Omon

1943 год. 13 Марта. Польша. Город Краков. Концентрационный лагерь Плашов. Сегодня, в столь знаменательный день, хочу выразить свою благодарность великому фюреру и сказать, что он не сможет усомниться в своём выборе. Ведь я всегда буду верен ему, Германии, и народу нашей страны! Ehre sei Hirler! Этими словами поприветствовал своих гостей ново назначенный комендант лагеря Амон Гёт. Он стоял на балконе своей виллы, которая находилась на небольшом холме перед самим лагерям, и наблюдал, как гости подъезжали к его столь роскошным на то время апартаментам и заходили внутрь, где их встречала прислуга, предлагая выпивку, и огромное количество закусок. В доме стоял гул от разговоров людей, а гостиная была будто парализована игрой небольшого оркестра, который исполнял симфонию номер 5 Людвига Ван Бетховена. Она передавала всю атмосферу данного поместья и, как никто другой, описывала вкус и предпочтения самого хозяина. Сам же комендант спустился на первый этаж и присел за большой овальный стол из массива дерева, наблюдать, как его гости веселятся и наслаждаются вечером. Его правая рука лежала на голове большого мраморного Дога. Длинные изящные пальцы в буквальном смысле покрывали весь череп пса, который служил ему уже три года. и, пожалуй, это было единственное живое существо, которому он мог по настоящему доверять. Левая рука лежала на столе, держа бокал со столь любимым напитком коменданта - скотчем. Вдруг из неоткуда появилась тень над столом. Здравствуйте, Амон! С легкой улыбкой произнёс мужчина в шляпе. Добрый вечер, Одило. Не поднимая взгляда, произнёс Гёт, приглашая жестом присесть гостью. Данный мужчина, Одило Глобочник, был бригадефюрером СС, которому поручили перевести Амона Леопольда Гета из Вены, в Польшу, для того, чтобы он смог возглавить Плашов. Комендант недолюбливал его. Ему казалось, что этот мужчина, маленького ростика запросто сможет предать Германию, за какой-то кусочек грязной бумаги. Как вы так быстро смогли отстроить дом? Спросил бригадефюрер, не убирая свою глупую улыбку с лица. Евреи хоть и никчёмный народ, но всё же руки у них что надо. Продолжая сидеть в той же позе, Амон лишь преподнёс бокал к губам, и залпом выпил его содержимое. Если я не ошибаюсь, то вашего имени в списках гостей не было, Тогда посмеюсь спросить, что вы тут делаете? Воскликнул Гёт, резко поднявший взгляд на собеседника. В его слегка прищуренных голубых глазах отражался хищник, который вот - вот нападет и растерзает свою добычу в клочья. А а а я - у незваного гостя забегали глаза, язык стал заплетаться. Одило определенно занервничал от такого резкого высказывания. Спустя пару секунд, собравшись с мыслями, он промолвил. Наверное, мы начали наше знакомство, тогда, в Вене, не с той ноты. - Доставая портсигар из кармана, мужчина продолжал. Может быть, сейчас нам стоит выкурить вместе по сигарете и на... Не успев договорить предложение, Амон подскочил со стула и выбил портсигар из рук. Вон, вон! - хватая за шкирку, комендант с легкостью вытащил из-за стола бригадефюрера и бросил его на пол. Да как вы смеете! Кричит мужчина, поднимаясь и быстрым шагом направляясь к выходу. Вы за это заплатите! Я это просто так не оставлю. С визгом захлопывается входная дверь, и от Одило Глобочника остаётся только портсигар, валяющийся на Персидском ковре. Все замерли, в ожидании, что же произойдёт дальше. Только оркестр продолжал играть, но заметно убавив звук. От веселья, которое царило три минуты назад, не осталось и следа. В воздухе витал запах гнева и дым от дорогих кубинских сигар, которые были предоставлены гостям в виде комплимента от хозяина самого дома. Черт вас побери! Все вышли из моего дома. Ты, ты! и ты тоже праваливай! - Амон начал выгонять гостей, толкая их в плечи. Он прибывал в ярости от такого неуважения. Как это чучело могло явиться в его дом, без приглашения, так ещё и не сняв шляпу. Одно слово крутилось в голове - свинья. Выгнав их всех и захлопнув дверь, да так, что аж окна слегка задрожали, комендант тремя большими шагами приблизился к бару, где, открыв не начатую бутылку виски, выпил залпом почти треть содержимого. Хелен! - вскрикнул Амон, и в дверном проеме появилось маленькое тельце еврейки, которую он несколько дней назад назначил домработницей. Набери мне ванную на втором этаже! Будет сделано! Ответила Хелен, выдвигаясь в сторону лестницы. Стой! - подлетел комендант, схватив её за запястье. - Смотри мне в глаза, сучка еврейская, когда я с тобой разговариваю! Да, да, - испугавшись, повторила несколько раз хрупкая девушка. Молодец! А теперь ступай и не попадайся мне больше на глаза! В ответ ничего не послышалось, лишь только небольшой кивок головой дал ответ мужчине. Взяв бутылку виски из бара, Гёт направился в туже сторону, что и Хелен. Он снимал и бросал свою одежду, поднимаясь по лестнице и ступив на пол второго этажа, оказался абсолютно раздетым. Дойдя до спальни, где и была его личная ванная комната, с большим удовольствием завалился в горячую воду. И в этот же миг к нему пришло чувство спокойствия. Наконец-то, подумал он и взялся безудержно допивать алкоголь. Спустя некоторое время, допив и швырнув бутылку в сторону, мужчина решил вылезти, но как только встал на ноги, резко в голову ударил градус и слегка пошатнувшись, Амон вновь упал в воду, расплескав её по всей комнате. Собравшись с силами, ему с большим трудом всё же удалось подняться, и дойти до кровати. Огромное двух метровое тело рухнуло на неё, да так, что аж та заскрипела. Пробормотав что-то пьяное под нос, закрыв глаза, мужчина заснул, даже не накрыв себя одеялом. Сонная идиллия продлилась не долго. В голове у коменданта послышался звук. Он был очень отдаленным, но с каждой секундой становился всё громче и громче, будто что-то двигалось в сторону виллы на большой скорости. Мужчина старался его не замечать, думая, что это всё из-за алкоголя, которого он так много выпил. Но когда это стало невыносимо терпеть, все же глаза сами слегка приоткрылись и оглядели комнату. Ничего не было видно. кромешная тьма. Только лунный свет из окна подсвечивал деревянную полку, на которой стояли часики и показывали время 11: 23. Лениво сползая с кровати, Гёт стал шаркать ногами по полу, в поисках своей одежды. Но он не помнил, что всю её скинул, ещё не дойдя до второго этажа. К черту одежду! Стягивая одеяло с кровати, после закутывая себя в него, комендант вышел на балкон. Раздался небольшой щелчок. это была зажигалка, которой Амон поджог сигарету и сделал глубокий вдох, наполнив все свои легкие табачным дымом. Вдалеке и вправду, что-то двигалось на большой скорости, освещая себе дорогу двумя фарами. Прищурив глаза, пытаясь разглядеть, что это, стало заметно вытянутый капот автомобиля чёрного цвета. После чего стал слегка поблескивать. Видимо это была радиаторная решётка серебренного цвета. Прокрутив все марки машин у себя в голове, он понял, что в сторону его дома направляется Cadillac Series 62. Впрочем, Амон оказался прав. Вот только тут же вопросы посетили голову: кто же это? И зачем он едет? Вечеринка давно закончилась, увы, из-за не самых хороших обстоятельств. Пока мужчина раздумывал и докуривал свою сигарету, машина успела приблизиться к воротом лагеря, где её встретил дежурный солдат. Приоткрывая окно автомобиля, из него высунулась миниатюрная девушка, с белоснежной улыбкой. Доброй ночи, солдат. Полушёпотом произнесла эта тайная незнакомка. - Мы точно по адресу приехали? Это вилла Амона Гёта. Вытаскивая из кармана, девушка протянула солдату конверт с приглашением, которое было получено за двое суток до назначенной даты. Доброй. Да, всё верно. С неловкостью последовал ответ. - Вот только боюсь вас расстроить, мероприятие уже давно закончилось. И сказать вам честно, хозяин с вечера не в духе. Прошептал он. Ах, это что получается, я зря ехала. Огорчившись, слегка нахмурившись, Фройлэн потянулась в карман своего автомобиля, доставая портсигар, который был полностью сделан из белого золота. Попросив прикурить сигарету, она продолжила. Мне и моему шаферу пришлось преодолеть огромное расстояние, от Дании до самого Плашова. Вы поймите, ладно я, но водитель не спал почти двое суток, а поблизости нет отелей, где можно было бы остановиться. Может, вы сможете поговорить с комендантом и убедить его принять нас. Настойчиво, даже слегка навязчиво произнесла незнакомка, сбрасывая пепел в специальный отсек машины. Но для этого и не было нужды. Гет продолжал стоять на балконе, и, пожалуй, чувство любопытства его разрывало, да так, что он уже не мог терпеть. Аццо, что ты там стоишь, мямлишь? Ну ка открой ворота. Со стороны дома раздался звонкий крик, который эхом разлетелся по всему лагерю, разбудив пленных. В ответ Аццо Ульрих, так звали солдата, встал в стойку смирна и без какого либо ответа поспешил открыть ворота. Мотор вновь зарычал, и за несколько секунд темное пятно подъехало к дому. Не заглушив машину, из неё вышел мужчина в возрасте с седыми волосами и небольшой залысиной. Подойдя к задней двери машины, он открыл её и протянул руку в салон. Оттуда показалась тонкое запястье в бархатной перчатки, которое будто змея обвилось вокруг ладони шафера. После чего, слегка потянув на себя, шафер помог выбраться тайной гости наружу.