Знакомься, это... Твой старший брат

      Проснувшись утром, ощущаю, как болит голова, часы показывают шесть утра. Надо готовить урок детям, проверить рабочие тетради. А я ни черта не соображаю. Осматриваюсь, если бардак, мое голове придётся ещё хуже. Да действительно... Тут валяются не только джойстики от приставки, но и микрофоны. Влад спит с нарезкой из вяленой говядины на глазах, Макс - в обнимку с бутылкой из-под текилы. Вампир в своем углу между диванами, уткнувшийся лицом в подушку, а Саша изобразил во сне что-то вроде бодибилдера. В комнате холодно, ибо мы оставили открытой сверху балконную дверь.       Еле поднявшись с матраса, я дошагал через спящие тушки друзей до балкона, закрыл дверь, поежившись. Да, вчера было весело. Я пришёл к выводу, что если не хочется бардака дома, то стоит встречаться с друзьями почаще и не у тебя дома. Я ещё раз осмотрел друзей, ушёл в туалет.       В комнате Оли открыта дверь, я заглянул внутрь - никого не было. Оля всегда любила пропадать, отключив телефон. Появлялась она под вечер, причём всегда вовремя, хотя прекрасно знает же, что её никто ругать не будет. Я вошёл в ванную, выдохнув: - Куда унесло её задницу в шесть часов утра? - выругался я, опираясь руками о края раковины. Если бы было, как в сказке, то на мой вопрос кто-нибудь бы да ответил, например, стены. Но, увы, это суровая реальность.       Спустившись вниз, я подошёл к постели Вампира, укутал его и обставил перегородками. ибо метеосводки обещали солнечный день. Свалившись снова спать, я даже радовался, что за ночь все проветрилось, постель была ещё теплой. На полу спать не так уж и плохо. Я укутался в одеяло и уснул.       Во сне я сидел на каком-то странном стуле, от каждого движения он начинал раскачиваться из стороны в сторону, словно у него подпиленные ножки. Я слез, проверил: стул напоминал собой желе на тоненьких ножках из такой же субстанции. Я сел обратно, стул неприятно сильно качался подо мной. Поморщившись, обнаруживаю, что сижу в зале ярко-синего цвета; ненавижу такой цвет: от него глаза устают. Когда мне приходилось сидеть у Влада, он постоянно составлял программы на таком же фоне. Не удивительно, почему программисты ходят в очках, а Влад заменяет очки линзами желтого цвета. Фон постепенно начал таять, так же трястись и раскачиваться, как и мой стул, на котором я старался сидеть неподвижно. Но это желеобразное сиденье не собиралось успокаиваться. Чего только во снах не бывает...       Передо мной возник Псковский Кром, а именно тридцать три ступеньки на входе в Троицкий собор. Какая-то старушка в белых одеждах объяснила тогда, почему именно тридцать три, а не тридцать шесть или просто тридцать. Мне нравятся все числа, что оканчиваются на нули, поэтому тридцать три меня тогда и смутило. Для меня, любителя математики, рациональным было бы, если количество ступенек равнялось тридцати шести. Это был возраст моего отца в то время, да и тридцать шесть - это квадрат шести. Почему бы и нет? А тут почему-то тридцать три...       Несмотря на то, что я был крещёным ребенком, в тот день пришлось усвоить новое понятие: Иисус Христос. Как ребенку, здравомыслящему и незнающему, что такое религия, я мне пришла в голову мысль, что Иисус Христос не кто иной, как архитектор этого Троицкого собора. Старушка удивленно смотрела на меня и объяснила, что Иисус Христос - это Бог. - А кто такой Бог? - спросил я. - Где он живёт? Здесь?       Старушка умилённо улыбнулась, пояснила, что Бог живёт везде. В тот день я везде искал этого Бога, бродил по улицам и спрашивал всех: - А Вы не знаете, где живёт Бог? Мне сказали, что он везде, вот и не могу его найти.       Люди тихонько смеялись и уходили, я был смешон, как и этот Бог. Разумеется, мой отец считал, что морали учит не выдуманный людьми Бог, а хорошая книга. Кому я больше поверил? Конечно, отцу, поэтому стариков я считал глупыми. Я не знал, кто есть Бог, но вскоре в школе нам рассказали про религию. Тогда я тоже удивленно сидел. Откуда люди взяли Бога?       Я встал со стула, который тут же рассыпался во сне на кучку бычков, недоуменно оглянувшись и мысленно обрадовавшись: да не придётся мне сидеть более на желеобразном стуле. Мои ступни коснулись прохлады ступеней. Шёл я в обуви, но почему-то ощущал шершавость камня как босыми ногами. Я осмотрелся, держась за перила. Увидел ту самую бабушку в белых одеждах и тростью в руках, она стояла, низко склонившись к траве, что-то там выискивая. Я спешно спустился вниз, оказываясь рядом: - Бабуля, вам помочь? Потеряли чего? - я присел на корточки. Старушка подняла своё лицо, глаза у неё гноились. - Внучок, где Боженька живёт? - спросила она меня, опять опуская лицо к ярко-зеленой траве. - Всю жизнь искала, не могу найти, - она тряхнула головой и упала на траву. Я стал помогать ей подняться, бабушка больно ударила меня тростью по запястью. - Где Бог, говорю? - лицо старухи исказилось в ужасной гримасе, когда она вновь взглянула на меня. - Не знаю я, бабушка, - ответил я.       Старушка замахнулась палкой, искривив губы. - Бестолочь окаянная, не знаешь, где Бог... - она стала расчесывать трясущимися руками травинки, по морщинистому лицу потекли слёзы. Я сидел рядом, ощущая беспомощность. - Иди в собор Троицкий и без Бога не возвращайся, - старушка легла лицом в пышущую жаром землю, стала заливать её слезами.       Я поднялся, чувствуя, как задеревенели ноги, вернулся к ступенькам. Стал подниматься, с каждым шагом боль утихала, а когда я оказался наверху, то обнаружил толпу людей в соборе. Все они куда-то завороженно смотрели, вдали виднеется семиярусный иконостас, гордость XVII века. О Кроме Пскова я знаю немало, ибо изучение истории своей любимой страны стало для меня наиважнейшим занятием и любимым хобби во время учебы в Чехии. Собор внутри был мрачен, освещен красным светом; люди мерно покачивались, напевая какие-то псалмы о Боге, но при этом поклоняясь девушке, что кружилась на шесте. Вот, что с людьми делает недотрах, - подумал я, продвигаясь через толпу. Девушка танцевала, извиваясь, на её бедрах едва заметны веревочки блестящих тонких трусиков, между ног девушка зажала шест и крутилась на нём, поглаживая свою грудь. Внутри живота у меня все заныло, все вокруг стояли с серьезными лицами, продолжая молиться.       Стриптизерша не отлипала от шеста, потираясь о его блестящую поверхность всеми частями тела, даже иногда касалась языком и промежностью. Я переминался с ноги на ногу, оглядывая толпу в поисках... Бога? Неужели? Что за кощунство во сне? Стриптизерша притягивала взгляд, спустившись на столешницу, под стеклом которой лежала икона, и начиная потирать свою влажную сочную щель. Прозрачная смазка потекла на икону стекло, я всматривался в лицо девушки; она стонала, широко улыбаясь, но окружающие словно не слышали её громогласных стонов экстаза, звуки слились со звоном колоколов и молитвами пришедших. Где-то запел хор. Когда стриптизерша кончила, фонтан смазки брызнул из её влагалища, попадая на лицо женщине с младенцем на руках.       Куда я попал? Неужели я ищу Бога здесь? Я в последний раз взглянул на девушку, эта кощунствующая сука облизала свои пальцы, плотно сжимая губы, я узнал её лицо наконец... Это была Оля.       Проснулся я быстро, тряхнув головой, внизу живота все ныло. Саша готовил завтрак под включенный телевизор. Показывали праздник всех святых. Показывали толпы людей в соборах и храмах, богослужителей в богатых одеждах перед алтарем. Сам Саша извивался и танцевал, что-то напевая, живо двигались его бедра. Что за день такой: все пытаются меня совратить. Это был всего лишь сон, - убедил себя я, поднимаясь. Вампир куда-то ушёл, Влад все так же спал, Максим его сфотографировал пару раз, потом стянул один кусочек мяса с лица программиста и съел.       Я покачал головой и услышал топающие шаги сверху, так обычно ходят те, кто на каблуках. Это была Оля, внутри у меня все перевернулось и упало. Я увидел её босые ступни с розоватыми пяточками и аккуратными пальцами, тонкие щиколотки, стройные голени, острые коленки, красивые бедра, а далее рюши белой коротенькой ночнушки. Я еле сдержал улыбку и отвел взгляд. Топающими шагами Оля разбудила Влада: - Кто достал молоток? - программист сел на кровати, ломтик мяса упал со второго глаза, Макс залился смехом: кто-то нарисовал Владу маркером одну черную бровь. - Что ты смеешься? Я спрашиваю, кто достал молоток?       Оля посмотрела на нашу компанию, прошла на кухню: - Доброе утро, Пуся, как спалось? - Саша поставил на стол тарелку с бутербродами. - Отвали, мусор, - низким голосом ответила моя сестра.       Саша от чего-то радостно взвизгнул, обнял Олю за плечи, целуя её в висок: - Маленький Занзас, какая красота! - розоволосый поставил перед Олей баночку с мармеладками. - Надеюсь, чёртов босс любит лакомства, - Оля швырнула подарок в корзину для мусора, тот точно шлепнулся на дно, я покачал головой, ощущая усталость от позерства. - Ой... - Саша грустно посмотрел на сладость в мусорке, прикусил губу до крови. Капля никотина убивает лошадь, капля пессимизма - человека, - это было точно про Сашу.       Оля обладает нередкой способностью: довести кого угодно. Она не знает, что делает: навык сложился на интуиции и, видимо, на собственном опыте. Моя сестра доводит других, не будучи собой, это создаёт моральную преграду: через образ до души не докричаться. Второе, Оля сохраняет спокойствие, а это идеальное состояние для оскорблений с любой стороны: наноси ты их или принимай. Это укрепляет моральную защиту. Она не чувствует грани, поэтому для Саши эти оскорбления невыносимы. Розововолосый подошёл к мусорке, достал оттуда баночку с мармеладками и отнёс к столу, не произнеся ни слова. Оля откусила острыми зубками бутерброд, глотнула соку, потом повторяла все это до тех пор, пока в её рот не наполнился едой. Далее Оля стала жевать, напоминая собой голодную белку. Она щурилась то на один глаз, то на другой, старательно пережевывая пищу и краснея. Иногда мокрые от сока крошки вылетали из её рта, меня позабавил сам процесс наблюдения. Чего моя сестра опять добивается?       После того, как Вампир вернулся из ванной, а Оля оделась и куда-то ушла, мы принялись за отделку потолка. Как раз привезли кусок гипсокартона, который мы приволокли в комнату и стали думать, что с ним делать: - Надо сделать красивые узоры, что предложите? - поинтересовался Влад, он никогда не был креативщиком и предпочёл всю творческую работу свалить на других. - Саша умеет рисовать, - ответил я. Дионис никогда не откажется от возможности проявить себя с творческой стороны, это вытащит его из состояния после утреннего инцидента. - Если бы я поселился в этой комнате, то хотел увидеть на потолке этого номера что-то необычное, например, цветок, обязательно со сменой освещения, - улыбнулся розововолосый. - Со сменой? - нахмурился Максим, Саша делал набросок карандашами на тетрадном листе. - Да, это когда цвет освещения меняется, - Дионис кивнул. - И выключатель поставить вращающийся, как тебе мысль? - он посмотрел на меня, я наблюдал, как руки Саши, покрытые толстой сетью вен, изображают на бумаге красивый трафарет цветка. - Неплохо, - улыбнулся я. - Тем более, что это придаст необычный вид комнате. - Вот именно! - улыбнулся Саша, подвинув ко мне получившийся рисунок. Цветок с вырезанными лепестками был бесподобным. - Вау, интересно, как мы все это осуществим? - я посмотрел на Сашу. Тот ответил с безмятежной улыбкой: - Я нарисую все и на материале. А там уж дело техники. - С освещением я справлюсь, только дайте, что вам надо именно, - улыбнулся Максим. Я ощущал все больше уверенности в деле - успех стал неизбежным.        Мы с парнями отправились шкурить потолок, удобно оделись и вытащили стремянку из кладовки на первом этаже. Шкурить потолок пришлось под неприличные частушки Макса, ибо когда ему в глаза сыпалась старая штукатурка, он начинал петь. Работали, смеясь и ругаясь. К концу работы у всех четверых отваливались руки. Выяснилось, что Макс знает не только все неприличные частушки, но и бессчетное количество песен шансона. Иногда подпевали, это помогало унять боль в подуставших руках. Правда, ощущения ужасные, когда штукатурка падает в рот.       Саша действительно сделал все красиво, но и мы могли гордиться своей работой: не осталось жуткого рисунка на потолке. Влад и Максим съездили в строительный магазин, привезли оттуда все необходимое для освещения, а после мы все прикрепляли детали, создавая цветок. Он был невероятно красив, заставляя даже меня наполниться эмоциями. Поскольку работали мы впятером, работа шла быстрее обычного. Мы шкурили и штукатурили получившийся цветок, воплощая идею в реальность. К шести часам штукатурка подсохла, и мы занялись покраской потолка. После перекуса подключили освещение, к ночи мы достигли желаемого результата. По центру цветка висела небольшая люстра с кристальными капельками, оттого цветок сиял ещё ярче и прекраснее.       При входе в помещение создавалось ощущение, что это вовсе не комната, а пещера, полная самоцветов. У всех пятерых отваливались руки, сияли глаза от восторга. Прислонив стремянку к стене, мы легли на пол, глядя на получившийся результат. Цветок переливался разноцветными лучами, время от времени меняясь. - Неплохо получилось, - сказал Саша, поглаживая свою грудь. - Неплохо? Ты шутишь? - Максим приподнялся на одной руке, глядя на розововолосого с недоумением. - Это потрясающе! А ведь ты это придумал! - воскликнул дальнобойщик, снова падая на пол и глядя в потолок. Результат был красивым и потрясающим, вызывающим кучу эмоций, я лежал на полу, глядя в потолок. Действительно, красиво получилось; успеха не избежать.       На следующий день запланировали поклейку обоев и сборку мебели. Для такого яркого потолка обои должны быть мрачными, монотонными. Поэтому я заказал немецкие обои из лилового цвета. Для создания особой атмосферы Саша предложил купить баллончики с разноцветной краской и раскрасить по трафаретам стены.       С чувством бесконечного восторга мы клеили обои. Мы создаем золотую жилку. А что почувствуют люди, увидевшие этот номер? Я трепетал. Саша действительно всё умел и делал это с аккуратностью, несвойственной даже многим женщинам. Комната напоминала собой действительно пещеру, особенно когда Александр сделал трафареты птиц и раскрасил ими комнату. - Обалдеть, - говорил Максим, рассматривая рисунки на стенах. - Макс, ты уже говорил это, - фыркнул Влад, стоя у двери. - Обалдеть! - более громко повторил дальнобойщик: более суток парень не мог налюбоваться результатом комнаты. Он рассматривал каждый квадратный сантиметр и восторгался увиденным каждый раз. - Макс, заткнись, - потребовал программист, цокнув языком. - Ты ни хрена не понимаешь, только в компах своих и разбираешься! - ответил Максим, нахмурив брови и наконец-то взглянув на Влада. - Да?! - тот нахохлился, надувая худые щеки и наполняя воздухом жилистую грудь. - А кто вчера освещение делал? - фыркнул Влад. - Да не ты один, - Макс скрестил руки на груди, снова переводя взгляд на комнату, мышцы на торсе дальнобойщика вздулись. - Саша, это потрясающе! - повторил Максим. - Да, Дионис, ты умница, - тихим голосом поддержал розововолосого Вампир. Саша смущенно покраснел, но был счастлив, что всем нравится. Я молчал. - Офигеть... Это ж надо было такое придумать! - Максим снова взглянул на потолок. - Саша, я хочу себе такую же жену, как ты! - мечтательно проговорил он.       Влад негромко прыснул в кулак, а Дионис смутился окончательно: - Как?.. Я же... Этот. Натурал, - грустно пояснил стриптизер. - В смысле?! - у дальнобойщика в этот момент глаза из орбит вылезли. - Нет, нет, фу! Что за гадость! - он замахал руками. - Я имел в виду, что хочу жену себе с такими же способностями, - улыбнулся Максим, Саша облегченно выдохнул и ушёл пить чай. - Интересно, а почему две кровати? - Влад вопросительно смотрел, когда я пил воду вместо чая, задумавшись о рекламе. - Две? - переспросил Саша. - Да, на этикетках написано, может, они что-то перепутали? - программист окунул свою печеньку в чай, подержал там некоторое время, а потом умял с лицом довольного кота. - Нет, ничего никто не перепутал, - в разговор вмешался я, будучи оторванным от размышлений. - Кровати две, все верно. - Опять бизнес? - Максим громко звякнул ложкой о стенку чашки, пока размешивал свой чай. Я коротко кивнул, дальнобойщик устало закатил глаза. - Когда ты уже устанешь из всего делать места прибыли? - Макс взглянул на меня со всей серьезностью во взгляде, я молча пожал плечами. - Ладно, идём мебель собирать, да ковёр стелить. Двери завтра поставим, - выдохнул Максим. - Двери надо сегодня, - вставил я серьезным голосом. Как он может говорить что-то за меня, не ему же это надо. - Олег, возможности важнее целей, - пояснил Максим. Я промолчал, ушёл вниз за мебелью.       Пришла Оля, осматриваясь: - Ого, сколько всего, пройти негде, - фыркнула она, стягивая с плеч пальто.       Чтобы успокоиться, я потянулся за пальто Оли, повесил его в шкаф, саму сестру взял за талию и перенес через груды упаковок с мебелью. Она тихо взвизгнула, когда оказалась в воздухе. Я прижал Олю к своей груди, осторожно поставил на пол, её свежее юное тело пахло духами взрослой женщины. Оказавшись на полу, Оля подставила две руки к вискам и, сложив губы трубочкой, громко спросила, отводя руки от головы: - What?       Я молча покачал головой, отхватил один комплект с деталями и ушёл наверх, Оля пробежала рядом, пихнув меня в стену. Больно ударившись локтем об стену, я прикрыл глаза и пошёл дальше. Что мне с ней делать?       Парни закончили пить чай, спустились вниз, чтобы взять мебель. После того, как я собрал в коридоре две тумбочки, Вампир и Максим вдвоем сделали шкаф-купе меньше, чем за пару часов. Влад и Саша собрали по кровати. Пропылесосив комнату и расстелив плюшевый ковер цвета зеленого яблока, мы расставили мебель по комнате все были вспотевшими: - Неплохо, осталось приделать дверь, бра и плазму - на стены, - улыбнулся я, рассматривая комнату. Тело окутала усталость. - Надеюсь, эта мелкая больше ничего не испортит, - фыркнул Макс, ложась спать. - И никого не попытается убить своими выходками...