***
— Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть богатенький дядюшка! — надрывным шёпотом произнёс Гинтоки. Они сидели на полу богато украшенной комнаты. Вокруг них суетились слуги, готовя молодых к обряду. — С чего я должен был тебе о нём рассказывать? — так же полушёпотом ответил Хиджиката. — Я и сам уже думать забыл об этом хрыче. — Пако, милая! — в комнату зашёл сморщенный коротышка-старичок и обратился прямо к Гинтоки. — Ну какая же ты чудесная! Не могу поверить, что моему племяннику достанется такое сокровище! — Ох, дядюшка, — прикрывая ладошкой рот, по-девчачьи ответил ему Гинтоки. — Вы меня смущаете, право. — Для старика в жизни не осталось большей радости, чем поспособствовать счастью молодых, — дядюшка зажмурился от подступающих слёз и беззубо улыбнулся, беря в руки ладонь Гинтоки. По словам Хиджикаты, дядюшка этот являлся ему дальним родственником, у которого не было своих детей, поэтому, предчувствуя скорую кончину, он разыскал своего племянника и повелел тому исполнить свою последнюю волю. Как оказалось, последняя воля заключалась в том, чтобы женить племянника на молоденькой хорошенькой девушке. В благодарность дядюшка завещает ему своё грандиозное состояние. — Что, кроме меня претендентов не нашлось? — вполголоса спросил Гинтоки, пока все готовились к женитьбе, а дядюшка, как главный организатор, следил за тем, чтобы всё прошло идеально. — К кому, по-твоему, я должен был идти с таким предложением? — съязвил Хиджиката. — К Кагуре, — тут же ответил Гинтоки. — Ты в своём уме? Она несовершеннолетняя. — Отосе. — Отосе не подходит ни под один из критериев «хорошенькой молоденькой жёнушки»! — истерично прошептал Хиджиката. — Кошка-аманто, сестра очкарика, очкастая мазохистка… — начал перечислять Гинтоки. — Они убьют меня, если я им предложу! — яростно бросил Хиджиката. — К тому же, от женщин одни проблемы. — Если тебе так принципиален пол, мог бы попросить кого-нибудь из Шинсенгуми. Хиджиката замолчал. Гинтоки высокомерно взглянул на него, не скрывая, однако, любопытства. — На самом деле, — нехотя начал Хиджиката. — В Шинсенгуми никто не захотел выходить за меня… Гинтоки подавился смехом. — Ещё бы, — гаденько захихикал он. — Ты в зеркале-то себя видел? И майонез ты жрёшь просто так! Кто в здравом уме захочет за тебя замуж? — Вот поэтому и пришёл к тебе, — скрестил на груди руки Хиджиката. — Ты неприхотлив, берёшься за любое дело, тебе не хватит ума шантажировать меня после свадьбы. Ты получишь свои деньги, я получу своё наследство. Чего тебе ещё надо? — По-моему, дорогой, ты меня совсем не знаешь… — тоненьким голоском запищал Гинтоки, вновь входя в роль. — Простите, дядюшка! Заслышав позывной, дядюшка на всех парах примчался к Гинтоки. — Что такое, Пако, моя милая? — Моей маме очень нравятся свадьбы в европейском стиле, — смущённо теребя пальчики, произнёс Гинтоки. — Мы с милым были бы счастливы, если бы вы смогли порадовать нас ещё одной церемонией! Гинтоки почти ощутил на своём лице жар испепеляющего взгляда Хиджикаты. — Конечно, дорогая! — при мысли о разросшемся масштабе свадьбы дядюшка тут же пришёл в полный восторг. — Как это чудесно! Я никогда ещё не бывал на свадьбе в европейском стиле. — Дядюшка, вы такой щедрый, — заворковал Гинтоки. — Вы уже знаете куда мы с милым хотим отправиться в свадебное путешествие? Он так тепло отзывался о вашей доброте… Я решила, что с вашей стороны будет сущим пустяком отправить нас на чудесную планету, о которой все отзываются как о рае для молодоженов. Что-то громко стукнулось о пол. Гинтоки решил, что это отвалилась челюсть Хиджикаты, поэтому не обратил на него внимания и продолжил что есть силы кокетничать со стариком. — Вы же понимаете, что молодой семье нужна крепкая финансовая база, чтобы встать на ноги. Мы с милым рассчитываем на вашу отеческую любовь, — пищащий голос Гинтоки надорвался. Он шмыгнул носом и смущённо закрыл лицо рукавом своего белоснежного кимоно. — Что такое, милая? — кажется, ещё секунда, и дядюшку бы хватил сердечный приступ от такой резкой смены настроения невестки. — Просто… Просто… Я никогда бы не подумала, что мне, простой девушке, будет даровано такое счастье в лице моего милого, — Гинтоки драматично взмахнул рукавом в сторону Хиджикаты, а потом взял ладони старика в свои. — И вас! Я не знала своего отца, но вы… Вы мне как отец! За откровением разлилась река слёз, которую на пару подпитывали Гинтоки и дядюшка. Старик крепко обнял «невестку», хлопая её по спине, всхлипывая и утешая словами. Хиджиката ещё какое-то время взирал на эту клоунаду, потом без слов пообещал Гинтоки, что после того, как всё закончится, он лично отсечёт ему голову. В ответ Гинтоки, продолжая выдавливать из себя фальшивые рыдания, аккуратно, чтобы никто не заметил, показал ему из-под рукава средний палец.***
Общий гомон стих, когда зазвучал орган. Парадные двери раскрылись, и на входе в собор показалась Отосе, ведущая под руку облачённую в белое невесту, чья голова была покрыта переливчатой вуалью. Хиджиката стоял у алтаря, и как ни пытался, не мог убрать с лица выражение крайнего раздражения затянувшимся спектаклем. Дядюшка рядом с Хиджикатой взирал на всё действо с умилением. Рядом с ними восседала монструозных размеров собака и держала в зубах подушечку с кольцами. Отосе подвела невесту к жениху и передала её ему в руки. — Мы собрались сегодня здесь… — священник начал свою речь. Церковь ломилась от высокопоставленных вельмож, которых дядюшка Хиджикаты притащил невесть откуда. Отдельное место заняли «племяники» Гинтоки в лице Кагуры и Шинпачи, а также половина Шинсенгуми, которые помочь своему коллеге наотрез отказались, но прийти посмотреть и поиздеваться с радостью припёрлись. — Согласна ли ты, Пако, выйти замуж за этого прекрасного юношу? — Согласна, — пропищал Гинтоки из-под вуали, которого от чрезмерного фальцета в течение нескольких дней начали подводить голосовые связки. — Согласен ли ты, Хиджиката Тоширо, взять в жёны эту чудесную девушку? — Согласен. — Объявляю вас мужем и женой, — торжественно провозгласил священник. Как только молодожёны надели кольца друг другу на пальцы, священник произнёс: — Можете поцеловать невесту. На краткий миг Хиджиката впал в ступор. Он не ожидал, что дядя решит снабдить мероприятие настолько клишированными моментами. Все взгляды в церкви были прикованы к ним, и он понимал, что если сейчас ударит в грязь лицом, то не видать ему ни наследства, ни беззаботной жизни. Хиджиката брезгливо приподнял вуаль невесты за края и сморщился от вида накрашенного Гинтоки, который в типичном безразличии с готовностью выпячивал ему навстречу свои размалёванные яркой розовой помадой губы. Превозмогая себя, Хиджиката придвинулся навстречу губам и скрепил их новый союз супружеским поцелуем. Зрители взорвались ликованием. Среди гула радости послышался откровенный истерический смех Шинсенгуми. Шинпачи, не боясь выдать всю их шарлатанскую затею, в слезах орал: «Родители бы гордились тобой, Гин-сан!» Хиджиката начал считать до десяти, не закрывая глаз. Всё это время на него из-под полуопущенных век таращился Гинтоки. «Только бы с языком не полез!» — взмолился Хиджиката и на десятый счёт резко и с облегчением отстранился.***
Вечером того же дня Хиджиката вышел на балкон арендованного дядюшкой отеля, где продолжалось празднество, и наконец закурил. — Ну и? Где мои деньги? — Гинтоки, до сих пор в свадебном платье, с причёской и макияжем, вышел на балкон вслед за ним и встал поодаль. — Ты слышал старика, — измученно ответил Хиджиката. — Последняя воля исполнена. Скоро ты получишь свою плату, а я стану богатым настолько, что мне не придётся больше работать. Они какое-то время молча глядели с балкона на ночной Эдо, потом Хиджиката нарушил молчание: — Знаешь, я думал о том, почему я обратился именно к тебе, — Хиджиката выпустил облачко дыма в воздух. — Наверное, ты единственный, с кем бы я заключил фиктивный брак, не чувствуя при этом никаких угрызений совести. Ему в голову полетел клинок деревянного меча, от которого Хиджиката едва успел увернуться. Оказывается, Гинтоки всё это время прятал его под подолом платья. — Хм! — воскликнул Гинтоки, в обиде надув губки. — Пако оскорблена! Какой ты жестокий! А вот как целоваться, так это ты всегда горазд! — Больно мне хотелось тебя целовать! — заливаясь краской, проорал Хиджиката. — Дети мои, вот вы где! — распахивая балконную дверь, воскликнул дядюшка. Хиджиката молниеносно швырнул недокуренную сигарету вниз с балкона, а Гинтоки спрятал под безразмерной юбкой деревянный меч. — Дядюшка, как вы нас нашли? — лучезарно улыбаясь, запел Гинтоки. — Гости хотят видеть молодых! — запыхавшись, дядюшка просеменил к нему мелкими шажками. — Я с ног сбился, пока искал вас. — Ну вы же понимаете, у новобрачных всегда есть о чём посекретничать наедине, — промурлыкал Гинтоки, подмигивая Хиджикате. — Да, милый? — Да, дорогая… — с зелёным от приступа тошноты лицом ответил он. — Кстати, дядя, когда мы займёмся оформлением наследства? — О, брось, мой дорогой племянник, — отмахнулся старик. — Вы сделали меня таким счастливым, что теперь я совершенно отказываюсь умирать! Я воспользуюсь технологиями аманто, чтобы продлить себе молодость и здоровье. Можете не беспокоиться, я обеспечу вам светлое будущее счастливой семьи! Правда, замечательно? — Д-да… Хиджиката почувствовал, как внутренности его провалились куда-то вниз. Превозмогая сердечную боль, он с ужасом понял, что этот выживший из ума старик ни гроша ему не отпишет, пока жив! Очевидно, Гинтоки подумал о том же, потому что во взгляде его, адресованном Хиджикате, читались пожелания скорейшей и мучительной смерти. — Пако, моя милая, ты была права, — дядюшка восторженно сжал ладонь Гинтоки. — Планета, которую ты выбрала для свадебного путешествия, — райский уголок на просторах вселенной! Я непременно отправлюсь вместе с вами и забронирую для вас наилучший отель для молодоженов! — Правда? Это же чудесно! — воскликнул Гинтоки. — Дядюшка, вы такой внимательный. Я знаю, вы желаете для нас всего самого лучшего. Представьте только: полный покой и уединение на пару месяцев на отдельном тропическом острове… Должны же вы начинать заботиться о будущих внуках уже сейчас, м? Дядюшка на какое-то время потерял дар речи, а потом залился понимающим хохотом. — Ну, Пако, ну молодец! А ты, оказывается, та ещё проказница! — Именно поэтому ваш племянник и решил жениться на мне, — Гинтоки повернулся к Хиджикате и зловеще оскалился. — Правда, милый? — Д-да, дорогая… Дядюшка возглавил их скромную процессию обратно в свадебный зал, воодушевлённо вещая про лучшие условия для планирования семьи на райском острове. — Признаюсь, ты единственный, с кем я без зазрений совести проведу первую брачную ночь, — сквозь белозубую улыбку тихо прорычал Гинтоки и ушёл догонять дядюшку. У Хиджикаты от страха подкосились колени, и на ватных уже ногах он поплёлся за ними, думая, в какой такой жизненный момент он сделал поворот не туда. «И даже не посмотрю на то, что ты девственник!» — одними губами передал ему Гинтоки над головой дядюшки, прежде чем скрыться в толпе веселящихся гостей.