Как русалки выражают благодарность.

Темные волны остервенело бились о камни и скалы, осыпали милионами брызг влажный песчаный берег, солнце заволокло непроглядными, почти черными тучами. Надвигался шторм. Не самое лучшее время выходить к воде, но Мише, кажется, было абсолютно все равно на все. Ветер раздувал волосы и пускал песок в глаза, заставляя прикрыть их. Для всех шторм - ужас, волнение за людей, находящихся в море, необходимость спрятаться в доме до тех пор, пока небо не станет чистым и дождь не перестанет тарабанить по деревянной оконной раме, еле-еле державшейся на сильном ветру. Для Михаила же шторм - дурманящая смесь запахов моря и дождя, темная размытая граница океана и неба, величественные волны, возможность покинуть дом, сбежав к истинной красоте. Люди старались как можно быстрее уйти подальше от воды, скрыться в доме, пока он старался как можно быстрее добраться до "возможной погибели". Его это не пугало, вовсе, лишь завораживало и вызывало адреналин, заставляющий подходить все ближе и ближе, обмокая ноги в ледяной воде. Это действовало на него как гипноз, ведущий ни к чему иначе, как к смерти. Это волновало всех кругом, кроме него самого. И сейчас очередная волна едва не сбивает парня с ног, по колено обдавая холодной морской водой. Порой на берег вымывало огромные ракушки, которые любил собирать Миша, потом продавая их или оставляя себе. Внимательный взгляд зеленых глаз пробежал по песку, который вскоре снова будет скрыт от глаз темной волной. Но в глаза бросилось что-то на ракушку даже близко не похожее. Что-то яркое, выглядывающее из-за скалы, и, похоже, шевелящееся, походившее на... Хвост? Любопытство всегда берет свое, и Миша, подойдя ближе, оперся руками на мокрую каменную поверхность, после чего аккуратно выглянул. На песке, запутавшись в рыболовной сетке, барахтаясь лежал спиной вверх огромный тритон. Оранжевый хвост, к широкому плавнику плавно переходящий к желтому, светло-русые волосы, с которых на песок капельками стекает вода. Он пытался выбраться из сети, но она лишь больше спутывалась вокруг его тела, обрамляя руки, хвост, худой живот. Выбравшись из-за скалы, Миша упал рядом с тритоном на колени, и тот с испугом поднял на него глаза. В кармане как нарочно нашелся небольшой ножик, который тут же оказался в руке и начал безжалосто, но бережно, чтобы не порезать вымытого на берег тритона, обрезать сетку. Тем временем тот не отводил взгляда, рассматривая то лицо, то руки Михаила, перестав дергаться. Эмоции его прочитать было невозможно. Пару раз в спину ударяла ледяная вода, но вскоре с нитью было покончено, и рыжий отбросил ее в сторону, спрятав нож. Теперь тритон смотрел явно благодарно, протягивая холодную руку, местами покрытую золотистой чешуей. Миша осторожно обхватил чужую ладонь, слегка приближаясь. Тот приподнялся, подполз ближе, и совсем резко и неожиданно обвил второй рукой шею парня, приближая и целуя. Странный способ отблагодарить, но несмотря на это Миша ответил на него, обхватывая рукой талию тритона, поднимаясь на ноги, держа теперь того на руках. Стоя по колено в воде, рыжий разорвал поцелуй и, напоследок коротко чмокнув в лоб, опустил русалку в море. Тот сразу нырнул под нее, скрываясь из вида, всплывая уже на некотором расстоянии и с улыбкой помахав рукой. Миша улыбнулся в ответ, постояв еще некоторое время в воде, а после ушел. Он еще обязательно вернется сюда, на следующий разгорающийся шторм, как и обычно, мало ли этого до жути красивого, и, видимо, крайне неосторожного, незнакомца вымоет на берег вновь?