***
- Он что, помер, что ли? - Да не должен был, - растерянно откликается Гера. Но тут же добавляет раздражённо: - Да не помирают от такого тока! Конечно, он паникует - сам он никто, делает грязную работу, только и всего. И если он сейчас правда пришил грёбаного Дока из знаменитой четвёрки - ну, тут уж непонятно, что хуже: если его самого прихлопнут на месте или если заставят расплачиваться до конца жизни. Отбросив шокер в сторону, Гера хватает Дока за лицо - вся его нижняя часть залита кровью из носа и рта - и напряжённо ждёт, когда кожи коснётся дыхание. Проходит секунда, две, три... Десять, и с виска Геры катится капля пота. Он уже беззвучно шевелит губами, подбирая оправдания, когда вдруг глаза напротив него распахиваются, а руку в то же мгновение пронзает боль - Гера воет одновременно от возмущения и удивления, пока Док сжимает зубы на ладони под указательным пальцем Геры. - Пусти, мудила! - уже почти визжит Гера, силясь освободить руку - Док мотает головой, как пёс, вцепившийся в добычу, вслед за испуганными движениями Геры. Наконец, спустя несколько секунд борьбы, Гера всё же вырывает ладонь и делает несколько шагов назад, на ходу оценивая ущерб - кажется, этот ебанутый оторвал ему целый лоскут кожи между указательным и большим пальцем. - Блядь, - цедит он сквозь слезы, зажимая руку между согнутыми в коленях ногами, - блядь, блядский сукин сын... - Ещё раз сунешься - ебало отгрызу, - тихо, но так, чтобы услышал не только Гера, но и его более удачливые товарищи, предупреждает Поз.***
- Н-да, упёртый, скотина. С начала экзекуции прошло уже часов шесть. Полчаса ушло на то, чтобы откачать Геру, ещё столько же - на то, чтобы угрозами и чуть ли не рукоприкладством заставить снова подойти к мрачно стреляющему глазами заложнику. В итоге компромисс был достигнут, когда рот Дока заклеили изолентой: захочет поговорить - уж как-нибудь даст знак. Пару раз изоленту даже снимали, но кроме очередного потока подколов ничего не получили. - Ну, а кто сказал, что будет легко, - резонно отмечает Макс - светловолосый, с мелкими чертами лица, похожий на зализанного хорька, упавшего в ведро с бриолином. - Оставим его здесь на пару дней - посмотрим, как запоёт. Макс оборачивается на громкий смешок, флегматично смотрит на то, как старательный Гера отвешивает Доку звонкую оплеуху, и встречает угрюмый взгляд своего напарника. - Да это уже гиблое дело, - понизив голос, говорит Артур - кавказец, сухой и с узловатыми пальцами. - Он теперь сдохнет - ничего не скажет. Принципиальный. - Ты какое-то слишком красивое слово для этого мудака подобрал, - скривив губы, отвечает Макс. - Так нахер он нужен тогда? Артур тоже кривится, раздувая длинные ноздри. Он достаёт из кармана пиджака сигареты и зажигалку, какое-то время возится, прикуривая, и выпускает струю дыма вниз, к бетонному полу. - Это уже не нашего ума дело, - неохотно говорит он, поджимая губы. - Я подозреваю, что мёртвый он вреда принесёт куда больше, чем пользы. Помнишь тех провинциалов, которые одного из четвёрки как-то подстрелили? - Каких провинциалов? - Вот то-то и оно. А банда крупная была. Теперь, наверное, червей где-нибудь кормят. - Да какого хуя вообще? Их же всего четверо, это даже бандой нельзя назвать! Артур качает головой. - Нет, исполнителей у них хватает. Их далеко не четверо. Просто светятся только они. Остальные исчезают и появляются по мере надобности, а они... они в этой игре уже давно, и теперь они пишут правила. - Хуйня какая-то, - фыркает Макс. - За байку спасибо, но давай обратно к делу. Артур пожимает плечами. Макс ещё зелёный... Смышлёный, конечно, но многого не понимает. - Двигать надо отсюда, - говорит Артур. - Засиделись. - В смысле? - В прямом. Или ты думаешь, его дружки его не ищут?***
Последний час Поз воспринимает реальность уже урывками. Каждое движение отзывается болью, неимоверно хочется смочить сухое горло и закрыть глаза, отдохнуть хотя бы несколько минут, но не дают непрекращающиеся удары и тычки. Как сквозь пелену доносится идея оставить его здесь подумать над своим поведением - ну, если охота побыть лёгкой мишенью для остальных ребят, то да, пожалуйста. За невольно вырвавшийся смешок прилетает новый удар, и в ушах неприятно звенит. После этого нить разговора Поз теряет и снова обрабатывать поступающую информацию начинает только тогда, когда всё вокруг него приходит в несколько суетливое движение - кажется, решили всё-таки сменить место, недоумки. Лучше поздно, чем никогда. Но, в общем-то, похеру. Позов запрокидывает голову назад, вполуха прислушиваясь к разговорам вокруг него. Что-то там обсуждают с людьми снаружи - такие же, как этот дебил Гера, только стоят на стрёме. Потом снова переключаются на пресловутого Геру - заложника надо подготовить к транспортировке.***
- Пускай Русик подскочит, - бурчит Гера. - Вдвоём сподручнее. - Сейчас, - на споры у Макса уже нет никаких сил. Он подносит мобильный к уху, и с каждой секундой ожидания вертикальная морщина на его лбу становится всё глубже. - Он что там, совсем охуел не отвечать? - Саньку позвони, - предлагает Артур с лёгкой тревогой в голосе. Он уже предполагает, что это может означать, и его рука сама непроизвольно тянется к кобуре пистолета, спрятанной под пиджаком. Макс пытается дозвониться Саньку - с тем же результатом. Пытаясь не поддаваться панике, он набирает номер Тимура, хотя уже заранее не верит, что тот ответит. Тишина. - Нас накрыли, - осипнув, Артур всё же высказывает вслух мысль, пульсирующую в мозгу Макса. - Остались только мы втроём. Макс переводит на напарника застывший взгляд, но ничего не говорит. Лишь как-то кривовато улыбается и, пожав плечами, снимает свой пистолет с предохранителя, развернувшись к одному из выходов. Хлопнув его по плечу, Артур направляет прицел к другой двери. - Дерьмо, ну и дерьмо, - ноет Гера, щелкнув затвором. - Сука, почему я, почему вечно я... Единственный, кто остаётся не то что спокойным, а даже выглядит довольным под плотной изолентой - это Поз. Он насмешливо щурится, откинувшись на спинку стула, будто перед ним развернулось очень увлекательное представление. Однако его веселье не укрывается от Геры: рыча, он покидает занятую им позицию и в два широких шага преодолевает разделяющее их расстояние. - А ты чего лыбишься, урод? - с нотками истерики спрашивает он, тыча дулом в висок Поза. - Чего лыбишься?! Это, блядь... из-за тебя всё это! - Гера, опусти пистолет! - неожиданно раскатисто рявкает Артур. - Мы всё равно тут подохнем, так пускай и он вместе с нами! - с надрывом вопит Гера. - Гера, ёб твою мать, опусти ствол! Ещё не всё по... Договорить Артур не успевает. Как в замедленной съёмке он видит пулю, насквозь прошивающую череп Геры - его лицо так и застывает в гримасе ярости и страха. С перерывом в какие-то доли секунды вторая входит в грудь Макса - неестественно легко, почти не встречая сопротивления на своём пути. Макс даже не успевает осознать, что произошло - в глубине его остекленевших глаз застывает недоумение. И прежде, чем самому рухнуть от третьей пули, Артур видит высокий силуэт стрелявшего - да, трудно не узнать младшего в банде, которого остальные трое любовно прозвали Мелким.***
Три выстрела раздаются один за другим - фирменный почерк Шаста. Только он может стрелять так прицельно, буквально не переставая давить на курок. С глухим стуком одно за другим на пол падают три тела, и Поз уже не видит - слышит, как бежит к нему Шаст, громыхая своими браслетами и цепями. - Поз, ты как, живой? Дима роняет голову на грудь - да, мол. Он всё же открывает глаза: Антон уже срывает с его рта изоленту, а сзади ещё кто-то возится, освобождая ему руки - скорее всего, Серёжа. - Давайте, ребята, не мешкаем, - а вот это уже Арс. - Поз, порядок? - Ага, - мычит Дима. Шаст как раз заканчивает срезать изоленту с его лодыжек и помогает встать, а Серый тут же подставляет плечо, на которое Поз благодарно опирается. - Тогда вперёд. Дима смутно помнит, как он дошёл до машины. Помнит только, как долго переставлял плохо слушающиеся его ноги, и как ноющая боль при каждом неосторожном движении сменялась острой, такой силы, что начинали слезиться глаза. Поз испытывает неимоверное облегчение, когда Серёжа, осторожно придерживая его за затылок, помогает ему погрузиться в машину. Слева, хлопнув дверью, усаживается Шаст, справа Серый - выходит слегка тесновато, даже несмотря на просторный салон, но Дима не против. Арс заводит машину, трогается с места плавно, но быстро набирает скорость. Тут же Шаст тянется рукой куда-то между передними сиденьями, шарит пару секунд и подаёт Позу бутылку воды. - От души, - хрипло благодарит его Дима и жадно осушает её полностью, залив всю грудь водой. - Сильно досталось? - Шаст указывает на засохшую кровавую корку под носом Димы. - Током немного шарахнуло... Рёбрам, наверно, кобзда. И вместо внутренних органов отбивная. А так ничего, - подводит итог Поз и вздыхает: - Курить хочу... Серый молча достаёт из кармана пачку сигарет, а Босс открывает окна - так он терпеть не может, когда в салоне курят, но тут делает поблажку. Шаст щёлкает зажигалкой, и Дима делает долгую, долгую затяжку. - Ё-моё, премиум-класс, - невнятно из-за сигареты во рту бормочет Поз. - Не привыкай, - коротко бросает Арс, но в зеркало заднего вида Дима видит расходящиеся от уголков его пронзительно голубых глаз морщинки. - А вы что, прям все переживали? - с добродушным ехидством интересуется Поз. - Не. Мы вообще только на следующий день заметили, что ты пропал, - тут же отвечает Серёга. - Какой следующий день, меня утром похитили, - усмехается Поз. - А с тех пор час - как день, - влезает Босс. - Почти две недели искали, с ног сбились, - с упоением подхватывает Шаст. Салон заполняет дружный смех. Позу не интересно уже больше ничего, по крайней мере, сейчас - важно только то, что они снова вместе, а при таком раскладе им и море по колено. На кого работали эти говнари, какие у них цели - всё это Поз узнает завтра, ну а сейчас... Сейчас он засыпает, уложив голову на плечо Шаста, пока сбоку Матвиенко тихо перебрасывается с Боссом короткими фразами. Всё это настолько ему привычно, настолько знакомо, что во сне он почти не чувствует боли, только тепло, будто наконец опустил голову на подушку и укрылся одеялом после долгого, насыщенного дня.