Руины

      На километры вперёд тянулись опасные, пропитанные тьмой земли. Вейдер насилу пробирался через заросли уже битый час и, кажется, ходил кругами. Это место путало, сбивало с пути, давило атмосферой и постоянным ощущением чужого присутствия. Оно не пускало его к центру леса, где, судя по словам Сидиуса, стояли развалины ситхского храма. Туда нужно было попасть любой ценой — может, там есть знания, которые помогут вернуть Падме?.. Имя больно впилось иглой в мозг. Вейдер глухо рыкнул и резко свернул в сторону, хотя до этого пытался придерживаться одного направления, чтобы не заплутать. Глаза заволокла пеленой ярость: если он не вернёт её, если не найдёт храм, то зачем всё это было? Зачем все эти смерти и предательства?..       Он с глухой яростью драл лианы и ветки, нещадно рубил их мечом, уходя всё дальше в глушь. В какой-то момент, ещё не привыкший к протезам, он запутался ногой в корнях и с грохотом покатился со склона куда-то в овраг. Ударившись об дно, он вскочил с зубовным скрежетом, и тут же замер на месте. Ярость схлынула, уступив место холодному рассудку: что-то не так.       Темно. В зарослях и до этого света было мало, но он всё-таки немного пробивался, а здесь же всё тонуло в сумерках, по краям растворяющихся в тумане. И тишина. Ни шороха земли под ногами, ни ветра, треплющего верхушки деревьев. Ничего. Но не успел Вейдер ничего сделать, как откуда-то из тумана, совсем рядом, раздался смех. Неприятный. Неправильный. Он прозвучал и повторился эхом несколько раз, отдаляясь, словно вокруг были не заросли, а несколько просторных пещер. По загривку Вейдера пробежали мурашки. Он с опаской сжал рукоять меча, готовый защищаться или атаковать.       И тут зазвучали Голоса. «Джедай!..» — «Это джедай!» — «Бывший джедай…» Как будто говорили несколько человек: кто-то шёпотом, кто-то почти кричал; высокие, низкие голоса, злые, удивлённые, насмешливые. «Вижу…» — «…копошился в Свете?» — «Отрицал тьму!» — «Пока не вмешался ситх…» — «Сидиус, это был Сидиус!» — «…заговор джедаев, ха!» — «Джедаи и власть?»       Голоса зашлись в хохоте, и Вейдер попятился назад, занимая удобное для обороны положение, но голоса перемещались в тумане. Они слышались то дальше, то ближе, то справа, то из-за спины, то над самым ухом. Зловещий хохот ещё звучал в ушах, когда перед Вейдером туман немного рассеялся, и из него выступили очертания безжизненных тел в джедайских одеждах, вдалеке прорисовывались колонны корусантского храма. Вейдер едва сдержался, чтобы не отступить назад на шаг. Хохот загрохотал новой вспышкой, злой, насмешливый: «Теперь их храм пуст…» — «…твоими стараниями!» — «Ха-ха-аха-х, хорошая работа!»       Голоса стали ближе и злее, они насмехались над Вейдером, окликая его то с одной, то с другой стороны. И вдруг что-то невидимое с силой толкнуло его в спину: «…марионетка». За этим толчком последовал следующий, и ещё один, и ещё. Вейдер старался удержать равновесие, но удары становились всё сильнее, и меч, которым он пытался атаковать неизвестного противника, только разрезал пустоту. «Глупец!» — «…пешка…» — «…солдатик Сидиуса, ха!»       Удары сыпались со всех сторон, и все попытки увернуться оставались тщетными. Вейдера буквально перекидывало от одного места к другому, и он ничего не мог с этим сделать — только злобно сжимать зубы, пряча страх за яростью, и махать мечом. «…мнишь себя важным…» — «А сам делаешь только то, что скажет хозяин!» — «Раб!» — «Жалкий!» — «Вот этой победой ты так гордишься?»       Очередной толчок повалил его туда, где всё ещё лежали в тумане тела поверженных джедаев, лицом к лицу с одним из юнлингов. Вейдер застыл на секунду под взглядом детских стеклянных глаз, но тут неведомая сила рванула его в воздух, дёргая за руки и за ноги, поворачивая в разные стороны, словно он был куклой. Вейдер взревел от ярости и попытался вырваться под аккомпанемент загробного хохота. «Как же джедаи, должно быть, жалеют, что ты родился на свет!» — «…чувствительным к силе…» — «…избранным!» — «Если бы ты не попал в храм…» — «Ха-ах, надо было им внимательнее присматриваться к ученикам!»       Наконец Вейдер вырвался из невидимой хватки, а может, его просто отпустили. Он свалился на землю, тут же вскочил и попятился назад, аккуратно отступая, но новых ударов не последовало, и он бросился прочь в заросли. Впереди выступали руины — те самые! — а голоса смеялись ему вслед. «Беги, верный слуга!» — «…исполняй приказ своего хозяина.» — «Служи!..» — «…будешь служить до самой смерти…» — «…пока тебя не заменят…»       Хохот загремел с новой силой.