Часть 1
23 июня 2022 г. в 13:52
Нандор никогда не обратит Гильермо, как любой вампир не обратит своего фамильяра. Никто так не делает. Фамильяров не делают равными - вампиры никогда в прошлом не прислуживали. Они были избраны, они не просили и уж тем более не унижались. Заслужить стать вампиром? Чушь. Они могут обратить первого встречного просто потому что им так захотелось, но фамильяра...
Они уверены, что фамильяры как вид рождены быть подле вампира. Эти чудные восхищённые создания, нелепые в своём стремлении дотянуться до них и одновременно с тем корыстные, использующие их ради достижения своей смехотворной цели. Такие услужливые, терпеливые и лицемерные - всё что им нужно, это стать вампирами, а на хозяев им плевать, хозяева лишь инструмент. Стали бы они прислуживать, если бы, например, вампир не мог бы никого обратить? Восхищались бы его силой? Посвятили бы свою жизнь этой нелепой службе? Им также плевать на вампиров, как и любому прохожему, только прохожий не ищет выгоды - он просто идёт по своим делам. Именно поэтому лучше обратить кого-угодно, только не фамильяра.
Нандор никогда прежде не задумывался об этом так глубоко, скорее у него было некое ощущение, которому он следовал. Ощущение, что он не станет этого делать, не будет обращать фамильяра, потому что всё внутри противится одной лишь мысли об этом. Если бы Нандор копнул чуть глубже, то, возможно, его мир бы пошатнулся от неожиданного открытия, но он не станет. И не услышит от психолога правду о своей непризнанной обиде на фамильяров за то, что он никому из них не будет нужен сам по себе. Так он считает. Простым прохожим он тоже не нужен, он не нужен в этом мире в принципе никому, ведь за что его можно полюбить? Лишь за то, что он вампир, очевидно же.
Поэтому он игнорирует Гильермо, как и всех прочих до него. Старается ничего о нём не знать, воспринимать как должное, обращаться как с мебелью и смотреть сквозь. Мстит за лицемерие, в глубине души ждёт, когда представление закончится вместе с силами фамильяра изображать восхищение, а ещё немного, самую малость, никогда не признаваясь себе в этом боится привязаться, поверить. Гильермо смотрит на него полным обожания взглядом и Нандор знает, что обожают его-вампира, его силы и его возможность эту силу передать. Может, в нём самом больше ничего и нет? Но откуда тогда это неприятное чувство в груди?
Нандор уходит пожить как человек, чтобы понять, есть ли что-то ещё кроме клыков, жажды и вампирских способностей. Почти понимает, кажется, но чёртов фамильяр вырывает его так беспардонно, так нагло и это обидно, и в этом совсем не чувствуется слепого восхищения. Чего от него хочет этот Гизмо?
Фамильяр угрожает убить его, дерзко заявляя, что Нандор жив лишь потому, что ему это позволяют. Фамильяры так не делают. Фамильярам хозяин нужен живым, чтобы обратить их. Что-то внутри даёт трещину, но Нандор пока не понимает.
Вампиры не грустят по своим фамильярам, если те не выдерживают и уходят. Они радуются, что оказались правы на счёт этих притворщиков и находят новых, чтобы быть с ними ещё строже. Иногда фамильяры оказываются действительно путними и отлично справляются с обязанностями, но даже тогда вампиры никогда не извиняются и не пытаются их вернуть.
Фамильяры не убивают вампиров. Легче найти другого хозяина, чем убить пару десятков вампиров, защищая своего. Тем более будучи свободными. Нандор не понимает.
Вампиры никогда не делают фамильяров телохранителями. И не дают выходной. И уж тем более не посвящают в дела Совета Вампиров. Не пускают посидеть на троне. Не летают с ними по небу и не кружат под потолком, веселясь. Не покупают им подушку. Кажется, трещин много и они пошли уже давно.
Вампиры никогда не говорят точно, когда обратят своих фамильяров.
Фамильяры никогда не бросают своих хозяев, когда те дали слово превратить их в вампиров.
Гильермо не пришёл на поезд.
Нандор слишком устал не понимать.