Крылья воспоминаний

Гектор проснулся, но не открывал глаза долгие-долгие минуты, прислушиваясь к своим ощущениям и вспоминая. Воспоминания как на зло возвращались в обратном порядке: вот он переодевается в чистую пижаму, вот был разговор с медиком, он проснулся рядом с Имельдой, он потерял сознание, веря, что исчезает… Приступ боли заставил его задохнуться и свернуться в клубок. В ужасе он распахнул глаза, чтобы осмотреть свои кости – неужели его снова забывают? – но болезненный свет отсутствовал. Он поднял ладони к глазам – кости чуть подрагивали, но были в полном порядке. Его собственная память подкидывает ему сюрпризы? Чтобы не расслаблялся? Спасибо! Гектор медленно садится на кровати, оглядывая обстановку. Когда он очнулся в прошлый раз, у него не было времени осмотреться. А когда был прошлый раз? Он смотрит в окно – сумрачно, но непонятно, закат или рассвет. Комната не очень большая, из вещей здесь только довольно большая кровать, небольшой столик рядом, промятое старое кресло в ногах, на котором сидел врач – Эссуа, кажется – и с другой стороны кровати простой деревянный стул, на котором Гектор оставил свою старую одежду. Он едва сдержал гримасу, посмотрев в ее сторону. Он понадеялся, что ему позволят некоторое время носить пижамные брюки, которые однозначно принадлежали одному из близнецов. По крайней мере до тех пор, пока его не попросят уйти. Остальной осмотр особо ничего не дал – у противоположной стены стоял большой платяной шкаф, к которому было не подобраться из-за наставленных друг на друга коробок и рулонов кожи и ткани, а по правую руку, напротив двери, было слегка запыленное окно. Медленно поднявшись на ноги, Гектор подождал, пока его кости снова привыкнуть держать его вес. Посчитав, что он может себе доверять, Гектор добрался до окна в несколько шагов и оперся о подоконник. Нахмурившись, он несколько секунд размышлял о том, в какой стороне от дома Ривера находятся Трущобы (конечно, он знал, где находится дом Ривера, не мог не знать после стольких лет), а затем кивнул сам себе. Солнце находилось над Трущобами. Значит, рассвет. Он проспал почти сутки. Подняв руку к горлу, Гектор мягко помассировал позвонки, как будто бы это могло помочь с ощущением сухости, терзающей его челюсть. Глупые условности жизни мертвецов. Почему они не могли быть просто скелетами без нужд? Тогда мир мертвых действительно был бы прекрасным местом, лишенным жестокости людской иерархии. Но нет, если ты не мог заработать, то ты не мог приобрести ни одежды, ни еды, ни крыши над головой. Мысль о еде заставила его скривиться. Последней его едой была долька апельсина, которой несколько месяцев назад поделился новенький из Трущоб, которому Гектор помог найти новую хижину. Еда здесь была роскошью, а не необходимостью. Ты не мог умереть без пищи, а значит, Гектор давно научился обходиться без нее. Он оглянулся на дверь, едва заметно нахмурившись. Если он найдет кухню и возьмет стакан воды, Имельда и остальные ведь не будут против? Это же просто вода. Правильно? Приглушенное рычание заставило его метнуть взгляд обратно за окно и мгновенно отскочить прочь – прямо под подоконником теперь сидела гигантская кошка Имельды. Она сторожила, чтобы он не сбежал? Ну, нет, он точно больше не хочет кататься ни на хвосте, ни в пасти. Хватит с него. Гектор глянул за плечо – его крылья поднялись и вздыбились. Ага, что они, считали, что он будет драться? Спасибо! Схватив сам себя за запястный сустав, рывком сложил крыло. Оно послушно легло за спину, с легким шорохом закрывшись. Повторив процедуру со вторым, Гектор повертел головой, пытаясь найти хотя бы небольшое зеркало в комнате, но то, что находилось на дверце шкафа, было заставлено несколькими коробками. Несколько секунд поразмыслив, он приблизился к шкафу и осторожно снял верхнюю коробку, которая оказалась очень легкой, будучи заполненной лишь на треть лоскутками кожи. Вторая оказалась более тяжелой, отчего он издал недовольное кряхтение. Гектор отставил ее в сторону и попытался поднять третью, но дрожь, пробежавшая по всем костям, заставила его остановиться. Снова эти отголоски приступов? Он надеялся, что они исчезнут как можно скорее. Оставив третью коробку на месте (его уже было видно по пояс, этого более, чем достаточно), Гектор повернулся боком к зеркалу, разглядывая свои крылья, которые снова раскрылись от усилий, которые он прилагал для беззвучного перетаскивания коробок. Он резко поднял руку и крыло дернулось следом. Нахмурившись, он схватился за локтевую кость и вернул крыло в сложенное положение. Вытянув руку в сторону, он почувствовал неудобство в лопатке, когда крыло попыталось повторить сигнал, но он крепко держал его. В итоге он провел перед зеркалом добрых сорок минут, устал и обозлился сам на себя, но в итоге добился того, чего хотел – крылья вздрагивали, но, если он прилагал усилия, оставались сложенными, когда он поднимал руки. Раздражение сняло мгновенно. - Да! – прокричал он беззвучным шепотом, эмоционально вскинув руки к потолку и тут же застонав от разочарования, - ну прекращайте вы уже, ну! Стоило ему перестать думать об удержании этих дурацких покрытых перьями отростков, как они тут же своенравно распахнулись, дублируя его радость. Он усмехнулся, когда они вместе с руками разочарованно опустились, прошелестев маховыми перьями по полу. Глубоко вздохнув и задержав дыхание, он смог заставить их медленно сложиться. Ну, теперь ему хотя бы не требовалось изворачиваться, чтобы прижать их обратно механическим способом. Он снова вскинул руки, сосредотачиваясь на том, чтобы не шевелить крыльями, и… - Да, - снова шепотом произнес он, когда у него получилось. Пока придется постараться всегда думать о том, как располагать крылья, но, судя по словам медика, позже он научится двигать ими совершенно независимо от рук. Гектор повернул голову к правому крылу и взял его за запястный сустав, медленно вытягивая перед собой, будто пытаясь обнять себя им. Прижался скулой к длинными перьям и зажмурился. - Спасибо, Мигель. Спасибо, Коко. Это они. Только благодаря им он стоит здесь, в доме Имельды… да и в принципе может стоять. А он только и делает, что ругается на дар, который они ему преподнесли. Глупый он, глупый. Гектор мягко улыбнулся, возвращая крыло на место. Он не мог поверить, что дождется Коко. Если… Если все будет хорошо, он останется ждать Мигеля. Он уже ждал Коко девяносто шесть лет, он готов вновь оставаться на этой стороне глупого цветочного моста еще столько же, если это означало встретить Мигеля в глубокой старости. Задумчиво посмотрев за окно, Гектор прислушался: кошка больше не издавала звуков, но проверять, на месте ли зверь, он не собирался. Нерешительно глянув на дверь, он глубоко вздохнул, поправил сползающие штаны и кивнул сам себе. Он впервые был внутри дома. Он приходил на порог много-много раз, но снова и снова был послан прочь. Не факт, что Имельда бы не запретила ему свободно шастать, но слишком уж сильно Гектору хотелось пить. Прежде чем покинуть комнату, он неловко выглянул наружу, оглядев коридор и лестницу на второй этаж. Никого. Скорее всего, все Ривера еще отдыхали после насыщенного дня мертвых. Кухня нашлась быстро, стеклянный кувшин с прозрачной водой было неловко трогать – настолько его щербатые желтые кости не вписывались в безупречно чистую обстановку. - Доброе утро! Гектор тихо взвизгнул, неловко подпрыгнув от испуга и стремительно развернувшись на сто восемьдесят градусов. Крылья взметнулись, сталкивая и почти полный кувшин, и пустой стакан на пол. Ни мгновение не размышляя, мужчина со стуком падает на колени, выбрасывая левую руку вперед, отделяя ее от плечевого сустава. - Простите. Воды? – криво улыбается он, сгибая отделенную руку в локте, сжимая пойманный стакан. Кувшин, теперь полупустой, крепко зажат в другой. Розита, испуганно прижавшая ладони ко рту, несколько раз изумленно моргает, а затем тихонько хихикает. - Я не хотела тебя напугать! – она наклоняется и забирает из его руки стакан. Гектор быстро возвращает конечность на место, осторожно вставая на трясущиеся ноги, - это было очень ловко. Впечатляет! - Думаю, из меня вышел бы неплохой фокусник, - неловко отшучивается Гектор, ставя кувшин на стол, - я… прошу прощения, я хотел воды. - Конечно-конечно, дорогой. Может быть, чай? Сок, кофе? – Розита подхватывает его под локоть и ведет к столу. Гектор неловко машет рукой: - Нужно убрать воду, ээ, можно мне тряпку или что-нибудь… - Ой, не беспокойся, дорогой, я все уберу. И все же? Чай? - …Воды. Розита засуетилась по кухне, как юла, Гектор едва успевал следить за ее отточенными движениями. Вцепившись в стакан, который поставили перед ним уже наполненным, он в несколько больших глотков осушил его. - Спасибо, мне, наверное, стоит вернуться в комнату… - А как же завтрак? Гектор широко распахнул глаза, недоверчиво глядя на Розиту. - Никто еще не проснется в ближайший час, если тебя это волнует, ты сможешь спокойно покушать. Если моя компания не смущает тебя! – Розита приложила ладони к скулам, округлив глаза, - я даже не подумала! - Нет, нет! – Гектор отрицательно замахал руками, чувствуя, как крылья неловко шуршат перьями по полу, вторя его движениям, - все хорошо! Я не… не смущаюсь. Просто неудобно тратить твое время на меня, да и продукты… - Папа Гектор, - Розита строго уставилась на него в упор, заставляя замереть, - ты часть семьи, а моя прямая обязанность – следить за тем, чтобы все Ривера были сыты и здоровы. Гектор смог лишь кивнуть, крепко сжимая стакан в руках. Он стиснул челюсть и глубоко вздохнул, когда почувствовал, как горят глаза, готовые проливать слезы. Нет, он не будет плакать из-за слов, не будет, не будет, не… - Папа Гектор? – он едва услышал Розиту, вскинув голову и начиная яростно тереть глазницы одной рукой, чтобы напрасно попытаться замаскировать свое состояние, - мне не стоит тебя так называть? - Нет, нет, не в этом дело, - Гектор вскинул голову, пытаясь сделать прерывистый вздох, - я просто не думал, что когда-нибудь услышу это. «Дедушка Гектор», услышанное от Мигеля, уже согрело его, даже несмотря на то, что было осознано только сегодня утром, когда он смог полноценно вспомнить разговор перед своим забвением. «Папа Гектор» было чем-то еще более новым, более странным. Гектор почувствовал, как его головы касаются руки, а через мгновение был прижат к грудной клетке Розиты в крепком объятии. То, что он сидел, позволило ей крепко стиснуть его и прижаться подбородком к макушке, и даже при этом ему пришлось слегка наклониться. Уткнувшись лицом в нежно-розовое платье, прикрытое кухонным мягким фартуком, Гектор позволил себе минуту умиротворения. - Спасибо, - просиял Гектор улыбкой, когда Розита отпустила его, позволяя сесть ровно, - в Трущобах не хватает всех этих нежностей. Мы боимся перепутать кости, если случайно развалимся. Его грубоватая шутка была встречена тихим хихиканьем. Пока Розита готовила для него (Гектор был рад осознать, что она просто разогревает какие-то заготовки), мужчина делился короткими историями из своей долгой жизни в мире мертвых. Иногда Розита хихикала, прикрывая рот ладошкой, иногда изумленно ахала. Когда перед ним на столе очутилась тарелка с едой, Гектор замолчал, просто глядя в стол, но прежде, чем Розита успела спросить, в чем дело, он вскинул голову и вновь широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом. - Я бы захлебнулся слюной, если бы у меня был нормальный рот! Розита в ответ махнула рукой, но метки на ее лице засветились удовольствием. На некоторое время воцарилось уютное молчание – Гектор ел, стараясь не опозориться своей жадностью и голодом, Розита сидела рядом, с наслаждением потягивая горячий ароматный чай. - Хм, я прошу прощения, - Розита подняла голову, вопросительно округлив глазницы в ответ на покашливание Гектора, - а можешь… Можешь рассказать, кто есть кто? Я… не могу проследить все связи, я знаю только близнецов и Имельду. - Ох, конечно! – она отставила чай, делая вид, что не заметила облегчения, которое испытал Гектор от ее мгновенного ответа. Вздыбившиеся и успокоено сложившиеся на спине крылья выдали его с головой. - Что ж, я – Розита, сестра Хулио. Хулио, он… Он муж Коко. Гектор замер. Очевидно, Коко была замужем, раз Мигель был его праправнуком, но… Но в его голове она все еще была его маленькой четырехлетней девочкой с двумя растрепанными косичками. - На самом деле Коко – моя лучшая подруга, и сначала она терпеть не могла Хулио, - Розита тихонько рассмеялась, глядя в кружку и не замечая ступора Гектора. Но мужчина проморгался и вновь внимательно уставился на нее, - мы знакомы с детства, а он был таким тихоней, что иногда она забывала о его присутствии… Но, знаешь, - Розита подняла голову, и ее лицо осветилось такой теплой улыбкой, что Гектор не мог не улыбнуться в ответ, - то, что Хулио боялся Пепиты, когда она была еще живым котенком, никоим образом не умаляет тот факт, что он бы вышел с кухонным ножом против льва за свою Коко. Гектор беззвучно рассмеялся. Странная горечь в горле не давала ему продолжать есть. Он должен быть остаться дома, должен был проводить Коко в первый раз в школу, быть там, когда она ее закончит, следить за ухаживаниями Хулио зорким отцовским взглядом, сопроводить ее к алтарю… Розита продолжала говорить, делая вид, что не видит стекающих по его лицу и капающих прямо в тарелку слез. Она рассказала, как Коко однажды сначала надела башмак на голову Хулио, а потом гарпией разогнала других мальчишек, которые решили, что могут над этим посмеяться. Рассказала, как они вдвоем тайком сбегали на площадь танцевать, как ей лично пришлось однажды лгать Имельде о том, где пропадает ее дочь… Как Имельда научила Хулио делать обувь, и как после этого взяла в ученицы саму Розиту, позволив ей стать одной из Ривера. - Она ведь все равно сохранила твою фамилию, папа Гектор. Гектор, снова сильно растерев заплаканное лицо, покачал головой. - Это ее фамилия. У меня не было собственной, я бродяга из приюта. Розита виновато охнула. - Прости, я не знала… Гектор махнул рукой, криво улыбнулся и вернулся к еде, задумчиво удержав ложку во рту лишние три секунды. Розита недоуменно склонила голову к плечу. - Кажется, я пересолил, - абсолютно серьезно выдал он, достав ложку изо рта. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать шутку, но в итоге она неловко рассмеялась, соглашаясь с тем, как он намекает немного сменить тему. - Ну, а Виктория… - Гектор кивнул, вспоминая высокую девушку в очках, - это старшая дочь Коко. - Старшая? Она не одна? – Розита ласково улыбнулась широко распахнутым глазам. - Да. У Коко две дочери – старшая Виктория и младшая Елена. - Две дочки, - тихо прошептал Гектор, приложив руку к грудной клетке. Широкая улыбка сияла на его лице. Розита продолжила объяснять связи между живыми родственниками, но запомнить на слух было очевидно сложно. Гектор иногда загибал пальцы и беззвучно повторял за ней, отчаянно пытаясь отложить все имена в памяти. Когда Гектор, наконец, закончил с едой, Розита настояла на чашке чая, и он не смог отказать, отчаянно нуждаясь в продолжении одного из немногих теплых разговоров за последние несколько лет. - Папа Гектор? Гектор глянул на Розиту из-за чашки, вопросительно моргнув. - Ты останешься с нами? Он мгновенно напрягся, поставил чашку на стол, выводя на ее гладком стекле незамысловатые рисунки большим пальцем. Крылья сложились в странном положении, будто пытались обнять его и спрятать. - Я не знаю, - едва превысил шепот его голос, - я сделаю так, как скажет Имельда. Если она скажет мне исчезнуть, я сделаю это… Невысказанное «как бы ни было больно снова прощаться» повисло в воздухе. Он не хотел уходить, всей душой надеялся остаться здесь. Или хотя бы пусть она позволит ему изредка появляться на пороге без угрозы уйти с новыми трещинами в костях. Но он ведь уже получил больше, чем заслуживал – он узнал о семье, услышал несколько историй из жизни Коко, одна из Ривера мирно говорит с ним и даже назвала его папой Гектором… - Я бы хотела, чтобы ты остался здесь. Он изумленно поднял голову, вздрогнув, когда Розита положила ладонь на его запястье, аккуратно поглаживая. - Коко нужен папа. Нам всем нужен папа Гектор. - С меня так себе отец, Розита, как видишь, - он горько уничижительно усмехнулся, перевернув ладонь и крепко благодарно сжав пальцы Розиты. - Значит, мы тебя научим, - она сжала его руку в ответ. Он кивнул. Сначала неуверенно, затем твердо. Глаза засияли. - Я буду стараться.