***
14 декабря.
День идёт к концу. Уже давно висит зимняя мгла, сквозь которую жёлтые лучи фонарей и фар режут себе дорогу. В мансарде кафе «Леблан» стоит тишина. Где-то за окном, быть может, не так громко слышен гул автомобилей или шум человеческих голосов, но чем ближе к ночи, тем звуки становятся тише. Рэн сидит, склонившись над столом, полусонный, измотанный. Подпирая кулаками широкий лоб, он пытался удержать будто наполненную свинцом голову. — Джокер… — Моргана мягко толкает его кошачьей лапкой. Но Джокер хранит молчание. Губы слиплись, как будто сшиты невидимыми нитями, но в горле стоит комок. Рэн отклоняется на стуле и смотрит на одну из полок: там стоит коробка с шахматами, сверху неё — белый и чёрный короли. Он берёт обе фигуры в руку и теребит большим пальцем корону одной из них. Что-то тяжёлое, но приятное, приходит Амамии в голову.***
И его мозг воссоздал кофейный аромат. Приятная терпкость с ванильным вкусом таяла на его языке, который нежно отцокивал четыре слога: — Акечи-кун. С последним звуком язык прижимался к нёбу, вернувшись в исходное состояние, но дразня его остатками ванильного сахара с языка. В двери появилась знакомая ему фигура. Да, это действительно был Горо — и одет так же привычно: тёплое пальто кирпичного цвета, кремовые штаны и белый шарф. — А, Амамия-кун, — на его лице образовалась привычная добродушная ухмылка, — сегодня снова охраняешь «Леблан» в одиночку? — Я думаю, что справился бы и без твоей помощи, — съязвил Рэн в ответ. Они вместе посмеялись. Горо огляделся вокруг: кроме него и бариста, в кафе никого не было. — Мы скоро закрываемся, — вытирая очередную чашку, заметил Рэн. Амамия снова нахмурился и стал вытирать чашку до скрипа. Его руки слабели от усталости. — Тогда не откажешь в чашке кофе? — Уже вечер, — Рэн кивнул на окно, где уже темнело. — Кофе будет мешать сну. — Это неважно, — Акечи сел на стул у барной стойки и посмотрел на Амамию. — Сакура-сан ведь всегда работает до последнего клиента. И ты, вроде как, тоже. — Если точнее, — подчеркнул бариста, — он работает до времени закрытия. Я не собираюсь задерживаться, Акечи-кун. — Хорошо, — светло-карие глаза Горо пытались прочесть выражение лица Рэна, но безуспешно. — А если ты обслужишь меня не как клиента, но своего боевого товарища? Амамия тяжело выдохнул, помолчал и ответил: — Только если ты задержишься на небольшой срок, — закончив вытирать чашки, Джокер взял одну из кружек и подставил под кофемашину. — Тебе как обычно? — Рад, что мы нашли общий язык, — тихо посмеялся Акечи. — Да, конечно. Через пару минут и несколько простых манипуляций, Рэн поставил чашку кофе. «Чёрный, как твоя душа, » — мысленно добавил юноша. Горо отхлебнул совсем небольшой глоток, чтобы промочить горло, чуть скривился от горькости, но улыбнулся. — Тебя ведь что-то тревожит, не так ли? Внутри Рэна что-то втрепенулось. Превосходный принц-детектив, не иначе, оправдывает своё прозвище, прочитав волнение и усталость в одних только сонных глазах и вялых руках. — Нет, ничего… — Я знаю, как тебя взбодрить, — Горо ухмыльнулся и приподнялся, чтобы посмотреть в глаза Рэна. Это прозвучало, как угроза. Рэн уже знал, кем Горо являлся для него и Фантомных воров. Предателем. Он прекрасно знал о существовании Мементоса задолго до присоединения к ним. Мало ли, что он мог выкинуть теперь? — У тебя здесь есть шахматы? — хитрый полуоскал Горо так резко сменился по-детски искренней улыбкой, что Рэн не мог не захлопать удивлёнными глазами и потерять дар речи. — Ам… Эм… — Ты чего? — хихикнул детектив. — Кошка язык проглотила? Не переживай, это же просто небольшая шахматная партия. Сглотнув комок, Амамия выдохнул и уголками рта состроил нечто наподобие слабой, неуверенной улыбки. Акечи с лёгкостью мог использовать шахматную партию под предлогом анализа его поведения. Скорее всего, так он и задумал. Но если он отказался бы, он бы вызвал подозрения. — Одну партию, — Джокер показал указательным пальцем их количество. — Превосходно! Где сыграем? — Да хоть здесь, — ответил Рэн и, выйдя из-за стойки, направился на второй этаж. — Сейчас, я за доской и фигурами. Спустя несколько минут бариста вернулся с коробкой шахмат и открыл её на четырёхместном столе. Горо сел напротив Рэна и, порывшись в кармане пальто, достал монетку. — Орёл — белые, решка — чёрные? Амамия кивнул, взял монетку из рук, подкинул в воздух. — Значит, чёрные, — констатировал Акечи и начал расставлять свои, белые, фигуры. — Тоже неплохо. Джокер кивнул ему и повторил за ним. Первый шаг сделал Горо. Затем Рэн. Пешка за пешкой, конь за конём, ладья за ладьёй, слон за слоном. Фигур становилось всё меньше, и преимущество приобретал то Ворон, то Джокер: то один разит коня, то другой, пожертвовав конём, разит ладью. Каждый старался думать хотя бы на три-четыре шага вперёд. Через полчаса, когда вечерний сумрак уже полностью лёг на улицы Токио, и в «Леблане» пришлось включать свет, партия близилась к концу. За это время их никто не потревожил, и в кафе, кроме них, никто не объявился. — И как это вышло? — озадаченно спросил Горо, глядя на доску. В партии остались лишь два короля. И никаких сторонних фигур. — Я слышал, — стал отвечать ему Рэн, — что у непрофессиональных шахматистов такой исход бывает часто. — И что же ты предлагаешь? — Ничью, — Амамия поправил очки на переносице. — Или, быть может, ещё партию? — Акечи ловко взял своего короля за голову и придвинул к фигуре Джокера. — Мы договаривались на одну партию, Акечи-кун, — Рэн начал собирать шахматы в коробку. — По правилам, если остаются два короля, то объявляется ничья. — Тогда, — Акечи подошёл ближе, поставил руку на стол возле рук Амамии, приблизился лицом почти вплотную к носу оппонента, — я требую ревашн при следующей нашей встрече. Карие глаза Горо были напротив глаз Рэна. Но почему-то они сверкали, как самые лучшие жемчужины. Что ему делать? Соглашаться ли? Есть ли в этом смысл? — При следующей возможности, — помолчав, обещал ему Амамия. Кто знает, будет ли эта возможность?***
Кажется, это воспоминание лишь приснилось. Рэн открывает отяжелевшие веки и смотрит на календарь.Всё ещё 14 декабря, хотя уже далеко за полночь.
Новый день для Амамии не спешит наступать. — Это был просто тяжёлый день, — Моргана пытается успокоить лидера. — По крайней мере, Сакамото жив. Он прав: Рюджи выжил, он смог выбраться с корабля, где был дворец Шидо. Это правда радует. Рюджи жив.Но жив ли Горо?
Рэн бросает взгляд в окно. В полусонном бреду он слышит шёпот снежного дождя. Капли его стучат по крыше гипнотическим ритмом, усыпляя юношу. «Горо остался там, » — эта мысль не хочет покидать его голову. Если бы он и смог убить когнитивного себя, созданного владельцем дворца — и, к сожалению, его отцом, — то мог ли он сбежать с горящего и тонущего корабля? Горо — не Рюджи, в его Колеснице не было Колеса Фортуны. Рэн садится у окна и смотрит сквозь стёкла и рамы, сквозь здания и людей.В его глазах — тот корабль. В его глазах — тот утопленник из предсказания Игоря.
«"Я думаю, мадам Созострис лучше знала, как ей гадать," — говорил он, » — проклинает Рэн его про себя. — Джокер… — Моргана присаживается на его колени и начинает мурчать. — Мне жаль, что с ним так вышло… Возможно, он жив, и мы ещё его найдём. Рэн с трудом держит глаза открытыми, но сказать что-либо он не может. Так много слов — но ни одно не может он выразить, высказать. Юноша встаёт с кровати и, тяжело выдохнув, срывает с календаря лист прошедшего дня.