Мы с тобой, как единая птица

Прохладный ветер освежал разум, игрался с концами повязками и нёс вперёд. Вперёд и ещё раз вперёд! Солнце грело лучами улицы, крыши. Проходило через окна и будило сов, а жаворонкам и голубям освещало дорогу. Две черепахи бежали по высоким крышам. Низкая часто останавливалась, чтобы полюбоваться видами и дождаться своего друга. — Мэйс, тебе надо чаще выбираться с нами на поверхность. — произнёс Микки, когда друг приблизился к нему. — Я не люблю большие компании. — Ты постоянно так говоришь. — наигранно надул щеки весельчак, что заставило серо-зелёную черепаху наконец-то улыбнулся. — Ха-ха. Возможно. А возможно я слежу, чтобы никто в комнату не зашёл. Кто знает. — А кто-то заходит? — поинтересовался вновь весёлая черепаха, возобновляя путь. — Конечно. — нехотя побежал тёмноглазый за ним, крича в след, — То Раф что-то хочет, то Лео со своей уборкой. Лишь Донни изредка! — И что ты делаешь, когда они приходят? — поворачивая к нему голову, спросил голубоглазый и замедлил бег, когда понял, что друг не способен его догнать. — Что и обычно. Сплю. — пожал на ходу плечами Мэйс, — Они на меня даже не обращают внимания, как и я на них. — Ох, похоже я слишком часто использовал подушечное чучело. — виновато решил Майки, на что старший лишь рассмеялся. — Ха-ха. Ну и что с того? Главное, что было весело, а последствия не важны. — Хм, может ты прав? — Конечно я прав! — гордо сказал тёмноглазый, поднимаясь вслед за другом на крышу высокого здания. Его крыша была огорожена оградой, высотой где-то в метр. И, пока ниндзя перепрыгнул её, Мэйс решил идти вдоль неё у края. — Мэйс, — обеспокоенно отозвал его конопатый, подходя к нему, — ты не упадёшь? — Нет, я держусь за ограду. — подросток похлопал ладонью по железяки, показывая, что всё ок, — К тому же — черепаха повернулась к нему полубоком и вальяжно облокотилась рукой об опору, — я умею летать, так что мне точно нечего бояться. — Правда? — Майки остановился, тоже облокотившись на неё согнутыми руками. Глаза загорели детским любопытством послушать поподробнее. — Правда. Я могу полететь куда угодно, даже к звёздам. К концу галактики, где никто меня не найдёт. — Тогда тебе точно надо с нами выбираться на поверхность. Ночью наверняка круче летать, чем днём. — предположил с широкой улыбкой подросток. — Не, днём интереснее. К тому же я не хочу удариться лбом об столб, который я не замечу из-за темноты. — недовольно пробурчал Мэйс, что вызвало лишь смех у друга, что длился не так долго. Оба подростка посмотрели на солнце. Большое, круглой формы, тёплое. С такой высоты казалось, что ты с ним наравне. Что протянешь руку и твои пальцы будут купаться в нём. И не будет больно, ведь по другие стороны прохладные облака, что как снег расплавятся, остужая твою кожу. — Здесь так красиво. — изумлённо заметил Майки, любясь пейзажем. Старший перевёл взгляд на друга, что-то пытаясь уловить в нём того, что мог увидеть только он со своими тёмными глазами. И, это что-то отыскав, расплылся улыбкой, вставая на ограждение. — Майки, — протянул он руки другу, — если хочешь, то давай полностью окунёмся в эту красоту. — Полностью? Но разве это не предел для нас? — удивился такому предложению весельчак, переводя взгляд то на солнце, то на друга. — Можно глубже. Увидеть больше. — И как это сделать? — мгновенно прогнал удивление Майки, заменяя их на бескрайнее любопытство. — Нам надо полететь. — пояснил Мэйс, от чего голубые глаза вновь растерялись. — Но я не умею летать, Мэйс. Я черепаха. — Я тоже. — сказал факт подросток, что вызвало лишь вопросы, на которые он начал отвечать, — Но у меня есть крыло. И у тебя оно есть. У нас у обоих есть по крылу, чтобы улететь вместе к Солнцу. — Мы правда на это способны? — переспросил конопатый. Его замешательство начало отходить, давая возможность потянуться на встречу рук и поддаться вперёд, тоже запрыгивая на железную конструкцию. — Правда. — с улыбкой ответила серо-зелёная черепаха, помогая удержаться младшему на ногах, — Но нам надо действовать вместе, чтобы достичь этой цели. — И мы увидим самое красивое место на Земле? — вдохновился этой идеей ниндзя. — Конечно. И не одно, а много мест. — Вау. — протянул Микеланджело, переводя взгляд с Мэйса на небо и улицы, — И мы не упадём? — Очень маловероятно. Тут слишком высоко, чтобы не суметь взлететь. К тому же, мы всегда сможем попробовать снова, аккуратно спланировав. — успокаивал его черепаха. Его глаза были спокойными. Такие, которым было сложно не довериться, — Ты готов? — Да! — заворожённый этой идеи, мгновенно дал свой ответ голубоглазый, не сомневаясь на успех. Лентяй кивнул, взяв Майки покрепче за локоть. Тот повторил за ним. От выполнения их плана их отделял всего один шаг. Один рывок и опоры уже нет. Под их ногами большая пропасть, а над головами чистое небо. Ветер ускорил своё движение, замедляя их полёт и заглушая собой всё вокруг. Было легко. Приятно. Всё так хорошо, но при этом что-то казалось странным. И это что-то пугающее было совсем рядом. — Ха-ха. — прорезая ветер неожиданно засмеялся серо-зелёная черепаха, вгоняя друга в страх. — Мэйс?! — вскрикнул Майки, смотря круглыми глазами на друга, который, казалось, терялся из-под рук. — Ты как Икар. — сочувственно, со смешинкой в голосе, говорил он. Мгновение застыло, но парень не переставал говорить, будто они и не падали в руки смерти, — Хотел счастья, полететь к солнцу, но в самый пик, когда до цели был всего шаг, ты упал. Твоё счастье было так близко, а ты даже не понял, что с ним делать. — Мэйс… — голос Майки задрожал, слёзы полились из глаз. Это был не его друг. Не тот, что раньше. Или тот, но просто черепаха не видела истинного его за розовыми очками? — И вот твоё крыло оборвалось. — черепаха прильнул свой лоб ко лбу напротив, от чего Микеланджело почувствовал пробежавший холод по телу, будто бы дунул ветер, — А на одном крыле летать нельзя. — Мэйс, нет! — молил ниндзя, видя как тот испаряется в воздухе, — Не покидай меня! — Не живи иллюзией, Майки. — попросил его Мэйс с доброй улыбкой на лице, — Не в последние минуты жизни. Ради меня. — Мэйс! — на последнем дыхании выкрикнул Майки. Вокруг всё потемнело. Было даже не больно. Было ничего. Он даже ничего не чувствовал, ведь ничего не было. Больше ничего. Ни Мэйса, ни Микеланджело. Никого. Было лишь тело с раздробленным, от высокого падения, костями, замертво лежавшее на асфальте, что так сильно перепугала прохожих. Из него текла кровь, разливаясь в огромную лужу. И даже не верилось, что секунду тому назад эта черепаха была жива. Что несколько минут назад она счастливо прыгала по крышам, болтая с тем, кого никогда не было на свете. Никогда не было рядом с ним. Никогда с ним не общался. Никогда не играл в прятки. Никогда не пытался привлечь всё внимание Майки на себя. Никогда нельзя будет назвать его убийцей. Да и вообще это Мэйс никогда не имел своей личности. Он был никем. И остался никем. А тот кто его знал больше никогда не увидит ни его, кто его бросил, ни свою семью, что будет оплакивать его…

The end.