ещё жив, - Усянь слабо рассмеялся, надеясь на подобную реакцию ребенка, но Сычжуй лишь громче завыл, содрогаясь всем телом. - Со мной всё хорошо, Сычжуй, - уверил он, - да что случилось?       Подняв раскрасневшееся от слёз лицо, Лань Сычжуй виновато поджал губы, осматривая взволнованного родителя. - Пап, прости, - его голос осип от долгого плача, но Усянь всё равно услышал его и, растрогавшись, слабо притянул его к себе, практически заваливая на кровать рядом.       Прижимая этого замечательного ребёнка к себе, Вэй Ин пытался понять, чем заслужил своего мужа, сына. Свою семью. Прожив столько лет в отречении и гонениях, прогнив и почернев в глазах окружающих, он умер и даже представить не мог, что когда-то жизнь преподнесёт ему поистине волшебный подарок. - Зачем же ты льёшь слёзы по всё ещё живому отцу, - одной рукой поглаживая дрожащие плечи и спину, другой Усянь приглаживал взлохмаченные смоляные волосы. Он легко покачивался из стороны в сторону, будто убаюкивая ребёнка, крепко, но аккуратно прижавшегося к нему.       Лань Ванзци наблюдал за своей семьёй со стороны, на его белоснежном лице играла лёгкая улыбка. Подняв глаза на супруга, Лань Чжань увидел необычайно серьёзное выражение лица, будто в своей голове Вэй Усянь пытался понять самые страшные тайны мира. Ванцзи не знал, что конкретно произошло на этой ночной охоте, но он понимал, что конкретно тревожило Вэй Усяня. - Ты справился так хорошо, как мог, - неожиданно нарушил тишину Лань Ванцзи. Его рука, крепкая и тёплая, сжала подрагивающее плечо Сычжуя, который от этих слов вскинулся в попытке протеста. – Я благодарю богов за сына.       Второй Нефрит клана Лань и его супруг с заботливыми родительскими улыбками наблюдали краску на лице сына, который пытался отчаянно спрятаться то в тёмной ткани одежд Вэй Усяня, то в собственных ладонях. - А-Юань благодарен богам за самых лучших родителей, - покраснев ещё больше, скороговоркой пробормотал Сычжуй, сквозь пальцы наблюдая за счастливым смехом Усяня и одобрительной и тёплой улыбкой Ванцзи. Спустя долгие годы разлуки и обстоятельств, их семья была, наконец, полна, любима и счастлива.