Знакомься, это... Твой старший брат

POV|ОЖП       Урок истории — моя колыбельная. Ну, как сказать… Тут не поспишь особо, когда учительница бьёт по первой парте указкой, что длиной с руку орангутанга, а диаметром с хозяйство коня. Господи, откуда у меня такие биологические познания? Пора пойти на биологию и высказать претензию о том, что я не согласна с выставленной мне оценкой, что балансирует между двойкой и тройкой.       Конспект по сегодняшнему уроку истории превзошёл все мои ожидания. Да я же хренов врач! Почерк однозначно показывает, что я зверь в постели, ибо аккуратности ноль, букв не разобрать толком: «И» стала похожа на «Р», «П», «К», «Н», «М» и «Ы»; «О» не отличить от «С», «А», «Я», «Е» или «Ь». Как же я потом всё это разбирать буду?.. Об учительских способностях проводить транскрипцию над письменами учеников я вообще молчу. А если я не могу разобрать собственный почерк?       Сижу в позе facepalm, прикрывая лицо с уставшими глазами, до учительского стола постоянно доносятся мои грустные вздохи и зевки с последней парты. А учитель самым наглым образом не обращает на меня внимания и не говорит: «Поспи, дорогая, поспи, я вижу, как ты от меня устала!». Что за жизнь вообще? То ли чаю выпить, то ли повеситься? Не могу я, как положено, смотреть преподу в рот! Я засыпаю от этих древлян, половчан и прочих племен… Ох, даже названий не помню. Все в голове превратилось в кашу, не хочу ни о чём думать, кроме того, как приду домой и зависну в соцсетях. Мысли о том, что я буду терять время впустую приводят в экзальтацию, кажется, что это мой рай. «Наверно, это мой рай…»: соцсети, еда, фильмы, сериалы, телевизор… Это всё, что необходимо человеку в жизни для полного счастья.       Который час?. О, нет, еще полчаса до конца урока, дайте мне пистолет!       Однако я вместо того, чтобы сокрушаться по поводу скучного урока, беру ручку и начинаю рисовать на чистом листе тетради какого-то парня. Сама не понимаю, что рисую, но чем чётче я прорисовываю линии плеч, косых мышц, тем ярче и отчётливее становился образ в моей голове: мускулистый полуголый парень с татуировками-рукавами: его руки изрисованы драконами, японскими символами, львами, гитарами, черепами, деревьями. Лицо парня, чей образ возник в моей голове, кажется мне немного уродливым: маленький подбородок, нос картошкой, странные вытянутые и большие глаза, широкий рот и чёрные волнистые на кончиках волосы, едва касающиеся затылка — всё это разместилось на непропорционально-большой голове. Парень на рисунке получился стоящим в три четверти, голова в профиль, глаза устремлены на пояс, а мускулистые изрисованные татуировками руки, держат расстёгнутые штаны на узких бедрах. Из-под тёмных джинсов виднеется резинка боксеров. Как хорошо работает фантазия: рисовать такие картинки на уроке… Раздевающийся парень — я просто гений! Да лучше бы я перерисовала портрет Екатерины второй или Сталина, вон их в учебнике сколько! — выжимаю из себя с сарказмом. Или по теме нарисовала бы племена половчан или этих, как их там, гуннов… Плюс с моими-то способностями в рисовании, после пяти лет в художественной школе!       Закончив, я настолько возгордилась собой, что даже выпрямилась и посмотрела на свой рисунок «свысока». Счастье моё длилось недолго: учительница подошла к моему столу, выхватила тетрадку и показала всему классу, мол, как я смела не слушать лекции, а заниматься тут художествами с изображением ТАКОГО! А что в этом такого?! Ну, парень, ну, полуголый… Ну, подумаешь, что в татуировках… Ну, подумаешь, что раздевается! Зато красиво же ну! И у фантазии нет границ! — Похвалите художника, в конце концов, он так старался! Полчаса потратил от вашего скучного урока на развитие творческих способностей. — Вот это наглость, вы посмотрите-ка на этот рисунок! Это же разврат! — Зинаида Дмитриевна покраснела как рак, тряся моей тетрадкой в воздухе перед глазами одноклассников. Вряд ли они могли что-то разобрать на рисунке из-за её активных жестикуляций, а только смеялись над комментариями. — Зинаида Дмитриевна, — умоляющим голосом прошу я, — отдайте! Я зря что ли столько времени сидела над рисунком? — спрашиваю я. И действительно, чтобы сейчас её клешни мацали мою тетрадь и демонстрировали ее всему классу? Нет, перед классом и учителем за своё творение мне не было стыдно. Ещё чего, не распластывалась я перед этими дегенератами! — Ты почему меня не слушала? — спрашивает историчка, размахивая тетрадкой у меня перед лицом настолько близко, что мне несколько раз прилетело по носу. И чего она отчитывает меня, как маленькую девочку в детском садике?.. Пусть еще в угол поставит! — Потому что у вас скучно на уроке! — выдаю я, в аудитории кто-то соглашается, учительница отвлекается на секунду от меня, а потом снова возвращается ко мне. — А кто сказал, что на уроке должно быть весело, м? — холодные зелёные глаза Зинаиды Дмитревны смотрят на меня в упор. А тетрадка небрежно приземлилась на мою парту, по-прежнему, придавленная лопатой исторички-истерички. — Никто, но, например, обществознание у нас ведут интересно! — отвечаю я, пытаясь забрать свою тетрадку. Она же мне испортит все творение с этим парнем! А я не прощу, если его кто-то испортит! Учительница только усилила давление на мою тетрадь, кажется, я уже даже слышу, как хрустнула парта… — Значит так… — Значит так, вы идете на хуй, я иду домой! — уже не выдерживаю я, вводя своей фразой учительницу в ступор.       Наконец её хватка ослабла, и мне удаётся забрать тетрадь, быстро собрать вещи. Весь класс молчит, как и учитель, а я ухожу, оставляя всех в недоумении.