Математика

Морган Старк — наследница многомиллиардной империи «Stark Industries» и юная преемница широко известного гения современности — Тони Старка. Она — дочь Железного человека, основавшего команду Мстителей, бесстрашного героя, что спас Земной шар от инопланетного вторжения. По планете ходили миллионы слухов о Тони Старке. Его называли Леонардо Да Винчи нынешнего времени. Превосходство его блистательного ума и выдающихся способностей особенно выделялись на фоне ученых 21 века. В возрасте четырех лет он сконструировал свою первую печатную плату, в шесть лет — первый двигатель, а в семнадцать лет закончил с отличием MIT. Будучи в старшей школы, он за пару-тройку ночей взломал на спор сайт The Pentagon. В пещере в Афганистане из горы металлолома ему удалось создать миниатюрный дуговой реактор — мощный источник энергии, что можно было заменить электромагнит на его груди. «Железный человек пожертвовал собой ради спасения Земли», — гласит жирный крупный шрифт на первых полосах газет и культовых журналов. Его биография стала легендой, которую будут передавать из уст в уста, из поколения в поколение. Память о нем не умрет. На плечи Вирджинии Поттс-Старк легли обязанности управляющей компании «Stark Industries» и забота о малышке Морган. С каждым днем общественность все больше твердила о девочке, обязанной обладать тем же невероятным умом, что и ее отец. Безусловно, она должна была унаследовать его исключительные способности. Она росла, как и надежда мира в нее. Вот только вопреки всеобщему мнению Морган Старк не была гениальной. И высказывание «Природа отдыхает на детях гениев» превратилось в суровую реальность. Она научилась читать намного позднее сверстников, ближе к семи годам: звуки растягивала, иногда путала. В первом классе ей давалось обучение с трудом. Дни за днями проходили в концентрации за прописями и оттачивании базовых знаний. — Я не понимаю, — Морган стыдливо прячет глаза. Руки сомкнулись меж колен. На письменном столе — учебник по математике и раскрытая тетрадь в клетку. Питер Паркер рядом с ней, на соседнем стуле, плотно сжимает губы; они до крови сжимаются в резцы — опять не рассчитал силу. Он уже полчаса объясняет девочке материал по математике. В учебном заведении Морган отстает от всех учащихся: все уже выучили таблицу умножения, а она как ни крути сдает тесты на «F». — Три умножить на два. — Шесть. — Четыре умножить на четыре. — Восемь. — Шестнадцать, — поспешно поправляет Питер. Одно и то же по кругу в стотысячный раз. Листок с бессмысленными цифрами мелькает перед глазами. Как временная воронка, пример за примером. — Но я не понимаю почему, — тихим голоском лепечет Морган, утыкаясь лицом в тетрадь. Она похожа на маленького щенка, которому чужда новая команда: сжимается и протяжно скулит. — Четыре карандаша по четыре... — чуть было пускается в лекцию Питер. В пальцах у него зажаты канцелярские принадлежности. Объяснение проводится наглядно. «Так проще», — изначально думал он. — Зачем считать карандаши? — девочка распрямляется и потягивается, будто спросонья. По ее плечам ластятся локоны длинных каштановых волос: челка частично прикрывает лицо. — Что ты хочешь считать? — Чизбургеры, — что-то Морган все-таки унаследовала от отца — любовь к вредной пище уж точно. — У меня — нет, — с поникшей интонацией отвечает Питер. — Давай закажем, — в ее голосе играют ноты радости. И против умоляющего взгляда Морган ещё не изобрели оружия. Как ей можно отказать? — Давай.

***

Весна вступила в свои законные права и не спешила радовать своими прелестями. Да, на каждой улице Нью-Йорка во всю цвели плодоносные деревца, источающие крышесносные ароматы. Благоухание царило в каждом уголке страны и въедалось, как какая-то зараза, в ткань одежды. Вот уж, не везло личностям, имеющим аллергию на цветение: им явно приходилось не до смеха, и дни напролет они пичкали себя всевозможными медикаментами, дабы облегчить свои муки. За окном лил дождь. И капли, словно исполняющие танец чечетки, бились в стеклянную раму и наполняли комнату звуками азбуки Морзе. Питер Паркер в такт пальцами отбивал по письменному столу, пока был занят различной документацией. С недавнего времени он занял место управляющего компании «Stark Industries» — Вирджиния Пеппер-Старк с радостью уступила место директора достойному преемнику и ушла на заслуженный отдых. Вдруг об оконное стекло раздались гласные прерывистые стуки. И Питер непроизвольно поднял ранее склоняювшуюся над стопкой бумаг голову и повернул к окну. Никто иная, как Морган Старк в нацепленных на кроссовки и ладони, как кожанные перчатки, репульсорах, тревожила его в рабочие часы. Через ее плечо была перекинута лямка сумка «Hermes», чей фермуар звонко брынчал об застежку из металла. Питер моментально встал с насиженного места в кресле и распахнул форточку, впуская внутрь комнаты Железную Леди. Та, словно прыткая изящная кошка, перелезла через оконную раму и опустилась на пол спальни, принимая руку Питера, дабы по случайности не упасть. В ее тёмно-каштановых прядях волос застыли мельчайшие кристаллики воды. Она отряхнула по стрелкам рваные по моде и немного мокрые после дождя джинсы, хотя ни чуть их не запачкала, и приземлилась плюхом на чужую, ювелирно заправленную после сна постель напротив письменного стола. — Ты что-то хотела? — в растерянности спросил Питер, рассматривая взглядом движения девушки. Та закинула по-хозяйски закинула ногу на ногу и расставила ладони в стороны, на покрывало. — Ну-у, — Морган протянула первые звуки, как бы не решаясь начать. В ее уме крутились, как пластинка граммофона, все возможные исходы событий встречи, — завтра мне сдавать вступительный экзамен в Оксфордский университет. — И сейчас ты не готовишься к нему, — на правах старшего лица парень подбоченился. — Дело в том, — ее физиономия исказилась так, будто она признавалась в совершенном преступлении, — что экзамен по математике, — последнее слово на одном дыхании сорвалось с ее уст. — И ты не решила ни одного примера и не прочитала ни одной лекции. — Бинго, — ее руки, словно крылья альбатроса, взмыли в воздух и отсалютировали. Питер Паркер тяжко вздохнул, казалось, проклиная Бога в бесчисленных грехах. Морган Старк едва исполнилось восемнадцать. Без экстерната и заочной формы она окончила школу с довольно шаткими «A» и по рекомендации матери и статей в культовых журналах стремилась поступить в лучший британский университет. Будучи юной, только распутившейся в возрасте, Морган наверняка вскружили голову несметные рассказы об жизни в колледже. Кому, как не Питеру знать, о чудеса вселяющих в душу байках и прочих живых бреднях. Но Морган — разве она могла угодить на подобный крючок? Нет, шаг за шагом она двигалась к взрослой жизни, выполняя стандартный план «школа-институт-работа» без всяких исключений. — Ты же понимаешь, что я не смогу тебя подготовить за несколько часов? — тихим голосом промолвил Питер, бросив кроткий взгляд на циферблат, часовая стрелка которая обогнула число «4». — Пожалуйста, — ее глазки цвета шоколадных крошек вдруг заблестели кондитерской посыпкой. Уголки бровей чуть свелись вместе. А губы, накрашенные приторно-коралловой помадой, сделались, как бантик на праздничной упаковке. Питер Паркер снова возвел взор к потолку в поисках ответов. В его разуме фигурировали чашечные весы, по разным фиалам которых покоились «за» и «против». У него на столе — несколько пачек документов, что необходимо разобрать до завтрашнего совещания в «Stark Industries». И время неумолимо летело, поджимая сроки. Но ответ долго не заставил себя ждать. — Садись, — он указал легким движением руки на второе кресло. И Морган, довольная до чёртиков, захлопала в ладоши, как маленький ребёнок. Она с радостью примостилась на свободное кресло. Колесики геймерского кресла издали протяжный скрип. Из сумки «Hermes» девушка достала пособия рекомендательного характера и тетрадь в клетку для записей и разложила по письменному столу, сдвинув в сторону папки и документы по работе Питера. — Планиметрия, стереометрия, параметрические уровнения, неравенства, системы, цилиндр, конус, шар, комбинация тел, многогранники, пирамида, призма, куб, прямоугольный параллелепипед, производная, теория вероятностей, вписанные и описанные окружности, касательные, секущие, хорды, логарифмы, тригонометрия, — словно скороговорку, бегло читала список-оглавление Морган. И с каждым названным словом лицо Питера приобретала оттенок на тон бледнее, будто его за каждую невыученную тему осыпали щепоткой муки. После окончания продолжительного монолога Морган устремила взгляд на блеклого, как смерть, Питера. И ее очах играла ложная надежда о том, что парень в состоянии ей помочь. Но даже Альберту Энштейну или Энтони Старку было бы не подвластно выучить на зубок, как таблицу умножения, столько постулатов за пару-тройку часов. Чего уж говорить о Морган Старк. Грудная клетка Питера Паркера дискретно вздымалась. Сердце за грудиной подпрыгивало резиновым мячиком: еще герц и точно выскочит. А в животе отчего-то крутило, как после отравления питанием с ближайшей заправки. — Завтра сдашь, — в его голове с характерным щелчком зажглась лампочка. — Правда? — с недоверием в голосе уточнила Морган. Питер потянулся за ручку ящика письменного стола, отворив, достал небольшую коробочку и передал девушке. — Что это? — поинтересовалась Морган прежде, чем открыть. Раздался хлопок. И на дне коробки лежали очки с оранжевой оправой и солнцезащитными линзами, в коих отражались проблески света. У ее отца — Тони Старка в свое время были похожие, и у Питера тоже есть. Неужели передаются по наследству? — Наденешь на экзамен, трансляция будет передаваться на монитор, а я буду выводить решение на линзы, — промолвил Питер, хотя, казалось, Морган его совсем не слушает. Она погрузилась в детальный осмотр очков. — Ты лучший. В мгновение ока Морган вскочила с кресла и бросилась в объятия все еще сидящего на геймерском кресле Питера. Одна ее нога встала между его двумя, а другая — на подлокотник. Руки ее на секунду легли на чужие плечи. Она бы с радостью заключила кольцо вокруг его шеи, но выбранная поза не позволяла. От неожиданности в горле Питера встал ком. И он сглотнул слюну в надежде избавиться от него. Человек-Паук остепенился, превратившись в ледяную скульптуру али высеченный памятник на центральной площади. И глаз он не мог отвести от ее лица. Уголки губ Морган дрогнули в заливистой улыбке. С ее уст сорвался едва слышимый смешок. Тонкие пальцы переминали между друг дружкой атласную ткань чужой рубашки. — Морган, — сдавленно прошептал парень, теряясь от ее напора. — Знаешь что? И вдруг Морган наклонилась ниже и в одно касание накрыла его губы своими. Тот даже не успел среагировать, как девушка в быстром темпе отстранилась и слезла с кресла. — Кстати, — она провела кончиком языка по губам, на которых ни капли не стёрлась помада сладкого-розоватого оттенка, — через два дня мне еще сдавать физику. В обязательном порядке приду позаниматься. И Морган, подобно экивоку, подмигнула.