жестокость может быть доброй.

Утро, а точнее уже день, началось туманно, Ран не помнил большинства ночных событий, за исключением нескольких. Он четко помнит как они стояли с Юки на балконе, она была в его кофте, они целовались, она своими маленькими ладошками гладила его щеки, шею, вплеталась пальцами в волосы, звонко смеялась глядя ему в глаза. «В твоих глазах не детский огонек как у Риндо» — Вспоминая ее слова, Ран улыбается забывая про головную боль, — «В них самый яркий, который я видела, огонь любви и заботы к близким.» А что если она будет жалеть об этом? Если это была пьяная случайность? А что, если она не помнит? А что если.. Ебаное "если". Голова начала болеть ещё сильнее, от многочисленных вопросов, ответы на которые, Ран не знал. Единственное, что он мог сделать, это поговорить с ней наедине. Поэтому, первое, что он сделал, написал Юки сообщение, после чего отправился на поиски таблеток. «Привет, можем поговорить сегодня?» Единственное, что он мог написать, не зная даже как будет начинать диалог. Но всё-таки таблетки он так и не нашел, из-за чего борясь с болью собрался в аптеку. *** Второе Юки началось лучше, чем у Рана, минимум тем, что голова не так сильно болела, а дома было обезболивающие. Утро проходило спокойно и рутинно, пока девушка не прочитала сообщение от Рана, которое заставило напрячься. А если его действия были просто пьяным бредом.. может он хочет сказать, что жалеет об этом? хочет предложить прервать и без того натянутое общение? Вопросы с большой силой заполнили разум, утаскивая Юки в лапы раздумий. Ее пятиминутный транс прерывает звонок телефона, на котором высвечивается незнакомый номер. — Здравствуйте, это Юки Хаяси? — Мужчина около тридцати или тридцати пяти лет, голос низкий и немного раздраженный. — Вам знакома женщина по имени Нобуко Хаяси? Девушка вздрогнула от имени матери, руки задрожали, а сердце стало биться чаще. Словно ей перекрыли кислород, напомнив про мать, про прошлое, про ее отношение и ненависть. — Да. — Юки старалась как можно спокойнее проговорить, скрыв неприятную дрожь в голосе, страх и подступающие раздражение вперемешку с гневом. — Можете приехать на опознание тела, по адресу "***" — Ответив одинокое "хорошо", девушка старалась успокоить подступивший поток слез, привести дыхание и отрезвить разум. Самое главное, сохранять спокойствие. Мать давно отказалась от Юки, как и она от матери, они давно стали чужими, они не поддерживают общения и не пересекаются на улицах города. Тогда почему так больно, блять. Почему чувство, что от Юки оторвали последнее, что у нее было растет с огромной силой, мешая нормально дышать. Почему она чувствует, что ее оставили одну в этом мире? Потому что так и есть. Первым из жизни маленькой Юки ушел отец, затем брат, затем Юки ушла от матери, начиная самостоятельную жизнь. Мать в пьяном угаре звонила, обвиняла и оскорбляла Юки, говоря, что она виновата в смерти отца, что она виновата в уходе брата, что она виновата в одиночестве матери. Но разве Юки виновата? Наспех надев кофту с первыми попавшими под руку штанами, девушка взяла небольшую сумку, в которую положит ключи и телефон. Быстро завязывая шнурки на любимых, потрёпанных жизнью кедах, Юки на рефлексах закрывает дверь, выбегая вниз по лестнице. Стоило ей открыть дверь подъезда, как она врезается в чью-то грудь, от которой веет уже знакомый запах парфюма. — Ой, извини.. — Девушка увидев уже уставшего от жизни Рана, поспешила извиниться, чтоб поскорее добраться до станции метро. — Да ничего. Что-то случилось? — Ран начал беспокоиться, глядя на заплаканные, красные глаза девушки, мелко трясущиеся руки и сбитое дыхание. — Надо поехать.. мне позвонили.. сказали там тело.. — Юки начала заикаться, предложения никак не формулировались, язык заплетался, а слезы снова подступали к глазам. Почему? Юки, почему ты так реагируешь? Сделав глубокий вдох, девушка продолжила. — Мне позвонили, сказали приехать на опознание тела матери. Извини, я очень спешу, не думаю, что сегодня нам получиться поговорить. — Я поеду с тобой. — Ран взял Юки за руку, ведя к машине. — Это не обсуждается, тебе нельзя быть одной в таком состоянии. — Перебивая девушку на полуслове, Ран открывает ей дверь машины, после чего садиться сам. — Говори адрес и выпей воды. — Мужчина протянул Юки бутылку с водой, параллельно вбивая адрес в навигатор. Либо вода, либо присутствие Рана рядом, но что-то помогло Юки успокоить ненавистную панику и тревогу. Возможно, осознание, что она не одна, помогает рушить стены, возведённые матерью многими годами ранее. — Как ты смеешь так со мной говорить дрянь? — Уже не контролируя свой разум и действия, Нобуко замахнулась на девочку, оставляя ярко красный след на щеке. — Ты никому кроме матери не нужна, ты понимаешь это? Что сделал твой братец? А? Он сбежал! Сбежал и оставил тебя здесь, потому что ему плевать на тебя и твою судьбу! Юки просто пыталась остановить мать, от очередной пьянки, говоря, что от алкоголя будет хуже. Мать избила ее, и морально, и физически, оставляя синяки на рёбрах и спине девочки, оставляя новые ярко-глубокие порезы на сердце, и жгучую ненависть к родителю. Маленькая девочка, всегда слышала утверждения, что кроме мамы она никому не нужна. Ни брату, ни друзьям, даже парням которые клялись в верности и вечной любви. И ведь правда, все, кто был в жизни Юки бросали ее, самым поганым и болезненным способом. Друзья, которых девочка любила больше жизни, рассказали про спор и избили ее. Парень, которому Юки посвящала все свободное время, просто использовал ее как секс-игрушку, против ее воли, а потом бросил ее. Они ехали молча, из приоткрытого окна доносился успокаивающий шум города, за окном сменялись дома и деревья, а Ран неизменно держал Юки за руку, не отвлекаясь от дороги. Место оказалось далеко от дома девушки, из-за чего они ехали около тридцати минут, это ещё даже без пробок. На входе здания ее встретил мужчина, который судя по всему говорил с ней по телефону, провожая ее внутрь помещения. Дойдя до нужной комнаты, где под белой тканью пряталось лицо погибшей, Юки почему-то думала лишь об одном "Лишь бы не мама. Лишь бы это была ошибка.." — Узнаете? — В пол тона спросил мужчина, открывая лицо из-под белой простыни. — Да.. — Это не ошибка. Ее не могло быть, Ведь перед Юки лежала мать, бледная, с закрытыми глазами. Она больше не сможет накричать на Юки, позвонив посреди ночи пьяной. — Нобуко Хаяси, 49 лет, дата рождения 04.02.1968 год, нигде не работала, проживала по адресу "***". Родственников кроме вас не нашли, а все предполагаемые знакомые уверяли, что никогда в жизни не слышали ее имени. — Мужчина зачитал информацию с найденных документ и пробитых данных, получая положительный ответ от девушки. — Ее сбила машина в слепой зоне, где не было камер, смерть была мгновенной. — Понятно.. — Юки как зачарованная смотрела на бледное лицо матери, вспоминая ее теплую улыбку, когда ещё отец был жив. Ласковый голос, который напевал ей колыбельные. Нежные и мягкие руки, которые обрабатывали ранки на коленях, когда девочка падала на асфальт с велосипеда. Вспоминала все моменты, когда всё было хорошо. *** Юки не помнит как дошла до дома, разум словно находится под толщей воды, не пропуская ни звуков, ни света. Но она помнит прикосновения Рана. Как он ее обнял, когда она вышла из помещения, как держал за руку всю поездку до дома, как привел домой, заварив чай. Как помог дойти до кровати, укладывая Юки в постель, как дал стакан воды с успокоительным и сидел держа ее за руку пока она не уснула. Рану пришло сообщение от Санзу, которое заставило его покинуть квартиру Юки, в быстром темпе взять дома нужные вещи и выдвигаться на дело. Он захлопнул входную дверь, в надежде, что никто не подумает к ней вломиться. Хотя после проделок Иори, стоило взять ее ключи, предупредив сообщением.