Нежные лепестки амаранта

      Любимая чернющая пустота. Она охватывала собою всё, больше напоминая чёрные дыры в космосе, но от этой не веяло опасностью или чем-то ещё. Лишь горечью и… пустотой. Логично, не правда ли? Только вот о какой именно пустоте идёт речь? Ох, игра слов иногда бывает такой забавной и запутывающей разум, но здесь и впрямь используются сразу два значения: пустота в душе и пустота, окружающая живое существо на самом деле. В данном случае этим существом стала рыжеволосая хрупкого телосложения девушка с красивыми глазами-хамелеонами, что вновь оказалась в ловушке собственных чувств, разбитых надежд и несбывшихся мечт. Для неё спокойным и умиротворённым местом было именно это, ведь здесь не было… ничего. Лишь чернота со странной возможностью видеть среди неё кого-то или что-то, но не позволяя увидеть границы этого места. То же самое было и внутри самой Ри: пустота, съедающая изнутри и не дающая покоя. Но если первая как раз успокаивала и давала расслабиться, то вторая мучила и заставляла сходить с ума под гнётом своих же мыслей и отсутствия чувств. Отсутствия стремления к чему-то, желания. У девушки было лишь одно, заветное и практически невыполнимое, но сейчас… сейчас его иллюзия предстала перед ней, позволяя насладиться несколькими минутами счастья и настоящего покоя. Не то, что происходило за пределами её разума и мечтаний.       Прошло не так много времени, а за столь короткий срок девушка уже успела поудобнее устроиться на полу, с замиранием сердца и еле слышным дыханием чуть опираясь плечом на сидящего рядом монстра. Найтмер. Иногда она так увлекается своей жизнью, что долгое время может пребывать в совершенно иных мыслях и ситуациях, а по возвращении от одного лишь его имени заново сходить с ума и влюбляться, будто она вернулась на много лет назад, впервые знакомясь с ним. Это незабываемые эмоции, воспоминания, само чувство… но всё это столь же недолговечно. Впрочем, сейчас у неё чуть больше времени на то, чтобы побыть с ним подольше и ощутить его на самом деле. Сойти с ума ещё больше, а после затосковать и понять, насколько жизнь несправедлива по отношению к ней. Это просто судьба или же временное испытание, которое она должна вынести, прежде чем сможет обрести то счастье, о котором столько мечтает? Кто знает, она слишком часто задаётся таким вопросом, но ответа никогда не поступало. Она сама отвечала на него различными вариантами, то погружаясь в отчаяние, то наоборот выплывая из него и надеясь на хорошее.       Вот только после пережитой совсем недавно ситуации надежды у Ри не осталось от слова совсем. Каждая крупинка оказалась разбита на тысячи ещё более мелких, оставляя ту ни с чем. Лишь с пустотой в душе и сердце, даже в голове. Она не знала, что ей делать дальше, ведь последние остатки счастья выскользнули из её рук слишком резко и быстро, так жестоко. Что с ней будет дальше? Что будет с её жизнью? Она давно хочет умереть, но запланировала это на другой срок, так что… бесполезно. Но это жалкое существование совсем высосало из неё все соки. Стоит ли и дальше морить себя подобным ужасом, или же лучше оставить всё и попробовать иной вариант? Это тоже своего рода надежда, хах.       Она положила свои ладошки на крепкие тёмные руки, поглаживая их и словно пытаясь каждым миллиметром кожи прочувствовать и запомнить эти ощущения. Щекой она упиралась в не столь мягкое, но всё ещё приятное и родное для неё плечо. Глазами девушка цеплялась за каждую деталь, пытаясь её запомнить, пытаясь оставить в памяти. Вскоре она отстранилась от монстра и повернулась к нему лицом, заглядывая в сияющую средь этого мрака глазницу. Найтмер повернулся к ней тоже, посмотрел в её глаза и… Даже его серьёзное выражение лица, такое обыденное, вызывало сейчас теплоту в душе. Она прижалась к ледяному телу что есть сил, цепко хватаясь руками за шею и спину существа, пальцами сжимая одежду. В ответ хрупкое тело обняли не менее крепко, ладонями оставаясь на талии и чуть ту сжимая.       — Я знаю, знаю… — начала Ри как-то устало, раздражённо, но последнее почти что и не слышалось в её мягком и тихом голосе, — знаю, что я глупая и наивная дура, — она тяжело вздохнула, утыкаясь носом в грудь Кошмара. — Как можно было поверить в такое? Как можно было подумать о таком… Меня в очередной раз просто нагло обманули, — от банальной усталости даже гнева в голосе слышно не было, лишь тихие вздохи, пропитанные некой обречённостью. — Неужели я заслужила это?       Найтмер слушал молча. Он понимал, что перебивать своё драгоценное сокровище ему не стоит, лучше дать ей выплеснуть все свои эмоции, а после…       — Нет, дорогая, ни в коем случае, — он перебрался одной рукой на её голову и стал мягко поглаживать, забираясь фалангами в волосы и будто бы чуть играясь с ними.       — Но как они смеют… Как они смеют использовать мою любовь к тебе против меня же? — не унималась она, продолжая находиться в состоянии полного бессилия. — Они растоптали меня, Найтмер. Разбили и уничтожили. Уничтожили и мою веру, и мою надежду, даже тебя, — девушка подняла свой заплаканный взор на Негатива. — Как мне жить, когда ничего не осталось? То рвение, которое я ощущала к тебе, сделав своим смыслом жизни… Я теперь ничего не чувствую, — с таким отчаянным видом и голосом произнесла Ри, опуская взгляд ниже и вновь обнимая монстра пред собой, не переставая пускать маленькие бесцветные хрусталики из глаз.

***

      В самом начале этого печального разговора он был как никогда молчалив, лишь сочувствующе смотря на возлюбленную и успокаивающе гладя её. Он понимал, что многого не изменить, пока они оторваны друг от друга. Она в этом прогнившем насквозь мире, и разве могло быть иначе? Из мечтательной малютки с горящими надеждой и верой глазами она превратилась в опустошённого и желающего умереть подростка, которому с каждым годом становилось не лучше, а только хуже. Ненависть копилась в её сердце, и бедняжку теперь не мог спасти даже он сам. Он чувствовал это. Чувствовал то, как она тускнела всё больше у него на глазах. Единственной маленькой радостью для неё стал дальнейший диалог с любимым, пусть и темы были не всегда самые приятные.       — Почему именно нам с тобой приходится так страдать, Найт? — тихо задала вопрос девушка, легонько оглаживая и параллельно будто бы ощупывая шею своего партнёра, покуда всё ещё прижималась к нему и смотрела куда-то в сторону. — Почему именно нам с тобой суждено было выстрадаться из-за других и измениться под их давлением? А потом продолжать страдать, словно это наше единственное призвание, ведь мы всё ещё не можем быть вместе, — с её стороны послышался тихий судорожный вздох.       Ей не был так необходим ответ, ведь такие вопросы она чаще всего задавала будто бы в пустоту, но вот услышать сам голос Найтмера она очень хотела. Хотела слушать его вечность и наслаждаться им, словно маленький ребёнок колыбельной.       — Всё всегда может измениться, Ри. Ты лучше меня знаешь все эти фразы о надежде и вере.       Да, пожалуй. Вот только, что забавно, сейчас девушка изменилась настолько сильно, что стала больше напоминать Кошмара, не имеющего понятия о том, что такое любовь, надежда, позитив и всё с этим связанное. Повезло только, что ей выдалась возможность показать самому Найтмеру обратную сторону медали, а он, в свою очередь, наградил её своей «любовью» и этими отношениями, если их можно таковыми назвать.       — Ты ведь знаешь, что в моем случае больше нет ни надежды, ни веры, ни спасения, — вполне серьёзно и спокойно сказала рыжеволосая. — Я больше не чувствую, боюсь чувствовать. Я ни в ком и ни в чем не могу найти смысла, не так, как раньше. Я утопаю в этом омуте боли, отчаяния и желания умереть, — она сместила руки на плечи монстра и стала аккуратно их массировать, будто бы тем самым успокаивая себя, а может просто желая сделать приятно любимому существу. — Раньше привязанность к другим могла спасти меня, уже не говоря о тебе, а что сейчас? — она горько усмехнулась, вспоминая недавние события и их ужасные последствия. Будь проклят их виновник.       Руки Лорда Тьмы тоже не «сидели без дела», доставляя уйму приятных ощущений девушке перед ним: то поглаживали её по голове, зарываясь длинными костлявыми пальцами в волосы, то спускались ниже и мягко двигались по её лицу, коже, пока не оказывались на плечах, спине, талии. Она наслаждалась этим, правда наслаждалась. Прикрывала глаза, довольно вздыхала и поддавалась вперёд, в конце-концов положив одну руку на заднюю часть шеи Кошмара, примкнув к его челюсти своими губами, имитируя поцелуй, который вскоре углубился под действиями одноглазого. Все эти нежности разбивали его холодную и жестокую натуру, к которой все привыкли, но то и вполне оправдано. Его пассии плохо, а ему не меньше, ведь кто смеет трогать его сокровище и доставлять ей боль? Никто. Никто не смеет. Но он ничего не может поделать с этим, лишь нашёптывая на ухо после разорванного поцелуя слова о том, что она сильная, она справится. Что она должна быть такой же, как он. Сдаваться нельзя, а позже, возможно, даже удастся отомстить. И всё будет хорошо, да? Конечно всё будет хорошо. Однажды настанут светлые времена и для этих двух мрачных существ, любящих друг друга.       Вновь крепко обнимая скелетоподобного монстра, Ри некоторое время будет молчать, будто бы раздумывая над тем, как сказать всё то, что скопилось в её душе и голове. Столько хочется вылить, но как? Как успеть? Как «надышаться перед смертью», когда это практически невозможно? Горькая правда лучше сладкой лжи, но даже она ранит слишком сильно.       — Я так сильно люблю тебя. Люблю до безумия, Найтмер, — тихо начала девушка. — И я не жалею о том, что всё так получилось, пусть мне и невероятно больно, — вновь она тихо, но так опечаленно усмехнулась, понимая, что времени у неё осталось совсем немного. — Я не хочу потерять тебя, хочу вечно быть с тобой. Даже после тысячи смертей и кучи нескончаемых страданий, что мне придётся вытерпеть ради этого, — она заглянула в его глазницу и мягко провела одной ладонью по скуле существа, роняя лишь больше крупных слез, которые, как назло, затмевали всю картинку и не давали ей в последний раз чётко увидеть любимого монстра, запомнить каждый миллиметр его тела. — Ты ведь знаешь, больше у меня никого нет. Лишь ты один нужен мне, — дрожащим от слёз голосом проговаривала рыжеволосая, чувствуя, как с её лица стали стирать те бесцветные хрусталики и мокрые дорожки от них, после целуя в губы.       Это было последнее мгновение. Найтмер даже не успел отстраниться от возлюбленной, как уже растворился во мраке, оставляя девушку совершенно одну. Она поняла это только тогда, когда перестала ощущать под сжимающимися пальцами чужую одежду и тело. Пустота и одиночество, нахлынувшие на неё, были гораздо ужаснее того холода, что исходил от тела Негатива, гораздо ужаснее и больнее. Она раскрыла свои глаза, но в тот же момент снова зажмурила их, начиная рыдать навзрыд, прижимая руки к собственному телу. Сжимаясь в маленький, стоящий на коленях, комок на жёстком полу, она опустилась к нему практически полностью, не в силах сдерживать себя, от чего постепенно начинали болеть голова, тело дрожать и его же покидать силы… Раздался громкий, полный боли и отчаяния крик, разнёсшийся по всей территории этого бесконечного и такого пустого пространства эхом.

«Однажды мы увидимся снова, Ри. И на этот раз будем вместе, никогда больше не расставаясь. Я обещаю.»