Русская Опера или эМО по-русски.

      Концерт, запланированный на пятницу на 11 января прошел без сучка, без задоринки, поэтому разговор не об этом, хотя хотелось бы отметить, что после ребята отсыпались едва ли не до среды, так Соно всех загонял. Но, самое-то интересное, что сам он будто бы и не устал, впору было бы подумать, что тут что-то не чистое — ну, там упырчики всякие, но нет! Он держался как на энергетике на своем творчестве, и даже иногда подпитывал своих сотоварищей, правда никто не мог выдержать этой нефильтрованной энергии слишком долго. За без малого неделю Соно исписал три толстенные тетради своими стихами и до истерики довел всех, и в особенности Аямэ, требуя наиграть ему. Он сочинял день и ночь, и мычал при этом самозабвенно и то и дело отбивал ритм мелодии по чему ни попадя.       Соно самозабвенно творил, а все остальные ходили по квартире на цыпочках, а чаще попросту сбегали из дома, предпочитая мерзнуть на улице. Но с каждым днем это удавалось все реже, Соно караулил у дверей. Время шло, заканчивалась календарная зима, а страсти все не стихали, хотя в это время не было толком репетиций, и отчего-то абсолютно ничего нового не записала, ведь самый главный был несколько не в себе, но кажется я уже повторяюсь.       Последние несколько дней, быть может пять или шесть, никто из ребят из дома не выходил … точнее из квартиры, а еще точнее их своих комнат. Ну, почти никто. Соно редко был как все, именно поэтому Аямэ не просто не выходил, он еще и заперся на ключ. Ведь почти все время Соно бдил под его дверью. В общем-то хорошо, что он бдил под дверью Аямэ, ведь как оказалось, комната, розовая прирозовая, которую Аямэ оккупировал одним из первых, была единственная в этом плане оборудованная. Ну, то есть в двери был замок. Остальным же двери приходилось держать, хорошо хоть Соно в своем безумии потощал немного, и ему просто не хватало силенок. Впрочем, ему хватало другого заряда, хотя конечно одолеть Аямэ у него силенок бы хватило, но! Был замок! Правда, Аямэ ему не очень-то доверял, и потому для надежности подпер дверь комодом. Как он его туда доволок вообще отдельная история, что-то из мистики, пополам с комедией, но сейчас и не об этом. Соно не терял надежды — играть самому ему не хотелось: руки должны быть свободны, чтобы держать перо! То есть ручку.       Ничто не предвещало неожиданного визита Камиджо… некоторые даже начали забывать, что он вообще существует.       Был привычный уже для заскучавших ребят день. Никто ничего не делал, все прятались. Да, не так им представлялся путь к олимпу, но что делать… останавливать Соно никто не решался, а его конкретно понесло.       Очередное утро началось ближе к двенадцати часам дня. За окном сыпал последний февральский снежок, сыпал еще с ночи. Насыпалось его уже очень-очень много, по щиколотку. Ветра совсем не было, и казалось, что микроскопические снежинки просто висят в воздухе. Солнца видно не было, получается что со вчерашнего дня, и без него было уже жутко тоскливо.       Соно еще даже не ложился спать, Аямэ казалось, что он вообще никогда не спит. Клавишник даже отощал, что при его телосложении даже представить сложно, он никак не мог прокрасться на кухню незамеченным. Весь пол в его комнате был усыпан конфетными фантиками. Дверь комнаты, естественно, была заперта и подперта. На придвинутом комоде видимо для надежности возвышался пуфик.       Аямэ лежал на кровати, тоже засыпанной фантиками от конфет, на которые он уже смотреть не мог, однако ел. Конфеты, не фантики. Он лежал на животе, задрав ноги в полосатых носках едва ли не к голове. Большие с мехом розового цвета наушники увенчивали его голову. На лежащем поперек кровати огромном синтезаторе Аямэ безуспешно пытался что-то наигрывать, но его от этого занятия уже подташнивало, так как он сразу вспоминал о Соно… Впрочем, и без игры он вспоминал о Соно, так как он сидел под его дверью, и что-то мелодично бубнил и в такт постукивал по этой самой двери. И наигрывал Аямэ, как ни странно, что-то похожее на мычание Соно, но видимо он себе в этом еще не отдавал отчета.       Соно сидел на маленькой скамейке для обувания, на сдвинутых коленях лежала большая и крайне толстая тетрадь, исписанная санскритом, или быть может даже пиктограммами. Четвертая по счету. Соно носил тетрадку с собой везде, поэтому вид у нее был уже давно не ахти, да и половины страниц не хватало. Это он особенно удавшиеся стихи вырывал, комкал и складывал под кроватью, на кровати, на столе, под столом, и много еще где, и не только у себя в комнате. Правда то, что эти стихи куда лучше тех, что остались в тетради, он еще не догадывался. Хорошо хоть уборкой у них никто не занимался, иначе Вселенная лишилась бы стольких шедевров.       Убирался только Анзи, только в своей комнате, и только вокруг гитары. Она у него стояла на подставке посреди комнаты, как оазис посреди пустыни, только наоборот. Вокруг нее словно циркулем была обозначена зона отчуждения, а вокруг… А вот что было вокруг история умалчивает.       Соно дирижировал себе рукой, ею же почти непрерывно писал, махал он последние полчаса в такт постукиванию, которое доносилось из кухни. Там был Йо. Думаю это было ожидаемо. Ну, а кто же еще? Только он ради кухни осмелился выйти из комнаты, правда он был на диете. В костюм, пошитый бывшей согруппницей и ее мужкой, не влезал, вот и взялся за столько непростое дело. И потому он с блюдца и вилкой. А еще одним немаловажным и не раз озвученным условием диеты было — не прикасаться к еде, хорошо хоть только руками, но не прикасаться вообще. Скорлупа ли, кожура — не важно. Сложнее всего было с отварными яйцами.       В данный момент Йо пытался есть яблоко, только оно было зеленое во всех смыслах. Ю, который так оголодал, что тоже осмелился прокрасться мимо Соно, пришел на кухню выпить кефира… просто кроме кефира были только яблоки. По крайней мере так думал Йо. Ю покачал головой, радуясь, что это яблоки, а не грецкие орехи, и не фундук. Йо орудовал вилкой и ножом уже довольно умело, только яблоко было крепким орешком, и только так каталось по тарелке. Йо сдаваться не собирался. Яблоко тоже. Сдался Ю! Сдался и приставным шагом ушел к себе в комнату с пакетом кефира под мышкой, и пакетом с булочками за спиной. В общем, дело было не только в надоедливом стуке ножа по блюдцу, он просто боялся, что если Йо увидит булочки, вся его диета пойдет прахом, а кого он потом будет винить?       Правда постукивания ввинчивались в уши барабанщика даже через три стенки и два коридора. Даже подушка уже не спасала. Потому, забаррикадировав уши берушами, штук по пять на каждое, Ю отправился колотить по барабанам. Даже про кефир забыл. Но даже и тогда он слышал постукивание Йо, ритмичное, как никак Йо — басист. И мычание Соно.       Анзи тем временем полировал гитару, и потому он был единственным, кто не слышал мычания Соно, ну, еще разве что кроме самого Соно.       — Аямэ, — завопил Соно все так же в мелодии какой-то еще не рожденной песни, — открой, ты должен это услышать, все должны.       Он заколотил в дверь. Послышалось ворчание, или даже уже рычание Аямэ. Соно стучал в дверь уже не в первый раз. Да он вообще без перерыва стучал… хотя этому стуку было далеко до постукивания вилки Йо по блюдцу. Барабанов же вообще не было слышно. Кажется Ю просто уснул, и ему это снилось.       — Аямэ, открой! — Соно вскочил на ноги и принялся ходить из угла в угол по просторному коридорчику, куда выходила его дверь, и дверь Аямэ, а так же дверь одного из санузлов. — Аичка, ну миленький, ну открой, я тебе конфетку дам.       Последние слова прозвучали совсем жалостливо. Соно остановился перед дверью и с мольбой уставился на нее. Из-за двери послышалось красноречивое отношение Аямэ к конфетам. Он ими уже обожрался, и его даже мутило, конкретно мутило. До Соно донесся топот, он правда не сразу понял откуда именно, грохот, дверь распахнулась, и Соно завертелся флюгером. Хлопнула дверь туалета. Когда Соно сумел остановить вращение, перед его чуть поплывшим взглядом предстала комната Аямэ во всей красе… во всей красе россыпей конфетных фантиков. А еще комод, он вообще лежал на полу. Стало ясно, что это был за грохот.       — А что это у вас тут происходит? — поинтересовался Йо.       И когда он только успел притопать? Да еще так тихо. В руках его были вилка и нож. Выглядел он при этом призабавно. А самой отличительной чертой был голодный блеск в глазах. Поравнявшись с Соно, Йо заглянул ему через плечо в комнату Аямэ и…       — А что это тут такое? — ноздри басиста раздувались, покуда он втягивал вкусно-конфетный воздух из конфетной сокровищницы.       Соно замер, хотя он и до этого не шевелился. Но теперь же он замер конкретно, и ведь самое-то страшное — это то, что он стоял между Йо и его целью. У него даже на некоторое время прошел его стихозапой. Постояв буквально пару мгновений в раздумьях, взгляд его при этом рыскал по комнате, а потом он просто бухнулся на пол и пополз за комод… однако ничего страшного не произошло. Вообще ничего не произошло. Йо продолжал стоять в дверях и принюхиваться. Да что там, он не принюхивался, он откровенно сопел как крот.       — А-а-а, — протянул он с понижением тональности, — фантики одни.       И просто ушел. А Соно осенило… тенью музы. А вот тетрадка куда-то запропастилась. Пятью минутами позже, когда чуток порозовевший Аямэ вышел из ванной, тихо и аккуратно, обдумывая, как и куда прошмыгнуть мимо Соно, порозовел еще сильнее, когда никого не увидел. Это надо было отметить походом на кухню… только бдительность все равно терять не стоит. На цыпочках он прокрался мимо двери в свою комнату, заглянул, но и там никого не было. Он аккуратненько закрыл дверь, а потом чуток подумав, запер ее. Постоял еще немного, прислушиваясь. Тишина стояла почти гробовая. Только откуда-то издалека, наверное, из другой квартиры доносилось пыхтение и попискивание. Ну мало ли кто, где и чем занимался. Соно не было… слышно, это конечно нехорошо, так как его должно быть слышно, но по крайней мере можно быть уверенным, что его нет рядом. Разулыбавшись, Аямэ подергал дверь, проверяя надежность замка, и чуть насвистывая ту самую мелодию, которую вторые или даже третьи сутки мычал под его дверью Соно, пошел на кухню.       На кухне, если кто не забыл, был только Йо. Он сидел грустно над пустой тарелкой. Нож и вилка покоились рядом, бесполезные. На другой тарелке, чуть в стороне, высились огрызки… точнее обрезки яблок. Скудные обрезки. Йо старался, а самое главное, он был голоден.       — Что-то не так? — поинтересовался Аямэ, на всякий случай замерев у двери.       — Ни-че-го, — хныкнул Йо и уронил голову на стол.       — А-а-а, — протянул Аямэ с облегчением.       Ему стало ясно, что Йо недвижим в данный момент как памятник кончившимся яблокам. Аямэ поскорее проскочил мимо Йо к холодильнику и распахнул его. Там был кефир, много кефира. И больше ничего. Скривившись, Аямэ взял пару пакетов и закрыл дверцу. Глаза пошарили по стенам кухни. Аямэ гадал, могло ли где-нибудь что-нибудь заваляться. Только вот… не случится ли чего непоправимого с Йо, если вдруг чего и найдется. Надо было как-то хоть на пару минут избавиться от него.       — Э-э-э, — протянул Аямэ, не зная с чего и начать.       — Ага, — подтвердил Йо, — надоел уже этот кефир.       — Да, — быстро согласился Аямэ, отмечая, что это в любом случае достижение, ну, что Йо хоть чего-то не хочется в гастрономическом плане. — Это, — добавил он, чуть помедлив, — а там, в кладовой коробки стоят. Я думал с яблоками.       Йо поднял голову.       — Яблоки?       — Ну, — подтвердил Аямэ, и быстренько добавил для своего будущего спасения, — мне так показалось. Хотя я не…       Фразу он не закончил, так как слушателей не осталось. Йо как ветром сдуло. Аямэ еще раз с облегчением вздохнул, но поспешил обследовать навесные шкафы. Если вдруг повезет, а должно повезти, ведь не далее как вчера они все впятером ходили в магазин за продуктами, Аямэ еще пришлось прятаться в холодильнике, так как Соно вдруг вдохновило что-то, нужно будет поскорее скрыться в комнате… А где кстати Соно? Конечно, если его слышно, значит он рядом, или по крайней мере недалеко, и его точное место положение не очень сложно отследить, а вот если не слышно, значит он может быть где угодно. Абсолютно где угодно. Он даже как-то однажды уснул в душе, а когда проснулся так закричал, что в общем-то неплохо, что Аямэ еще сидел… и дважды в прихожей, прикинувшись висящей курткой. А сколько раз он просто зависал… везде! И не счесть.       Аямэ для лучшего поиска приволок страшную трехногую табуретку из прихожей, заодно узнал, как там Йо, взобрался на нее и едва ли не целиком залез в шкафчик. Там ничего не было. Йо хорошо постарался. Нет, вы не то подумали, он ничего не ел, кроме яблок, он все спрятал!       — Ну вот и на кой мы тогда вообще ходили в магазин? — хныкал Аямэ, переставляя баночки и коробочки. — Ух ты! Печеньки!       Но это были не печеньки, это были конфетки. И уже через несколько минут, убедившись, что кроме конфет и нет ничего, Аямэ слез с табуретки и сел за стол. Прятаться на этот раз он не собирался. Соно так и не проявился, а Йо… А что Йо? Да пусть есть эти проклятущие конфеты. Хотя можно было бы с ним сменяться на яблоки, если он их найдет, конечно. Правда Йо тоже куда-то запропастился. Где еще он интересно надеется отыскать яблоки? Впрочем, он может уже давно не яблоки ищет! Он же вчера все прятал.       — Вот жеж Йолки палки, — воскликнул Аямэ и ломанулся прочь из кухни, из того места, где едой уже давно не пахнет, — Йокэлэмэнэ! Мне не оставишь, я тебя съем.       — Меня? — Это был не Йо, это был Анзи с гитарой наперевес. — Поаккуратнее, — зашипел он, так как Аямэ чуть на него не налетел, а раз на него, значит на гитару, а на богов никакие части тела поднимать нельзя.       — Да нужен ты мне! — горячился Аямэ, жаждя проскользнуть мимо гитариста, загородившего весь проход своей богиней, прочь из кухни, туда, где Йо уже быть может распаковывает очередную пачку химического рулета с клубникой, Аямэ вчера самолично десять пачек взял.       — Так уж и не нужен? — как-то чересчур сиропно поинтересовался Анзи, улыбаясь. — Совсем-совсем?       — Совсем-совсем, — выпалил Аямэ, пятясь, — уж больно ты сладкий.       А потом, сделав отвлекающий маневр, Аямэ сбежал. Ну, он притворился, что хочет поцарапать нестрижеными, зато крашеными ноготками свежепалированный бок красной богини. Анзи отшатнулся как вампир от солнечного света и разве что не зашипел. Аямэ исчез, а Анзи остался в компании… Ю.       — Что за шум? — поинтересовался он.       — Ты тоже думаешшшь, что я ссссладкий? — с присвистом поинтересовался       Анзи у барабанщика, поворачиваясь к нему гитарой.       — Ты чего это? — Ю серьезно задумался, а не вернуться ли ему к барабанам. — Ты на что это намекаешь?       В ответ Анзи недоуменно захлопал ресницами, да так, что у Ю чуть голова не разболелась.       — Я-а-а-а… это… гитарист я, — пробормотал он.       — Да я как бы в курсе! — заверил его Ю. — И не только потому что ты везде с гитарой ходишь. Ты бы ее положил уже, от греха подальше. Вдруг кто поцарапает, а ты потом серчать будешь!       Анзи опять зашипел, но как-то уже более сдержано. Ю дело говорил, следовало бы его послушать.       — Если чего съедобного найдешь, мне оставь. Я сейчас вернусь.       Когда он вернулся, за столом были трое. И стол был заставлен едой.       — Обалдеть! — выразил Анзи всеобщее мнение и поспешил присоединиться к застолью.       Чего тут только не было, даже пива несколько бутылок. Это же почти банкет. Еще несколько пачек чипсов, какой-то салат. Салат?! Овощная и колбасная нарезки. Рыбка красная копченая. Огурчики маринованные, крохотные, кисленькие. И еще банка кукурузы.       — А в честь чего праздник? — поинтересовался Анзи, едва успел обзавестись кружкой и вилкой.       — Да, — начал Йо, повернувшись к Анзи, — я решил отметить очередной удачный день моей яблочно-кефирной диеты.       — А-а-а, — протянул Анзи с не донесенной до рта вилкой с огурчиком, глаза гитариста внимательно исследовали басиста на предмет адекватности. — Ну да.       — Ты не думай, что я ненормальный, — продолжил Йо, — просто жрать охота.       — Ох, как я это понимаю! — согласился с ним Ю, выливая уже вторую пол-литровую бутылку пива в свою огромную кружку. — Мне уж начало казаться, что скоро я этим кефиром начну с…       — Только не за столом! — вклинился в его душещипательное словоизлияние Аямэ и опять впился зубами в целую рыбину, прямо в толстую шкуру.       — Так я не за столом, а в туалете…       — Р-р-р-р, — Аямэ что-то хотел съязвить, но зубы его отказались отцепляться от рыбины.       Налив свою кружку до краев, на это ушло еще не меньше половины третьей бутылки, Ю вылил остатки в кружку Анзи и потянулся за очередной бутылкой. Йо, не отвлекаясь от салата, который оказался из свиных ушей, многозначительно покряхтев, пододвинул к Ю свою еще пустую кружку.       — Не боись, не обделю, — хмыкнул Ю, наливая пиво в кружку, которая была раза в четыре меньше, чем его кружка. — Теперь Аямке.       Кружка, предназначенная Аямэ, была еще меньше. Но Аямэ не был против. Ну чего хорошего в большой кружке? Ведь главное наливать почаще, чтобы свеженькое! И вообще, едва сейчас для него была на первом месте.       — Так, — начал Ю, поставив пустую бутылку на пол и принялся считать кружки, — раз, два, три, четыре, пя… А где пятая? А где пятый?       Аямэ пожал плечами, но глаз от рыбины не поднял.       — Я его, кажется, сегодня не видел, — пробормотал Анзи, похрустываю огурчиком, — что-то его вообще в последнее время не видно. Может он приболел?       — Еще как! — воскликнул Аямэ, — то-то ты его не видишь, сидишь в своем «храме» и день и ночь ублажаешь свою богиню, тьфу, гитару, скоро наверное с нее всю краску сотрешь. А он у меня под дверью все время сидит, прохода мне не дает!       — Так вот кто сладенький! — понимающей хмыкнул Анзи.       Аямэ начал краснеть, но слов из него никаких не вылетало. Его вообще кажется переклинило на длинном-предлинном вдохе.       — Так где Соно-то? — продолжил Анзи.       — Не знаю, — буркнул Аямэ, — может гуляет, или спит.       — А я его у тебя в комнате видел, — встрял Йо, и как не встрять, салат-то закончился. — Он там чего-то по полу ползал.       — По полу? У меня? В комнате? — Аямэ отчего-то заулыбался. — Вот сейчас доем, допью, а чего мы не пьем? И пойду, посмотрю, чего он там ползал… и куда уполз.       Это его кстати, и правда интересовало.       — А и правда, — согласился с Аямэ Ю, — чего это мы не пьем. Подумаешь, Соно нет. Мы же все равно не коньяк пьем.       Аямэ заранее догадался, что Ю произнесет это слово, слово «коньяк», где-то за полмгновения, но заткнуть рот барабанщику не успел. Слово «коньяк», как и сам коньяк, для их вопелиста как катализатор. Он, услышав его, даже из-под земли бы вылез. Вот и сейчас он наверняка услышал это волшебное слово. Аямэ притих, все притихли, ведь не только клавишник так думал. Даже Ю притих, осознавая, какое зловещее слово он сказал, и как не вовремя. Впрочем, пока тихо, а значит, есть еще время допить, даже если не коньяк. Вот этим он и занялся. Огромная кружка поддавалась неохотно, да и в горле словно комок встал, от одного только представления, как вурдалак Соно, жаждущий этой, точнее той обжигающей жидкости, тянет к нему, к Ю свои трясущиеся ручонки.       Но шло время, а Соно не шел.       — Слышите? — чуть позже, уже после второй или третьей кружки поинтересовался захмелевший Анзи. — Кажется, кто-то плачет, — в его голосе тоже послышались слезы.       С Анзи такое случалось, и спасеньем была лишь добавка.       — Так! — распорядился Ю, — выпей, и никто не будет плакать!       — Да-да-да, — всхлипнул Анзи. — Никто.       Вытерев нос рукавом, он залпом опрокинул пиво в рот, правда половина пролилась мимо, и поставил кружку еще за добавкой.       — Ну вот! Уже никто не плачет? — поинтересовался Ю.       Анзи отрицательно потряс головой, а потом выдал:       — Да не, кто-то и правда плачет! — голос его при этом был вполне нормальным, разве что язык чуток заплетался.       Все до единого притихли и прислушались. Сначала ничего особенного не было слышно. Вообще ничего не было слышно в почти пустом, если кто не помнит, доме. А потом послышался какой-то далекий и сдавленный шум явно человеческого происхождения.       — Это что, Соно что ли? — пробормотал Йо, принимаясь за рыбину, которую выронил Аямэ.       — Да, это определенно Соно, — подтвердил предположение Йо Анзи, — я его неповторимый голос всяко разно узнаю.       — А где это он? — поинтересовался Ю. — Чего не идет? Коньяк. Коньяк! КОНЬЯК!       Не помогло, разве что странные звуки стали громче и отчетливее. А у гитариста оказывается отменный слух… оба слуха. Как это он расслышал, что это плач. Ну может не плач, но очень похоже.       — Конья-а-а-к!!! — повторил Ю еще громче.       — Да не придет он! — заявил Аямэ. — Ничего, ему полезно…       — Что полезно? — Ю начал заводиться, ему было не по себе от этого хныканья. — Да где он, черт возьми?       — Там!       — Где?       Аямэ остался непоколебим в своем нежелании говорить конкретно.       — Он… там…       Ю не дослушал и унесся обходить необъятную и еще кажется не до конца обследованную квартиру. Аямэ хмыкнул, пожал плечами, мол, не хочешь, как хочешь, ну, он собирался намекнуть, где Соно, и продолжил было грызть рыбку, только вот незадача, она была у Йо. Решив, что она, уже хорошенько обглоданная, того не стоит, Аямэ принялся накалывать на вилочку нарезанные помидорки. Вкусненькие, свеженькие, они так и таяли во рту, освежая после соли.       Ю вернулся через полчаса.       — Да где Соно-то?       — Он… — начал Аямэ, будто не прерывался, — там… где… всё… это… время… сидел… я! Пусть тоже посидит взаперти без еды!       — Так он что, у тебя в комнате что ли? — спросил Ю, присаживаясь на свой стул и прикладываясь к так и не допитой кружке.       — Очевидно, — со вздохом подтвердил Аямэ.       — Под замком?!       — А то! — хмыкнул Аямэ, показывая ключик.       — Ух, ты! Классно! — просиял Ю. — Надо бы и мне замок поставить!       — Надо замок на дверь Соно поставить! — вставил Анзи.       — Да, — согласился Йо, посмурнев, — а еще надо замки поставить на кладовую и на холодильники.       Настроение у него начало портиться от осознания того, что он опять сорвался.       — Кто о чем, — пробурчал Аямэ.       — Так что, выпустим? — спросил Ю, допивая.       — А у нас пиво еще есть? — поинтересовался Анзи.       — Еще несколько банок.       — Тогда пусть еще немного посидит.       — А коньяк-то у нас есть? — поинтересовался Аямэ.       — Понятия не имею, — пожал плечами Ю, — это надо у Соно спрашивать. А чего это ты вдруг? Коньяку захотелось?       — Нет, — упавшим голосом проговорил Аямэ.       — Ты чего?       — Как? Как я попаду в свою комнату?       — Э-э-э брат, придется тебе сегодня спать на диване…       Аямэ не пришлось спать на диване. Ему вообще спать не пришлось. Никто не спал этой ночью.       Неожиданный визит Камиджо случился утром, только, как оказалось, это уже другая история.