наркотик

      Немало времени прошло с момента смерти абсолютного отчаяния - Джунко Эношимы - и не во всех умах остались воспоминания о такой невероятной персоне, подарившей несметному количеству людей безнадежность и боль, уныние и атимию. Все были и рады забыть о ней, но только не он. День за днём в его сознании всплывали реминисценции о ней: властный голос и уверенные глаза, сияющая улыбка и светлые, мягкие волосы. Каждый раз, невзначай видя такие моменты, сознание Нагито заливалось теплом и перед глазами все плыло, тело дрожало, а руки потели, но через секунды блаженства в мозг будто бил ток, отрезвляя Комаэду и давая понять: пора забыть. Но как забыть? Забыть ту, что стала для Нагито смыслом жизни? В его мыслях была она, и лишь она, парень дышал мутными воспоминаниями о Джунко, он не представлял себя без нее, она стала червём-паразитом, пропитанным тяжёлым наркотиком, что высасывал все несвежие соки из и так больного Комаэды. Джунко стала его частью. Нет, она была им.       Каждую ночь Нагито проводил в эйфории, мечтая о том, как он будет держаться за руку с Джунко, как будет несмело целовать ее, как они будут смеяться и медленно разрушать друг друга находясь рядом. С такими мыслями он засыпал, видя самые отвратитительные сны, но просыпаясь он снова был фальшиво счастлив, ведь его мысли вновь заполняла великолепная Эношима.       Но фантазии не вечны, людям приходится жить и в реальности. Теряя связь с воображаемой пассией, Нагито превращался в самого жалкого и несчастного человека. Он ничего без нее не представлял. Все вокруг было мертвым и грязным, бесполезным и уродливым, такой мир запросто душил Комаэду параллельно вбивая кол в гниющую грудь. Без Джунко он был никем. Выходя на улицу чтобы не оставаться наедине со страхами, ожидавших в квартире, он бесконечно повторял имя своего наркотика, словно моля о помощи, моля о том, чтобы она избавила Комаэду от его никчёмной жизни.       Свежий воздух иглами врезался в кожу. Миллионы воображаемых осуждающих глаз смотрели на парня. Невольно смеясь, Комаэда прислонился к стене, приложив одну из дрожащих рук к сердцу. – Я буду с тобой вечно.