***
Все что происходило впоследствии перечеркнуло практически все, о чем они оба только думали. Словно кто-то применил черный маркер, закрасив половину букв, и оставил так — разбирайтесь. Ты ведешь себя странно. Она моя девушка. Мы друзья. Почему это я плохой парень?! Ты тоже мог писать. Ты мог. Ты. Мог. И Уилл мог, конечно же, но не стал, и только рисовал, рисовал, рисовал…как делал всегда. Кто-то изъясняется словами, подбирая нужные в правильное время. Кто-то, намного лучше доносит все через прикосновения, молча, но со смыслом. У Байерса же были лишь полотна и краски, как лучший из всех возможных способов. Еще с детства он создавал собственную вселенную, наполняя ее самыми разнообразными палитрами, и привнося в этот мир свой смысл. Понятный только ему. И когда же весь этот смысл настолько сосредоточился на одном человеке?! Когда рисовать Майка стало для него столь значимым и особым?! Когда его собственная вселенная стала сосредоточена в Майке Уилере?! Мы должны были быть лучшими друзьями! Мало. Этого так мало, но похоже это был его максимум. Быть рядом, в попытке уловить каждый взгляд, пусть и мимолетный. Каждую улыбку обращенную к нему, и Уилл бы собирал их в свою личную коллекцию, оберегая ото всех. Каждую фразу, пусть и не значительную, наполнял бы смыслом. — Ты безнадежен, — пробурчал себе под нос шатен, и уткнулся в свою тарелку с завтраком. Мельком бросив взгляд на Майка, что сейчас смотрел на тарелку оставленную для Оди, что так и не спустилась к завтраку. Он хотел что-то сказать, но так и не успел, лишь открыв рот и тут же закрывая, потому что его друг уже устремился наверх к своей девушке. Она его девушка. Мы друзья. Мы друзья. Вновь, словно он не прокрутил эту фразу в голове, произнесенную голосом брюнета, в миллионный раз. Она его девушка и он ее любит. Они в ссоре, но это ничего не меняет. — Ты чего?! — Джонатан подсел к нему за стол и вырвал из собственных размышлений, да еще и посмотрел так, словно мысли умел читать, столь сочувственный и поддерживающий был этот взгляд.- Все нормально? — Типо того, — дернув плечом, будто отгоняя собственные мысли, ответил Байерс младший, по возможности не поднимая глаз на старшего брата. После всего того, что за последние годы из-за него пережила его семья, меньше всего ему хотелось напрягать его и своим кризисом ориентации. Он и сам еще не разобрался, пусть ответ и лежал на поверхности, в смысле, хэй, ты влюблен в лучшего друга. Какие еще доказательства нужны?! Но когда Уилл даже в собственной голове пытался облачить это в слова, то мерзкое щупальце окутывало его своими тисками. Голос Лонни, грубый и насмешливый. Ты ведешь себя как педик, Уилл. Ты должен быть мужчиной. Такое из подкорки памяти просто так не вытащишь. И пусть он знал, что Джонатан и близко не походил на их отца, страх перед тем, что его самый близкий человек будет смотреть на него по-другому, что между ними возникнет хоть маленькая трещина — наводит ужас. Поэтому он молчал. — Все в порядке. — Попытка улыбнуться почти увенчалась успехом, и в тот момент, как будто спасение, в дверь позвонили, потому что на этой вымученной полуулыбке его актерские способности и заканчивались. — Ты откроешь?***
Майк не был уверен в какой именно момент его попытка поддержать Оди, и попытаться разобраться во всем, переросла в ссору. Но факт оставался фактом, и сейчас он сидел на кровати своей девушки, впервые не понимая, что говорить. Как они дошли до столь высокопарных диалогов. — Заботишься обо мне? — Девушка с полными глазами слез повернулась к нему, и что-то в ее взгляде надламывало внутри Майка стены, словно не он произнес эту фразу. — Но ты больше меня не любишь. Я любил тебя с первой нашей встречи. Люблю. Любил? — Я такого не говорил. — Но ты не говоришь мне этого! — Оди резко выхватывает его письма, кидая одно за другим. — От Майка. От Майка, — каждый из них летит в бок, а он лишь опешив наблюдает за тем, как они медленно падают вниз, в попытке подобрать правильные слова, которых будто и не существует. Девушка хочет услышать эти слова, и он знает, что должен их произнести. Это не сложно, но почему-то как только они готовы сорваться с его языка, внутри все будто перемыкает. Любил… Как будто грохотом об стены, и собственные мысли пугают, потому что Уилер не может понять, когда его детская влюбленность, такая настоящая и искренняя — стала прошедшим временем. Нет, он все еще любил Оди, но это уже была совершенно не та любовь, что испытывала к нему девушка. Раньше у него дух захватывало, когда она просто смотрела на него, и разряд тока по позвоночнику гулял, стоило ей невинно прикоснутся к нему. Он все еще помнил те ощущения, но в сегодняшнем дне их не было. И осознание этого далось ему не просто, и Майк больше не мог посмотреть ей в глаза, и это раздирало изнутри, образуя там сквозную рану, что он даже не надеялся ее заполнить. — Кто там? — Ее голос пробивался будто через какой-то пузырь, глухим и надломившимся звоном, что брюнет даже не уверен, что Оди вообще что-то говорила. Майк наконец решается посмотреть на свою девушку, но она уже побежала вниз. А дальше все было как в тумане. Полиция. Арест. И жгучее чувство вины, за то, что они так и не смогли во всем разобраться.***
Это было чертовски неправильно, но по правде говоря, они уже давно привыкли к тому, что в их жизнях крайне редко бывает все правильно. Не тогда, когда им еще в детстве пришлось столкнутся с вещами попадающими под описание — «опасно». С того самого момента, как Уилл Байерс пропал. С того самого момента, как Майк Уилер понял, что такое настоящий страх за кого-то. С того самого момента, как в его жизни появилась девочка с супер способностями. «Я ушла, чтобы снова стать супергероем» Майк едва ли различал, что говорил Уилл, вновь перечитывая эту записку, что ему вручили агенты, запревшие их дома. Подпись, вместо стандартной: " С любовью, Оди", сухо, и он прекрасно понимает намек. Да, это неприятно, но он ее понимает. — С ней все будет хорошо, — Байерс, словно заметив его внутренне состояние прозвучал так участливо, что брюнет резко поднял глаза, может впервые за последнее время, не хотя глубоко закапываться в собственные переживания. Ведь рядом был его лучший друг, пусть с того момента, как машина Байерсов покинула Хоукинс, они почти не общались. Майк только сейчас понял, причину, в смысле настоящую причину их отторжения. Это было слишком больно, потерять его вновь. Этот случай не был похож на изнанку, но именно после нее, и после всего последующего, он как раз таки понимал, что это такое, когда в твоей жизни нет Уилла Байерса. Это отстойно. Поэтому он так по глупому отдалился. Уилл сел рядом, положив руку на его руку, слегка сжимая его пальцы, смотря в глаза. В его взгляде всегда было очень много эмоций, Майк еще в детстве понял, что Уилл был для него открытой книгой, стоило только поймать на себе эти каре-зеленые глаза — все становилось очевидно. Но не в этот раз. Что-то заставило брюнета выпустить напряженный выдох, ощущая себя немного не в своей тарелке. Потому что впервые он не понимал, что означали эти искорки в таких родных глазах. Немного открутив назад события, это было не впервые, но кажется только сейчас Майк не просто это заметил, а именно ЗАМЕТИЛ. Как и то, каким взрослым стал его лучший друг. Красивым. Он всегда считал, что тот был до жути милым, но сейчас…это было другое. Прямо день открытий. Слишком много, как для человека, что пытался жить обычной и нормальной жизнью подростка. — Мы сбегаем, — Джонатан влетел в комнату так резко, что подростки буквально отскочили друг от друга. Он надеялся, что ничего не испортил и не помешал чему-то важному, но посмотрев на Уилла, что медленно, но уверенно начал заливаться краской, и на потерянное лицо Майка, все же чертыхнулся себе под нос. — Собирайтесь. Как только Джонатан исчез так же внезапно, как и появился, образовалась атмосфера напряженности, хотя вроде как причин для этого не было. Ведь не было же?! — Черт, — только и сказал Майк, выходя из комнаты друга, прикусывая губу и смотря куда-то под ноги. — Черт. Уилл, что все еще не мог понять, что вообще произошло, так и стоял смотря на уже пустующий проем в двери, ощущая, как его щеки пылают. Это было так странно, но в тоже время, кожа все еще покалывала, от ощущения оставленных прикосновениями пальцев Майка. -Черт, — выругался он, понимая, что у него кружится голова, отнюдь не от предстоящей новой битвы с очередным чудовищем, что пытается уничтожить его родной город. — Черт.