Помоги мне.

Солнце, своими назойливыми лучами, прокрадывалось через большие панорамные окна офиса, но более всего оно навестило кабинет генеральной директрисы компании — Камисато Аяки, поскольку этаж, где находился ее кабинет был почти на самом верхнем этаже большого, величественного здания. Она уже медленно начинала жалеть, что выбрала именно это месторасположение своего кабинета. Аяка более всего предпочитала пасмурную погоду, ведь тогда могла лучше сосредоточиться на работе. Но мало того, что ее предпочтениям изменили погодные условия, а шторы с электроприводом на злость перестали работать, так еще и новая секретарша была глупее старой. Конечно, Аяка до безумия хотел ее уволить, однако учитывая, что все ее предыдущие секретарши не очень-то и долго задерживались на своем рабочем месте, то брат Аяки и по совместительству главный директор компании — Камисато Аято, вынес такой вердикт: «Это последняя секретарша и она здесь должна задержаться надолго. Про нашу фирму уже ходят дурные слухи о маразматичке-начальнице. Уволишь эту секретаршу — уйдешь вместе с ней». Младшей Камисато было очень обидно от таких слов, но она старалась держать марку, не показывая и малейшую грусть, особенно перед старшим братом. Пускай и причина увольнения была объяснима и довольно основательной, но Аято уже не впервые так грубо обращается к своей сестре. Особенно Аяку огорчало, что он такие показательные и грубые нравоучения проводил прилюдно. Будто Аяка и не была такой же полноправной наследницей компании, как и старший Камисато. Но из размышлений о прошлых обидах ее вывел писклявый голос секретарши: «Госпожа Камисато, к вам пришла Госпожа Яэ, просит незамедлительно впустить». Аяка не ожидала визита старой подруги, однако ответила секретарше из селектора положительно. Мико через пару секунд уже была в кабинете Камисато. — Ну, здравствуй, Аяка, — с довольной ухмылкой поприветствовала Яэ, садясь за стул, находящийся ближе всего к столу генепальной деректриссы. — Здравствуй, что же тебя привело? — спросила Аяка, пытаясь подделать улыбку для вежливости. — Сразу к делу? Вот, что я в тебе люблю — твою проницательность, — пытаясь отшутиться, сказала Мико, но видя как девушка напротив, устало смотрит, решила не продолжать. — Так вот, — миг Яэ стала серьёзнее, — мне нужна твоя помощь, касательно моего племянника — Томы. Этот балбес вовсе потерял страх и уважение. Я вначале его к себе взяла, поставила на должность главного помощника менеджера по финансированию, так он хотел ее соблазнить, чтобы не ходить на работу, а потом и вовсе довел своими выходками чуть ли не до психоза и конвульсий. — Выходками? — в шоке переспросила Аяка. — Всячески подшучивал над ней. Бедная девушка, всего 30 лет, а уже познала потуги жизни и психиатра, — отводя взгляд, сказала Яэ, — Но в общем-то, мне пришлось его уволить и оплатить девушке отпуск. Но теперь я в поисках нового «воспитателя» для Томы, а ты главная претендентка. Возьми его своим помощником на «принеси-подай». Я уверена, что тебе хватит терпения и строгости. Аяка с каждым словом Мико все больше и больше ужасалась от поступков племянника девушки. Ей хватало и своей новой секретарши, которой ко всему прочему тоже не достает «перевоспитания». А тут еще и появляется новый ураган боли и вымученных нервов где-то на горизонте. — Извини, не думаю, что получится. Брат запретил брать в качестве помощника кого-то еще, кроме новой секретарши, — пытаясь отвязаться от такого устращающего предложения, сказала Аяка. — Прошу, он будет внештабным сотрудником на липовой должности. Зарплата его будет идти из моего кармана, главное, что бы его кто-нибудь держал в узде, иначе боюсь представить, что будет с ним. А если Аято узнает и начнет возмущаться, я лично с ним поговорю и все объясню, — сделала чуть жалостливый голос Яэ. — Мне нужно подумать, — холодно кинула Камисато. — Я очень надеюсь на тебя, — радостно, будто Аяка уже согласилась, произнесла Мико и покинула кабинет.

***********

Поздно вечером Аяка пришла домой. Она всегда задерживается на работе допоздна, поскольку не хочет брать всю макулатуру на дом. Она разулась, почувствовав еще большее облегчение от того, что она находилась дома, чего так ждала весь день. Это была большая квартира-студия в темных тонах и стиле минимализма. Аяка не любила, когда все заставлено, да и хранить, как она поняла, переехав с родного дома, ей вовсе нечего. Камисато по пути к смежной кухне-гостиной, расстегнула пару верхних пуговиц на белой блузке и сняла пиджак, небрежно бросив его на пол. Дойдя до кухонного гарнитура, она достала бокал и любимое красное полусладкое, налив половину, она прошла к дивану и удобнее улеглась на нем. Аяка все чаще проводила так свои одинокие вечера. Хотя особого одиночества она никогда не ощущала, то ли просто привыкнув к нему, то ли просто из-за желания не видеть никого, особенно после работы. Конечно, попытки связать с кем-нибудь жизнь у нее были, однако все отношения на корню заканчивали обязанности, которые как само собой разумеющееся, появлялись после первого полугодия. Девушка, обремененная своей деятельностью и строгой семьей, не могла быть обремененной и в любви, поэтому перестала искать или подпускать к себе кого-либо. Сделав еще пару глотков, Камисато пыталась очистить свой разум от всех мыслей и всего того мусора, что засорял ее голову. Однако, резко промелькнуло воспоминание о разговоре с подругой. Аяка резко, даже для самой себя, взяла смартфон и набрала знакомый номер. — Аяка, а я как раз ждала от тебя звонка, — произнесла Мико, почти сразу ответив. — Я согласна, — кротко и холодно кинула девушка. Это была первая за всю ее жизнь глупость, что она сделала после первого бокала вина.