Automne

Он ненавидел последние дни лета, сколько себя помнил. И дело было вовсе не в том, что после лета вступала в свои права осень, что означало начало учебного года — в целом, учиться ему нравилось, к новым знаниям он тянулся с удовольствием. Просто с каждым годом становилось всё тяжелее и тяжелее в последние дни августа покидать дедушкин дом и возвращаться обратно, в Париж. В родительский дом, где не принимают его таким, какой он есть. Осень в этом году нервировала  еще и тем, что сейчас  ему, Габриэлю Агресту, предстояло пойти в новый коллеж — из предыдущего его с позором исключили за драку в коридоре. И никто даже слушать не хотел, что юноша всего лишь защищал девочку из параллельного класса, над которой издевались главные хулиганы сего учебного заведения. Связи родителей могли бы помочь ему остаться на прежнем месте, но отец наотрез отказался слушать единственного сына. Несколько месяцев до лета Габриэль проучился дома, а с наступлением осени родители все же смогли устроить его в другой коллеж. — И не смей больше позорить меня! Угрожающе проговорил отец, высаживая парня у крыльца коллежа. Однако тот, безразлично пожимая плечами, лишь молча выбрался из машины, помимо рюкзака хватая ещё и спортивную сумку - как и в прошлом году, у Габриэля было полно внеклассных занятий. Свободного времени толком и не было. Уложив ненужные вещи в шкафчик, юноша направился к своему классу - расписание он знал заранее, правда не успел ещё получить учебники, но это не было проблемой. Для этого попросту надо было прийти в библиотеку коллежа. Пара минут, и вот он уже стоит посреди класса, поправляя очки, стремясь спрятать за этим жестом все свое собственное волнение и прочие ненужные чувства. — Класс, это Габриэль Агрест! Не раскрывай на людях собственные чувства. — С этого дня он будет учится с нами. Будь хорошим мальчиком для всех. — Расскажешь нам о себе? Закрой. Все. Чувства. На. Замок. — Доброго утра. Я Габриэль. Дружбу никому не предлагаю, ибо я здесь для учёбы. А сейчас можно мне сесть, мадам Жанти? Учительница, не ожидая подобного, лишь растерянно кивнула, и Габриэль, недолго думая, усаживается на третью парту возле окна рядом  с какой-то то светловолосой леди. — Ну здравствуй Габриэль, который не предлагает дружбу, — соседка по парте совершенно очаровательно улыбнулась, протягивая ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Эмили. Сказать, что он был удивлён подобной наглости и открытости - ничего не сказать. Впрочем, было что-то обезоруживающее в этой улыбке и тонкой протянутой ладошке. Внимательно осмотрев девушку, он уверенно, но довольно галантно и аккуратно пожал ладонь, и тут же отпустил. Не нравилось  ему быть причиной нарушения чьего-то личного пространства. Как и самому подпускать к себе кого-то близко. — Рад знакомству.  Вы староста? Решил расставить всё по своим местам и уточнить все детали на месте Агрест, плавно выпрямляясь и чуть разворачиваясь в сторону собеседницы. То, что она была довольно миловидной, отрицать он не мог. — Мне столько же, сколько и тебе, давай на «Ты»? — поправилс его девушка, приподняв уголки губ в лёгкой улыбке, — И да, я староста. — Вот как… Не выдержав взгляда красивых зелёных глаз, юноша  быстро опустил глаза вниз, на скетчбук, с которым практически не расставался. Из-за отсутствия учебника и его статуса новичка, учительница литературы отнеслась к нему более чем лояльно, позволив просто тихо посидеть и послушать урок, в то время как остальные одноклассники были вынуждены отвечать на вопросы по прочитанной  летом классической литературы. Этим Габриэль и воспользовался, решив довести до совершенства новый эскиз в своём блокноте. Все равно ему никогда не нравилась литература, да и чтение он всегда считал каким-то бесполезным времяпровождением. — Я знаю, что директор попросил Ва… Тебя показать мне коллеж. Так вот, не стоит. Просто покажи мне, где здесь библиотека, а дальше я как-нибудь сам… — Уж простите великодушно, мсье, но мне придётся показать здесь всё. Указ директора. К тому же… — Мсье Агрест! Мадемуазель Грэм де Ванили! Вы там творчество Флобера обсуждаете? — вдруг поинтересовалась мадам Жанти, с улыбкой смотря на беспокойную третью парту возле окна. — Конечно да, мадам. Кто, как ни мсье Флобер способен увлечь в столь интересную беседу двух одноклассников. Отозвался Габриэль, и тут же отпустил взгляд в пол, весьма недовольный собой. Ведь это невинное высказывание повлекло за собой хихиканье со стороны других учеников. План «Не привлекай внимания» успешно провален. Браво, Габ. — Абсолютно верно! Как выяснилось, литературные вкусы мсье Агреста схожи с моими! — отчиталась Эмили. И повернувшись к новенькому, прошептала: — После занятий жду тебя возле главного входа. Агрест лишь кивнул, не желая  и дальше подставлять старосту - ей с ним ещё возится и возиться как минимум целый день. Потому и на уроке литературы он более не произнес ни слова, продолжая увлечённо черкать в своём альбоме остро заточенным карандашом. Не было никакого смысла осматривать коллеж на маленьких, десятиминутных  переменах, а потому вплоть до конца занятий парень упрямо проходил рядом со своим классом - благо не все стремились на переменах разбежаться кто куда. И если первые два урока лично для Габриэля прошли успешно - он просто рисовал, слушая лекции и не привлекая к себе внимания - то на третьем удача помахала ему ручкой. Агрест умудрился отстать от одноклассников и опоздать на урок математики. Из-за за чего тут же впал в немилость мсье Меро - довольно строгого учителя с тяжёлым характером.  Вот уж кто точно не желал проявлять снисхождения к новому лицу, так это он. И мало того, что мсье нещадно отчитывал новичка в течении семи минут, так ещё и к доске вызвал наряду со всеми. А для Габриэля, у которого всегда были проблемы с царицей наук, эти несколько минут казались вечными. И все же парень совсем не чувствовал себя униженным. Его плечи как и прежде расправлены, спина идеально прямая, отчего сам юноша приобретал гордый и недоступный вид. -Я учту это, –Только и ответил он. В его голосе появились незнакомые прежде стальные нотки, а глаза будто подернулись коркой льда. А когда долгожданный звонок наконец оповестил о конце занятий, Габриэль быстро собрал вещи и направился к парадному входу. Опаздывать он не любил от слова совсем, а потому пришёл чуть раньше назначенного времени. Делать было нечего, и со скуки Агрест принялся рассматривать учащихся и преподавателей - ведь внешний вид может сказать о человеке куда больше, чем удостоверение личности. И увидев старосту, Габриэль заметно оживился, даже делая шаг навстречу. Как бы остраненно юноша не держался, он понимал - ему действительно необходимо общение хотя бы в период адаптации на новом месте. А освоившись…нет, об этом ему думать совершенно не хотелось. В конце концов, все свою жизнь он только и делал, что учился, меняя возможность дружить на всевозможные секции и конкурсы. — Коллеж, где я учился ранее, намного меньше. И в нём даже нет выхода на задний двор, – задумчиво произнес Агрест, бодро шагая за девушкой - память у него отличная, а потому запомнить расположение аудиторий и прочих комнат он мог не прикладывая особых усилий. Несмотря на сказанное утром, поддерживать разговор с Грэм де Ванили хотелось. Мало что в этой жизни вызывало в нем настолько сильные чувства, как эта леди. Мир вокруг будто бы исчез. Все звуки, мысли внезапно куда-то улетучились, а сердце вдруг сделало кульбит и громко застучало, отдаваясь громким набатом в ушах. Этот взгляд зелёных глаз будоражил внутренности, рождал неведомое тепло в его груди. Как хорошо, что эти изменения были заметны только ему самому. — Я…прошу прощения за своё  утреннее поведение. Мне…не стоило тебе грубить и вести себя так высокомерно, – наконец заговорил юноша, прекрасно понимая, что его несколько грубоватому поведению нет оправдания. — О Габриэль, — удивлённо произнесла девушка. И тут же улыбнулась, мягко касаясь его руки. А от этого столь невинного жеста он едва не провалился сквозь землю. — Все хорошо, ты совсем меня не обидел. К слову, ты занимаешься чем-нибудь помимо основной учёбы? Если нет, то держись - тебя обязательно будет агитировать на вступление в одну из секций, — по-доброму усмехнулась Эмили. — О, у меня достаточно внешкольных занятий. В том числе и спортивных. Я занимаюсь фехтованием и рукопашной борьбой. Раньше занимался стрельбой из лука, сейчас перешёл на скалолазоние, –Пожал плечами юноша. Он присел на одну из лавочек, жестом прося девушку сесть рядом. А затем снова заговорил, смотря куда-то в сторону. — Я не заметил художественной студии и музыкального класса здесь. Где вы занимаетесь...эм…творческой самодеятельностью? Габриэль тяжело вздохнул. Да уж, наверное, его родители и в самом деле решил сделать единственного сына воплощением совершенства, не спросив при этом его мнения. Впрочем, за несколько лет парень привык к собственной нагруженности настолько, что когда у него выдавалось свободное время, то подросток невольно терялся, не понимая, чем себя можно занять. — А что до тебя, Эмили? Занимается ли староста чем-то, кроме учёбы, контроля поведения учеников, и информировании? — Оу… Не устаешь? И как ты только все успеваешь? — поинтересовалась Эмили, и тут же отводя взгляд, стыдясь столь неуместного глупого вопроса. Глупая глупая Эмили. Грэм де Ванили присела рядом с молодым человеком. — Музыкальный класс сейчас на ремонте, туда никого не пускают, поэтому я решила тебе его не показывать. Это на втором этаже, — пояснила она, делая недолгую паузу, а затем продолжая.— А художественной студии у нас нет по причине того, что в паре десятков метров находится специальная школа искусств, которую посещает бо́льшая часть учеников. Директор считает, что открывать что-то подобное здесь - бессмысленно. Девушка  улыбнулась собственным мыслям. — Раньше я тоже занималась фехтованием, но пришлось оставить это дело. Сейчас посещаю занятия по актерскому мастерству. Это единственное, на что согласились родители. — Если честно…я настолько привык к такому графику, что и не  представляю, что может быть по-другому. Что у меня может быть свободное время. А когда оно у меня все же бывает, — его голос дрогнул, однако парень лишь печально улыбнулся, теребя в руках несчастный альбом, с которым не расставался в течении всего учебного дня.— То я просто  не знаю, что с ним делать. Он раскрыл блокнот на последней странице, открывая взору завершенный эскиз. То было элегантное платье чуть выше колена, аккуратное, в меру украшенное паетками. А модель на рисунке подозрительно была на саму Эмили Грэм де Ванили… Этот лист-то юноша и аккуратно вырвал из блокнота, протягивая его удивлённой леди, сидевшей настолько близко, что их колени едва соприкасались. — Спасибо тебе, Эмили. Что выслушала меня. Не каждый раз мне удаётся делится с кем-то своими мыслями. Уверен, ты потрясающий друг. Классу очень повезло со старостой. — В таком случае, в следующий раз, когда у тебя будет свободное время, и ты не будешь знать, чем заняться, то просто скажи об этом мне, — растянула губы в прелестной улыбке девушка, рассматривая протянутую иллюстрацию, — Габриэль, ты настоящий талант! — произносит она, проводя тонкими пальцами по рисунку, — Очень красиво, спасибо большое. — Всегда рад, Эмили. Она кидает взгляд на изящные наручные часики. И тяжело вздыхает. — Прости, пожалуйста, мне нужно идти, — немного виновато произнесла мадемуазель Грэм де Ванили, — Было приятно провести с тобой время. До завтра! — Эмили, могу я… Проводить тебя? — Улыбнулся краешком рта Габриэль, также поднимаясь на ноги, и бросая мимолетный взгляд в окно. Погода стремительно портилась. — Конечно! — Погода в Париже такая переменчивая. Надеюсь, ты взяла с собой зонт? —  Максимально ненавязчиво поинтересовался Габриэль, кивнув на окно. На улице и правда собрались тучи. Ветер усилился, а вскоре забарабанил по крышам и косой дождь. — А ведь утром передавали солнечную погоду на целый день. — нахмурилась леди, поджимая губы — И вот как теперь верить окружающим? И зонт… Я не брала. — Зато я сегодня во всеоружии, так что не переживай. Тебе далеко идти? — с полуулыбкой уточнил молодой человек, пропуская одноклассницу вперед, на улицу. Сам он неспешно вышел следом, поднимая голову вверх. Совсем недавно небо было таким безмятежным… А сейчас закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, будто задавившие солнце своей тяжестью. Солнце, растерявшись, совсем скрылось за их тяжёлыми боками… Сверкнула молния, а через несколько секунд громыхнул гром. В такую погоду всё приобретает загадочные, таинственные полутона. Комнаты одеваются в бархат теней, контуры улиц становятся чётче, будто город нарисовали грифельным карандашом. Ему всегда нравилась гроза — это беспокойное свинцовое небо с лиловыми прожилками. Этот гром, звуки которого похожи на сворачивание огромного железного листа, при приближении гром наполняет своим присутствием всё, будто ознаменовывая конец света. Этот характерный треск, будто небо — это огромное одеяло из шерсти. И эти серебристые вены молний… — Мой дом в десяти минутах отсюда, — отозвалась блондинка, с благодарностью кивая однокласснику, — И я буду очень признательна, если ты проводишь меня. — Разумеется, — только и улыбнулся парень, держа над головами зонт. Из-за того, что зонтик был небольшим, одноклассникам пришлось прижиматься друг к другу практически вплотную. И пожалуй только сейчас Габриэль обратил внимание на то, как же хрупка по сравнению с ним девушка. Даже на каблуках она едва доставала макушкой до его плеча. И почему-то это открытие согревало ему душу и сердце. — Значит, ты посещаешь драмкружок, верно? А на репетиции посторонних пускают? И когда у вас следующая постановка? — Ненавязчиво поинтересовался Агрест, сосредоточено смотря перед собой. Идти в неловкой тишине не хотелось совершенно, а потому ему надо было что-то сказать. Неосознанно он приобнял девушку, притягивая её ещё ближе к себе. Так она точно не промокнет от проливного дождя. А в нос тут же ударил цветочный аромат духов. Сладковатая нота, жасмин и ландыш. И неожиданно он поймал себя на мысли, что любуется ею. — Посещаю, — с гордостью кивнула девушка, растянув губы в улыбке, — И даже играю. На генеральные репетиции конечно посторонних не пускают, но на остальные можно свободно приходить. Завтра должны объявить точное расписание. Невольно оказавшись ещё ближе к новенькому, Эмили опустила смущённый взгляд под ноги. Она прекрасно понимала, находиться столь близко - вынужденная мера, но все же ее щеки покрываются лёгким румянцем, который девушка пытается скрыть, успокаивая саму себя, что все происходящее - абсолютно нормально. — А ты так здорово рисуешь. — Хех. Ты одна из немногих, кто ценит  рвение к рисованию. Отец…считает это ерундой и…и мне приходится лгать, чтобы заниматься любимым делом. Он считает это не мужским увлечением, — нахмурившись, отозвался юноша, отводя взгляд куда -то в сторону. От улыбки не осталось и следа, а серо-голубые глаза будто бы покрылись коркой льда. Теперь перед девушкой предстал  отчуждённый Габриэль, снова надевший свою защитную маску цинизма и безразличия. Совсем как утром, во время представления всему классу. — А мама…ей всё равно. Она слушает только отца, полностью доверяя ему моё воспитание. Сказав это, Габриэль понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык. Какое-то время он молча смотрел на девушку, не в силах подобрать слов. Возможно, в другой момент Агрест сумел бы сдержать себя и не допустить ничего подобного, однако Эмили одним только вопросом удалось застать его врасплох. И холодная маска треснула, оставив растерянного Габриэля в своей внезапно открывшейся беззащитности. — Извини. Мне не стоило…грузить тебя  своими проблемами, — Парень печально улыбнулся. А лед в его глазах начал стремительно таять. — В любом случае, Эмили… Если в спектакле играешь ты, я буду ждать его с нетерпением. И обязательно приду! — Это странно. А что по его мнению мужское увлечение? Фехтование? Но им же могут заниматься и девушки, тогда почему ты не можешь заниматься рисованием? — недовольно произнесла Эмили, хмурясь. Но стоило ей только взглянуть на собеседника, как сердитое настроение мигом испарилась, уступив место сочувствию. Выдохнув, девушка аккуратно взяла собеседника под локоть, тем самым надеясь его подбодрить. — Габриэль… всем иногда нужно выговориться, — произнесла она тихо. — Ах, если бы это было просто увлечение… Но нет, я имел глупость сказать, что хочу связать с рисованием свою жизнь. Габриэль невольно ею залюбовался  - у девушки были густые ресницы, как у куклы, неестественно длинные, но от этого её зелёные глаза казались ещё более яркими и завораживающими. Нос её маленький и слегка вздёрнутый, что говорило о её упрямстве и о в какой-то степени взбалмошности. Губы слегка обветренные. — В любом случае… Если это тебе правда так важно, то не забрасывай. Твои работы прекрасны, а главное — наполненны удивительной энергетикой. К слову, каким образом ты хочешь связать жизнь с рисованием? Архитектура? Дизайн? И к слову, мы почти пришли. Осталось перейти дорогу. — Меня гораздо больше привлекает дизайн одежды - все началось, когда я года четыре назад нашёл у мамы журналы мод. А дальше как-то само закрутилось. Тихо произнес Габриэль,  скромно опуская глаза вниз, и поправляя очки. Он хотел сказать что-то ещё, но не успел, ибо краем глаза заметил огромную лужу прямо у тротуара  и автомобиль, двигающийся со огромной скоростью.  А дальше юноша действовал инстинктивно. Притянув девушку к себе за талию, тем самым закрывая её  собой, Агрест развернулся спиной к проезжей части - и вздрогнул, когда его с головой окатило прохладной водой. Сглотнув, Габриэль чуть ослабил невольные объятия, а после, вытянув руку, бережно заправил золотистый локон за ушко, после чего смущённо улыбнулся. Сердце бешено стучало в груди, сконфуженный взор зелёных глаз из-под ресниц заставлял трепетать его тело. Ничего говорить не хотелось, но Габриэль всё же нашёл в себе силы. – Ты в порядке? Извини, я подумал, что будет правильнее, если возьму на себя весь удар. Одними губами прошептал юноша, медленно отстраняясь, но по прежнему держа над  одноклассницей зонт — дождь шёл сплошной стеной, и совершенно не желал останавливаться. Агресту стыдно до такой степени, что хочется бежать, провалится под землю, исчезнуть… Лишь  бы не видеть осуждения в больших зелёных глазах. — Всё... Всё отлично благодаря тебе,  — ровесница мило улыбнулась, хоть и на щеках горел румянец - ему все же удалось ее смутить. Он молчит, не в силах сказать ни слова от стыда. Какой же он джентльмен, если так грубо нарушил личное пространство леди? Да, он действовал чисто  рефлекторно, защищая спутницу от невольного душа, но все же… — Габриэль? — Я пожалуй пойду… О-оставь зонт себе, вернешь завтра, — забормотал он, передавая злосчастный зонт, однако уйти так и не смог - девушка удержала его за руку. — Точно все хорошо? Ты не заболеешь? Может зайдёшь ко мне и обсохнешь? Угостить тебя чаем? Он отчаянно помотал головой. И замер, когда к его щеке прикоснулись тёплые губы. — Спасибо тебе, Габриэль.

Год спустя

Эта осень ничем не отличалась от своей предшественницы. Ещё утром светило яркое солнце, но к обеду небо резко заволокло тучами, а через час и вовсе полил неприятный косой дождь. Габриэль поднял недовольный взгляд наверх, глянув на ненастье сквозь прозрачную крышу остановки — этот внезапный дождь умудрился ему спутать все карты. Ведь сегодня Агрест пригласил мадемуазель Грэм де Ванили на прогулку в парк аттракционов. А теперь они не смогли бы и просто так пройтись - молодой человек так некстати забыл свой зонт сегодня дома. Габриэль выдохнул и посмотрел на наручные часы, решив посмотреть который час. — Я же вроде не опаздываю? — послышался знакомый смех, похожий на перезвон колокольчиков. Агрест посмотрел на Эмили. Та стояла напротив него, скрывшись от противных капель под большим зонтиком. — Просто у меня получилось освободиться немного раньше, — усмехнулся Габриэль, только через секунду в его улыбке промелькнули виноватые нотки. — Извини, видимо сегодня наши планы меняются. В такую погоду по парку аттракционов не погуляешь… Грэм де Ванили лишь звонче рассмеялась и сделала шаг, сокращая между ними расстояние. Свободной рукой Эмили обвила шею своего джентльмена и, запечатлев лёгкий поцелуй на его губах, весело произнесла: — Ты же прекрасно знаешь, что мне не важно где я нахожусь, — выдохнула она, опаляя губы Агреста горячим дыханием. — Мне важно, что я нахожусь с тобой. В году полно других дней, когда мы сможем туда сходить. Эмили так непринуждённо при этом пожала плечами, вновь заряжая молодого человека хорошим настроением. Действительно, когда они вместе, всё вокруг становилось неважным. Время замедлялось, непогода уже не портила расположение духа… — Что ж, — продолжила Грэм де Ванили, чуть поёжившись, стоило подуть прохладному ветру. — Сегодня зонтик у меня, а значит… может зайдёшь к нам на чай?